Кира не бралась судить. Если говорить откровенно, то она изначально не очень-то поверила Николо. История с похищением выглядела настолько неправдоподобно, что Кира сомневалась, стоит ли доверять словам Лесиного дружка-гея. Но с другой стороны, предположение Леси развязывало ей руки.
Поэтому Кира быстро согласилась с версией подруги:
— Заглянем в бумажник, тогда и узнаем.
Вчера Кира с Лисицей уже осмотрели сумку Николо. А вот до бумажника у них руки не дошли. Вдруг там есть что-нибудь интересное?
Леся открыла бумажник и принялась сосредоточенно разглядывать его содержимое. Кира встала рядом и тоже посмотрела. В принципе, ничего неожиданного. Немного наличных денег, тысячи три от силы. Мелочь в специальном кармашке. Дисконтные карты известных супермаркетов, кусочек змеиной кожи — примета для достатка и богатства.
— Ничего интересного.
— А тут что?
Кира извлекла из последнего отделения две фотографии. Видимо, в свое время это была одна фотография, но сложенная пополам, она впоследствии порвалась по сгибу, и получились две отдельные половинки. На обеих фотографиях были запечатлены две женщины — одна совсем малышка в трогательном детском платьице, а вторая лет тридцати. Видимо, она держала малышку на руках, но сейчас фотография порвалась так, что малышка оказалась на одном куске фотографии, а взрослая женщина на другом. Лишь ее руки остались вместе с малышкой. Казалось, что она по-прежнему цепко держит ребенка.
— Слушай, лицо у этой тетки какое-то знакомое! Это не Лариса? Или я ошибаюсь?
Леся тоже взяла фотографию и внимательно всмотрелась в лицо женщины.
— Трудно сказать, — пробормотала она. — Тут она гораздо младше.
И действительно, женщина на фотографии выглядела лет на тридцать. Сейчас же Ларисе было уже за пятьдесят.
— Но похожа. Согласись?
Леся была согласна.
— Но кто тогда этот ребенок?
— Игорь? — неуверенно предположила Кира.
— А почему в девчачьей одежде? И вообще, фотография еще черно-белая и явно старая. Да и одежда очень старомодная… Мне кажется, этому снимку уже лет пятьдесят.
— Тогда я ничего не понимаю.
— А знаешь что… давай покажем эту фотографию Эдику и его родне. Они точно скажут, правы мы или ошибаемся.
Идея показалась Лесе хорошей. Они стали убирать в бумажник обратно все то, что вытащили. Неожиданно Кира снова замерла.
— Что такое?
— Тут какая-то странная монета.
И Кира показала небольшую монетку из серебристого металла.
— Вместе с прочей мелочью лежала.
Монетка была явно иностранной. На ней были латинскими буквами написаны несколько слов, которые подруги смогли разобрать не сразу.
— Король Малкольм, — произнесла наконец Кира. — Номер не разобрать, то ли первый, то ли второй. Года чеканки на этой монете тоже нет.
— Ничего удивительного, в ту пору подобной ерундой люди голову себе не забивали.
Зато на монете был портрет этого самого Малкольма.
— Судя по одежде и прическе, жил этот тип отнюдь не вчера.
— Монетка-то совсем новая.
— Она выглядит как новая. Но судя по наряду этого конунга и короне у него на голове, жил он где-то в глубоком Средневековье.
— Не похоже, чтобы этой монетой активно пользовались все эти годы.
— Возможно, она из какого-нибудь клада?
— Или просто фальшивая.
— Ага! Точно! Новодел.
— Покажем и ее тоже Эдику, — решила Кира, складывая обратно в бумажник все, кроме фотографии и монеты, которая тоже заинтересовала подруг.
Потом подруги поспешили в ресторан, где за утренним завтраком их уже дожидались все остальные. Лисица и Эдик тоже были там. Девушки понимали, что, увлекшись, они непростительно долго заставляют себя ждать.
Глава 6
Едва войдя в ресторан, подруги просканировали его пространство настороженным взглядом. Они опасались увидеть Игоря и Надежду Сергеевну. Общаться с этими двумя после вчерашнего инцидента подругам очень сильно не хотелось. Но горизонт был чист. Ни одного врага не было видно.
Так что девушки мгновенно повеселели, налили себе по чашке кофе и подсели к мужчинам. Ни Эдика, ни Лисицу, похоже, похмелье не мучило. Они оба ели с завидным аппетитом, уминая дары здешнего шведского стола. Подруги посидели немного рядом, а потом пошли и взяли себе по кусочку омлета и тарелочке каши. Только такая легкая пища могла поместиться в них после вчерашнего праздника.
За соседним столом сидели родители Эдика. Покончив с омлетом, Леся подошла к ним.
— Скажите, это ведь Лариса? — спросила она, выкладывая фотографию из бумажника Николо перед Арсением Ивановичем.
Тот взглянул и безразлично кивнул головой.
— Она самая и есть.
Его жена заинтересовалась куда больше. Взяв обрывки фотографии в руки, она принялась восхищаться:
— Ой, какая же тут твоя мама молоденькая!
— Мама? — удивилась Леся. — Чья мама?
— Как это чья? Арсения Ивановича.
— Вы хотите сказать, что на фотографии Надежда Сергеевна?
— Она самая.
— А ребенок у нее на руках? Лариса?
— Совершенно верно.
Не обращая внимания на изумление Леси, которая теперь с еще более повышенным интересом разглядывала фотографию, мама Эдика продолжала допытываться у мужа:
— Как ты думаешь, где это они могли фотографироваться?
У Арсения Ивановича предположений не было. Он вообще куда больше внимания уделял куску окорока у себя на тарелке, чем фотографиям женщины и ребенка у нее на руках.
— Понятия не имею, — пробормотал он с набитым ртом. — Наверное, на даче.
— Ну… скажешь тоже, на даче! Вашу дачу и обстановку на ней я прекрасно помню. Такой мебели у вас отродясь не было. И ковер на стене… разве это ваш ковер?
Арсений Иванович пожал плечами.
— Это восточный ковер, явно очень дорогой. Может быть, он даже ручной работы. Нет, у вас такого ковра никогда не было, я бы знала!
— Значит, в гостях.
На этом Екатерине Леопольдовне пришлось успокоиться. Она вернула обрывки фотографии Лесе, даже не поинтересовавшись, откуда они у нее взялись. В отличие от своей матери, Эдик оказался более любознателен. Подругам пришлось признаться, что фотографии они нашли в бумажнике Николо.
— Ни фига себе! — поразился Эдик. — А вы не врете?
— Зачем нам врать тебе?
— Не знаю… Но странно, откуда у этого гея могут быть наши семейные фотографии? Мама ведь признала в этой женщине бабку, а в ее ребенке — Ларису?
— Да.
— Странно, — повторил Эдик. — А больше вы ничего не нашли?
— Монету. По виду, фальшивую.
Именно к такому выводу пришел и Эдик, рассмотрев монетку хорошенько со всех сторон. Он даже не поленился и слазил в карман за крохотной лупой, с помощью которой и изучил находку.
— Фальшак — сто процентов! — безапелляционно заявил он. — Небось на 3D-принтере сделана. Есть сейчас такие технологии.
— Да ты что? Но ведь это очень дорого.
— Сама монета тоже не дешевая. Я такой никогда и не видел. Оригинал может стоить много десятков или даже сотен тысяч.
— А ты уверен, что это не оригинал?
— Конечно! Видите, какие у нее острые края? Прямо порезаться можно. А сама поверхность монеты идеальна. Несколько крохотных царапинок, вот и все ее дефекты. Остальное поле выглядит так, словно она только вчера из-под пресса. Монета такого почтенного возраста просто не может быть в таком идеальном состоянии. Даже если она лежала в чьей-то коллекции, ее время от времени должны были доставать, любоваться ею, монета должна была менять хозяев, а каждый новый владелец неизбежно должен бы оставить на ней свой след. И вообще, на любой старинной монете обязательно должен быть внушительный слой окислов. А тут ничего нет.
— А что это за металл?
— Похоже на серебро, — с сомнением произнес Эдик. — И будь монета настоящей, она была бы покрыта черной пленкой. Но она чистенькая и блестит.
— Может, ее отмыли?
— Девчонки, говорят вам, будь это подлинник, он стоил бы приличных денег. И просто так в кошельке с мелочью ее бы таскать никто не стал. Это фуфел или фальшак. Монета, которую изготовили специально для того, чтобы обманывать доверчивых простаков.
— Но посмотрите на корону этого короля, — произнес Лисица, тоже вооружившийся лупой.
— А что с ней?
— Вам не кажется, что она похожа на корону, которая была вчера на тебе, Леся?
Леся тоже взяла лупу в руку. Но потом пожала плечами:
— Вроде бы сходство есть. Но монета невелика, корону рассмотреть трудно.
— Что вы носитесь с этой монетой, — буркнул Эдик с раздражением. — Это же ерунда в сравнении с фотографией, которую вы нашли в бумажнике у Николо.
Лисица взглянул на подруг и спросил:
— Вы точно уверены, что не давали ее ему?
— Ее?
— Ее?
— Ну да, фотографию.
Кира пожала плечами:
— Я этого Николо вообще до теплохода видела только один раз, тогда же в ателье.
— А ты, Леся?
— Зачем мне давать ему фотографию родных Эдика?
— Так давала или нет?
— Нет. Я сама эти обрывки фотографии сегодня увидела впервые. Мы с Кирой сначала даже не поняли, кто на них изображен. Сначала подумали, что там Лариса с каким-то ребенком.
Между тем эта ошибка была не случайна. Ведь сходство молодой Надежды Сергеевны с нынешней Ларисой было удивительным.
— Сразу видно, что они мать и дочь. Так похожи!
— Т-с-с… — прошипела Кира и с досадой произнесла: — Вот уж правду говорят, черта помянешь, он тут как тут.
— Что?
— Бабка явилась. И не одна, с Игорем и Ларисой.
Леся мгновенно напряглась. По смущенным лицам родителей Эдика и других гостей девушка поняла, что те тоже увидели Надежду Сергеевну. Величественно, словно флагманский крейсер, ни на кого не глядя и ни с кем не здороваясь, старуха прошла через весь ресторан. Ее отнюдь не смущало, что из свиты у нее в данный момент были лишь дочь и Игорь, покорно шествующие на почтительном расстоянии. Надежда Сергеевна двигалась с видом королевы.
— Ну, все! Аппетит у меня окончательно пропал, — заявила Кира. — Пора уходить.
— Идите, девочки, — произнес Эдик.
— А ты?
— А я все-таки хочу уточнить у бабушки, как ее фотография могла оказаться в бумажнике у Николо.
Леся встревожилась:
— Эдик, не надо! Не суйся ты к старухе лишний раз.
— Почему это? Она, между прочим, моя бабушка.
— Верно. Твоя бабушка, которая не одобряет сделанный тобой выбор и которая вчера вечером громогласно об этом всем объявила.
— А я все же схожу.
Иногда Эдик умел быть очень упрямым. И сейчас, невзирая на просьбы подруг, он поднялся со своего места и направился к столику, за которым уже расположилась его бабушка в ожидании, когда верные вассалы — дочь и любимый внук — принесут ей завтрак.
— Моё! — вдруг разнесся на весь ресторан знакомый голос Игоря. — Уйди!
Подруги с любопытством повернули головы в ту сторону и увидели Игоря, размахивающего руками перед носом какого-то почтенного господина.
— Моя тарелка! — орал Игорь. — Не отдам!
Видимо, пожилой мужчина сослепу взялся за тарелку, которую Игорь ранее облюбовал для себя. И теперь парень впал в неистовство, стремясь вернуть то, что считал своим.
— Ненормальный какой-то, — прошептала Леся.
— Пойдем?
— Нет, останемся, — возразила Леся. — Посмотрим, что будет дальше.
А дальше было следующее. Эдик подошел к столику Надежды Сергеевны, старуха довольно милостиво ему кивнула и даже предложила присесть с ней рядом. Эдик охотно воспользовался полученным приглашением и присел. Вот только разговор у Эдика с бабушкой не затянулся. Не прошло и нескольких минут, как спектакль начался. Взглянув на обрывки фотографии, которые выложил перед ней Эдик и, видимо, выслушав его объяснение, Надежда Сергеевна громко стукнула своей палкой по полу и воскликнула с гневом:
— А я тебя предупреждала насчет этой особы! Она не только вульгарна, она еще и воровка!
Эдик густо покраснел и совершенно смешался. Но его бабушке, кажется, было на все наплевать:
— Сейчас она украла наши семейные фото из альбома! — ярилась она. — А что эта особа возьмет у меня дома в следующий раз? Может быть, планшет Игоря или мои драгоценности? Я не желаю, чтобы мой дом посещала вороватая девка, так и передай своей жене!
— Ну, это уж слишком! — воскликнула Кира, вскакивая на ноги. — Сейчас я ей такое скажу…
— Не начинай хотя бы ты!
Леся едва не плакала.
— Она уже старенькая, пусть…
— Что значит — пусть? Эта злобная мегера оскорбляет тебя, прилюдно называет воровкой, а мне молчать? Да, может, если тут кто и воровка, так это она сама!
Последнюю фразу Кира крикнула так громко, что она невольно донеслась до ушей Надежды Сергеевны и стоящего рядом с ней Эдика. Бедняга от страха даже глаза прикрыл. Эдик явно ожидал нового взрыва эмоций со стороны бабушки, но его, как ни странно, не последовало. Вместо того чтобы возмутиться, начать сыпать проклятиями и оскорблениями в адрес Киры, пройтись снова по поводу воспитания жены Эдика, у которой подруги такие невоспитанные хамки, Надежда Сергеевна промолчала.
Более того, она схватила фотографию, которая все еще лежала перед ней на столе, вгляделась в нее и здорово побледнела. Кире, которая наблюдала за ней со своего места, показалось, что старуха смутилась, когда наконец поняла, что за снимок показал ей внук. Даже более того, Кире показалось, что Надежда Сергеевна испугалась. Хотя это, конечно, была явная глупость. Чего бояться Надежде Сергеевне, если вся ее жизнь была насквозь прозрачна и проходила на виду у многочисленной родни?
Однако этот инцидент тем и закончился. Старуха осталась сидеть за своим столом. А Эдик, поспешно собрав фотографии, вернулся к своим друзьям. Но после отпора, который дала Кира старухе, все четверо друзей покинули ресторан в большом смущении. Им стало совершенно очевидно, что пребывание на одном борту с враждебно настроенной к ним старухой способно испортить даже самое замечательное путешествие.
— Как подумаю, что я своими собственными руками купила для старухи этот тур, прямо такая досада берет, хоть плачь!
— Ты купила, а я еще и заплатил, — пробурчал Эдик. — И хоть бы подарок приличный подарила старая жадина нам на свадьбу. Так и того не было! Отделалась устным поздравлением, даже цветов и тех не купила.
— Твоя бабушка нам ничего не подарила? — удивилась Леся. — Я не знала.
— Не хотел тебе заранее говорить, но я от нее ничего иного и не ждал. Бабушка всегда была прижимиста, а с возрастом и вовсе стала скупа просто до неприличия.
— Но ведь все вокруг говорят, что она страшно богата.
— Так-то оно так, только тратить свои деньги она все равно не любит. Конечно, я надеялся, что на свадьбу она хоть что-нибудь да подарит, но был готов и к тому, что мы останемся вовсе без ее подарка.
— Да черт с ним с ее подарком! — воскликнула Кира. — Лучше скажи, что нам теперь делать? Как разминуться с противной бабкой? Не сидеть же все время в каюте!
— Сейчас у нас по плану зеленая остановка. Можно попытаться попроситься в другую группу.
— Ага! Замечательно! И все гости будут вынуждены делать выбор, с нами им идти или с Надеждой Сергеевной.
— Уверена, гости сделают выбор в пользу нас. Вчера на свадьбе именно так и произошло. Никто, кроме Игоря и Ларисы, не пошел следом за старухой.
— Но тогда это еще больше подстегнет ее враждебность к нам.
— И пусть подстегнет! — воскликнула Кира. — Не собираюсь выслушивать нотации от старой мегеры! И вам не позволю!
— Эй, ты все-таки поосторожнее с выражениями, — вяло запротестовал Эдик. — Речь идет о моей бабушке.
— Знаешь, Эдик, я бы на твоем месте не была бы столь категорична. Ни ты сам, ни твой отец на старуху совершенно не похожи!
Эдик оторопел. Но потом все же нашелся с ответом и произнес:
— Это потому, что мы с папой пошли в моего дедушку.
— А Лариса? Она ведь похожа на мать, а между прочим, она родная сестра твоего отца!
— Не совсем родная.
— В смысле?
— Они единоутробные брат и сестра, — принялся объяснять Эдик. — Мать у них одна — это наша бабушка, а вот отцы у них разные. Разве вы это сами еще не поняли? Ведь у отца отчество — Иванович, а у Ларисы — Сергеевна.
Надо же! И как это Кира сама не догадалась, что разные отчества означают и наличие разных папаш.
— Значит, твоя бабушка была замужем дважды.
— Как минимум.
— И как это понимать? — изумилась Кира.
— Минимум, потому что в молодости до моего деда у нее был еще какой-то роман. Не знаю, был тот брак регистрированным или нет, но был какой-то мужчина, который рано умер. И уже после него бабушка вышла замуж за моего дедушку, и у них родился мой папа. А когда дедушка умер, то бабушка вышла за папу Ларисы. К сожалению, тот тоже недолго пробыл с семьей.
— И он тоже умер?
— Да.
— Твоя бабушка просто черная вдова какая-то.
— Сама она оправдывалась тем, что мужья ей доставались непутевые. Первый супруг бабушки сильно заливал за воротник. Мой дед любил погулять. А отец Ларисы был хуже всех. И он сделал нечто настолько чудовищное, что бабушка даже никогда о нем ничего не рассказывает.
— Совсем никогда?
— Нет.
— И что же такое он сделал?
— Говорю вам: я не знаю. Может быть, он ударил бабушку или что-то в этом духе. Но это лишь мое предположение, бабушка никогда не говорит об этом человеке.
Кира с сомнением покачала головой. Что-то странное было в этом молчании старухи.
— Может, твой отец знает какие-нибудь подробности?