– Далеко?
– Понятия не имею… Поворачивай направо. – Бричка подпрыгнула на булыжнике, и Карлос едва не свалился с козел. – Осторожнее!
– Предупреждай раньше.
Юноша хотел возмутиться, но понял, что Марида его поддела, и улыбнулся.
– Ты готова?
– К чему?
– Сейчас я тебя предупрежу.
– Карлос!
– Марида!
– Что?
– Налево.
– Слушаю и повинуюсь.
На этот раз поворот получился спокойным, но Карлос все равно отклонился в сторону и прикоснулся к плечу девушки – ему было приятно чувствовать ее тепло. А Марида, к некоторому удивлению юноши, не отстранилась.
– Сейчас?
– Пока прямо… До следующей скалы…
Дорога петляла, словно маска специально выбирала удобный для брички путь, и постепенно заводила путников в самую сердцевину Задранных Пальцев, где скалы становились все толще и торчали уже не по одиночке, как с краю, а образуя ряды «частоколов» и «кусты» – пучки Пальцев, выходящие из общего, массивного основания.
– Здесь есть пещеры, – заметила Марида.
– Маленькие, скорее – гроты.
– А мы ищем большую?
– Понятия не имею.
– Или заброшенную шахту?
– Не знаю… – Карлос прищурился. – На самом деле мы уже нашли.
Стрелка замерла у подножия одного из «кустов», состоящего из высоченного, метров сорока, основания и девяти поднимающихся из него Пальцев. Огромный «куст» выделялся среди остальных скал, притягивал взгляды, и юноша не удивился тому, что маска привела их к нему. Стрелка повертелась, давая возможность точно определить нужное место, и свернулась в зеленый круг.
– Что дальше?
– Кажется, я знаю, что.
Разобравшись, как работает маска, Карлос без труда сообразил, как следует поступить теперь. Он спрыгнул с козел, медленно подошел к скале, левой рукой зафиксировал положение зеленого круга, правой отнял от лица маску и приложил ее к камню. Несколько секунд ничего не происходило, юноша даже решил, что ошибся, но затем скала едва заметно задрожала, послышалось басовитое гудение, и справа от Карлоса стал медленно открываться проход.
– Чтоб меня на шестеренку намотало!
– Уйма прайма, – пробормотала изумленная Марида. – Вот уж не думала, что такое возможно…
Огромный кусок основания медленно, ужасно скрипя, выдвинулся вперед, показав, что на самом деле был массивной плитой, гладкой с внутренней стороны и повторяющей рельеф скалы снаружи, а затем неторопливо пополз вверх.
– Это пещера?
– Когда-то была пещерой, – прокричал Карлос, продолжая прижимать маску к камню. – А потом над ней серьезно поработали.
Скрип напоминал визжание придавленной Чуди. Подъемный механизм, судя по всему, не смазывали очень давно, и пронзительный скрежет металла врезался в уши, отдаваясь зубной болью.
– Когда это закончится?
– Когда откроется! – прокричал в ответ юноша.
– Доктские…
Последнее слово потонуло в скрипе открывающихся врат, а потому Карлос не услышал отпущенное ругательство.
Адорнийка, привыкшая к элегантным магическим приспособлениям южан, работающим аккуратно и бесшумно, ладонями закрыла уши.
– Пусть это прекратится!
– Уже!
– Что?!
– Уже!
Южанка не сразу сообразила, что наступила долгожданная тишина. Поддерживаемая толстенными металлическими направляющими плита замерла на пятиметровой высоте, открыв взору путников ведущий в глубь скалы тоннель. Пол выложен крупной плиткой, стены гладко, можно сказать, идеально отесаны, а с потолка свешиваются лампы прайм-фонарей.
– Кажется, нашли, – пробормотал Карлос. Внушительный вид убежища, которое он представлял себе слегка переделанной шахтой, произвел на молодого лорда сильное впечатление.
– Чтобы построить такое укрытие, требуется много рабочих. – Марида помолчала, после чего продолжила: – Еще больше денег и уйма прайма.
– Да, наверное, – протянул Карлос и бросил взгляд на запряженную в бричку лошадь: как он и ожидал, животное восприняло раскрывшуюся скалу весьма спокойно – видело ее не в первый раз. – Но насчет прайма я не уверен.
– Почему?
Молодой лорд осторожно отнял маску от камня, подождал, убедился, что опускаться плита не собирается, вошел внутрь и указал на стену.
– Потому что я уже видел вот этот символ. – Изрядно стершийся, но еще читаемый: трехглавый дракон. – Это знак старой империи. – Карлос поднял голову и с почтением оглядел высокие потолки тоннеля: – Это укрытие было построено до появления прайма.
* * *Могучие Кобрийские горы, венчающие восток одноименного полуострова, никогда не спали. Густой лес, что начинался от самого Фихтера, а точнее – от Ильвы, плавно накатывал на их величавые склоны – а иногда его зеленая волна добиралась до самых вершин, – и под его ветвями кипела бурная жизнь. Косули и олени, медведи и рыси, зайцы, лисы, белки, множество птиц – горы давали приют огромному количеству живности и круглые сутки были наполнены повседневным гомоном. Щебетание сменялось вечерними трелями, те уступали место уханью сов, после которых начинались трели утренние. И лишь на самом востоке, там, где каменная макушка полуострова втыкалась в великий океан, горы теряли зеленый покров, представая миром безжизненных скал, и редкие чахлые деревца лишь подчеркивали царствующую в них пустоту.
И тишину, поскольку сюда, на самый восток Кобрийского полуострова, звери не забредали.
Однако Эдуард Гучер, капитан «черных орлов», личной гвардии леди Агаты, ничего не имел против тишины. Опытный, привыкший всегда быть настороже воин, Гучер терпеть не мог шума, прекрасно умел, но не любил вычленять из лесного гомона несущие опасность звуки, а потому всегда расслаблялся в тихих Кобрийских скалах, где даже стук сорвавшегося камушка был ясно слышен за несколько сот метров.
– Еще два поворота.
– Я знаю.
– Здесь на нас вряд ли кто нападет.
– Я знаю.
Едущий рядом с командиром лейтенант Малино кивнул и отвернулся. Он заметил, что Гучер машинально сжимает рукоять меча, и ошибочно предположил, что капитан, как и в лесу, ожидает атаки Чуди. Брякнул дурацкую фразу и лишь потом сообразил, что прозвучала она предельно глупо.
«Но ведь он явно нервничает!»
Малино считал, что полученный приказ исполнен в точности, вот и не сообразил, что беспокойство Гучера вызывает не Чудь, которую в эти края не подпускали кобрийские воины, а предстоящая встреча с леди Агатой.
– Замок! – негромко сообщил едущий впереди разведчик.
– Замок, – повторил Малино, вновь посмотрев на капитана. – Приехали.
Тот угрюмо вздохнул.
Конвой въехал в Три Вершины глубоким вечером, настолько поздно, что пришлось специально опускать главный мост, но, несмотря на это, отряд ждали. Первый, большой двор замка был ярко освещен мощными прайм-фонарями, а помимо двух десятков солдат отряд встречала сама Агата. К ней-то и подошел Гучер, бросив поводья подбежавшему конюшему.
– Леди Кобрин. – Капитан почтительно поклонился. – Задание выполнено.
– В точности?
– Не совсем.
Агата чуть приподняла левую бровь, однако во всем остальном ее лицо осталось спокойным.
– Возникли проблемы?
– К сожалению, леди, без них не обошлось.
– Докладывайте.
Гучер едва заметно вздохнул и негромко сообщил:
– Адорнийские перевозчики потеряли в лесу Девяти Дятлов один ящик. Сказали, что напала Чудь.
В произошедшем не было его вины, однако выглядел Гучер предельно угрюмым.
– Плохо, – протянула Агата.
– Доктские перевозчики воспользовались этим обстоятельством в качестве повода для нарушения договоренности и отпустили адорнийцев якобы на поиски ящика.
– Еще хуже.
– Учитывая все это, я хотел изменить план и не трогать доктских перевозчиков.
– В данном решении был смысл.
– Но их предводитель сумел определить, что я из «черных орлов», – мрачно закончил капитан. – И был настолько глуп, что сказал мне об этом.
Гучер ждал бури. Он прекрасно понимал, что первые два известия должны были разозлить леди Кобрин, а последнее – привести в бешенство, и готовился к худшему. Главная опасность заключалась в том, что владычица никогда, даже пребывая в дикой ярости, не теряла хладнокровия, не позволяла гневу овладеть собой полностью, и из-за этого кара оказывалась гораздо неприятнее ожидаемой.
Капитан склонил голову, но бури, к огромному его удивлению, не случилось.
– Предводитель поделился своими знаниями с кем-нибудь, кроме вас? – медленно поинтересовалась Агата.
– Уверен, что нет, моя леди, – глухо ответил Гучер. – Он мнил себя умным.
– Мнил?
– Наш деловой партнер скоропостижно скончался.
– Понимаю, – с улыбкой протянула Агата. – Длинный язык плохой товарищ внимательному глазу.
– Совершенно с вами согласен, моя леди.
– Надеюсь, плохие новости закончились? – поинтересовалась Агата, наблюдая, как солдаты затаскивают ящики в подвал Морской башни.
– Надеюсь, плохие новости закончились? – поинтересовалась Агата, наблюдая, как солдаты затаскивают ящики в подвал Морской башни.
– Наши переговоры с доктскими перевозчиками прошли гладко, – подтвердил гвардеец. – Улле Изморозь повеселился от души и никого не отпустил.
– Вот и хорошо.
Ругать Гучера Агате не хотелось: капитан не был виноват в том, что перевозчики оказались смышлеными, в конце концов, она сама велела подобрать лучших контрабандистов Фихтера. А в то, что перевозчик разболтал кому-нибудь о своих нанимателях, Агата не верила – в таких делах трепаться не принято. Оставались лишь два «хвоста»: потерянный ящик и адорнийские контрабандисты, но ими займется Эларио.
– Я довольна вами, капитан, отдыхайте.
– Рад служить, моя леди.
Гучер вновь склонил голову.
Агата прошлась вдоль кибитки, которую еще не успели разгрузить, заглянула под полог и прищурилась на ящики.
– Все целы?
– Ни единой царапины.
– Кибитки сжечь, лошадей забить и сжечь.
– Да, моя леди.
Кобрийская владетельница была уверена, что Праймашина начнет работать в самое ближайшее время, но привычка не оставлять следов взяла верх. Или же не привычка. Или так подействовали на Агату слова старой Иоланды, не увидевшей победителя в их с Карлосом противостоянии.
«Его будущее не менее грандиозно, чем твое…»
А ее будущее зависит от ученых, которые пытаются восстановить Праймашину.
А Карлос Грид, как следовало из присланного с голубем донесения, сидит в фихтерской тюрьме и будет убит этой ночью.
Будет убит. Будет. Не «уже убит», а только будет. Если у Лашара получится. Вот и выходит, что ее будущее зависит не от нее, а от помощников. И до тех пор, пока Карлос Грид не будет «уже убит», следует принимать самые строгие меры предосторожности.
– Гучер!
– Да, моя леди. – Капитан «орлов» подобрался.
Он понял, что отдохнуть ему не позволят: раз вернулся, значит, пора приступать к непосредственным обязанностям, к охране замка.
– Распорядитесь удвоить патрули и выставьте дополнительные посты в горах.
– Мы ждем гостей? – осмелился поинтересоваться Гучер.
Судя по донесению, Лашар не сомневается в успехе, но однажды Карлос Грид уже ускользнул от Маркуса, и потому леди Кобрин ответила утвердительно:
– Они могут появиться, капитан. Так что будьте настороже.
– Да, моя леди.
* * *– Ты уверен насчет империи? – осторожно спросила Марида.
– Абсолютно, – подтвердил Карлос, не сводя глаз с символа. – Трехглавый дракон…Я как-то увидел этот знак в старой книге и спросил отца, что он означает.
Тоннель, в который вывел их проход, был не очень длинным, шагов тридцать, после чего его перекрывали следующие ворота, едва различимые в полумраке. Дойти до них можно было очень быстро, однако Карлос и Марида не торопились: постояли, внимательно оглядывая тщательно отесанные стены в поисках возможных ловушек, перебросились несколькими фразами и лишь потом медленно направились в глубь тайного укрытия.
– Каков был ответ? – поинтересовалась недовольная затянувшимся молчанием адорнийка.
– Это знак старой империи.
– И что?
– Ничего, – протянул Карлос. – Ты знаешь что-нибудь о старой империи?
– У нас, в Адорнии, бережно относятся к преданиям, – с достоинством ответила южанка.
Разговор коснулся важной темы, и ответила девушка предельно серьезно, давая понять, что шутки сейчас неуместны. Но Карлос намек проигнорировал.
– Правдивые среди них есть?
– Все.
– Почему же ты не узнала символ?
– Потому что… – С ходу отыскать ответ на этот вопрос Марида не смогла. – Потому что мы отреклись от старой империи.
– И напрасно.
– Почему?
– Потому что прошлое влияет на будущее.
– Откуда ты знаешь?
– Из книг, – ответил молодой лорд и тут же насмешливо осведомился: – В Адорнии знают о существовании книг?
– Разумеется, – фыркнула девушка.
– А я их читал.
– Очень смешно.
Бричку они оставили у самых «ворот», там была устроена коновязь, но распрягать лошадь не стали – не до того. Отыскали место для маски – уложенная на небольшую, отмеченную красной краской выпуклость, она заставила плиту вернуться на место, и, включив найденные у входа прайм-фонари, отправились исследовать таинственное укрытие.
– Как думаешь, для чего его строили? – помолчав, спросила Марида.
– Трехглавый дракон говорит сам за себя – здесь работали ученые империи, – ответил юноша.
– Но почему здесь? Почему в глуши?
Молодой лорд пожал плечами.
– Возможно, они ставили секретные эксперименты, настолько опасные, что их следовало проводить как можно дальше от поселений. В старой империи знали много, наука была сильно развита.
– Сильнее, чем теперь?
Марида хотела в очередной раз поддеть Карлоса, показать, что чванливые докты до сих пор не достигли уровня предшественников, но теперь уже юноша стал серьезным:
– Другая наука, сильно отличающаяся от нашей. В те времена не было прайма, и ученые работали не так, как теперь.
– Допустим… – не стала спорить адорнийка. – Но отсюда рукой подать до Фихтера, так что твоя догадка насчет опасных экспериментов ошибочна.
– Во времена старой империи Фихтер был крошечным поселком, на который всем было плевать. Если бы здесь грохнуло, никто бы не почесался.
– Что здесь могло грохнуть?
– Понятия не имею… – Карлос покосился на вделанные в скалу клетки. – Может, здесь выводили Чудь?
Неожиданное предположение, подкрепленное толстыми прутьями решетки, удивило девушку:
– Ты шутишь?
– Но откуда-то она взялась.
– Из старой империи? Не верю. – В этом ответе Марида была убеждена. – Чудь возникла в результате Катаклизма…
– Одна из теорий.
– Вы, докты, верите только в то, что можно изучить. Вы забыли о существовании богов…
– Зато мы умные.
– Да, конечно.
– И поэтому не верим, что боги совершили коллективное самоубийство, – быстро, но уверенно закончил молодой лорд.
– То есть? – не поняла Марида.
– Зачем богам устраивать Катаклизм, если сами его не пережили?
– Э-э…
– Когда придумаешь ответ – сообщи, – улыбнулся Карлос. А в следующий миг луч фонаря наткнулся на массивный включатель, и юноша обрадованно воскликнул: – У нас будет свет!
И он появился.
Пусть подземное укрытие и было создано во времена старой империи, новые его хозяева не пожалели сил на реконструкцию и позаботились о системе освещения, установив во всех помещениях прайм-контуры.
– Так лучше, – проворчала Марида, выключая фонарь.
– Согласен.
Тоннель закончился выложенной из серого камня стеной, в которую были вделаны металлические ворота, справа от них и торчал ящик включателя. Створки ворот оказались запертыми изнутри, а вот калитка – открыта, и, пройдя через нее, путники попали в большой зал, представлявший собой отлично оснащенную механическую мастерскую. Гидравлический пресс, кузнечный горн, несколько станков, о предназначении которых Карлос мог только догадываться, верстаки, ящики с инструментами…
– И никаких животных, – усмехнулась Марида. – Чудью тут и не пахнет.
Зато стоял крепкий аромат машинного масла и алхимических смесей.
– Судя по тому, что станки работают на прайме, мастерскую оснастили несколько лет назад, и к старой империи она не имеет никакого отношения.
– Тебе виднее.
Адорнийцы в технике не разбирались, и Марида легко могла спутать фрезерный станок со швейной машинкой.
– Вот именно.
– Ты можешь сказать, что здесь делали?
– К сожалению, нет. – Карлос внимательно оглядел мастерскую, инструмент, несколько недоделанных деталей, но вынужден был признать, что его знаний недостаточно. – Единственное, что понятно: здесь изготавливали отдельные части сложного механизма.
«Для Праймашины?»
«Если бы я знал, что это такое, я смог бы ответить…»
– Тогда пойдем дальше, – предложила адорнийка, распахивая дверь.
Следующее помещение оказалось кабинетом, точнее, кабинетом, совмещенным с алхимической лабораторией. Он занимал большой, не меньше, чем мастерская, зал, вдоль всех стен которого уходили под потолки книжные шкафы. Главный стол, возле которого Карлос заметил роскошное резное кресло, был завален пергаментными свитками, а весь центр зала был заставлен алхимическими устройствами, разобраться в хитросплетении которых не представлялось возможным.
Кабинет выглядел практично, по-деловому, единственной красивой деталью интерьера было кресло у главного стола, вся остальная мебель оказалась весьма грубой, и это дало Мариде право презрительно скривиться:
– Убого даже для доктов.
– Разбираешься в интерьерах?
– Я видела кабинеты адорнийских ученых.
– Такие бывают?
– Ученые или кабинеты?
– И то, и другое.
– Не надо считать нас дикарями, – негромко произнесла девушка. Пикировка пикировкой, но даже игривое подшучивание должно оставаться в определенных рамках. – Мы идем другим путем, но это наше право, правда?