— А-а-а… тоже там.
— Можешь мне ее показать?
— Да.
— И корону! — нетерпеливо потребовал у приятельницы Лисица.
— Ты же вчера ее уже видел.
— А сегодня я хочу посмотреть на нее еще раз! Покажешь или нет?
Лисица был сильно возбужден. Глаза у него сверкали. Он нервно облизывал губы и смотрел на Лесю так, словно был готов лично тащить ее за шиворот.
— Покажу, конечно. Только почему такой ажиотаж? Вчера ты так не трясся.
— Вчера — это было вчера. А сегодня у меня есть кое-какие новости.
— Какие?
— Сначала покажи корону, потом скажу!
Спорить с Лисицей, когда он закусывал удила, было бесполезно. Лично кроткая Леся даже никогда и не пыталась.
Вместо этого она спокойно сказала:
— Пойдем. Корона находится в шкафу вместе с моим платьем.
— А монета?
— Она где-то на столе валяется.
— Валяется! — простонал Лисица.
Всю дорогу до каюты Лисица мчался впереди всей компании, время от времени оглядываясь и поторапливая отстающих.
— К чему такая спешка? — спросил окончательно запыхавшийся Эдик, когда они подбежали к дверям их каюты.
— Сейчас объясню!
Лисица сам распахнул дверь шкафа и с нетерпением уставился на платье, которое Леся устроила на плечиках в шкафу.
— Где корона? — требовательно спросил он.
— Должна быть где-то здесь.
— Где именно?
— Ну тут… на полке.
И действительно, над штангой, на которой Леся устроила свое платье, находилась полка для головных уборов или каких-то других не очень крупных предметов.
— Сюда я вчера ее и положила.
— Ты это хорошо помнишь?
— Да.
— Прости, если я ошибусь, но вы с Кирой вчера здорово повеселились. Сначала в ресторане, а потом еще и на дискотеке добавили.
— Может, оно и так, только это была моя свадьба.
— Я говорю это не в укор тебе, — слегка смутился Лисица. — Просто, не могла ли ты забыть, куда положила корону? Или… или вовсе ее потерять?
— Нет, — вмешался в разговор Эдик. — Я тоже помню, как Леся раздевалась. Как только мы пришли, она сняла корону с головы, пожаловалась, как устала от нее и какая эта штука тяжелая.
— Прекрасно, — нервно произнес Лисица. — Ну а куда вы, друзья, эту тяжелую штуку сунули, а?
— Да сюда в шкаф на полку и положили.
— Но теперь ее тут нет.
— Может, закатилась в глубину?
Лисица встал на цыпочки и благодаря своему высокому росту сумел обозреть все пространство шкафа.
— Нет, — озабоченно произнес он. — Короны тут нет.
— Как нет? — изумилась Леся. — Она была там!
— По-видимому, действительно была, — согласился с ней Лисица. — Уборщица тут не надрывается. Пыли на полке предостаточно. И след в пыли вполне отчетливый. Корона тут была, это факт.
— Ну?
— Но теперь ее тут нет! И это тоже факт.
Взглянув на друзей, Лисица строго спросил у них:
— Кто-нибудь из вас ее брал?
Так как все молчали, он начал спрашивать поочередно:
— Леся, ты трогала?
— Нет. Как положила, так и забыла. Если бы не ты, то и вовсе бы о ней не вспомнила.
— Ты, Эдик?
— Аналогично.
— Не брал?
— Нет.
— А ты, Кира?
— Мне-то зачем?
— Отвечай, трогала ты корону или нет?
— Нет. Ничего я не трогала.
Лисица схватился за голову.
— Вот беда! Я тоже не трогал. А кроме нас в каюту никто не заходил. Значит, корона пропала! Ее украли!
Отчаяние его было велико, но друзьям совершенно непонятно.
— По какому поводу скорбь? Ну, пропала бижутерия и ладно. Может, горничная польстилась.
— Точно! — поднял голову Лисица, но тут же затих. — Нет, судя по беспорядку в каюте тут сегодня не убирали. И вообще, я сам с трудом дотянулся до верхней полки. Еле заглянул. Впрочем, все равно… мне надо проверить, не служат ли тут какие-нибудь особенно долговязые девицы!
С этими словами Лисица выскочил из каюты, оставив друзей в полнейшем недоумении.
— Что это с ним такое?
— Он очень странно себя ведет.
— Странно — это не то слово. Кира, ты не знаешь, что с ним?
Но Кира была точно в таком же замешательстве, как и Эдик с Лесей. Впрочем, долго мучиться неизвестностью им не пришлось. Лисица вскоре вернулся и с огорчением в голосе оповестил всех:
— Ни одной выше метра семидесяти!
— Что?
— Говорю, что ни одной горничной выше метра семидесяти на судне нет!
Потом он встал к шкафу и с еще большим огорчением прибавил:
— А тут нужен метр восемьдесят, да желательно еще с лишком! Хотя есть ведь еще стюарды и другие пассажиры. А с другой стороны, откуда у пассажиров может взяться ключ от чужой каюты?
— О чем ты все время толкуешь? Объясни нам, в конце концов, почему для тебя так важна эта корона!
— Смотрите!
Вместо ответа Лисица развернул к ним планшет, который до сих пор бережно прижимал к себе. Темный экран осветился, и друзья с удивлением увидели ту самую корону, которая еще вчера украшала голову Леси. Рядом с короной шел какой-то текст на английском.
— Ты закачал фото нашей короны в сеть?
— Да еще снабдил ее комментариями на английском?
— Это не английский — это шотландский.
— И зачем ты поместил комментарии к нашей короне, да еще на шотландском языке?
— Это не я! Читайте!
Нажав на переводчик, Лисица предложил друзьям уже русский текст сообщения. Все принялись послушно водить глазами по строчкам. И очень скоро поняли, что данная корона — это один из предметов с выставки, посвященной истории королевских династий Шотландии. Выставка проходила в прошлом году в Эдинбурге, а эта корона являлась ее экспонатом, и фотография была одной из многих, сделанных в преддверии выставки.
— Что скажете? Похожа? — поинтересовался Лисица у своих друзей.
— Да, сходство есть.
— Сходство? — прямо оскорбился Лисица. — Скажете тоже! Да она же один в один как наша! Сейчас я выведу на экран фото нашей, и вы сможете сами убедиться, что я прав!
Лисица легко поводил пальцами по экрану, и теперь друзья могли видеть обе фотографии рядом.
— Ну! А теперь найдите хотя бы одно отличие!
Конечно, фотографии были сделаны с разных ракурсов, освещение и фон тоже были другими. Но если отбросить все эти маловажные детали, то короны были и впрямь не просто похожи, они были идентичны.
И все же Кира проворчала:
— Наша слегка поновей будет.
— Это потому что я ее почистила, — призналась Леся. — Мне показалось, что надевать такую тусклую штуку не очень-то хорошо, да и пыль на ней была, так что я ее помыла.
— Поздравляю! — весело произнес Лисица. — Ты смыла с нее пыль веков! А заодно и отпечатки пальцев грабителей!
— Грабителей?
— Да. Корона не первый раз меняет своих хозяев. Тогда же на выставке в Эдинбурге она была украдена. Заинтересовавшись этой штукенцией, я начал рыскать по сайтам и нашел упоминание об ограблении выставки. Кроме короны украдены были и другие предметы искусства, но, безусловно, корона являлась жемчужиной этой коллекции.
Обведя друзей торжествующим взглядом, Лисица произнес:
— А хотите, я расскажу вам еще кое-что интересненькое?
— Да!
— Хотим.
— Корона носит название — корона Малкольма. Говорят, что именно этой короной короновался Малкольм Первый, а следом за ним и все его потомки и преемники вплоть до середины одиннадцатого столетия.
— Малкольм? Король Малкольм?
— Не тот ли это король…
— Совершенно верно! — воскликнул Лисица, схватив серебряную монету со стола и показывая ее всем. — Он самый! И корона на нем та же самая! Правильно мы это сходство с самого начала заподозрили.
Друзья смотрели на него совершенно ошеломленные. Кто бы из них мог подумать, что найденный в бумажнике Николо серебряк, который Эдик признал фальшивым, имеет такое важное значение для их расследования? Конечно, в чем именно заключается это значение, друзья сказать пока что не могли. Но они чувствовали, что корона, монета и Николо могут привести их к чему-то очень важному.
— Если вернуться к самой короне, — продолжил Лисица, — то одно время ходили даже слухи, что это происки англичан, которым словно кость в горле стремление Шотландии к независимости.
— А при чем тут корона?
— Дело в том, что эта корона королей Шотландии времен ее независимости. Это не просто драгоценность, а история страны. В газетах даже писали, что английские радикалы не остановятся ни перед чем, лишь бы лишить Шотландию ее идентичности. И что кража национального достояния не что иное, как попытка лишить шотландцев последних предметов их национальной гордости.
Леся с отчаянием смотрела на обе фотографии.
— Но я ничего не крала у бедных шотландцев! — произнесла она почти жалобно. — А в Шотландии даже не была никогда. И в Эдинбурге тоже не была. Я ничего не крала! Мне корону дал поносить Николо, Кира свидетель!
— Да, я присутствовала при этом!
— Возможно, в Шотландии был сам Николо?
— И украл на выставке корону древних шотландских королей? — недоверчиво уточнила Леся. — А потом не нашел короне лучшего применения, кроме как вручить ее мне, чтобы я поносила ее на своей свадьбе? Она ведь должна стоить бешеных денег! Даже на время дать такую ценность в чужие руки — это огромный риск. Не говоря уж о том, что корона краденая и давать ее кому-то рискованно вдвойне.
Версия и впрямь звучала странновато. Но Лисица не спешил сдаваться:
— Все равно надо узнать, как эта корона очутилась у твоего Николо.
С этим никто не рискнул спорить. Однако звонок в больницу не прибавил друзьям информации.
— Николо вышел из комы, но пока еще он слишком слаб, чтобы разговаривать. Врачи держат его на снотворном. Вот и сейчас он спит.
— По их словам, спит? Или действительно спит?
— Я уже созвонился с одним человеком, который согласился нам помочь в решении этой дилеммы. Сейчас он в получасе езды от больницы, где находится Николо. Как только прибудет на место, я попрошу, чтобы он поговорил с модельером поподробнее насчет этой короны.
— Но если Николо и впрямь худо, разрешит ли его лечащий врач такую беседу?
Лисица в ответ лишь ухмыльнулся. А Леся покраснела. В самом деле, что она за дурочка? Забыла, в каком ведомстве служит Лисица? Да и ее Эдик тоже. Если уж от них едет человек, то он наверняка снабжен полномочиями, которые убедят врача обычной сельской больницы в чем угодно.
Друзьям оставалось лишь ждать, когда они получат ответ на свои вопросы. Звонок раздался спустя полтора часа. Однако человек Лисицы смог лишь подтвердить и впрямь крайне тяжелое состояние Николо, тут парень не притворялся.
— И мысли не держите, будто бы он мог куда-то удрать из больницы. Удивительно, что он вообще выжил. Врачи говорят, что с тех пор, как парня привезли к ним, он боролся за свою жизнь. И судя по тем результатам обследований, которые я вижу, это так и есть.
— Но чем он отравился?
— Это какое-то вещество растительного происхождения. Пока сказать трудно, результаты придут позднее.
— Когда?
— Может быть, через пару дней, может быть, через несколько.
— А нельзя как-то поторопить этот процесс?
— Я попытаюсь.
Что касается короны, то тут сотрудник Лисицы, явившийся к больному под видом следователя по особо опасным делам, сказал лишь следующее:
— Парень говорит, что купил эту корону с рук.
— Как? У кого?
— У какого-то пьяницы.
— А его имя?
— Николо ничего не знает. Говорит, что заплатил за корону сто рублей. Ценности она никакой не имеет.
Когда Лисица передал эти слова друзьям, все с недоверием переглянулись. Поверить в то, что с рук у пьяницы за сто рублей можно вот так запросто купить корону шотландских королей, прибывшую прямым ходом из Эдинбурга, они не могли.
— Нет, простите, но даже я в такое не поверю! — заявила Леся.
— Тут одно из двух… Либо Николо бессовестно врет, и корона попала к нему каким-то иным путем. Либо же он преподнес Лесе все же подделку! Тогда он мог и впрямь купить ее и у пьяницы, и по сходной цене.
— Но откуда взялась такая фальшивка?
— И этому может быть простое объяснение. Корона была украдена почти год назад. За это время злоумышленники могли изготовить множество ее копий.
— Зачем?
— Ну, хотя бы для того, чтобы, распространив эти подделки по всему миру, совершенно запутать полицию.
— Ты нашел упоминания в газетах о появлении подобного рода фальшивок?
— Нет, — смутился Лисица. — Но ведь все когда-то бывает в первый раз.
Однако его друзья отнеслись к этим словам с сомнением. Для подделки корона выглядела слишком уж правдоподобно. Все-таки новую вещь очень трудно сделать похожей на древнюю. А эта была очень похожей. Даже несведущие в таких делах подруги, едва получив корону в свои руки, сразу же заподозрили что-то неладное. К тому же если каким-то умельцам иной раз все же удается изготовить удачную подделку, то уж они явно постараются использовать ее в целях куда более значительных, чем просто запутать полицию и позволить торговать каким-то там маргиналам своими изделиями за сто рублей в розницу.
— Возможно, копий этой короны и впрямь было сделано несколько.
— Но явно не просто так. А для того, чтобы продать копии украденной короны в несколько разных мест и соответственно заработать тоже не один раз!
Подобная сделка практически безопасна для продавца. Ведь если корона числилась в списке украденных и объявленных Интерполом в розыск вещей, то новый ее владелец не станет афишировать свое приобретение. Он будет тихо радоваться своей удачной покупке. А о том, что купил подделку, может узнать не сразу или вообще никогда не узнать.
И уж точно, что этот человек, даже обнаружив, что его надули, не станет поднимать шумихи. Да и чего шуметь? Против кого? Торги наверняка были нелегальны и шли через Интернет. А отыскать человека, скрывающегося во Всемирной паутине и не желающего, чтобы его обнаружили, ох, какое нелегкое дело!
Глава 10
Следующий день для Леси начался рано. Уже на рассвете она проснулась с таким чувством, словно ее распирает изнутри. Поворочавшись немного, она поняла, что просто не в силах лежать, ее как будто что-то толкало, заставляя выбраться из кровати.
Несмотря на то что за окном едва светало, она поднялась и вышла на палубу. Теплоход уже стоял на приколе. Озерная вода за бортом была спокойной и гладкой. Воздух был свежим, дышалось необычайно легко. Они уже пришвартовались у берега острова, и теперь Леся с интересом смотрела по сторонам.
Та часть палубы, где она оказалась, смотрела не на сам остров, к которому они причалили, а на озеро. Но тем было лучше. Множество маленьких островков, из которых и состоял сам архипелаг и которые видела сейчас перед собой Леся, образовывали удивительно живописную картину.
Вдоволь налюбовавшись ею, Леся двинулась дальше. Огибая судно с кормы, она увидела впереди мужскую фигуру. Мужчина был из числа пассажиров, он разговаривал по сотовому телефону и не слышал, как к нему приблизилась Леся. На мужчине была белая майка, которая туго обтягивала его пузо. Время от времени мужчина нервно почесывал живот, отчего на майке даже образовалось неровное жирное пятно.
— Теперь слышно? — с некоторым раздражением в голосе осведомился он у невидимого Лесе собеседника. — Нормально, да? Я на палубу вышел, теперь можно поговорить. Я вам чего звоню-то… проблема тут одна нарисовалась. Полиция на борту.
Видимо, собеседник поинтересовался, что на борту делает полиция, потому что мужчина быстро и каким-то виноватым голосом ответил:
— Нет, моей вины в этом нет. И вовсе это не потому, что я перестарался! Что вы мне все время о старом напоминаете? Говорю же, это не по моей вине. Там все чисто прошло. Но я тут со стюардом посекретничал, он говорит, что старуху какую-то убили.
Видимо, собеседник ляпнул что-то не то, потому что мужчина возмутился:
— При чем тут я? Я эту бабку даже и не знал! Почему убили? А шут ее знает. Родни у нее половина теплохода, небось кто-то из них и прикончил старушку. Говорят, она характер имела мерзкий, близких своих допекла, вот кто-то из них и того… Убил ее.
Вот тебе и секретность, о которой так пекся майор. Лесе стало даже смешно. Выходит, команда уже знает, что произошло, и даже делится этим с некоторыми пассажирами. Нетрудно предположить, что если этот мужик знает, значит, скоро узнает и еще кто-то, а потом еще и еще. Не успеешь оглянуться, как все судно будет в курсе случившегося убийства.
Но пока что собеседник неизвестного мужчины потребовал подробностей, на что пассажир ответил ему уже с нескрываемым раздражением в голосе:
— Плевать я хотел на бабку и кто ее там пришиб. Вы лучше мне скажите, что мне-то теперь делать? Как это меня не касается? В том-то и дело, что мой стукачок говорит, что менты скоро все каюты на судне шмонать будут. Орудие убийства искать или что-то в этом роде. Да, вот именно. Могут найти. Понял теперь наконец, в чем все дело?
Последовала небольшая пауза, а затем мужчина произнес:
— Нет, мне такие пироги ни к чему. Лучше я скину товар за борт, чем за решетку сесть.
Похоже, это решение очень не понравилось собеседнику, потому что он начал вопить так громко, что мужчина отстранил телефон от уха, и даже Леся услышала некоторые звуки, вылетающие из мембраны. Впрочем, смысловой нагрузки они никакой не несли и могли лишь говорить о состоянии повышенной эмоциональности, в какой находился собеседник мужчины.
— …Меть!..Ать!..Рвать!
Потом собеседник несколько угомонился, крики тоже затихли, и мужчина в майке вновь поднес трубку к уху.
— Так чего делать-то посоветуете? — спросил он вполне миролюбиво.