– Лошади?
– На улице.
«Все! Вот и все!»
Так просто и так легко. Верная Шахмана, на помощь которой он никак не рассчитывал, совершила невозможное. Страхи последних часов растворились, словно утренний туман, Карлос улыбнулся и…
И в этот миг Егоза вскрикнула.
Нет на свете ничего более быстрого, мощного и устрашающего, чем почуявший запах крови Герой. Чем несокрушимый, переполненный силой прайма воин, идущий в прямую атаку. И не было под луной преграды, способной его остановить.
Булава Раздавителя вынесла кусок стены не хуже, чем прайм-бомба. Острый осколок рассек Карлосу щеку, но боли юноша не почувствовал.
– Назад!
Пронзенная мечом Изморози Шахмана отлетела в сторону, и между людьми и Героями остался только Эдди Гром. Последний их защитник, без колебаний бросившийся в бой. Вот он отразил выпад Улле, уклонился от могучего удара воеводы, взмахнул молотом, не позволяя безликому оказаться за спиной, и тут же атаковал Раздавителя молнией, заставив воеводу закрыться щитом. Паря чуть над землей на своем прайм-борде, Эдди вертелся, словно уж на сковородке, не пропускал кобрийцев в «приемную», но Петерсен и Карлос прекрасно понимали, что молниеносному не устоять…
– Есть другой выход?!
– Нет!
А Эдди совершил невозможное: уклонившись от очередного удара воеводы – тяжеленная булава лишь просвистела в воздухе и смяла ближайшую клетку, – Гром исхитрился достать замешкавшегося Улле. Разряд молний прошелся по животу безликого, разделив Героя на две половины, и последний вопль Улле смешался с победным криком Карлоса.
В следующий миг на Эдди налетел Исподлобья.
– Нет!
Петерсен рванул на помощь, ударил Тома сбоку, достал, но совершенно позабыл о Раздавителе, и булава воеводы вмяла прокурора в пол.
«Конец?»
Эдди хрипит у стены, пытается зажать рукой рану. Исподлобья выдергивает кинжал Петерсена и бросает его на пол. Раздавитель поднимает булаву. Карлос крепко сжимает руку Мариды. Страха нет, лишь разочарование. И грустное понимание, что спасти их может только чудо…
Которым стала Шахмана.
Кобрийцы списали девушку со счетов, решили – и правильно решили! – что удар Улле стал для Героини смертельным, но умирающая Егоза продолжает бой.
– Беги!
Егоза бьет изо всех сил, изо всех сил, что еще оставались. Могла бы сосредоточиться на ране, попытаться исцелить себя, но вместо этого бьет, и бьет крепко. Девять хвостов огненной лисы разрывают помещение. Пламя вспыхивает всюду: бегут по стенам языки, раскаляется решетка, визжит опаленный Вилли, но самое главное – кобрийцы. Из всех хвостов лисы летят в них огненные шары, разрывают плоть, причиняя невыносимую боль. Орут кобрийцы, окутанные пламенным торнадо, и у Карлоса появляется шанс.
– Беги!
Юноша дергает Мариду за руку, и они выскакивают из наполненной огнем комнаты. Мимо сползающего на пол Грома, мертвого прокурора и воющих кобрийцев.
– К пролому!
– Я знаю!
Карлос подхватывает валявшийся на полу меч, но драться не с кем: стражники разбежались, на улице пусто.
– Где лошади?
– Сюда… – доносится слабый голос из темного тупичка. На козлах брички ссутулился Бенефит. – Где остальные?
– Только мы.
Акакий хлещет лошадь, и бричка летит вверх по улице.
– Бомба! В сумке прайм-бомба… Снесешь ворота!
Карлос достает круглый шар, готовит его к бою и нехорошо улыбается. Марида закусывает губу.
– Как это произошло?
– Я…
Несчастный Статон хочет пролепетать какую-то чушь, но Лашар не слушает. Плевать Лашару на объяснения городского головы, тем более что объяснений никаких Статон дать не может.
– Как пленники вырвались? Почему мы здесь, а не там?!
Почему? Да потому что никто не ожидал, что гридийцам удастся выбраться из цитадели, и поэтому Лашар со Статоном находятся ближе к Имперским победам, на которой несколько минут назад закончилась драка, а не у Мозговитой, к которой направились беглецы. Ошиблись и не сумели перекрыть дорогу. Да и не сразу они сообразили, что происходит. Шум, цоканье копыт… Кто выскочил? Куда? Пока поняли, что птички ускользнули, пока ругались, пока пришпорили коней – беглецы уже скрылись.
Поздно.
И Маркус разражается ругательствами.
О том, что Акакий ранен, Карлос и Марида узнают, лишь вырвавшись из города. Ворота проскочили без труда: юноша метнул прайм-бомбу, превратив препятствие в груду обломков, стражники благоразумно остались в дежурке, и беглецы, сопровождаемые лишь проклятиями, покинули Фихтер. Какое-то время гнали по дороге, затем свернули в лес – в этот момент Карлос с горечью вспомнил бегство из Гридвальда, – и только тут Бенефит прошептал:
– Смените меня.
И едва не сваливается с козел.
– Он весь в крови, – угрюмо замечает Марида.
– Чистильщик приходил, – слабо улыбается Акакий. – Но не добил…
И закашливается. И беглецы понимают, что ученый умирает.
– Выкарабкаешься?
– Нет.
– Тебе нужен врач.
– Не поможет… – Снова кашель. – Езжайте… Не останавливайтесь… Иначе вам тоже понадобится врач…
Марида занимает место кучера и направляет бричку в глубь леса, а Карлос остается сзади, держа Бенефита на руках.
– Поганая у тебя рана.
– Знаю…
Только сейчас, после того, как он осторожно ощупал растерзанный бок ученого и оценил, сколько крови тот потерял, до Карлоса доходит, что Акакий должен был давным-давно умереть.
– Я думаю…
– Ты не думай, ты слушай… У нас общий враг, так что слушай… – Бенефит ухватывает юношу за ворот рубахи и притягивает к себе. – По этой дороге… К северо-востоку… Скоро скалы… Задранные Пальцы…
– На восток надо, – не оборачиваясь, цедит Марида. – Через лес. В лесу не найдут.
«Какая разница, на восток или на северо-восток? – обреченно думает Карлос, удивляясь оптимизму спутников. – Герои мертвы, кобрийцы на хвосте, и жить нам до встречи с ними».
– Каталисты сберег? – спрашивает Акакий.
– Толку-то от них? – грустно улыбается юноша.
– Поможешь мне – помогу тебе… общий враг… В Пальцах лаборатория тайная… Никому о ней не говорил… – из последних сил хрипит ученый. – Маска в сумке – ключ… Въедешь в Пальцы – достань, она приведет…
– Какая еще лаборатория? О чем ты?
– Там есть все…
– Чтобы отсидеться?
– Там есть все… – На губах Бенефита пузырится кровь. – Увидишь… Сам… – Последнее движение: умирающий указывает на свой медальон, на висящую на груди латунную шестеренку и шепчет: – Индуктор… Ты умный, ты поймешь…
И Карлос понимает. Смотрит на шестеренку и понимает. Все понимает.
Информации мало, ее почти нет, не на чем строить выводы, но несколько обрывистых фраз позволяют Карлосу догадаться, что происходит.
И он все понимает.
И осторожно закрывает глаза знаменитому ученому, первому профессору Доктского Университета, почетному президенту Имперского Ученого Совета, человеку, которого даже враги называли гением – великому Безвариату Сотрапезнику.
Часть III Три вершины
Высокие, однообразно серые, гладкие, словно отесанные, без выступов и площадок, но главное, неимоверно высокие, уходящие едва ли не к самым облакам – таковы были Задранные Пальцы, загадочные скалы, торчащие неподалеку от Фихтера. Разные у основания: некоторые – лишь три-четыре метра в диаметре, некоторые – массивные, как могучие замковые башни, они напоминали причудливый серый лес, устремленный ввысь, но лишенный какой бы то ни было жизни. Лес каменных стволов, пугающий угрюмой, неестественной неподвижностью.
– Не надо было сюда ехать, – процедила Марида, мрачно разглядывая скалы, мимо которых медленно катилась кибитка.
– Повсюду кобрийцы, – отозвался Карлос. – Патрули, пограничники, посты на дорогах…
– Здесь нас тоже будут искать. Как только поймут, что в лесу нас нет, придут сюда.
– Но не сразу.
– Но придут.
– Не сразу.
Девушка удивленно посмотрела на широко улыбающегося Карлоса, помолчала, хмуря брови, а потом вдруг рассмеялась:
– Прекрати.
И легонько шлепнула юношу ладонью по плечу.
– Я должен был тебя развеселить.
– Зачем?
Молодой лорд чуть наклонил голову, прищурился и, глядя прямо в черные глаза адорнийки, негромко ответил:
– Чтобы увидеть твою улыбку. Не люблю, когда красивые женщины хмурятся.
Когда-то давно такая откровенность заставила бы Мариду смущенно залиться краской, несколько лет… даже несколько месяцев назад она приняла бы комплимент как должное, сейчас же девушка лишь поинтересовалась тихо:
– Я красивая?
И услышала теплое:
– Очень.
Теплое и очень искреннее.
Он хотел прикоснуться к ней, к ее худенькой руке, к плечу, накрыть широкой ладонью тонкие пальчики южанки, почувствовать нежность ее бархатистой кожи, возможно – стук ее сердца, но… Но юноша понимал, что еще рано, и не торопился, не стал портить момент.
«Ты хороший мальчик, Карлос. Совсем молоденький и еще хороший. Зачем ты лезешь ко мне?»
Юный докт нравился Мариде все больше и больше, и именно поэтому она старалась сохранять дистанцию.
– Неподходящее время для неуклюжих комплиментов, – произнесла Марида, отворачиваясь к опостылевшим скалам. К серым громадинам, у которых было только одно достоинство – они не бросали на нее ласковые взгляды.
– Не согласен, – мгновенно ответил Карлос. – Мы путешествуем по романтическим уголкам империи, можно сказать, отправились на пикник…
– А вокруг – вся кобрийская армия.
– Рассматривай преследователей как свиту защитников, – легко предложил юноша. – В какой-то мере это действительно так: чем больше вокруг солдатни, тем дальше будет держаться Чудь.
«Он снова рисуется, как тогда, в тюрьме? Похоже на то».
Но такое поведение Карлоса, его умение сбрасывать напряжение незатейливым трепом, вызывало симпатию. Марида устала от мрачных мыслей и была не прочь расслабиться.
– Свита?
– Ага.
– Ты говоришь как лорд.
– Я и есть лорд, Марида, я ведь говорил.
И девушка, неожиданно для самой себя, поддела Карлоса:
– А я не слушала: мало ли что болтает попавший в тюрьму уголовник?
– Меня взяли как государственного преступника!
– Судя по одежке, ты пытался увести осла у зазевавшегося селянина.
– А ты в это время шарила по его карманам!
– А я и не прикидывалась знатной леди.
– И я не прикидывался! Перед вами, сударыня, лорд Карлос, наследный владетель Гридии. – Юноша отвесил шутливый поклон. – Моя родословная, между прочим, восходит ко временам старой империи.
– Гридия? – Марида сморщила носик. – Где это?
– В Идмарской Пуще, – машинально ответил юноша.
– Далеко отсюда?
– Очень.
– Как это правильно у вас называется… – Девушка помолчала, делая вид, что подбирает нужное слово: – Задворки?
– Медвежий угол, – поддержал игру Карлос.
– Для провинциала ты держишься весьма прилично.
– Вот уж не думал, что в Адорнии известно такое слово, как «провинция», – не остался в долгу юноша. – Мне говорили, вы редко слезаете с деревьев.
– Только для того, чтобы съесть зазевавшегося докта.
– Вы уже научились пользоваться огнем?
– Самые умные из нас.
– Ты веришь в их существование?
И тут Марида не выдержала – потянула за поводья, заставив лошадей резко остановиться, и залилась громким смехом. Карлос не отставал, и несколько минут серые скалы с удивлением прислушивались к незнакомым звукам.
– Ты большой нахал, – произнесла девушка, утирая выступившие слезы.
– Ты первая начала.
– Мог бы уступить.
– Хотел, но потом передумал.
– Стало обидно за доктов?
– Решил дать тебе понять, что я большой нахал.
– У тебя получилось.
– Я старался.
Удивительно, но пикировка совсем не разозлила Мариду, не показались ей обидными высокомерные высказывания докта об адорнийцах, и не только потому, что она отвечала Карлосу тем же. Нет. Просто в устах молодого лорда слова звучали не оскорблением смертельного врага, а дружеской подначкой.
«Осторожнее! Ты ничего о нем не знаешь!»
«Нет, Марида, это Карлос ничего не знает о тебе, и неизвестно, как он поведет себя, когда откроется правда?»
«Если откроется правда».
«Когда, Марида, когда. Не ври себе…»
Неизвестно, как он себя поведет, неизвестно, как среагирует, неизвестно, как будет к ней относиться после того, как правда откроется. Как станет относиться… Как ни странно, но именно последнее «как» беспокоило адорнийку больше всего. Ей не хотелось, чтобы в темных глазах Карлоса, которые вспыхивали, когда он смотрел на нее, появились злоба и ненависть.
«Когда откроется правда…»
Неприятная мысль заставила адорнийку сменить тему:
– Давай вернемся к насущным вопросам, а?
– Например? – Карлос тоже стал серьезным.
– Я хочу уйти из скал.
Мрачные серые громадины давили почти физически, сжимая грудь невидимыми тисками.
– В настоящий момент это самое безопасное место в окрестностях Фихтера. Кобрийцы придут сюда через полдня, до этого они будут искать нас в лесу.
– Мы беглецы, а беглецы используют время, чтобы бежать, а не прятаться.
– Мы не прячемся.
– А что?
Карлос промолчал, но Марида не отставала:
– Зачем нам это время?
Она не сказала, но в голосе слышалось: мы в одной лодке, и чтобы выгрести, должны доверять друг другу.
– Акакий сказал, что в Задранных Пальцах мы найдем все, что нужно.
– А что нам нужно?
– Хороший вопрос…
Красивая южанка возбуждала Карлоса, он готов был часами флиртовать с Маридой, и не только флиртовать… Он вскипал при одном лишь взгляде на ее тонкое, изящное лицо, на нежную линию губ и тоненькую шею. Дрожал, глядя на неприкрытые платьем колени. Переполнялся томлением, слыша чарующий, с легкой хрипотцой голос, но… Но только сейчас задумался, можно ли доверять случайной попутчице? Та ли она, за кого себя выдает? А если та, совпадают ли их цели?
Но как проверить? Никак. Остается лишь искать ответы в черных глазах девушки да прислушиваться к собственному сердцу.
– Я бы с удовольствием отыскал среди Пальцев прайм-индуктор, – честно произнес Карлос. – Но боюсь, его там нет.
– Прайм-индуктор? – Марида округлила глаза. – Зачем он тебе?
И сердце подсказало юноше ответ. Честный ответ.
– У меня с собой каталисты Героев.
– Твоих Героев?
Сказать, что адорнийка была ошарашена, – не сказать ничего.
– Елки-палки, Марида, я ведь не шутил, когда говорил, что я лорд! Я действительно наследный владетель Гридии, действительно бежал, обвиненный в убийстве отца, и действительно собираюсь драться с кобрийцами. Мы с Героями шли в Три Вершины, чтобы отомстить леди Кобрин, или ты думала, что я надеялся достать ее в одиночку? Что я должен сделать, чтобы ты мне, наконец, поверила?
– Тебе нужно, чтобы я поверила? – тихо спросила девушка.
– Мы идем рядом, а я хочу, чтобы мы шли вместе, – так же негромко ответил Карлос после короткой паузы.
– Плечом к плечу?
– Рука об руку.
«Может, сейчас?»
Искренность докта подкупала и одновременно терзала душу, напоминая Мариде, что сама она не спешит делиться тайнами…
– Не думаю, что Праймашина стоит около скалы, – помолчав, произнесла адорнийка. – По всей видимости, твой друг оборудовал где-то здесь тайное убежище. Как мы его найдем?
– Акакий сказал, что это ключ. – Карлос достал из рюкзака маску и повертел ее в руке. – Но я понятия не имею, как ею пользоваться.
Простая, если не сказать – примитивная, маска, вырезанная из дерева, была аляповато, на взгляд докта, раскрашена и совсем не походила на могущественный артефакт, способный привести беглецов в потайное убежище. Четыре стекляшки, бездарно играющие роль драгоценных камней, отверстия для перьев, маленькие дырочки для глаз… Кому они нужны, эти дырочки? Маска мала, с широкую ладонь, кто ее сможет надеть? Ребенок?
– Ты разбираешься в магии? – поинтересовался Карлос.
– Немного.
Скрывать не имело смысла: тела адорнийцев в отличие от доктов были пропитаны праймом, и каждый южанин в той или иной степени мог считаться магом.
– Может, маске нужен прайм?
Марида прикоснулась к дереву, на секунду прикрыла глаза, после чего покачала головой:
– Прайм есть, я его чувствую.
А значит, маска заряжена и готова к работе.
– Какое-нибудь заклинание? Как приводятся в действие ваши артефакты?
– Если бы маска требовала заклинания, твой друг об этом сказал бы, – рассудительно ответила девушка. – Что же касается артефактов вообще, то некоторые из них всегда готовы к работе и не требуют включения.
– Как же мы заставим маску работать? – растерянно осведомился Карлос.
– Приложи ее к лицу, – посоветовала Марида.
– Смеешься?
– Мой опыт подсказывает, что самое простое решение часто оказывается правильным, – пожала плечами девушка. – У нас есть маска, их носят на лицах, так что давай, действуй.
– Ну, если ты так считаешь…
– Считаю.
– Хорошо. – Карлос вздохнул – судя по всему, он с недоверием относился к магии – и осторожно приложил маску к лицу. – Так?
– Глаза открой, – рассмеялась девушка.
– Ох!
– Получилось?
– Еще как!
Через узкие прорези деревянной маски мир показался юноше не таким неприглядным, как в действительности. Стало ощутимо светлее, словно внутри потрепанной деревяшки прятался мощный прайм-фонарь, изображение скал и камней обрело странную резкость, четкость, но самое главное – в воздухе нетерпеливо, словно застоявшаяся гончая, затрепетала зеленая стрелка.
«Ну что, сообразил? Много же тебе потребовалось времени!»
– Нам туда! – Карлос вытянул руку.
– Ты уверен?
– Ага.
Задранные Пальцы торчали довольно густо, особенно мелкие, «мизинцы», так сказать, но между ними хватало места для проезда, и Марида направила бричку в указанном направлении.