Они опрокинули в себя по рюмке. Рассольников поморщился и полез за консервами:
– Консервированные бобы, бобы, рыбные котлеты… Срок годности истек три года назад. Хотите?
– Нет, уж лучше виски, – протянул стакан миллионер. – Неужели через шесть дней мы увидим никому неизвестные сокровища? Даже не верится. Вы понимаете, сэр Платон, я выкраивал время, договаривался с университетом, покупал билеты – и все равно не верил, что что-нибудь получится, что я смогу увидеть их своими собственными глазами!
– Через восемь дней, – поправил Атлантида, наполняя стаканы по третьему кругу. – Выйдем из режима, сориентируемся по локальному шару, и рванем к вашей двойной звезде. Кончилось…
Последнее слово относилось к виски.
– Странное какое-то, – понюхал стакан Вайт. – Синтетикой какой-то припахивает.
– О-о, сэр, – достал Атлантида вторую бутылку. – Если покупать виски не по двести, а по два обола бутылку, то внутри можно унюхать и не только синтетику.
– Тут вы не правы, сэр Платон, – покачал головой Вайт, забирая у археолога бутыль и поднося горлышко к носу. – Самое обидное, это купить чистейшую русскую водку по триста пятьдесят оболов, а потом унюхать внутри какой-нибудь коньячный привкус!
– Не любите коньяк? – Атлантида отобрал виски и разлил остатки на двоих.
– Нет, – брезгливо отмахнулся миллионер. – Это концентрат той самой сивушной грязи, от которой пытается избавиться любой приличный производитель. Один запах чего стоит! Бр-р-р… Ладно, сэр Платон, давайте выпьем за успешное окончание нашей эпопеи.
Они прикончили алкоголь, уселись за стол и задумчиво уставились на консервированные бобы.
– Надеюсь, мы будем спать отдельно? – толстяк покрутил в руках одну из банок.
– На катере должно быть как минимум пять кают. По числу кресел в рубке.
– Все равно не хочу, – миллионер отпихнул от себя банку и, покачиваясь, поднялся. – Вы не покажете мне каюту, сэр? Что-то я здорово устал…
В ближайшей к камбузу каюте из обстановки обнаружилась только магнитная койка без белья и распахнутый пустой шкаф. Впрочем, миллионера такая спартанская обстановка удовлетворила полностью: он тут же рухнул на постель, свернулся калачиком и блаженно засопел.
Атлантида после почти полулитра довольно сомнительного, как выяснилось, напитка тоже чувствовал себя не лучшим образом, а потому последовал примеру напарника в ближайшей из кают.
Проснулся археолог от того, что его бесцеремонно трясли за плечо:
– Вы не скажете, как-ким образом здесь открывается кран с водой, сэр?
– Как везде, сэр Теплер, – пробормотал Рассольников, надеясь, что его оставят в покое. Голова у археолога раскалывалась, во рту пересохло, в животе мутило. И ведь давал, давал он себе зарок не пить ничего, кроме текилы! И вот пожалуйста – стоит выпить что-нибудь не то, как начинаются неприятности.
– Не течет, – обиженно сообщил Вайт из ванной комнаты. – И, кстати, чем это тут у вас пахнет?
– Перегаром, – хотел ответить Атлантида, но промолчал. Сэр Теплер, любитель очищенной русской водки, мог и не подозревать, что после употребления алкоголя остаются некоторые запахи…
– Господи, да есть на этом корабле хоть один глоток воды? – простонал толстяк. – Я после вчерашнего завялился до кончиков ушей, в голове как булавки просыпаны, да еще и одышка страшная появилась. Никогда такого не было.
– Одышка? – на этот раз Платон поднял голову. Дрянное виски здорово подпортило ему здоровье, и он не сразу сообразил, что инстинктивное частое и мелкое дыхание может быть никак не связано с похмельным синдромом.
– Сунгари, ты меня слышишь?
– Корабль готов к приему команд.
– Уровень кислорода в атмосфере?
– Четырнадцать с половиной процентов.
– Повысить до нормы! – Атлантида вскочил и принялся лихорадочно одеваться.
– Нет ресурсов.
– Подробнее!
– Износ воздушных фильтров: девяносто пять процентов. Электролизные пластины закоксованы на девяносто пять процентов. Резервный кислород: ноль. Работоспособность системы регенерации: одиннадцать процентов.
– Сунгари, тип комплектации корабля на настоящий момент? – Атлантида уже вбегал в рубку.
– Комплектация один.
– Черт! – Платон в бессильном отчаянии ударил кулаком по толстому черному подлокотнику. – Черт, черт, черт! Сунгари, налет после техобслуживания?
– Шесть тысяч двести тридцать семь часов семнадцать минут.
– Черт!
– Не понял команды.
– Отбой команды, – предупредил Атлантида, и еще раз в ярости ударил кулаком по подлокотнику.
– Что случилось, сэр Платон? – наконец-то смог вставить фразу толстяк.
– Вы сколько заплатили за корабль, сэр Теплер? – повернулся к нему археолог.
– Двести пятнадцать тысяч, – признался миллионер. – Поначалу запросили триста, но мне удалось сторговать почти треть.
– А вы знаете, экономный вы мой, что для снижения продажной стоимости с «Сунгари» сняли все навесное оборудование, страховочные системы и сервисный пакет? Первая комплектация: установлено только то, без чего корабль не способен передвигаться. К тому же через двести часов он нуждается в плановом техобслуживании, и на нем нет ни запаса продуктов, ни воды, ни кислорода.
– А это… схема регенерации?
– Она есть, – кивнул Атлантида. – Вы, кажется, хотели попить? Ну так идите, пописайте.
– Зачем?
– А откуда, по-вашему, система регенерации воду возьмет? – Рассольников звонко щелкнул пальцами: – Из вакуума, сэр? К тому же половина выдыхаемого пара и окиси углерода в электролизную установку пойдет, а там пластины закоксованы.
– А что тогда делать?
– Весело смеяться, – злобно предложил Атлантида. – Вы знаете, сколько стоит полная заправка катера класса «L»? Порядка полутораста тысяч! При аренде катера снаряжение и страховка входит в стоимость контракта. Там цена колеблется около двухсот тысяч, и вы заплатили примерно столько же. Только теперь нужно купить техобслуживание, воду, кислород и пищевой комплект. А от нас до ближайшей обитаемой планеты не меньше двадцати парсек. Сунгари, расстояние до ближайшего порта?
– Шестнадцать парсек, – отозвался бортпилот.
– Торможение, ориентировка, разгон, тридцать два часа хода, торможение… – начал загибать пальцы Платон. – Задохнемся раньше… Сунгари, ближайшая планета с кислородной атмосферой?
– Прямо по курсу, семь световых лет.
– Сунгари, рассчитай курс сближения с планетой и посадки с минимальным подходным временем.
– Команда принята.
– Перейти на новый курс по готовности.
– Команда принята.
– Пристегивайтесь, сэр Теплер, – пригласил миллионера в соседнее кресло Платон. – Сейчас начнутся маневры.
– Я задыхаюсь, – сиплым голосом предупредил Вайт.
– Это нервное, – утешил его археолог. – Подумаешь, четырнадцать процентов! Человек теряет сознание только при падении уровня кислорода ниже десяти. Считайте, что вы находитесь на Земле, на высокогорном курорте.
Обещанных немедленных маневров не началось. Еще примерно полтора часа корабль шел в «дискретном» режиме, после чего «выпал» в обычное пространство и тут же начал экстренное торможение. На мгновение люди ощутили невесомость – бортпилот отключил искусственную гравитацию, направив всю наличную энергию на двигатели – и тут же навалились зверские четыре «номинала».
В мониторах внешнего обзора стремительно вырастал поразительно знакомый голубой шар. От Земли его отличала только нехватка океанов, хотя крупных водоемов имелось в достатке.
– Корабль на орбите, – одновременно с возникновением невесомости сообщил бортпилот. – Название планеты неизвестно.
– Вот глушь какая, – покачал головой археолог.
– Название принято, – флегматично подтвердил бортпилот. – Планета Глушь.
– Дай мне посадочную раскраску, – потребовал Атлантида.
В воздухе перед ним повисла полупрозрачная уменьшенная копия планеты, раскрашенная в три основных цвета: красный означал район возможной посадки при повышенном расходе топлива, синий – район приземления по оптимальной траектории, зеленый – район, для достижения которого требовалась работа двигателей.
– Сетку!
Шарик покрылся сеткой с крупными пронумерованными квадратами.
– Оптическое увеличение квадрата семь! Квадрата пятнадцать! Квадрата двадцать один!
Теперь перед археологом висела плоская картинка с хорошо различимым горным отрогом, цепочкой рощ между ним и рекой, и густой лес с противоположной стороны.
– Сунгари, в квадрате три прямой участок русла заканчивается резким изгибом и большой песчаной отмелью. Мы будем садиться на воду, на этот участок. После погашения скорости корабль выведем к отмели и остановимся там. – Рассольников покосился на миллионера и пояснил специально для него: – Незачем топливо на вертикальной посадке жечь, если можно о воду затормозиться.
– А не утонем? – тихо поинтересовался Вайт. Толстяк хватал воздух широко открытым ртом. С него градом катился пот.
– Это же космический катер! – рассмеялся Платон. – Он имеет абсолютно герметичный корпус и огромное количество внутренних полостей. Да не нервничайте вы, сэр Теплер, через пару часов будем на поверхности.
– Душно… – пробормотал Вайт. – И понесло же меня в эту экспедицию.
– Вхожу в атмосферу, – сообщил бортпилот.
Катер начало мелко трясти, послышался надсадный гул, погасить который не могли ни толстая наружная обшивка, ни многочисленные комнаты, коридоры, тоннели проводки и воздуховодов, отделяющие рубку от внешнего корпуса.
– Меня сейчас вытошнит, – жалобно сообщил Вайт.
– Только не сейчас, – попросил Атлантида. – У нас даже робота-стюарта нет, грязь убрать. Подождите посадки, сохраните свой привет для нового мира.
Тряска нарастала, мониторы окрасились в багровые тона. Напарники повисли грудью на туго натянутых ремнях.
– Аэродинамические рули задействованы, – сообщил корабль. – Начинаю поворот в указанный квадрат.
Катер наклонился в сторону, слегка приподнял нос. Сидеть стало легче. На обзорных экранах замелькали широкие зеленые леса, кое-где прорезанные лентами рек или широкими водными разливами. Катер описал вираж в обратную сторону и клюнул носом вниз. Спустя считанные секунды от шипящего, раскаленного носа в стороны полетели перемешанные с паром сверкающие брызги. Корабль несколько раз просел вверх-вниз и остановился. До приближающейся отмели оставалось пара сотен метров.
– Сунгари, нос влево, – приказал Атлантида.
– Возможно соприкосновение с прибрежной растительностью, – предупредил бортпилот.
– Знаю, выполняй.
Последовал легкий толчок маневровыми двигателями. Нос катера зарылся в кустарник, ломая тонкие стволы – течение развернуло корму вперед и вынесло ее на отмель.
– Вот так, – подвел итог Рассольников. – Теперь для взлета можно будет разогнаться по тому же плесу. Еще пару грамм топлива сэкономим.
– Когда мы выйдем? – миллионер уже расстегивал ремни.
– Пошли к шлюзу, – более опытный Атлантида справился первым, первым же подошел и к люку. Привычным движением протянул руку к нише с бактериальными масками, но предыдущий хозяин «Сунгари» выгреб даже их.
– Этак какую-нибудь неизвестную заразу подхватить можно, – на мгновение замер в неуверенности Платон, но быстро решил, что смерть от удушья хуже, а главное – реальнее мифических болячек. Археолог рванул вверх запорные рычаги, положил ладонь на контактную пластину и толкнул тяжелую створку.
В лицо ударил свежий воздух, смешанный с запахами трав, влаги, ароматами незнакомых цветов; небо сияло привычным голубым цветом, растительность отливала знакомыми зелеными оттенками; в зените исходило жаром нормальное, желтое солнце.
– Как же здесь хорошо… – с наслаждением сделал вдох полными легкими Атлантида и спрыгнул на песок.
– Вы полагаете, там безопасно, сэр Платон? – поинтересовался из люка миллионер.
– Пока – да, – кивнул Рассольников. – После неожиданного и весьма шумного появления такой махины, как наш катер, вряд ли в ближайшие часы сюда сунется хоть одно живое существо. Кстати, сэр. Кажется, вам хотелось пить? Вся река в вашем полном распоряжении! Думаю, местные крокодилы или пираньи еще не скоро рискнут приблизиться к нашему берегу.
– Благодарю вас, сэр, – искренне обрадовался Вайт, пересек отмель, присел на корточки, принялся зачерпывать воду ладонью и подносить к губам.
У Атлантиды округлились глаза:
– Что вы делаете, сэр Теплер?!
– Пью, – с недоумением поднял глаза толстяк.
– Да вы с ума сошли! Пить сырую воду, из реки, без токсикологического и микробиологического анализа!
– Но вы же сами предложили, сэр!
– Но не пить же! Нужно просто набрать из реки десяток ведер воды и вылить в ближайшую раковину или унитаз! Этого вполне хватит для запуска цикла регенерации. Минут через двадцать сможете хлебать из-под крана целыми кружками.
Миллионер остановился. Вздохнул:
– А вода, сэр Платон, здесь чертовски вкусная. Явно не регенерированная.
– Да уж разумеется.
– А где в космических катерах хранятся ведра, сэр?
– В катерах первой комплектации?.. – до археолога дошло, что никаких канистр, банок или иных емкостей на Сунгари нет и в помине. – Сейчас, поищем. Вы еще не потеряли свой ножик, сэр Теплер?
Миллионер плотоядно улыбнулся, сунул руку за спину и вытащил тяжелый тесак.
– Отлично, сэр. Тогда стойте наготове и прикройте меня, если что-то будет не так…
Рассольников приблизился к стене зарослей, внимательно осмотрел отливающие яркими изумрудными оттенками растения. Наконец он заметил то, что подходило для его целей больше всего – продолговатый мясистый плод, по форме напоминающий перец, но почти полуметровой длины. Археолог оглянулся на напарника, убедившись, что тот находится рядом, в паре шагов за спиной, потом зачерпнул горсть песка и мелкой гальки, и кинул в заросли. Прислушался. За листвой притаилась тишина. Рассольников метнул еще одну горсть песка.
– Что вы делаете, сэр Платон? – прошептал Вайт.
– Забочусь о целостности своей любимой шкуры, сэр Теплер, – ответил Атлантида. – Слишком часто в незнакомых местах у самых мирных травинок обнаруживаются шипы и стрекательные щупальца, а иногда и зубы.
– Ну и как?
– Пока не проявляются…
Археолог сжал рукоять трости, выбрасывая клинок, сделал осторожный шаг вперед и коротким сильным ударом подрубил плод у черенка. «Перец» тяжело шлепнулся вниз – и, опять же, ничего не случилось. Платон зацепил клинком добычу и отволок на песчаную косу.
– Уф-ф, – с облегчением вытер он лоб. – Будьте любезны, сэр, срежьте своим ножом край плода и выгребите содержимое, если оно есть. Вот и будет вам ведро. Без ручек, правда, но зато бесплатное.
– Сейчас, – миллионер присел и принялся разделывать добычу. – Один вопрос, сэр. Долго еще мы собираемся сидеть на этой планете?
– Я думаю, – оглянулся археолог на входной люк, – если Сунгари догадался включить вентиляцию, то помещения катера уже проветрились. Пойдемте в рубку, сэр, узнаем.
– Сначала – воду, – красноречиво потер горло Вайт и направился с импровизированным ведром к реке.
По очереди таская зеленую пахучую емкость, напарники минут за двадцать залили в систему минимально необходимые сто двадцать литров. Плод в конце концов растрескался, начал протекать в нескольких местах и его пришлось выбросить. Зато напарники получили возможность припасть к кранам и утолить, наконец, свою бесконечную жажду.
– Сунгари?! – громко спросил Атлантида, вытирая губы. – Ты произвел вентиляцию отсеков?
– Вентиляция произведена.
– Процентное содержание кислорода в воздухе?
– Восемнадцать и сорок четыре сотых процента.
– Ты уверен, Сунгари?
– Содержание кислорода соответствует атмосферному на планете.
– Черт! – Рассольников ударил себя кулаком в ладонь.
– Что случилось, сэр Платон?
– Влипли мы, сэр Теплер, – покачал головой Рассольников, – и очень сильно.
– Объясните толком, сэр, – попросил толстяк.
– Все очень просто, сэр Теплер, – вздохнул археолог. – Норматив содержания кислорода в воздухе космических кораблей: двадцать два процента при давлении в девять десятых. А на Хоене, между прочим, кислорода аж двадцать четыре процента с мелочью, и взлетали мы, наверняка, с местной атмосферой в отсеках. Своего-то кислорода у нас нет.
– Ну и что?
– В полете мы были меньше суток, после чего процент кислорода упал до четырнадцати процентов. Мы же в аварийном режиме садились, если помните. Соответственно, при нынешних восемнадцати процентах мы начнем задыхаться уже часов через пять полета, а часов через восемь потеряем сознание. За сутки мы оба отойдем в лучший мир, сэр Теплер – а это минимальное полетное время, если учесть необходимость взлета, разгона и последующего торможения, плюс дискретный режим на несколько часов.
– А если запасти побольше атмосферного воздуха?
– Как, сэр Теплер? Мы можем натаскать в систему воды. Может попытаться настрелять местной дичи, набить ею холодильник камбуза, благо он несъемный и в первую комплектацию входит. Но как вы собираетесь носить на борт воздух?
– Нужно приспособить какой-нибудь насос…
– Сэр, при первой комплектации в состав бортового оборудования входят только наши руки. Хорошо хоть, вы свой тесак не выбросили, а то бы и вовсе труба.
– Э-э, нет, сэр, – миллионер извлек свой нож, поиграл им, перебрасывая из руки в руку. – Я теперь с ним никогда не расстанусь. Военная добыча! Он будет лежать в моей коллекции на самом почетном месте! Я для него закажу отдельную витрину и закажу объемный фильм с его краткой историей.
– Весьма похвальное стремление, – кивнул Атлантида. – Но, чтобы вы добрались до своей коллекции, сэр… В общем, к сожалению, нам придется подавать сигнал бедствия. Вызывать спасателей.