— Да ладно тебе. — Рикки разложил по двум тарелкам яичницу с жареным луком и мясом. Затем разлил по кружкам горячий травяной отвар. — Отдыхать тоже надо. На свежую голову и соображается быстрее, и мысли всякие интересные приходят. Да и потом, ты помнишь свое вчерашнее состояние? Уверен, далеко бы ты все равно не ушел.
Я не нашел что возразить. Неопределенно пожал плечами и с явным удовольствием опять провел рукой по льняной рубашке. Никогда не думал, что прикосновение к ткани может быть настолько приятным.
— О-о-о, — понимающе протянул Рикки, заметив мое невольное движение. — Рад видеть, что одежда подошла. Прямо как по тебе сшита.
— Ты ее зачаровал? — напрямик спросил я. — Я же чувствую какой-то аромат. Собирался незаметно проследить за мной при помощи магии?
— Ты переоцениваешь свои умения и мастерство и недооцениваешь меня, — спокойно произнес Рикки, садясь и вооружаясь вилкой. — Если я захочу встать на твой след — я это сделаю без всякого колдовства. И ты ничего подозрительного не заметишь, уверяю. Но я в самом деле зачаровал рубашку. Противочесоточным заклинанием. И по-моему, судя по весьма забавным мыслям моей служанки и ее воспоминаниям, ты должен меня поблагодарить за это.
— Спасибо, — хмуро буркнул я, гулко сглотнул голодную слюну и, не дожидаясь особого разрешения, присоединился к Рикки за столом.
На протяжении некоторого времени в столовой воцарилась тишина. Лишь раздавалось негромкое звяканье вилок о тарелки да сосредоточенное приглушенное жевание.
Я быстро опустошил свою тарелку и принялся за методичное уничтожение хлеба с ветчиной. Выпил, наверное, никак не меньше трех кружек отвара, прежде чем почувствовал, что немного насытился.
— Рад, что у тебя настолько хороший аппетит, — негромко отметил Рикки, не расправившийся и с половиной своей порции. — Это означает, что заклятие дракона уже практически ассимилировалось.
— Асси… что? — переспросил я, озадаченно морща лоб. Сколько книг на своем веку перечитал, а такое мудреное понятие впервые услышал.
— Ну… — Рикки замялся, явно подыскивая более понятные слова. — Грубо говоря, вы привыкли друг к другу. Осталась только кожная реакция, но и она через пару дней сойдет на нет. В общем, смею тебя поздравить. Совсем скоро ты с честью вступишь в ряды истинных дарманов. А там и до крыльев дракона недалеко.
— Н-да, прямо от счастья вздохнуть не смею, — с плохо скрытым сарказмом ответил я. Затем встрепенулся, поймав шальную мысль: — Кстати, когда я стану драконом, если им стану, конечно, татуировка исчезнет? И если нет, значит ли это, что у всех драконов есть подобное украшение? В таком случае поиск палача сильно облегчился бы.
— Боюсь тебя огорчить, но от татуировки ты так легко не отделаешься. — Рикки покачал головой. — Истинные драконы являются таковыми по праву рождения, а не из-за заклятия, поэтому не имеют подобного знака. А вот дарманы, даже пройдя полный цикл превращения, всю жизнь вынуждены носить на своей коже отметину чужих чар.
Я пригорюнился, услышав это. Последняя надежда когда-нибудь избавиться от проклятой татуировки умерла.
— На твоем месте я не убивался бы так. — Рикки пригубил травяной отвар. — Многие мечтают, чтобы их отметил дракон своей милостью. Думаю, ты сам вскоре поймешь преимущества нового положения, особенно с учетом твоей профессии. Дарманы, как и любые метаморфы, более живучие, у них лучше развита реакция, они выносливее и менее чувствительны к боли, наконец. А учитывая твое самоубийственное намерение сразиться с драконом — все это может оказаться весьма кстати.
Я с сомнением покосился на храмовника, гадая, издевается он надо мной или нет. Еще одна вещь меня весьма встревожила в его рассказе. Интересно, стал ли я теперь нечистью? И если стал, то не потащит ли в скором времени новый приятель меня в пыточные застенки?
— У меня была тысяча причин, чтобы ознакомить тебя с этим замечательным местом, — с иронией отметил Рикки. — Однако ты пока на свободе, не так ли?
Это замечание не успокоило меня, напротив, встревожило еще сильнее. Точнее, маленькое уточнение, которое допустил храмовник. Я пока на свободе. Хотелось бы знать, сколько мне еще позволят ею наслаждаться.
— Ты неврастеник, Шени, — мудрено выразился Рикки. — И уже начал утомлять меня этим.
Я обиженно насупился. И кем меня только что обозвали? Даже не знаешь, оскорбили или похвалили.
— Неважно, — произнес Рикки, по обыкновению прочитав мои мысли. — Я лишь хотел сказать, что в любой ситуации надо уметь находить положительные стороны.
— Тебе легко говорить, — упрямо возразил я. — А вот как мне Флоксе объяснить эту татуировку? О боги, Флокса!..
Я вскочил из-за стола. Подруга наверняка сейчас рвет и мечет. Я же обещал сегодня с самого утра пойти с ней к целительнице храма, как ее, Далайле, что ли.
— Это не очень хорошая идея. — Рикки безмятежно взирал на меня снизу. — Лучше тебе держаться сейчас подальше от целителей. Они все равно тебе не помогут, зато без проблем прочувствуют, что именно несет в себе рисунок. Боюсь, не все служители божьи так же спокойно отнесутся к твоим новым способностям.
Я со стоном опустился обратно. Что же получается? Мне теперь до скончания жизни бегать от Флоксы? Даже в кошмарах не представлял, что наши отношения прервутся так внезапно и глупо.
В столовой повисло гнетущее молчание. Я с отчаянием думал о том, как буду скучать по Флоксе. Точнее — как уже скучаю. Забавно, раньше мы могли по месяцу не видеться, не особенно переживая по этому поводу. Однако как только я понял, что рискую больше никогда не обнять подругу, как в сердце поселилась тупая боль утраты.
В полной тишине Рикки допил свой отвар и отодвинул кружку. Встал, с удовольствием потянулся и направился к двери.
— Пойдем, — кинул он мне через плечо.
— Куда? — хмуро полюбопытствовал я, не спеша подниматься со своего места.
— Вроде бы ты собирался обыскать дом Роммия, чтобы узнать, какое отношение он имеет к дракону, если имеет вообще. — Рикки пожал плечами, явно удивленный моей недогадливостью. — Вот, решил составить тебе компанию.
— С чего вдруг? — еще более мрачно спросил я. — Какой тебе резон помогать мне?
— Во-первых, я хочу разобраться, что за дракон-палач появился в окрестностях Лутиона, — пояснил Рикки с любезной улыбкой. — Представляет ли он опасность или выполняет благое дело. А во-вторых, собираюсь найти книгу, которая по праву принадлежит храму бога-сына, что бы там ни говорила достопочтенная Дарайна. Да и в любом случае негоже такой вещи оставаться без присмотра. Вдруг еще в дурные руки попадет.
Я мешкал всего секунду. Затем уныло вздохнул и повиновался. Кажется, эта игра развивается уже помимо моего желания. Конечно, неприятно осознавать сей донельзя печальный факт, но противопоставить ему я все равно ничего не могу. Пока не могу.
* * *Я полагал, что Рикки не вернет мне оружие, однако ошибался. На пороге дома храмовник протянул мне и ранее снятую перевязь с клинком, и кинжал, неизвестно когда вытащенный из потайных ножен.
— Благодарствую, — пробурчал я, моментально перепоясавшись и вернув верный нож на законное место.
— У тебя потрясающее оружие, — мельком отметил Рикки. — За такие изделия многие бы пожертвовали не одним десятком лет жизни. Как тебе удалось заполучить в свои руки сразу и меч, и кинжал работы одного мастера? Пожалуй, самого знаменитого мастера гномов — Флавира.
— Просто повезло. — Я с вызовом вздернул подбородок, глядя в светлые непроницаемые глаза храмовника.
— Повезло? — с легкой усмешкой переспросил Рикки. — Я слышал, что за всю свою жизнь этот мастер сделал всего три меча. С одним он не расставался всю жизнь и приказал после своей смерти кинуть клинок в кипящую лаву подземных огненных рек, что и было исполнено под строгим контролем самых верных его учеников, представителей гильдии оружейников, и семьи. Второй он подарил тогдашнему правителю гномов, бородачу Топту Седьмому Яростному, на его свадьбу с красавицей Райзи Белокурой, и этот клинок до сих пор хранится в главной сокровищнице правителя, охраняемой золотым драконом Тудиониусом. А третий… Третий меч он выковал для своего единственного сына, который погиб при набеге орков на пограничную крепость. И местонахождение только этого клинка было неизвестно. До сегодняшнего дня. Считалось, что он потерялся где-то на просторах западных степей.
— Это все очень познавательно, конечно, — даже слишком резко прервал я храмовника. — Но сейчас не время для лекций, не находишь?
— Зиргий ведь был полуорком, не так ли? — словно не услышав моих возражений, поинтересовался Рикки.
— Да. — Я стоял напротив храмовника, не позволяя и тени мысли мелькнуть у меня в голове. — И именно от него мне достался меч. Он одолжил мне его на время для защиты Флоксы. И не успел забрать.
— Да. — Я стоял напротив храмовника, не позволяя и тени мысли мелькнуть у меня в голове. — И именно от него мне достался меч. Он одолжил мне его на время для защиты Флоксы. И не успел забрать.
— И ты никогда не задавался вопросом, откуда у начальника городской стражи настолько легендарное оружие? — Прозрачные глаза Рикки затягивали в свой водоворот, одурманивали, заставляя говорить правду, но я еще держался. — Ты ведь не мог не понять по клейму, кто создал этот клинок.
— Я как-то не думал на этот счет. — Я криво усмехнулся, поскольку говорил чистую правду. — Тогда на меня навалилось столько проблем, что на размышления, каким образом Зиргий добыл этот меч, не оставалось ни секунды лишнего времени.
— Жаль. — Рикки повернулся было к двери, собираясь выйти на улицу, и я немного расслабился, резонно полагая, что очередной допрос окончен. Однако, как оказалось, ошибался. На самом пороге храмовник вдруг обернулся и резко спросил у меня:
— Шени, это ты убил Зиргия?
В голове сама собой возникла следующая картина: полуорк смотрит на меня бешеными от ненависти глазами, роняя на грудь кровавую пену. Затем падает на колени и медленно валится на бок, а моего обоняния касается легкий аромат погребальных благовоний от прошедшей мимо Смерти.
— Нет, я не убивал его, — с усилием проговорил я, пытаясь отвлечься от этого воспоминания. — Но в какой-то мере послужил причиной его смерти.
— Вот как?
Я ожидал, что Рикки продолжит расспросы, но тот лишь хмыкнул и вышел на улицу.
Поспешил за ним и я. На пороге остановился, полной грудью вдохнув сладкий утренний воздух, пахнущий недавним дождем, влажной листвой и мокрой землей.
— Ого! — удивленно воскликнул я, заметив, какая огромная лужа расплескалась по мостовой между стенами домов. — Видать, ночью неплохо поливало?
— Да, гроза была что надо. — Рикки смело шагнул вперед, и грязная жижа моментально скрыла носки его сапог. — Молнии одна за другой били. Гром гремел так, что стекла звенели. Ливень хлестал. А ветер… Даже ставни почти не помогали. Удивительно, что ты ничего не слышал.
— Действительно. — Я старался идти след в след за храмовником. Не хватало еще наступить в какую-нибудь выбоину — тогда точно воды поверх голенища хватану. Нахмурился, вновь подумав о Флоксе. Интересно, как она пережила эту ночь? Надеюсь, не вздумала искать меня среди грозы, мечась по залитым потоками воды улицам? Да нет, вряд ли. На такие подвиги даже ради меня Флокса неспособна. Особенно если учесть, насколько она боится сильного ветра. Всегда такую погоду предпочитает пережидать, укрывшись с головой одеялом и изредка тихонечко подвывая от страха. Удивительно даже, почему без малейшего преувеличения отважная девушка до нервной дрожи не переносит обычное природное явление. Сколько ни спрашивал — ни разу не ответила. Лишь отшучивалась. Но при малейшем усилении ветра предпочитала сразу же крепко-накрепко закрыть все ставни и нырнуть ко мне под одеяло.
Я печально вздохнул. Зря я начал это вспоминать. Боюсь, больше мне не прижать Флоксу к себе, не вдохнуть аромат ее каштановых волос, не провести рукой по ее обнаженному телу. Нельзя допустить, чтобы она увидела татуировку.
— А почему, собственно? — спросил Рикки, кинув через плечо взгляд, и тут же зашипел, споткнувшись на какой-то колдобине, скрытой под водой. Выровняв шаг, продолжил: — Почему ты так категоричен? Флокса — дознавательница, а не целительница. Откуда ей знать про заклятие драконов? Скажешь, что напился до беспамятства, а когда очнулся — уже был в чешуе. Мол, кто-то из собутыльников пошутил.
Я скептически покачал головой. Слишком напоминала эта история ту, которую некогда нам поведал несчастный рыжеволосый гном Хадиш, брат Тирна. Флокса наверняка уловит сходство и заподозрит неладное. И тогда, уж будьте уверены, она прижмет меня к стене и вытряхнет душу, пока не узнает всю правду.
— Да, действительно. — Рикки чуть замедлил шаг, затем легкомысленно пожал плечами. — Так и быть, помогу тебе.
— Как именно? — хмуро осведомился я, едва поспевая за ним.
— Потом узнаешь.
Странные веселые нотки, проскользнувшие в голосе храмовника, заставили меня насторожиться. Но Рикки не стал пояснять смысл своей фразы. Лишь заложил большие пальцы рук за пояс и, наконец-то выбравшись на сухую мостовую, пошел уже быстрее, насвистывая между зубами какую-то незатейливую песенку.
Жилище Роммия располагалось неподалеку от библиотеки — буквально через несколько домов к северу. По пути к нему мы никак не могли миновать постоялый двор «У Цурии», в котором я живу. Точнее, могли, наверное, углубиться в лабиринт немощеных переулков, но из-за прошедшего ночью ливня все прилегающие улочки утопали в огромных лужах, глубина которых наверняка превосходила высоту сапог. Пачкаться по уши в грязи совершенно не хотелось, поэтому я не рискнул окликнуть Рикки, когда тот уверенно свернул по направлению к моему дому. Эх, лишь бы Флоксу не встретить!
Естественно, боги не замедлили посмеяться над моей затаенной надеждой. Едва только мы оказались около постоялого двора, как я испуганно остановился. Потому как на крыльце переминалась с ноги на ногу явно встревоженная Флокса, зябко кутаясь в пуховый платок и выглядывающая кого-то среди прохожих. Встрепанные волосы и темные круги под глазами доказывали, что ночь моя подруга провела на ногах. И наверняка по моей вине.
Я попытался сделать вид, будто являюсь совершенно другим человеком. Сгорбился, немного согнул колени, чтобы казаться ниже и старше возрастом. Хотел было накинуть на себя иллюзорный облик, но передумал, вспомнив, что подобного рода чары практически не способны обмануть человека, с которым у тебя близкие отношения. Флокса обязательно узнает меня, превратись я хоть в древнего старика или импозантного жгучего брюнета.
Я догнал Рикки и пошел плечом к плечу с ним, надеясь, что юноша загородит меня от подруги, в свою очередь старательно отворачивая лицо в сторону. Храмовник кашлянул, пытаясь скрыть смешок, но нисколько не возражал против такого соседства. Впрочем, это не спасло меня. Едва мы только поравнялись с постоялым двором, как безмятежную тишину раннего утра разорвал отчаянный женский вопль:
— Шени!
— Сделай хоть что-нибудь, — прошипел я Рикки, обреченно наблюдая, как Флокса мчится ко мне со всех ног. — Ты же великий маг. Используй какое-нибудь заклинание! Отведи ей глаза, зачаруй наконец-таки!
— И не подумаю, — жестокосердно уведомил Рикки. — Не беспокойся, я придумал объяснение твоей татуировки.
И вновь в голосе храмовника прозвучала усмешка. Ох, темнит он чего-то! Но подумать над этим обстоятельством я не успел, поскольку через миг на нас налетел настоящий ураган, едва не сваливший меня с ног.
— Шени! — Флокса с такой силой сжала меня в объятиях, что, по-моему, раздался хруст ребер. — Шени, я так волновалась!
— Ну я же взрослый человек, — сдавленно промычал я, чувствуя, что еще немного — и подруга действительно сломает мне что-нибудь в грудине.
Однако уже через секунду я согнулся пополам, получив жестокий удар коленом чуть пониже пояса.
— Сволочь! — От истошного крика Флоксы заложило уши. — Ты хоть представляешь, как я волновалась? Пришла вечером, а его нет. Все трактиры среднего города обежала, хотела уже к Лантию идти, благо Борг остановил.
— Кто? — просипел я, силясь восстановить дыхание. — Кто тебя остановил?
— Борг, — повторила Флокса и с видимым удовольствием приложила меня кулаком по спине, отчего я едва не загремел в грязь носом. — Взрослый он человек, видите ли! Взрослые люди спокойствие родных и близких берегут, а не шляются не пойми где! Я всю ночь не спала, к каждому шороху прислушивалась.
И мое колено пронзила острая боль от увесистого пинка Флоксы.
— Хватит! — взмолился я, не зная, какую часть тела прикрыть от болезненных ударов, места для которых подруга выбирала с осведомленностью истинного палача. — Милая, дорогая, я все объясню!
— Объяснит он, конечно. — Раскрасневшаяся Флокса засучила рукава, явно собираясь избить меня до потери сознания. — Сейчас я тебе объясню, что пережила этой ночью!
Я обреченно взвыл. Так, наверное, воют упыри, осознавая, что не успевают спрятаться от губительного солнца. Кажется, вот и пришел мой последний час.
— Довольно! — громом прозвучал с неба резкий окрик, когда Флокса только занесла руку для очередного удара.
— Что?
Удивительно, но простое слово возымело такой эффект, будто между мной и разгневанной подругой в мгновение ока воздвиглась неприступная каменная стена. Флокса так и застыла с поднятой рукой, не решаясь ее опустить.
— Довольно, — еще раз произнес Рикки, смягчая безусловный приказной тон любезной улыбкой. — Сударыня, при всем моем уважении к вам не могу не заметить, что подобные прилюдные скандалы вредят репутации храма богини-дочери.