– Возможно, вы правы, сэр, – согласился миллионер. – Когда отправляемся?
– А чего нам ждать? Прямо сейчас и поплывем.
Катер стоял носом вверх по течению, поэтому все, что требовалось от пилота – дать на двигатели минимальную тягу и соскользнуть с отмели. Платон никуда не торопился, следя не только за тем, чтобы удерживать тяжелый космический корабль на стремнине, но и внимательно вглядываясь в мониторы внешнего обзора. Увидеть бы хоть одного диплодока или стегозавра! Однако в раскачивающихся на ветру зарослях не имелось, казалось, вообще никакой жизни. Разумеется, будь на борту хоть один тепловизор, анализатор ритмов или эхолокатор… Если бы, да кабы… Наверняка в десятке шагов имеется огромное количество живности, замаскировавшейся не хуже недавней «выпи», но попробуй, разгляди ее невооруженным глазом!
Впрочем, Атлантида испытывал надежду, что уж кого-кого, а доисторических гигантов разглядеть удастся.
Примерно через час пути, за очередным поворотом, над колышущемся краем леса появились коричневые вершины гор – снежных шапок на них почему-то не было. Еще пара поворотов, и вдоль берега появились большие скальные площадки, на которых никому из растений обосноваться не удалось. Платон поднялся выше по руслу еще на несколько километров: река заметно сузилась, обмелела, течение стало бурлящим и стремительным. Не дожидаясь, пока катер сядет на мель, Рассольников выбрал более-менее пологий берег и вытолкнул нос космического корабля на него.
– Идем, сэр? – моментально поднялся на ноги Вайт.
– Десять минут, сэр, – попросил отсрочку Рассольников. – Я немного осмотрюсь.
– Жду вас снаружи, сэр, – кивнул миллионер, а археолог опять припал к мониторам внешнего наблюдения.
Скалы, склоны, отвесные стены, черные тени, яркие отблески света. Не так уж просто разглядеть среди этой мешанины темные зевы пещер, в которых так любили скрываться первобытные люди. Только оставшись наедине с окружающим миром, начинаешь понимать, насколько облегчают жизнь ученого геологические анализаторы, практически мгновенно рисующие объемную структуру горных пород и почвы в радиусе полукилометра, как удобны детекторы шумов, способные различить стук сердца затаившейся мыши среди гула бушующего урагана… Вот!
– Сунгари, увеличение двадцать на пятый монитор. Сдвинь изображение левее… Еще левее… Стоп! Увеличение еще десять. Отлично.
На пятом мониторе отчетливо различался вход в невысокую пещеру, поросшую по сторонам высокой травой, а поверху – мхом. Сам вход ничем не затенялся, а значит, тут постоянно ходили некие живые существа.
– Надеюсь, это не саблезубый тигр, – пробормотал Атлантида, торопясь на выход.
Толстяк опять тренировался с пращей. Как заметил Платон, теперь он выбирал куда меньшие по размеру камушки, и метал их куда точнее. Теперь из трех выпущенных снарядов как минимум два разлетались в куски об выбранную в качестве мишени скалу. Вайт определенно делал успехи.
– Надо поискать по углам катера кусок шнура, сэр, – сказал миллионер. – Если сделать на один конец ремня петлю, а другой удлинить примерно на полметра, то стрелять можно будет увереннее и дальше. Вы никого из дичи не заметили?
– Нет, сэр. Но нашел явные признаки их присутствия. Думаю, если мы поднимемся по этому склону к гранитному отрогу и пройдем метров сто по гребню, то там, на площадке, есть смысл осмотреться внимательнее.
– Или взять ваш ремень, сэр Платон.
– Куда? – не понял Атлантида.
– Если сомкнуть ремни пряжками, то получится одна праща почти вдвое большей длины. Давайте попробуем, сэр?
Рассольников пожал плечами, снял свой ремень и протянул его Вайту. Толстяк продел его в отверстие своей пряжки, протянул на всю длину, пока одну пряжку не заклинило в другой, примерился, подобрал с земли камушек грамм на сто, хорошенько раскрутил пращу и отпустил конец. Камень пронесся практически по прямой и звонко цокнулся в крупный валун.
«Попади такой в голову – убьет на месте», – оценил силу удара археолог, а довольный пробой миллионер вывернул карманы, рассыпая мелкие снаряды, и принялся собирать более крупные.
– Я готов, сэр, – приподнял он голову, – указывайте дорогу.
Склон оказался узкий – шириной метров десять, пологий и ровный. В первый миг Атлантида даже заподозрил в нем древнюю дорогу, специально вырубленную для доставки товаров к реке, и даже попытался прикинуть, где следует копать остатки древних верфей, а где – культурные слои поселения, но быстро спохватился и отогнал крамольную мысль. Ну какая может быть дорога в Юрском периоде? Этак недолго додуматься и до того, что самолеты и пароходы появились раньше компьютеров, а искусственное орошение – раньше экскаваторов. Хотя любому школьнику понятно, что без компьютеров невозможно рассчитать даже простейшей аэродинамики, а без экскаваторов – перевернуть массу земли, необходимую для строительства, например, Суэцкого или Ладожского каналов.
Как назло, в глаза стали бросаться ровные стыки плит, напоминающих мощение, и археолог раздраженно растер ногой по этому месту мелкий щебень. Не может существовать дорог в эпоху динозавров! Нигде! Вот первобытные племена – это еще куда ни шло, можно поискать.
– Тихо, – пригнул Рассольникову голову миллионер. – Уже вижу.
Что видел Вайт, Платон не понял, поскольку сильная рука воткнула его чуть не носом в землю. Причем именно в очередной стык белых базальтовых плит. Атлантида детально разглядел характерные продольные полосы, обычно остающиеся от ручной пилы, и зажмурился.
– Отвернулись, идем…
Давление на голову ослабло. Археолог выпрямился, открыл глаза, и увидел, что отрог обрывается куда-то вниз, а метрах в пятидесяти за пропастью, на противоположном склоне, среди жухлой невысокой травы паслись небольшие пятнистые ящерицы – размером со среднюю собаку, килограмм на пятьдесят.
– Сейчас, сейчас… – Вайт, пригнувшись, подкрался к самому краю, плавно распрямился во весь рост и принялся раскручивать пращу. Атлантида отодвинулся в сторону, чтобы не попасть под шальной удар.
– Х-ха! – коротко выдохнул миллионер, отпуская конец ремня. Камень описал стремительную дугу и смачно воткнулся в склон прямо посреди стада. Ящерицы дружно прекратили ощипывать траву и повернули головы к месту падения снаряда.
– Сейчас-сейчас, только не уходите, – взмолился толстяк, раскручивая пращу. Выстрел! Камень с хрустом расколол небольшой белый уступ чуть выше стада. Ящерицы с любопытством повернули головы туда.
– Непуганые, – с облегчением вздохнул Атлантида. Ящерицы явно никогда не встречались с врагом, поражающим добычу на расстоянии. Значит, и цивилизации высокоразвитой здесь существовать не может.
Третий выстрел Теплера Вайта пришелся точно в середину спины одной из травоядных. Она издала жалобный писк, переламываясь пополам, и покатилась вниз по склону. Ее товарки, только теперь распознав опасность, стремительно умчались в сторону и юркнули в малозаметную щель.
– Есть, есть, сэр Платон! – Вайт на радостях ощутимо саданул археолога кулаком в бок. – Сегодня пируем! Я угощаю! Вы ведь помните, что я обещал кормить вас на протяжении всего пути? Теплер Вайт – человек слова!
Рассольников подошел ближе и остановился рядом с напарником на краю пропасти. Точнее – просто расселины метров десяти глубиной. Однако прыгать вниз на десять метров ни Вайт, ни Атлантида не рисковали, а удобного спуска поблизости видно не было.
– Этот каньон наверняка ведет к реке, сэр, – предположил Рассольников. – Куда еще во время дождя может стремиться вода? Давайте спустимся немного ниже по течению и войдем прямо в него со стороны русла.
– Лучше поверху пошли, сэр, – покачал головой Вайт. – Может, найдем спуск ближе.
Из расселины послышался шорох, радостный писк. Откуда-то из-под земли, из мелких незаметных норок и укрытий повыскакивало полтора десятка существ, похожих на маленьких тиранозавриков, но с более развитыми ручонками, и принялись деловито рвать свалившуюся с неба ящерицу в куски.
– Эй! Это мое! – заметался по обрыву миллионер. – Уходите оттуда! Я на вас в суд подам! Во-он!
Он начал было раскручивать пращу – но стрелять из нее себе под ноги оказалось несподручно. Тогда толстяк схватил лежащий на краю булыжник и швырнул его вниз. Однако обитатели расселины оказались привычны к падающему сверху мусору. Один из проглотов сдвинулся в сторону на несколько сантиметров – ровно настолько, сколько требовалось, чтобы камень проскочил мимо, и даже не оторвался от еды. Вайт метнул еще камень – с тем же результатом. Толстяк отошел в сторону, выбрал валун чуть не своего веса, подтащил его к краю и столкнул с обрыва. Но это уже не имело никакого значения – вместо тушки парного мяса внизу белели лишь ажурные косточки скелета.
– Не расстраивайтесь, сэр, – попытался утешить его Атлантида. – Сейчас мы пройдем немного дальше, и попытаем счастья в другом месте.
– Не расстраивайтесь, сэр, – попытался утешить его Атлантида. – Сейчас мы пройдем немного дальше, и попытаем счастья в другом месте.
– Убью, – зловеще пообещал Вайт, взял в руки пращу и положил в изгиб ремня небольшой камень. Археолог понял, что его напарник готов без раздумий палить во все, что шевелится и почувствовал себя намного увереннее: любой встречный хищник, схлопотав булыжник под ребра, наверняка предпочтет выяснять отношения не с ним, а с представителем развитого земного бизнеса.
Напарники поднялись по гребню, разделяющему расселину и спуск к реке на обширную площадку с двумя пещерами. Точнее – с пещерой и глубокой нишей.
– О, у кого-то тут гараж был, – высказался Вайт, заставив археолога нервно передернуться.
– Это продукт ветряной эрозии, – наставительно сообщил Атлантида. – Обычного выветривания.
– Откуда вы знаете, сэр? – приподнял брови миллионер. – Вы же даже не заглянули внутрь?
– Потому, что ничего другого в эту эпоху возникнуть не может, сэр. Просто в скальном грунте случилось вкрапление более мягкой породы, и она разрушилась быстрее основного массива, – авторитетно объяснил Платон, но в пещеру все-таки вошел. В глаза тут же бросился закопченный потолок в самой глубине. Рассольников прошел вперед, уже без особого удивления обнаружил кострище, опустился перед ним на колени и положил руку на пепел. – Теплый…
Рассольников абсолютно точно знал, как подобная ситуация будет объяснена местными археологами через десяток тысяч лет:
«Здесь, в этой пещере находилось святилище, в котором постоянно, на протяжении поколений поддерживалось богопочитаемое пламя. Поскольку наши предки не умели добывать огонь самостоятельно, то те проживающие в основной пещере семьи, в очагах которых угасал очаг, являлись сюда к колдуну и получали его снова. Разумеется, за грех смерти огня им приходилось нести наказание. Они приносили колдуну щедрые подношения и наносили себе ритуальные увечья».
Атлантида прекрасно знал, как все это будет объяснено через тысячелетия, но совершенно не представлял, как можно подобное объяснить сейчас! Воистину, нет ничего более страшного для исторической науки, нежели ожившая цивилизация.
Платон пошарил по земле рядом с кострищем, нащупал несколько обломков костей. Вот и «дары колдуну». Кости кстати, не несли следов огня. Их явно не обжаривали над костром, чтобы сделать мясо на них вкуснее или съедобнее. Тогда зачем очаг? Чтобы греться холодными ночами? Или пламя возжигали в ритуальных целях? Религия во времена динозавров?
Последнюю мысль археолог отогнал как заведомо бредовую. А вот на счет «греться у огня»… Ведь все здешние рептилии холоднокровные? Значит, от холода они становятся медлительными, неповоротливыми, плохо соображают, а то и вовсе впадают в спячку. А значит, ящерица, которая догадается ночью греться у костра, а утром выходить на охоту против замерзших сородичей, получает такое же преимущество, как вооруженный бластером человек перед шерстистым носорогом!
Рассольников чертыхнулся. В сознании тут же появилась мысль о том, что человек, как существо теплокровное, в огне не нуждался, а значит, мог получить любовь к танцующему пламени в дар от канувшей в небытие працивилизации – как бесполезный, но обязательный атрибут в доме разумного существа. Уже потом огню нашлось очень много дел, но поначалу крепкое копье или лук были намного важнее. Однако почти на всех палеостоянках стоянках имеются следы кострищ. Зачем древним охотникам были нужны лишние хлопоты? Откуда вообще у Homo sapiens любовь к далеко не всегда нужному пламени? Почему ему так нравится любоваться танцующими на поленьях огоньками? Даже сейчас, во времена космических полетов, набрав с собой колбасы и консервов, люди отправляются жарким днем на берег теплого озера и непременно разводят костер, а потом располагаются рядом, покинув глиссера и скутеры с тщательно отрегулированными кондиционерами. Откуда эта инстинктивное стремление разводить огонь, иногда переходящее в болезнь?
А что, если человек был выведен искусственно? Создан в качестве толкового домашнего робота, не зависящего от внешней температуры и умеющего создавать необходимый более уязвимым хозяевам комфорт? А потом оказался слишком живучим и толковым, и сверг бывших господ с трона «венца творения»? Ведь на Земле в свое время почти одновременно возникли расы ахантропов, неандертальцев, дриопитеков, питекантропов, рамапитеков, синантропов, австралопитеков[21], кроманьонцев и многих других. Совсем как сейчас есть масса различных типов стюардов, уборщиков, комбинированных комфортников и прочих автоматических обслуживающих устройств.
– Тьфу, какой бред в голову лезет, – отшвырнул от себя Атлантида обломки кости и торопливо вышел из ниши. – И угораздило же меня заняться палеонтологией!
– Что с вами, сэр Платон? – удивился Вайт. – У вас такой вид, словно вы только что увидели пещерного медведя!
– Хуже, – передернул плечами Рассольников. – Я нашел доказательство того, что во времена динозавров существовали разумные существа. Но это еще полбеды. Судя по следам в пещере – они умеют добывать огонь! Если я сообщу про это в информационной сети, меня поднимут на смех! Уж лучше бы мы наткнулись на гигантских ящеров.
– Так вы же сами утверждали, что разумные существа всех гигантов наверняка уничтожат, сэр.
– Вот это и надо проверить, – потер виски Атлантида. – Сейчас, попытаюсь определиться… Значит, так. Если нам удастся найти костяки крупных динозавров, и при этом мы увидим живыми более мелкие особи, значит разумные твари действительно истребляют более крупных неразумных. Получится циклическое развитие биосферы: цивилизация, развиваясь, истребляет крупные организмы, доходит до пика развития, но к этому моменту подрывает свою пищевую базу и начинается стремительный регресс. Цивилизация рушится, динозавры получают возможность развиваться в полный рост и тем самым дают толчок развитию новой цивилизации.
Атлантида вспомнил плиты, которыми вымощен спуск к реке, и его опять передернуло.
– На Земле цикл составлял около сорока миллионов лет. Вы представляете, сэр Теплер, чего может достичь цивилизация за сорок миллионов лет развития?
– Думаю, они запросто летали в другие галактики, сэр, – предположил миллионер.
– В том то и дело, что нет, мой дорогой Вайт, – прикусил губу Платон. – Если бы они вышли в большой космос, цикл разорвался бы. А так он разорвался только с появлением теплокровных млекопитающих.
– Вы полезете во вторую пещеру, сэр? – кивнул на темный зев толстяк.
– Нет, зачем… – пожал плечами Атлантида. – И так ясно, что разумные существа здесь есть. Хотелось бы только знать, как они выглядят. Но в пещере, в темноте, я скорее берцовой костью по голове схлопочу, чем чего-то разглядеть успею.
– Так это, наверное, те самые мерзавцы, что мою ящерицу сожрали, – усмехнулся Вайт. – Собратья, разорви их птеродактиль, по разуму.
– Разорви их птерадон – машинально поправил Атлантида. – Птеродактиль слишком маленький. Не, не может быть. Они ведь сами ящерицы безмозглые.
– Подождите, сэр Платон, – предупреждающе поднял палец толстяк. – Во-первых, они живут племенем…
– Стаей, – поправил археолог.
– Ладно, – согласно кивнул миллионер, – но в том же самом месте, тоже в пещерах, имеют руки, не боятся нападения враждебных соседей сверху. И знаете, сэр Платон, скорее всего, это одна и та же пещера, которая имеет ответвления внизу и несколько выходов наверх. Ведь не думаете же вы, что в десятке метров одна над другой имеются две обжитые пещеры?
– Не знаю, сэр, – снова дернулся Рассольников. – Пойдемте лучше на корабль. Не будет здесь удачной охоты.
– А где будет?
– Поищем широкую поляну на берегу реки. Стоянки дикарей чаще всего встречаются именно там. В идеале: увидеть дымки. Костры они разводить умеют, теперь это ясно.
– Вы собираетесь заняться каннибализмом, сэр Платон?
– Почему? – растерялся Атлантида.
– Мы говорили про охоту, а вы объясняете, как найти стоянку людей. Вы на кого охотиться собираетесь?
Рассольников пару минут обдумывал услышанное, потом молитвенно сложил руки перед собой:
– Простите, сэр Теплер, я слишком увлекся.
– Да чего там, сэр, я понимаю.
– Остановимся у ближайшей поляны, сэр Теплер, – пообещал Атлантида. – В джунглях с пращей делать нечего, а вот на пастбище, может статься, мы на дичь наткнемся. Договорились?
– Нет вопросов, – кивнул миллионер, и напарники бодро побежали вниз по склону к космическому кораблю.
Археолог сдержал свое слово, и у первой же поляны приткнул корабль к берегу. Бегло осмотревшись по сторонам, путешественники вышли наружу и стали подниматься на густо поросший хрусткой разлапистой травой холм. За гребнем открывался широкий луг, с раскиданными на нем большими стогами свежего сена – во всяком случае, именно такое впечатление создавали небольшие зеленые холмики.