– Да, знаю, сэр.
– Нет, сэр. Вы не знаете. Вы только так думаете. – Пьянчуга постучал себя по носу, словно там прятался большой секрет. – Это вот я получил за пару силиконовых сисек и подтяжку живота. Отличная работа. Если ты меня впустишь, я дам тебе штуку. Ну, так как? Тысяча долларов за один шаг в сторону.
Я остался стоять на прежнем месте, но вовсе не потому, что меня нельзя купить, а по той простой причине, что этот тип думал, будто у него получится меня купить, по крайней мере, для меня это имеет значение.
– Извините, сэр. Уберите свои деньги.
В этот момент парень посмотрел мне в лицо, возможно намереваясь продолжить переговоры, но тут между нами проскочила искра.
– Эй, – пробормотал он, покрутив пальцем. – Я тебя знаю.
Тут и я его вспомнил. Бледное лицо, блестящие глаза. Доктор из Ливана.
– Нет, не думаю, что мы встречались, – тем не менее сказал я.
Зеб отступил еще на шаг и широко развел руки в стороны, словно инспектор манежа, представляющий себя публике.
– Послушай, это же я. Специалист по жирным членам.
Он продолжал говорить, словно мне не хватало информации.
– Ну, ты же помнишь парня, которому отстрелили член в сражении. Я национальный герой.
Набор самых странных заявлений, которые я когда-либо слышал в жизни.
* * *Я проспал до четырех дня и скатился с постели удивленный и раздраженный – не самое лучшее сочетание для начала деятельности. Четыре часа. День умирал, а я еще даже ботинки не надел. К тому же моя комната напоминала отвратительную дыру. И почему только я не навел в ней порядок, вместо того, чтобы валяться и размышлять? Как всегда, я успокоился во время бритья. Тот момент, когда ты открываешь глаза, – почти всегда самое противное время. Пара мгновений блаженного неведения, и вот уже жизнь обрушивается на тебя всей своей тяжестью. Сегодня она казалась еще более паршивой, чем всегда.
Я порезался и молча наблюдал, как по шее течет кровь.
«Конни, – подумал я. – У нас больше не будет суббот и воскресений. Больше не будет тебя».
Побрившись, я выместил часть своего гнева на стене из гипсокартона, пробив в ней дыру шлакоблоком, служившим мне в качестве части стеллажа, и вытащил кевларовый рюкзак, засунутый между балками, – мой запас оружия, пролежавший четыре года за штукатуркой. Пыль собралась у меня на рукаве; я стряхнул ее и направился в кафе «Чекерс», ставшее моим неофициальным штабом. Я начал замечать пылинки? Значит, у меня появилось слишком много свободного времени.
* * *Солнце потускнело и из красного превратилось в белое, пока я управлялся с королевским завтраком: блины, бекон, сосиски, тосты и шесть чашек кофе. Должен сказать, что только после этого я окончательно проснулся.
Официантка Кармел вернулась со сдачей и была немного удивлена, когда я попросил еще кофе. Она слегка задела бедром мой локоть.
– А я считала, что ты спортивный парень, Дэн. Ты проиграл соревнования?
– Жизнь слишком коротка, – сказал я ей. – Возможно, я вернусь к сигаретам.
Кармел рассмеялась, и мне показалось, что рядом кто-то заводит двигатель. Наверное, она сама была не прочь покурить.
У меня появилось нечто вроде плана.
«Ты намерен спасти мне жизнь?» – спросил Призрачный Зеб.
Нет. Сейчас я собираюсь немного подождать, но Фабер… мне нужно разобраться с ним, пока он не продырявил мне лоб.
Призрачный Зеб помрачнел:
«Да, если б мы провели выходные в койке, то я бы находился в верхней части твоего списка».
Что ж, тут ему не возразишь.
Вот мой план. Я сделаю анонимный звонок в полицию и поведаю им о небольшом конфликте Фабера с Конни. Посмотрим, как адвокат себя поведет, когда к нему придут копы.
Призрачный Зеб презрительно усмехнулся.
«И все? Таков твой план? Может, лучше загадать желание, глядя на звезду?»
Похоже, Призрачный Зеб становился такой же занозой в заднице, как и Зеб корпоральный.[35]
Корпоральный. Один салага в казармах умудрялся путать его со словом «капрал» по десять раз на дню, пока ему не объяснили разницу. Полагаю, совсем неважно, как ты получил какую-то информацию, если ты ее помнишь.
Да, и никто не пострадает. Какая досада.
Во всяком случае, ни один порядочный.
Я вытащил пару десятицентовиков и направился к телефонному автомату на углу.
Призрачный Зеб так разозлился, что едва не остался за столом без меня.
* * *Я позвонил в полицейский участок и попросил позвать детектива Дикон – Горан была слишком умна, она бы сразу меня просекла.
– Что? – рявкнула Дикон, взяв трубку, словно я прервал ее встречу с комиссаром Гордоном.[36]
– Вы работаете над делом Делайн? – спросил я, стараясь говорить с нью-йоркским акцентом.
– Над каким делом?
– Конни Делайн. Официантки из «Слотца».
– Вы о стриптизерше?
– Там таких нет. – Теперь мой акцент переместился на глубокий юг, да еще в прошлое столетие.
– Да, эта официантка моя. А кто говорит?
– Звонок анонимный, обычное дело для полиции.
Теперь я начал валять дурака. Мне бы не следовало так поступать. Один друг мертв, другой исчез, но в моменты стресса я ничего не могу с собой поделать. Иногда хихикаю, как девчонка. Ужасно стыдно.
Дикон вздохнула, решив, что это пустые хлопоты. Могу спорить, им звонят сотни придурков в день.
– У вас есть информация относительно дела Делайн, сэр?
– У меня есть для вас кое-что интересное, мисс.
– Детектив.
– Теперь леди бывают детективами? Тогда это многое объясняет.
Кончай, сержант. У тебя нет времени на глупости. Возьми себя в руки; ты уже давно закончил шестой класс. Сеймур Батц[37]? Кто-нибудь?
Я услышал треск. Должно быть, Дикон от злости сжала телефонную трубку.
– Вы ведете себя неправильно, сэр.
Я попытался скрыть хихиканье кашлем.
– Расслабьтесь, детектив, я лишь пытаюсь помочь.
Несколько секунд Дикон потратила на то, чтобы взять себя в руки; наверное, она твердила себе: «Ты же профессионал».
– Ну, так помогайте, я уже начинаю стареть.
– Несколько дней назад я был в «Слотце», сэр…
– Это мисс, ублю… Помнишь? Детектив, женщина.
– Извините. У вас такой низкий голос… Лично мне нравится.
Дикон сделала глубокий вдох через нос.
– У вас есть существенная информация, сэр? Послушай, это ты, Рэнди? Ты надо мной издеваешься?
Я не знал, кто такой Рэнди, но хотел бы с ним познакомиться.
– Я вовсе не Рэнди. Так вам нужна эта информация или нет?
– Давай выкладывай. Но если это Рэнди, я тебе яйца оторву… сэр.
– Ладно, мисс… если вы мисс. Я был в «Слотце» и видел, как Конни повздорила с одним парнем.
– С каким парнем?
– С адвокатом. Зовут Фабер. Джерри Фабер. Может, Гарри Фабер.
Я услышал шорох, Дикон записывала имя.
– Вы слышали что-то конкретное?
– Совсем немного. Как он ее убьет. Как она за это заплатит. Ну, в таком роде.
Теперь Дикон точно что-то писала.
– Вы слышали, как он обещал убить Конни Делайн? Он так и сказал?
– Да, сэр… мисс… детектив… Он точно так сказал. И не один раз.
– Вы готовы дать показания?
– Ну, я же их сейчас даю, верно?
– Да, но мне нужно, чтобы…
Тут я повесил трубку, представляя, как Дикон что-то в нее кричит.
«Бедный Рэнди, – подумал я. – Ему точно потребуется бандаж».
* * *Вторая часть моего хитроумного плана: слежка за офисом Фабера.
Я проехал через центр города на четырнадцатом автобусе к финансовому району, где находилась, если верить его визитке, резиденция Фабера. Возможно, район – слишком громкое слово. Скорее квартал, парочка офисных зданий с «Бенниганс» и «Чизкейк фэктори».[38] «Бенниганс» находился напротив входа в офис Фабера, поэтому я заказал себе «Индейку О’Тул», хотя есть мне не хотелось, и стал наблюдать сквозь стекло с зелеными трилистниками за противоположной стороной улицы.
«Индейка О’Тул», прости господи…
Мне не пришлось долго ждать. Через пятнадцать минут перед пожарным гидрантом остановился полицейский седан, постоял немного, потом заехал чуть дальше на тротуар.
Я улыбнулся, прячась за сандвичем. Дикон хотела припарковаться возле гидранта, но Горан заставила ее проехать дальше. Любопытно. Интересно, какой бы вывод сделал доктор Мориарти? Может быть, Дикон избил какой-нибудь человек в костюме гидранта, или щенок Горан погиб во время пожара…
Психология. Этим любой способен заниматься.
Еще через десять минут на улицу вышел Фабер, угрожающе размахивая руками, словно собирался стрелять из шестизарядного револьвера. За ним с застывшими глазами шагали Горан и Дикон. Мне знаком этот взгляд. Такое выражение лица появляется, когда на тебя орет старший сержант, да так, будто пытается содрать кожу с твоего лба. Могу спорить, что Фабер взывал к справедливости, грозился пожаловаться на преследование и называл шефа полиции прозвищем, которое ему было известно еще с тех времен, когда они вместе играли в гольф. Горан постучала двумя пальцами по предплечью Дикон.
«Успокойся, – означал этот жест. – Мы все делаем правильно».
Фабер разве что не пританцовывал; с противоположной стороны улицы я видел, как трясется его рыжеватая бородка.
Это казалось забавным, вот только нельзя было исключать, что Конни убил именно он.
Губы детектива Горан двигались, и я сумел заполнить лакуны.
Можете прогуляться, мистер Фабер, но не уходите далеко. Я буду вам звонить.
Что ж, лиса в курятнике.
«Но кто здесь лиса?» – спросил Призрачный Зеб.
Я и сам не знал. Эта поговорка всегда меня смущала.
Фабер отключил сигнализацию своего новенького «Мерседеса», а полицейские вернулись к своему потрепанному седану, наверное думая о том, что выбрали неправильную работу.
«Что теперь, гений? У всех есть машина – кроме тебя».
Похоже, Призрачный Зеб надолго поселился у меня в голове.
Ты стал моим невидимым закадычным дружком.
«Да пошел ты».
Очаровательно. Мне нужно завести себе настоящего друга, которого я мог бы оставлять в другой комнате.
Так или иначе, но проблему с транспортом я решил. По всему городу расположено множество городских велостоянок – часть программы мэра «За чистую окружающую среду» наряду с пакетами для уборки собачьего дерьма и борьбой с лачугами пьяниц.
Я поспешно вышел из ресторана, оставив индейку нетронутой, и провел своей кредиткой вдоль считывающего устройства на велосипедной стойке. Учитывая вечерние пробки, отсюда до Атлантик-Сити я без особых усилий смогу держаться за Фабером. А вот он едва ли сумеет меня догнать, если я захочу оторваться. На самом деле я очень надеялся, что у него возникнет такое желание. Все стало бы намного проще – закон джунглей.
Я еще продолжал засовывать брюки в носки, когда заметил, что Дикон делает ленивый разворот. Полицейские тоже собирались следить за Фабером.
«У нас большой конвой»,[39] – запел Призрачный Зеб.
Я кивнул, перекидывая ногу через велосипедную раму. Мне всегда нравилась эта песня. К тому же сейчас она вполне соответствовала случаю.
* * *Раньше ездить на велосипеде было совсем не так опасно. Меня три раза чуть не задавили, пока я пересекал площадь. Три раза! Я патрулировал в горячих точках, но и там не подвергался такой опасности. Наконец какой-то болван в пикапе вынудил меня соскочить с велосипеда и постучать ему по кузову, чтобы держал дистанцию.
К счастью, полицейские слишком пристально следили за машиной Фабера, в противном случае они бы заметили мое фиглярство. Но тут им пришлось резко свернуть за угол, и они едва успели это сделать перед тем, как на светофоре загорелся красный свет.
Я бросил на болвана в пикапе последний строгий взгляд и принялся крутить педали.
«Нелегко произвести впечатление, когда сидишь на велике», – посочувствовал мне Призрачный Зеб.
Я не стал с ним спорить.
* * *Когда Фабер остановился, я ударил по тормозам и спрятал велосипед за грудой отходов, выросшей возле старого двухэтажного здания, где раньше находился китайский ресторан, судя по запаху мусора.
«“Цветок Лотоса”. Помнишь те китайские роллы?»
Да. Теперь я вспомнил. Они его закрыли?
«А ты сам как думаешь?»
Призрачный Зеб стал немного агрессивным. Как если бы я дал себе разрешение быть психом.
Я взобрался на холм, от которого воняло креветками, и проверил улицу при помощи прибора ночного видения времен Вьетнама, купленный в ломбарде Адской Кухни.[40] Он все еще хорошо работал, хотя несколько лет пролежал в сумке. Стало уже довольно темно, но прибор усиливал свет уличных фонарей в несколько тысяч раз, что давало мне возможность разглядеть бар, в сторону которого шагал Фабер. Престижное заведение, называвшееся «Медное кольцо». Одно из тех мест, куда мне удастся войти только в том случае, если я этого по-настоящему захочу. Фабер бросил ключи несчастному придурку-швейцару и уверенно прошел мимо. Я прекрасно понимал, как чувствовал себя придурок.
Горан и Дикон поставили машину в переулке и быстро заняли стандартные позиции для слежки. Наклонились вниз и открыли окна. Через две минуты с обеих сторон появился дым. Через пятнадцать минут Дикон отправилась за кофе.
«Их план такой же тупой, как и твой, – заметил Призрачный Зеб. – И что дальше? Будем сидеть и попусту тратить время?»
Тебя здесь нет. И я с тобой не спорю.
«Ответ зрелого мужчины».
Я начал насвистывать, чтобы его отвлечь.
«А это что за песня?»
Брось. Чем мы сейчас занимаемся?
Призрачный Зеб захихикал носом, мой разум позаботился даже о мелких деталях.
«Элвис Костелло. “Наблюдая за детективами”[41]. Просто превосходно».
И он на некоторое время умолк.
* * *Полицейские называют это слежкой, армия – разведкой, но смысл остается неизменным. Ждать и наблюдать.
Прошло два часа, Фабер по-прежнему оставался в баре, а я никак не мог найти место на мусорном холмике, где камень или корень не впивались бы мне в пах.
«Может, тебе нравится, когда в пах впивается корень».
Я не снизошел до ответа.
Горан и Дикон начали нервничать. Младший детектив вышла из машины и, ругаясь, принялась топать, чтобы согреться. На лице Горан застыло выражение терпеливой мамочки, которая ждет, пока ее чадо прекратит истерику.
При помощи прибора ночного видения я мог читать по губам, а что не получалось, додумывал.
«Кончай, Джози. Давай я туда зайду и посмотрю, с кем разговаривает Фабер».
«Нет. Мы будем делать все как положено. Будем ждать, пока не получим доказательств».
«К черту. Это наш клиент. Ты же видишь, как он взбесился. Сразу начал нам угрожать и срать на голову».
«Мы будем ждать, детектив».
Ну, или что-то в этом роде.
Впрочем, может быть, все было не так.
Внезапно ситуация резко обострилась. Дикон повернулась спиной к своему начальнику, сгорбилась, и ее сигарета начала описывать в воздухе реактивные следы.
«Реактивные следы? Неплохо для вышибалы».
У меня не оставалось времени на перебранку с Призрачным Зебом. Горан бесшумно выскользнула из машины и вытащила пистолет из кобуры на голени. Ситуация принимала серьезный оборот. Дерьмо.
Конечно, я мог ошибаться. Может быть, я все понял неправильно.
Горан вытащила глушитель из сумочки и незаметно навинтила его на ствол пистолета, продолжая при этом спокойно разговаривать с Дикон, – все это время ее губы двигались, не подавая никаких тревожных сигналов.
Тем не менее Дикон обернулась и поняла, что находится в пустом переулке плохого района – и на нее, не мигая, смотрит черный глаз глушителя.
Я не ошибся. Детектив Горан собиралась прикончить свою напарницу.
«Собирай вещи и проваливай», – совершенно серьезно сказал Призрачный Зеб.
Я получил лучший совет в жизни и прекрасно это понимал, но особенностью моей психики было стремление защищать.
«Уходи, прямо сейчас».
Полицейские стреляют в полицейских. Невозможно оказаться в середине такого сандвича и не быть укушенным. Однако я не животное, и у меня не осталось выбора – я должен был помочь детективу Дикон.
Рюкзак был замурован в стене несколько лет, он не должен был задержаться в этом доме надолго. Как и я. «Ничего не получится», – пронеслось у меня в голове. Я не смазывал пистолеты даже каплей масла и не протер пули. А стены моей квартиры похожи на губку.
Через прибор ночного видения я наблюдал, как Дикон проходит через все стадии изумления. Сначала она недоуменно подняла брови.
«Какого черта ты делаешь?»
Затем пришло понимание, и черты ее лица изменились, словно она прожила нелегкие тридцать лет. Потом появилось отрицание и, наконец, бравада.
Дикон выставила грудь и ударила по ней кулаком, во все стороны полетели искры от сигареты. И я услышал брошенный ею вызов.
– Ну, давай, сука, пристрели меня!
То, что происходило у меня перед глазами, казалось мне нереальным. Такие слова мог произнести голливудский полицейский.
И все это время я натягивал пару одноразовых перчаток, а потом искал свою винтовку, которая, естественно, была разобрана. Таким вещам учат в армии: собрать оружие с завязанными глазами, во время дождя, когда напарник стреляет у тебя под ухом холостыми, а группа рядовых стоит и ссыт на тебя. Ну, ладно, последний вариант не стоит воспринимать всерьез, но у меня никогда не получалось сделать это с закрытыми глазами. Обычно процесс занимал у меня около часа, в результате я держал в руках произведение современного искусства, которое выглядело бы великолепно при определенном освещении, но стрелять из него было невозможно.
Я длинно выругался и положил прибор ночного видения. На противоположной стороне улицы Горан читала лекцию перед тем, как спустить курок. Спасибо нашему Господу за убийц, которые обожают эффекты. На родине мое отделение однажды участвовало в охоте за отрядом похитителей ИРА,[42] перешедшим границу. Нам удалось их поймать только благодаря тому, что они отложили казнь, чтобы сфотографировать ее с разных точек. Все хотят пережить моменты торжества.