– Помогите! – запищала тетка. – У меня ноги парализовало!
Ну это навряд ли. Если ноги перестают работать, человек падает, а обладательница красного пальто распрекрасно стояла. Причем в непосредственной близости от меня. Так что вытащить хулигана и сказать ей: «Успокойтесь, никакой крысы нет», – не получится.
Я встала и фальшиво засмеялась.
– Там игрушка!
Незнакомка перестала трястись.
– Не поняла.
– Плюшевая собачка, – пришел мне на помощь Иван, – их здесь продают.
– Но она бегала, – жалобно возразила собеседница, – и очень бойко.
– Все правильно, – кивнул мой муж, – она на батарейках. Простите, не хотели вас напугать. У нашего сына день рождения.
– Купили мальчику радиоуправляемую псинку, – подхватила я, – и чтобы проверить, работает ли она, нажали на пульт, а собачка удрала.
– Правда? – всхлипнула женщина.
– Чтоб нам сквозь землю провалиться, – пылко воскликнул Иван.
Попа Роки начала медленно исчезать под стеллажом.
– Дорогая, собачка активировалась, – заметил муж.
Я наклонилась и вытащила псинку.
– Прямо как живая! – восхитилась тетушка.
– Да, сейчас таких плюшевых животных делают, что не отличишь от настоящих, – сказала я.
– Ой, у нее во рту обертка, – удивилась женщина.
Я живо выдрала у пакостника из пасти остатки сырка.
– Просто прилипла.
Роки тявкнул, я быстро расстегнула куртку и запихнула хулигана под нее.
– Интерактивный вариант, – объяснил Иван, – сам голос подает, когда пожелает.
– Сколько лет вашему мальчику? – проявила любопытство покупательница.
– Пять, – сказала я.
– Шестнадцать, – одновременно со мной заявил муж.
– У нас два сына, – быстро нашлась я.
– А у меня дочка, ей шесть, – улыбнулась незнакомка, – Машенькой зовут. А я Галина.
– Очень приятно, Таня, – представилась я.
– Ваших ребяток как зовут? – завела светскую беседу Галя.
– Катя, – сказала я, – и Оля.
Новая знакомая заморгала. Иван потер затылок и ухмыльнулся:
– Моя жена такая шутница! Иногда не поймешь, когда она всерьез говорит, а когда прикалывается. Дорогая, ты смутила Галину. Мальчики с именами Катя и Оля – это немного странно. У нас Костя и Коля.
– Уж и посмеяться нельзя, – надулась я. – Да, у нас Кирилл и Костя.
– Ой, как с вами весело! – воскликнула собеседница. – А где вы взяли эту замечательную собачку?
– В детском отделе, – одновременно сказали мы.
– Дорого стоит? – не успокаивалась Галя.
– Тысячу, – сказала я.
Галя погрозила мне пальцем.
– Ой, Танечка, вы опять шутите?
– Ха-ха-ха, – сказала я, понятия не имеющая, сколько стоят нынче детские игрушки.
– Вроде пятьсот рублей, – скостил цену вдвое муж.
Галина расхохоталась.
– Ой, вы оба приколисты. Пойду, гляну, очень мне песик понравился. У Машеньки через неделю день рождения, она от такой псинки в восторг придет.
Помахав нам рукой, Галя завернула за стеллаж с пакетами молока.
– Ну ты и сказала – тысяча рублей за плюшевую игрушку, – укорил меня Иван. – В стране, где размер ежемесячного пособия на ребенка до полутора лет для одинокой матери составляет чуть более двух тысяч рублей в месяц, таких огромных цен на игрушки не может быть.
– Никогда их не покупала, – начала я оправдываться.
– Танечка, ваша собачка опять удрала, – крикнула Галя, появляясь в зоне видимости. – Она в отделе печенья, с аппетитом что-то ест. Ой, ну прямо, как живая!
И тут Роки, который до сих пор сидел тихо, начал егозить, бить меня лапами по животу и в конце концов высунул голову наружу.
– Ой! – подпрыгнула Галя. – Ваша тут! А в печенье тогда чья? Такая же! Ее кто активировал?
Иван хлопнул себя ладонью по лбу.
– Ах я болван! Дорогая, я решил, что Володя обидится, если мы подарим Никите псинку, а ему ничего, поэтому купил вторую игрушку. И забыл.
– Милый, у нас Кирюша и Юра, – заулыбалась я. – Пошли скорей, поймаем потеряшку. Спасибо, Галюша.
– Ой, как же с вами весело! Аж завидно, что так жить умеете, с юмором, – крикнула нам в спину Галина. – А у нас с мужем только галдеж и лай. Володя и Никита… Ха-ха! Кирюша и Юра… Ой, не могу!
– Дорогой, ты помнишь, как зовут наших мальчиков? – спросила я, несясь к указателю с надписью «Кондитерские изделия».
– Уж точно не Света и Аня, – вздохнул Иван.
– Не называла эти имена, – возразила я, – давай сосредоточимся на мальчиках. Вроде Петя и Валера.
– Нет. Леонид и Виссарион, – протянул муж.
– Виссарион? – подпрыгнула я. – Ну ты даешь!
– Вы их поймали? – спросила Рина, подруливая к нам.
– Один тут, – пояснила я, – сейчас второго отловим. Вон он, мерзавец! Ну, погоди…
Бульдожка понял, что у него отнимут печенье, и увеличил скорость пожирания курабье. Иван сделал два огромных шага и схватил Мози со словами:
– Кто-то сейчас будет наказан.
– Ваня, – прошептала Рина, – не надо!
– Нет, мама, если им не объяснить, что можно, а чего нельзя делать, щенки превратятся в неуправляемых хулиганов, – высказал свое мнение Иван.
Потом муж, глядя преступнику в глаза, держа его под передние лапки и очень осторожно потряхивая, чтобы не сделать ему больно, проникновенно сказал:
– Мози! Нельзя брать с полок продукты. Нельзя!
– Ваня, не бултыхай ребенка, – взмолилась Рина.
Иван прервал нотацию.
– Мама, я его трясу очень деликатно. Прочитал книгу по дрессировке, там сказано, что щенка надо приподнять и…
– Ваня, когда ты его трясешь, на пол падают какашки, – перебила сына Рина.
Я посмотрела на кафель и засмеялась:
– Мози сожрал столько печенья, что у него не осталось свободного места в кишечнике. Новое курабье давит сверху и выпихивает наружу то, что уже опустилось вниз.
Иван Никифорович тоже взглянул на пол и задал гениальный вопрос:
– А откуда они высыпаются?
Рина хихикнула.
– Если подумаешь, сам сообразишь. Ой, но ведь нельзя разводить в магазине грязь… Танечка!
Свекровь показала пальцем на пустую упаковку из-под курабье.
– Извини, что прошу, но сама не могу убрать. Собери какашки, а я выкину их в урну.
– Уно моменто, – ответила я. Живо привела пол в порядок, отдала Рине пакет и попросила: – Давайте встретимся у выхода. Мы только возьмем пирожные и сразу двинем на кассу.
– Мне две «картошки» и три штруделя! – воскликнула Ирина Леонидовна, уезжая из отдела.
Глава 35
Дойдя до кассы, мы сразу увидели Рину.
– Ну, быстренько оплачивайте, и домой, – обрадовалась она. Посмотрела на нас и прошептала: – А где кабачки?
– У Вани под курткой, – тихо пояснила я.
– То-то смотрю, он потолстел, – подмигнула мне свекровь и первая проехала мимо кассы.
Раздался громкий гудок.
– Женщина, – лениво протянула юная девица, сидевшая за резиновой лентой, – вы, типа, чегой-то оплатить позабыли.
– Я ничего не брала, – удивилась Рина.
– Ой, ну ваще! – восхитилась кассирша. – Пятый день всего тут работаю и одно и то же наблюдаю. Положат в сумку мелочовку и забудут. Тетенька, вы же точно конфеты взяли, только это сразу тю-тю у вас из башки.
Кассирша не подозревала Рину в воровстве. Похоже, она была доброй девушкой, которая просто уверена: все старухи, которым исполнилось тридцать, находятся в стадии глубокого маразма, им надо вежливо напомнить о неоплаченных продуктах.
Ирина Леонидовна открыла сумочку и вытащила из нее… пакет из-под курабье, куда я старательно сложила то, что Иван вытряс из Мози.
– Ой! Совсем про него забыла!
– Ниче, все пучком, – весело сказала кассирша, – не дергайтесь. Ложьте печенюшки сюда, ща пробью.
Рина взглянула на меня, я молча развела руками.
– В зале нигде урны нет, – пустилась в пояснения Ирина Леонидовна, – а на пачке штрих-код…
– Точняк, – кивнула девушка. – А как же, без него никуда. Вам-то это дотумкать трудно. Когда вы молодая были, еще и кассу-то не придумали. Нам в училище рассказывали, что первый аппарат появился только у купца Ефимова, он харчами у Кремля торговал, супермаркет открыл, единственный в Москве. Вы ж, наверное, помните, как это было?
Иван закашлялся.
– Григорий Елисеев, – поправила Рина, – открыл в тысяча девятьсот первом году на углу Тверской улицы и Козицкого переулка гастроном. Однако я неплохо для своего возраста выгляжу.
– Бабушка, вы ваще супер какая красивая, – приветливо сказала кассирша. – Ниче, что в повозке рассекаете, зато мозги суперские, вона скока всего помните. Аж про фиг знает какое время. И купца имя-фамилию сообщили. Да вас в музее показывать надо!
– Спасибо, милая, за добрые слова, – поблагодарила Ирина Леонидовна. – Сколько с меня за курабье?
– Ложьте на ленту, – распорядилась девушка.
Рина быстро завернула край упаковки и выполнила просьбу. Девушка направила на «печенье» сканер и пояснила:
– У нас новое оборудование, теперь ниче в руки не берем, луч сам ищет. Так гигиеничнее. Наш хозяин на чистоте помешался. Забирайте, бабушка, вкусняшку, с вас двести пятьдесят рубликов. Ой, чегой-то пахнет печенье ваще не айс, будто насрал на него кто…
– Ложьте на ленту, – распорядилась девушка.
Рина быстро завернула край упаковки и выполнила просьбу. Девушка направила на «печенье» сканер и пояснила:
– У нас новое оборудование, теперь ниче в руки не берем, луч сам ищет. Так гигиеничнее. Наш хозяин на чистоте помешался. Забирайте, бабушка, вкусняшку, с вас двести пятьдесят рубликов. Ой, чегой-то пахнет печенье ваще не айс, будто насрал на него кто…
– Я заплачу за маму, – сдавленным голосом сказал Иван.
– Суперски, когда сын хороший, – обрадовалась кассирша. – А я очень беспокоюсь, че у меня родится, когда я замуж выйду. Может, злобина получится.
– Погодите! Танечка! – закричал сзади знакомый голос.
Я обернулась и увидела Галину.
– В детском отделе больше интерактивных собачек нет, – грустно сообщила она, – вы последних, похоже, забрали.
– Че, еще игрушки у вас? – спросила кассирша.
– Да, у них два песика, – ответила за нас новая знакомая, – собачки радиоуправляемые. Не подскажете, сколько они стоят?
– Ща, – пообещала кассирша и вынула рацию. – Алле, справка, говорит касса намбер один, Евгения.
– Женька, хорош выжучиваться! – заорали из динамика. – Чего хочешь?
– У нас, ваще, есть собаки на пульте?
– А я откуда знаю?
– Ты ж справка.
– Только по товарам. Откуда мне знать, какие собаки на пульте в охране?
Иван опять начал кашлять.
– Игрушки, – догадалась уточнить кассирша, – радиоуправляемые.
– Нет. Только машинки, две модели, цена семь тысяч двести и пять девятьсот. Была лиса с барабаном на батарейках за четыре триста, но закончилась.
– Сколько стоила игрушка? – изумилась я. – Ну и цены!
– А все равно покупают детям, – протянула кассирша. – Все лучшее – им. Ну, ложьте собак на ленту…
Я поняла, что мы попали в безвыходное положение. Рядом стоит Галя, которая уверена, что веселая парочка, не способная запомнить имена собственных детей, собралась купить чадам подарки. Если мы скажем, что передумали и оставили товар в отделе, Галина тут же сообщит, что его там нет, она смотрела.
Кассирша, милая и слегка глуповатая девушка, была приветлива с Ириной Леонидовной, которая «забыла» отдать деньги за печенье. Но к нам она может вызвать охрану. Секьюрити не имеют права обшаривать сумки и уж тем более обыскивать покупателей, но если сработает бипер, парень в форме должен вежливо попросить: «Покажите, пожалуйста, что у вас при себе».
При отказе нарушителя отведут в подсобное помещение и вызовут полицию. Мы ничего не воровали, бояться нам нечего, но Мози или Роки могут высунуться из-под куртки Вани, и тогда нам придется платить штраф за двух щенков… Что же делать?
Иван сделал шаг вперед.
– У-у-у, – взвыла сигнализация.
– Электроника ваще такая чуткая! – объяснила кассирша. – Может, у вас чего в кармане лежит?
Иван Никифорович открыл рот, и тут Мози высунул наружу переднюю лапу.
– Собака активировалась! – захлопала в ладоши Галя. – Ой, как здорово! Таня и ее супруг настоящие приколисты. Вы специально механизм включили, чтобы нас повеселить?
– Именно так, – согласился мой муж, вытаскивая из-за пазухи песика.
– Ложьте его на транспортер, – попросила Евгения. – Вау! Какой миленький! Ваще как настоящий! Можно потрогать?
– Нет, – вмешалась я. – Это подарок для маленького ребенка, а вы с деньгами работаете, на них много микробов.
– Ладно, не буду. Вы правильно думаете, – согласилась кассирша. – Я тоже, когда у меня детки появятся, их от бацилл защитю.
Красный луч сканера побежал по Мози. Я приуныла. Ясное дело, бульдожки в базе нет. И как поступить? О! Скажу, что купили его в другом магазине, в этом-то такой товар отсутствует.
– Две тысячи сто, – вдруг объявила Евгения.
Я подпрыгнула.
– Вы определили стоимость?
– Ага, – сказала девушка, – все очень просто. Вам только из-за возраста понять трудно, как это делается.
– Верно, верно, – подала голос Рина, – ведь Танюша родилась при Иване Грозном. В те времена игрушки меняли на еду. Например, на помидоры.
– Томат появился на Руси в восемнадцатом веке, – пробормотал Иван, – а Грозный правил в шестнадцатом.
– Странно, что есть цена, – никак не могла успокоиться я. – Откуда она у вас?
– Тетенька, не парьтесь, – посоветовала Евгения, – у нас все без обману. Читаю. «Конфеты шоколадные, производство Швейцария. Сто граммов с игрушкой».
– Две с лишним тысячи за пару шоколадок? – возмутилась Рина. – Не надо нам такого.
Иван усмехнулся.
– Берем.
Я схватила Мози.
– Муж заплатит.
– Правильно, – одобрила кассирша. – На фига еще мужик в доме нужен? Он кошелек.
– У них еще одна собачка имеется, – наябедничала Галина. – А может, Таня, уступите ее мне?
– Никогда! – отрезала я, усаживая Роки на ленту.
– Эта собачка еще лучше, – умилилась кассирша, – ми-ми-ми просто.
Мози гавкнул.
– Ну прямо как живой! – пришла в восторг Евгения. – И он дороже – три тысячи. По двум позициям сразу идет – набор пряников в шоколаде с подарком внутри и глазированный сырок. Я вам общую сумму назвала. Хотите по отдельности?
– Не надо, – прошипела я, хватая бульдожку.
Иван вынул портмоне. Посадив Роки на колени к Рине, где уже восседал Мози, я покатила коляску на улицу.
– Парочка безобразников обошлась нам не так уж и дорого, – рассмеялся муж, когда мы покинули супермаркет, – всего пять тысяч с небольшим за обоих.
– Ты забыл двести пятьдесят рублей за какашки, – расхохоталась Рина. – И все же я никак не пойму, откуда взялась цена за Мози и Роки. На пакетике из-под печенья, куда мы положили отходы, штрихкод, естественно, был, сканер его считал. А с кабачками-то что?
– Я поняла, в чем дело, как только кассирша сказала про глазированный сырок, – вздохнула я. – Бульдожки славно перекусили в супермаркете. Мози слопал швейцарский шоколад…
– Губа не дура, – заметила Рина, – сама его очень люблю.
– А Роки откушал пряников и сырок, – договорила я. – Бульдожки торопились и сожрали вместе с ними часть упаковок, а чуткий сканер считал с них штрихкоды.
– Этого не может быть, – остановил меня муж.
Я начала спорить.
– Почему? Сейчас на некоторых пунктах пограничного и таможенного контроля используют очень чувствительные приборы. Офицер подносит к тебе нечто вроде утюга, водит им на расстоянии от тела, и если ты наркокурьер, который слопал упаковки с героином, то раздается сигнал. Димон с Лапулей летали отдыхать в Таиланд, так когда они делали пересадку на рейс до Москвы, одного пассажира из их самолета задержали. На него аппаратура указала.
Иван Никифорович открыл дверь подъезда, обронив:
– Одно теперь известно точно: Роки и Мози в магазин брать нельзя, они там все сожрут.
– Дорогой, ты понял, что мы заплатили за твои какашки? Это же вообще ни в какие ворота не лезет! – Рина погрозила пальцем щенку и въехала в подъезд.
– А нам пора на работу, – вздохнула я, провожая свекровь взглядом, – Ватагин что-то интересное узнал.
Глава 36
– Помните мой рассказ про Лавинию Либер? – спросил Александр Викторович.
– Да, – ответил хор голосов.
– Твое первое дело в США, – дополнила Буль, – ты был на подхвате у профессора Наума Краузе.
– Верно, – согласился Александр Викторович. – Когда я увидел на фото сыпь, которая покрывала верхнюю часть тела Антонины Ткачевой, то сразу вспомнил давнее дело Лавинии Либер и запросил все материалы по нему. У меня в США остались добрые друзья, они помогли, а наличие электронной почты очень упрощает получение сведений. Итак… Вы же помните суть, да? Все подозревали, что Лавинию, выплеснув на нее жидкость с неизвестным ядом, убила Элен, законная жена Джона Иванофф, чьей любовницей являлась Либер. Но потом выяснилось, что незадолго до того, как потерявшая от ревности голову Элен вылила на Лавинию коктейль, официантка якобы случайно уронила на ту же Лавинию стакан с водой.
– А как раз в воде и был яд, – протянула Буль, – она высохла, отрава осталась. Потом брюки девушки намочил еще и вишневый коктейль Элен. Эксперт нашел на ткани некое отравляющее вещество плюс следы коктейля и сделал вывод: Элен – отравительница. Кстати, Александр Викторович показал мне заключение американского коллеги, и я сравнила данные из него с результатами анализа, который сделала, взяв пробы с болеро. Так вот, яд один и тот же, но я, как и американский ученый, понятия не имею, как он называется. Никогда с таким не сталкивалась. Могу лишь предположить, что отрава, проникая сквозь кожу, вызывает через какое-то время обширный инфаркт. Смерть наступает в тот момент, когда самого яда в теле уже нет. То есть он разрушительно действует на сердце, но оно еще продолжает работать, перестанет биться через пару дней, когда отрава уже вышла из организма. Хитрая штука! Думаю, это что-то из времен Средневековья, тогда любили подобные зелья. Единственный минус сего идеального для убийства средства – возникновение весьма необычной реакции в том месте, где кожа соприкоснулась с токсином.