– Это похищение, – прорычала она. – Я вела себя по-дружески. И ты хочешь все испортить?
По-дружески. Большинство моих друзей не направляют оружие на мои гениталии. Большинство.
Делано продолжала нападать. Она кричала, что я такой же плохой, как все остальные, и в этом не было бы ничего страшного, если б не осколки блюда, которыми она размахивала, подчеркивая каждое свое слово. Дикон также не собиралась успокаиваться; она брыкалась, словно на спине у нее сидел скорпион, отчаянно пытаясь попасть пяткой мне в пах.
Мне ничего не оставалось, как подыграть фантазиям миссис Делано.
– Слава богу, что ты здесь дорогая, – надеясь, что она уже настолько спятила, что не заметит, как я фальшивлю. – Эта женщина пыталась на меня напасть. Ты же видела пистолет. И наручники.
Глаза Делано затуманились, она замедлила свое движение, при этом куски лазаньи падали с ее рук на мой чудесный ковер. Я поморщился, но промолчал.
– Наручники?
Я прижал голову Дикон к стене, стараясь действовать осторожно и прикрывая ее лицо ладонью. В моей жизни бывали случаи, когда отношения портились, но чтобы с такой быстротой – никогда.
– Да, ты можешь такое представить? Я проснулся и увидел, что эта безумная дамочка держит меня под прицелом.
– Безумная дамочка, – медленно повторила Делано. – Я уже слышала эти слова.
– Могу спорить, что слышала, трахнутая психопатка, – прорычала сквозь разбитые губы Дикон.
– Заткни свой грязный рот, – приказала Делано и без малейших колебаний треснула Дикон по макушке углом разбитого стеклянного подноса.
Удар получился на удивление сильным, и детектив Дикон обмякла в моих руках.
– Извини, малыш. Я не задела твой палец?
Малыш?
– О… нет, я в порядке.
– Как ты думаешь, нам следует ее прикончить? Разрезать на части, как в кино? У меня есть электронож для разделки мяса. Твой член выглядит отлично, малыш.
Я опустил Дикон на ковер, после чего быстро натянул штаны – упоминание моего пениса вместе с электроножом меня неприятно смутило.
– Нет, не стоит ее убивать. Она немного запуталась, вот и всё.
Делано подмигнула мне, или краска затекла ей в глаз – наверняка я сказать не мог.
– Может быть, она услышала про мистера Пи-Пи и пришла посмотреть на него собственными глазами?
– М-может быть. – Я начал заикаться. – В любом случае у этой женщины проблемы. Нам нужно проявить сострадание и понимание.
– Или отрезать ей голову. У меня есть пластиковые мешки.
Конечно. Мы можем бросить ее в багажник, к напарнице, а потом отвезти их за торговый центр, где я бросил Мейси, и сложить все три тела в «Лексус». Проклятье, почему бы не украсть труп Конни из морга для полноты картины?
Миссис Делано сжала мое предплечье.
– Я шучу, Дэн. У меня безумное чувство юмора. Вот почему ты меня любишь. – Ее лицо сияло, она выглядела молодой. – Ты помнишь, как чинил мое окно? Тогда я все поняла.
Моей подготовки не хватало, чтобы иметь с ней дело. Почему у всех, с кем я встречаюсь, проблемы с психикой?
«Кстати… а у них были подобные проблемы до встречи с тобой? Кто здесь общий знаменатель, Дэн?»
«У меня нет проблем с психикой!» – сказал я голосу у себя в голове, прекрасно понимая, как буду выглядеть, если произнесу эти слова вслух.
Пульс Дикон оставался ровным, но на макушке образовалась заметная шишка, и я понимал, что едва ли это поправит ей настроение, а она была в ярости еще до того, как Леди Лазанья треснула ее по черепу.
Дикон застонала и пробормотала нечто вроде:
– Кончу бя док.
Вероятно, она имела в виду: «Прикончу тебя, ублюдок».
Я тут же засунул ее пистолет в карман. Пусть попытается забить меня до смерти кулаками.
Не могу честно утверждать, что я защищал кого-то из этих женщин; это было уже чересчур для моей психики. И мне очень больно признавать, что прежде всего я должен был защитить себя и сделать так, чтобы они оказались подальше друг от друга. Если остаться здесь и попробовать ухаживать за Дикон, это приведет к сексу, ложным обвинениям и тюремному заключению. Необязательно в таком порядке.
Я принялся одеваться, одновременно придумывая подходящую историю для моей новой подружки.
– Ты со мной говоришь, малыш?
– Нет… вовсе нет… а разве я что-то сказал?
Миссис Делано с тревогой посмотрела на меня.
– Ну, ты что-то бормотал, и еще складывалось впечатление, что ты играешь на невидимом пианино. С тобой все в порядке?
Два признака моего стресса: размышлять вслух и дирижировать. Саймон Мориарти не раз говорил мне об этом. Нет, определенно нужно ему позвонить.
– Просто задумался. Вам нужно перебраться в безопасное место, миссис Делано.
Она провела пальцами по моей груди.
– Разве мы незнакомцы? Называй меня Софией, пожалуйста.
Я откашлялся.
– Здесь тебе будет грозить опасность… София.
Делано прижалась щекой к моей груди.
– Ты помнишь момент, когда ты впервые назвал меня София, малыш? В ту ночь, на Кони-Айленде… Я этого никогда не забуду, Кармин.
Кармин? Теперь я стал кем-то другим. Интересно, мое положение улучшилось или нет?
Макияж миссис Делано оставил на моей груди отпечаток ее лица, когда я сумел отодвинуть ее от себя.
– Сейчас тебе нужно подняться наверх, София. Отправляйся к себе и жди меня там. – Я вспомнил ряды флакончиков с таблетками у нее на полке в кухне. – Тебе не пора принимать лекарства?
София Делано нахмурилась.
– Больше никаких таблеток, Кармин. Я от них глупею.
– Может, всего одну? Чтобы немного расслабиться перед тем, как я приду?
– Может быть, одну. Для тебя, малыш.
– Хорошо. Хорошо… малышка. Ты обещаешь?
– Конечно.
– Скажи мне: я обещаю.
Делано надулась и внезапно в моем сознании заиграли песню «Girls Just Wanna Have Fun».[48]
– Я обещаю. Доволен?
– Да, теперь да.
Я начал подталкивать ее к коридору, но она остановилась у двери и крепко уперлась спиной в косяк. Ее грудь бурно колыхалась, глаза блестели.
«Кармин был счастливым парнем, – подумал я. – Что он с тобой сделал?»
– Поцелуй меня, малыш, – простонала она. – Я так долго об этом мечтала…
Что ж, мне повезло дважды за один день. Жаль, что все это происходило на фоне такого количества крови.
– Давай, Кармин, – нетерпеливо сказала София, и ее голос стал суровым. – Нет поцелуя, нет таблетки.
И я ее поцеловал. Она схватила меня за волосы на затылке, и наш поцелуй получился долгим и томным, как в кино. Примерно через год я начал жалеть, что меня зовут не Кармин.
Мы прервались, чтобы глотнуть воздуха, и глаза Софии стали влажными. По щекам потекла синяя тушь.
– В нас все еще осталась искра, Кармин.
Я и сам был немного взволнован.
– Да, София, это было здорово.
Она сморщила нос.
– А что случилось с твоими волосами?
Я проводил ее вверх по ступенькам, а Призрачный Зеб смеялся мне в ухо.
Я закрыл за Делано дверь и через три ступеньки помчался вниз, в свою квартиру. Дикон поднялась на ноги и, пошатываясь, бродила по комнате; с ее губ сыпались проклятия и ругательства. Она еще не полностью пришла в себя, но времени у меня осталось совсем немного.
Она заметила меня одним закатившимся глазом и бросилась в мою сторону, словно актер массовки из «Дня мертвецов».
– Спокойно, детектив Дикон, – сказал я, галантно направляя ее к останкам дивана.
Она плюхнулась на разорванные подушки. Почти все ее тело оказалось под ними, от груди до коленей. В любой другой день я бы искренне посмеялся – но точно не вчера или позавчера.
– Как ты себя чувствуешь, детектив?
– Да пошел ты сам знаешь куда.
– Я там уже был, помнишь?
– Неужели? Я не заметила.
– Из очень авторитетного источника мне стало известно, что у меня чудесное пи-пи.
Глаза у Дикон начали проясняться, в них появилось лукавое выражение.
– Хорошо. Это было замечательно. Ты был как жеребец, Дэниел. – Она потрясла передо мной наручниками. – Так что сними их с меня.
Я задумчиво кивнул, снял один наручник, но тут же застегнул его на обнажившемся металлическом каркасе дивана. Дикон даже не попыталась рвануть цепочку.
– Ублюдок, – вздохнула она, закатив глаза.
– Это временная мера, – заверил я ее. – До тех пор, пока я не решу, что с тобой делать.
– Может, воткнешь мне нож в лоб?
Я обдумал ее предложение.
– Заманчиво. Но нет. Давай я стрельну тебе в плечо, а ты после этого выпустишь в себя дюжину пуль?
– Не смешно, Макэвой, – сказала Дикон и без особой надежды на успех попыталась меня лягнуть.
– Вот именно.
Я закончил одеваться, повесил свою куртку на гвоздь и сбегал на кухню, где подставил голову под струю воды.
– Почему Горан хотела тебя убить?
Дикон сплюнула на мой пол.
– Кровь. Я прикусила язык. Можешь не сомневаться, я доберусь до твоей безумной суки.
– Это из-за Фабера? Она почему-то не хотела, чтобы вы за ним следили?
– Это из-за Фабера? Она почему-то не хотела, чтобы вы за ним следили?
– Мне все равно, где она прячется. Никто не может напасть на Ронел Дикон и остаться безнаказанным.
Я торжествующе хлопнул в ладоши.
– Ронел! Ну, привет, Ронел.
Дикон презрительно прищурилась.
– Как правило, меня называют Ронни. И обычные парни, и голубые.
Я кивнул.
– Ронни. Да, подходящее имя для хорошенькой женщины, или лесбиянки, как посмотреть. – Я осторожно вытер голову, застегнул «молнию» на сумке и закинул ее на плечо. – Ну, Ронни, ты готова к сотрудничеству?
– Тебя разыскивают, Макэвой. Если ты мне сдашься, я посмотрю, что можно для тебя сделать.
– Брось, у тебя труп в багажнике.
– Об этом знаешь только ты. А ты – паршивый убийца с ножом. Кто тебе поверит? Если б я была такой же продажной, как Горан, то могла бы легко придумать сценарий, в котором ты убил мою партнершу, а меня держал в заложницах.
Мне совсем не понравилось то, что она сказала, – особенно блеск в ее глазах.
– Что ж, я рискну и сдам тебя.
Дикон покачала головой.
– Я тебе не верю. Одна из пуль в плече Горан – твоя. Например, ты убил Конни Делайн, а потом пристрелил офицера, который вел расследование. Могу поспорить, мое начальство в это с легкостью поверит.
Она была права.
– Что ж, Ронни, тут я не стану с тобой спорить.
– Ты меня понял, Дэниел. Мне остается лишь всадить пулю тебе в голову, а потом поплакать на похоронах Горан.
Она произнесла Дэниел так, словно имя это было фальшивым и могло обмануть кого угодно, но только не Ронел Дикон.
– Ты будешь плакать? Я готов заплатить деньги, чтобы на это взглянуть.
– Ты это уже видел, недоумок.
И вновь леди оказалась права. Прошлой ночью, когда она подходила к моей двери, у нее на щеках были слезы.
– Ты не станешь меня убивать, Ронни.
Она пожала плечами.
– Во всяком случае, без пистолета. Если только ты не захочешь драться, как мужчина.
– С Нового года я перестал быть крутым. Вредно для здоровья.
– Иди в задницу.
– Нет, спасибо.
Я повернулся к ней спиной. У меня разболелась голова, и я направился в туалет, чтобы справить нужду, а заодно проверить свою шляпу.
– Вот мой план, Ронни, – продолжал говорить я оттуда. – Я собираюсь поставить твою машину в безопасное место. Ну, ты знаешь, ту, в багажнике которой лежит мертвый детектив. И еще я прихвачу твою залитую кровью блузку, по которой ваши эксперты все прочитают, как по книге. А потом я вернусь сюда, и мы все обсудим. Ты хочешь сохранить карьеру – я тоже.
– Грязный шантажист, – выкрикнула Дикон из-за дивана. – Может быть, мне следовало попросту вышвырнуть тебя в окно. А вдруг ты приземлился бы на машину?
– Попробуй, куколка.
Боль переместилась куда-то за глаза. Даже в такие минуты люди не могут пожертвовать своим скальпом.
– У меня есть трансплантаты, чтоб ты знала, – с некоторой обидой сказал я, входя обратно в комнату. – Так что моя лысина – явление временное.
Дикон стояла у окна, наручники валялись на полу, в одной руке она держала свой пистолет, а в другой – мой.
– Для тебя, Дэн, – сказала она, – все теперь временное.
Если б у меня было время и необходимая растяжка, я как следует лягнул бы себя в задницу.
– У тебя был ключ в браслете памяти, верно?
Дикон улыбнулась, словно волк.
– Правильно. Одно из самых приятных воспоминаний о небольшой вечеринке с наручниками пару лет назад. А теперь вытащи руку из кармана, встань на колени и скажи: пожалуйста, пожалуйста, не стреляйте мне в яйца, детектив Дикон.
Я бросил на нее свой лучший мертвый взгляд вышибалы.
– Я опускаюсь на колени только перед младенцем Иисусом утром, в день Рождества. – Я посмотрел за ее плечо. – Почему бы тебе не спросить у моего друга?
Дикон закрыла один глаз, словно так ей было удобнее прицеливаться.
– Да, конечно. Я спрошу парня у меня за спиной. Вставай на колени, Макэвой, черт тебя подери.
Я нажал кнопку пульта, открывающую окно, и его рама шлепнула детектива по заду.
Дикон трижды выстрелила в стекло, а я выскочил за дверь еще до того, как перестали сыпаться осколки.
У меня была фора в десять секунд, и я мог добавить еще пару минут, так как сомневался, что Дикон настолько безумна, что станет преследовать меня голой.
Пора было прибавить скорости.
Глава 8
Базовое армейское обучение очень похоже на школу. Ты узнаешь много всякой чепухи, которая тебе никогда не пригодится, и пропускаешь мимо ушей то, что может спасти жизнь. Я уже двадцать пять лет разбиваю чужие головы, но ни разу начищенная обувь или порядок в шкафчике с личными вещами не дали мне ни малейшего преимущества.
Некоторые люди на собственной шкуре узнают, что жизненные уроки имеют немалую ценность, как некий недолго живший рядовой Эдгар Инглиш, который проверял свой автомат, заглядывая в его дуло. Другим везет больше, и им удается пережить урок и запомнить его на будущее. Я это хорошо знаю, потому что во время моего второго срока службы был тем самым студентом, который изучает очевидное.
Однажды вечером в пустыне Томми Флетчер и я совершали обходной маневр возле поселка Хаддатаха, немного опережая наш патруль, когда нас отсекли снайперским огнем. Внезапно воздух ожил; над нами проносились яркие трассирующие пули, металл ударял о металл, куски зданий посыпались прямо на нас. Изнуренные старики, играющие в нарды на ступеньках своих домов, даже голов не поворачивали в сторону солдат, по которым открыли огонь.
Пока я попусту тратил время, фонтанируя ругательствами и подавая знаки рукой, Томми ударил локтем в окно ближайшей машины, а затем врубил зажигание при помощи штыка. Через тридцать секунд мы уже находились в безопасности, среди миротворческих войск ООН. И вы можете поставить страховку вашей бабушки на то, что сразу после этого я научился заводить двигатель автомобиля, не имея на него никаких бумаг.
Другие времена, другая стратегия; я уеду на машине Дикон, забрав с собой улики и оставив детектива без средства передвижения.
Я выскочил на улицу. Не нужно было быть гением, чтобы заметить машину Дикон, брошенную у тротуара. На приборном щитке имелась табличка с надписью: «ПОЛИЦЕЙСКИЙ НА ДЕЖУРСТВЕ». Кроме того, я следовал за этой машиной на велосипеде менее двенадцати часов назад. Но главным подтверждением был кровавый след, тянущийся от распахнутого багажника.
Пятно, лужица, пятно – и так по цепочке. Кто-то полз, отдыхал и снова полз.
«Горан жива», – сказал Призрачный Зеб голосом принца Вултана.[49]
Полицейский истекает кровью возле моей квартиры. Дикон посадит меня за это в камеру смертников.
Я проверил багажник, чтобы выяснить, нет ли там Горан, но обнаружил лишь коробку от гамбургера, залитую свернувшейся алой кровью. Не вызывало сомнений, что человек, потерявший столько крови, не мог уползти далеко от машины.
– Что ты делаешь, Макэвой?
Дикон стояла рядом со мной, туго стянув плащ ремнем на талии. Под темной кожей угадывалась бледность, словно призрак за окном.
– Это не меня надо спрашивать, – прозвучал мой ответ. – Я сюда только что подошел.
Дикон ткнула пистолетом в мою коленную чашечку, и я понял, что у нее на уме снова появилось слово стреножить.
– На улице полно людей, – заметил я, но ей было уже все равно.
Я схватил пистолет и аккуратно отобрал его у Дикон. Движение, которым в совершенстве владеет любой вышибала.
– В самом деле? – спросила детектив, и я посмотрел вниз.
Короткоствольный револьвер упирался в мою почку. Оружие с ее щиколотки. «Кобра.32», кажется.
Безумие какое-то. Мне требовалось поесть и хоть немного поспать. К тому же мне был необходим массаж, да и обертывания не помешали бы.
Солнце едва взошло, а я сражался с полицейским у себя на крыльце.
– Ты не можешь застрелить меня, Дикон.
Детектив пожала плечами.
– Мне насрать, Макэвой. Я пытаюсь выжить, пока меня кто-нибудь не пристрелил.
С таким фатализмом мне уже не раз приходилось сталкиваться. В Ливане бывали ночи, когда жизнь и смерть имели одинаковую привлекательность.
– Нам нужно найти Горан, Ронел. Это единственный выход из положения.
Дикон окунула покрытый лаком ноготь в кровь.
– Я всадила в нее всю обойму, – сказала она, глядя на кончик пальца.
– Однажды я вытащил уцелевшего солдата из воронки от бомбы, а другого парня убил укус пчелы. Никогда не знаешь наверняка.
– Боже мой, Макэвой, – сказала Дикон, которую моя дешевая философия вывела из ступора. – Укус пчелы? Ты что, сидишь на наркоте? Еще немного бреда о пчелах, и я всажу в тебя пулю.
Вот с такой Ронел мне вполне комфортно.
Кровавый след вел на противоположную сторону улицы, вдоль тротуара – мы заметили несколько сгустков, – а потом вниз по подвальной лестнице.
Дикон отобрала у меня свой пистолет.