– Мы собираемся захватить мир, что может быть прекраснее?
– И все?
– Ты ведь знаешь, что нет, – мягко произнес Хирава. Он подошел к дивану и, недолго думая, уселся прямо на пол, на ворсистый ковер, оказавшись совсем рядом с Агатой. – Я адорниец и всю жизнь стремлюсь к идеалу – это наш крест, тяга, с которой мы не в силах бороться. Я ищу идеал везде, во всем, и был покорен, встретив женщину, которая – совершенство. У нас есть цель, мы хотим захватить мир, воссоздав великую империю, ты предложила, я согласился. Но сейчас я скажу тебе правду, Агата, с тем же успехом ты могла приказать мне каждый день создавать для тебя новые туфли, или платья, или украшения – не важно. И я бы это делал. Потому что я – покорен.
Леди провела рукой по разноцветным волосам южанина.
– Это называется любовью, Эларио, а не покорностью. Мы любим друг друга.
– Мы очень разные.
Хирава поднес к губам руку Агаты и нежно поцеловал ладонь.
– И поэтому вместе: мы нашли друг в друге то, чего нам не хватало. Мы с тобой наглядное подтверждение того, что адорнийцы и докты могут жить в мире. Мы с тобой залог того, что наш замысел возможен.
– Но для этого нужно работать.
– Да… – Леди Кобрин вновь вдохнула аромат хриндаликса. – Как славно…
– Все для тебя, Агата, все для тебя.
Она чувствовала возбуждение Хиравы, понимала, что адорнийский лорд возбужден, и едва поборола искушение.
Нужно возвращаться к делам. Прямо сейчас.
– Наши туповатые ученые сообщили, что они почти готовы начать эксперимент. Уверяют, что разобрались в записях Безвариата и привели Праймашину в рабочее состояние.
– Идем в подвал?
– Им нужно еще несколько часов. – Агата помолчала. – Ты в себе уверен?
– Абсолютно, любимая, я тебя не подведу.
* * *Облака…
Облака под ногами, а между ними проглядывает зеленая шуба леса, расчерченная голубыми кривыми рек. А солнце, кажется, можно достать рукой.
Облака…
Никогда в жизни не видел Карлос зрелища более удивительного и прекрасного. Никогда не испытывал такого восторга от созерцания открывшейся ему картины и никогда еще не переживал таких чувств, какие заставляла его испытывать стоящая рядом Марида. Хрупкая черноволосая Марида, доверчиво прижимающаяся к плечу молодого лорда.
– Я заметила, что ты не поделился с друзьями своей главной тайной, – негромко произнесла девушка.
– Люблю сюрпризы, – так же тихо ответил Карлос.
Они стояли на самом носу «Чапека», совершенно одни, а потому молодой лорд не стесняясь обнял Мариду и периодически прикасался губами к ее волосам, обозначая легкие, как пролетающие мимо облака, поцелуи. Поцелуи влюбленного.
– Один сюрприз тебе уже удался.
– Что верно, то верно. Ребята, мягко говоря, удивились.
– Но сдержались.
– А куда им деваться?
Известие о новой спутнице лорда Герои Грида восприняли без особого восторга. Но если Шахмана, Самострел и Рыжий Ус просто удивились, сочтя выходку Карлоса очередной юношеской блажью, то прошедший большую войну Ураган встретил Мариду в штыки. Генрих прекрасно знал о слабости, что испытывал к южанкам молодой лорд, но одно дело, когда речь шла о любовницах, и совсем другое – о полноправном члене команды. При появлении Мариды на лице воеводы появлялось отвращение, и было видно, что сдерживается Ураган с большим трудом.
– Он мой Герой и обязан уважать мои решения.
– Я – твое решение?
– Нет, гораздо больше.
– Не будем обманываться, – прошептала южанка, – нам не суждено быть вместе.
– Это зависит только от нас.
– Это должно зависеть только от нас, – вздохнула Марида. – Но все слишком запутанно. Докты и адорнийцы еще долго будут смотреть друг на друга, как на врагов.
– Только мы должны решать, как будет, – повторил юноша. – Все остальное не имеет смысла. – Еще крепче прижал к себе девушку и продолжил: – Я слышал, если плыть от устья Ильвы на восток, можно добраться до прекрасных, покрытых лесом островов. Они не знали Катаклизма, не испоганены Чудью и совершенно необитаемы…
– Острова Мечты… – вздохнула Марида.
– Их невысокие горы покрыты густыми лесами, среди деревьев текут широкие ручьи, и почти весь год стоит ясная, солнечная погода.
– Сказка.
– Мы можем проверить: уверен, после того, как мы разделаемся с леди Кобрин, Безвариат не откажется от небольшого путешествия на восток. Только мы не поплывем, а полетим…
– Ты готов прожить остаток жизни на острове?
– С тобой.
Марида улыбнулась.
– Сказка…
– Не помешал?
Шум ветра и гудение прайм-движителей скрадывали шаги, а потому Безвариат задал вопрос, находясь всего в трех метрах от парочки, и все равно ему пришлось кричать.
Карлос повернул голову и недовольно ответил:
– Нет, не помешал.
За спиной низенького Сотрапезника башнями возвышались Ураган – мрачный, поскольку рядом с лордом стояла адорнийка, невозмутимая Шахмана и улыбающийся Джейкоб. Самострел, как и ожидал Карлос, отнесся к появлению Мариды предельно спокойно, развеселый дуэлянт обожал женщин и прекрасно понимал юношу.
– Нужно наметить план действий, – произнес Безвариат.
Последний член команды – Ржавый Ус, стоял у штурвала. Невозмутимый, как столб, Арчибальд, к удивлению гридийцев, по уши влюбился в корабль, упросил Сотрапезника преподать ему пару уроков и теперь гордо управлял «Чапеком», осторожно ведя его среди облаков.
– Надо понять, как мы будем штурмовать Три Вершины, – прогудел Ураган, мрачно глядя на Мариду.
– Мы прихватили из лаборатории достаточный запас прайм-бомб, – хмыкнул Карлос. – Устроим леди Кобрин веселую жизнь.
– Бомбардировкой мы Праймашину не разрушим, – вздохнул Безвариат. – И замок не разрушим. И всех воинов не перебьем, не говоря уж о Героях. Так что нравится нам это или нет, но придется спускаться.
– Значит, спустимся, – хладнокровно ответил юноша. – Удивим леди Кобрин своей храбростью и Героями.
– Агата не дура, она прекрасно знает, что к ней идут Герои, – обронил Сотрапезник.
– Откуда? – удивился Ураган.
– В том отряде, что мы похоронили в лаборатории, наверняка были Герои. Соответственно, они уже доложили Агате о том, что посреди Задранных Пальцев обнаружилось подземное укрытие огромных размеров. И Агата, ум которой я только что похвалил, сообразила, что оно принадлежало мне.
– Ты говорил, что леди Кобрин считает тебя мертвым.
– Мы живем в эпоху Героев, мой друг, о чем Агата, безусловно, помнит, – жестко произнес Безвариат. – Второй раз мне ее обмануть не удастся, а значит, мы должны исходить из того, что Агате все о нас известно.
– Не все, – возразил Карлос. – Она не знает, сколько каталистов я спас.
– Или все, или ни одного, – махнул рукой Сотрапезник. – Это настолько очевидно, что даже говорить ничего не надо.
Гридийские Герои заулыбались, Карлос покраснел, а Марида холодно посмотрела на хлипкого ученого, осмелившегося нахамить ее мужчине.
– Не думаю, что все так очевидно, – бросил молодой лорд. – Точное число Героев леди Кобрин неизвестно, и мы должны на этом сыграть.
– Каким образом?
– Ты мне скажи. – Карлос окончательно взял себя в руки. – У тебя есть план, иначе ты не пришел бы ко мне.
Герои вновь заулыбались, но на этот раз смех вызвал поставленный на место Безвариат: молодой лорд одной-единственной фразой превратил Сотрапезника в начальника штаба, пришедшего к главнокомандующему за одобрением.
– У меня есть очень сложный план, – подтвердил Безвариат. – Тебе понравится.
– Опасный?
– Как трехглавую дразнить.
– Мне уже нравится, – рассмеялся Ураган.
– Неужели?
– Я зол.
– Я вижу.
– А почему бы нам не махнуть в столицу? – осторожно поинтересовался Самострел. – Расскажем все, как есть, и пусть император сам разбирается с леди Кобрин. Зачем рисковать?
– Затем, что я – лорд Грид, – гордо произнес Карлос и медленно оглядел своих Героев. – И я не собираюсь прятаться за спину императора. Леди Кобрин нанесла мне оскорбление и заплатит за это. – Он повернулся к Сотрапезнику и распорядился: – Излагай план.
* * *– Повторите!
– Голубиная почта, – послушно отрапортовал подбежавший к леди Кобрин гвардеец. – Срочное донесение с Перевернутой горы: к замку направляется летучий корабль.
– Перевернутая гора? – Агата вопросительно посмотрела на Гучера.
– Самый западный пост, – объяснил капитан «черных орлов». – У отрогов, на границе леса.
– А что такое «летучий корабль»?
– Не могу знать. – Гучер перевел взгляд на гвардейца. – В донесении есть подробности?
– Никак нет!
– Никаких подробностей, – подтвердила леди, пробежав глазами по строчкам письма. – Летучий корабль, и все.
И скомкала листок в кулачке.
«Когда-нибудь, дорогая Агата, я прокачу тебя высоко в небе, рядом с облаками, там, где царствуют птицы. И в этот день ты сможешь с полным правом заявить, что мир лежит у твоих ног…»
Так сказал Безвариат Сотрапезник. Сказал, когда они еще были друзьями. И даже больше, чем друзьями. Так он ответил на вопрос, почему пропадает в Фихтере, а еще улыбнулся и пообещал удивить.
«С высоты птичьего полета… Так вот в чем заключался секрет: ты строил летучий корабль, мой милый друг, ты хотел покорить небо… Нет, ты покорил небо. И теперь мне придется воевать с парящим под облаками кораблем».
– Моя леди? – неуверенно произнес капитан.
– Да?
– Какие будут указания?
«Как быстро летел голубь? Быстрее корабля или нет? Сколько времени у меня есть?»
– Объявляйте тревогу, Гучер.
– Да, моя леди.
Командир «орлов» собрался покинуть кабинет, но был остановлен:
– Я не закончила!
– Извините.
Агата покусала губу, в последний раз обдумывая то, что собиралась сказать, и уверенно продолжила:
– Разделите лучших стрелков на три отряда и разместите их в самых высоких башнях. Это первое. Второе. Доходчиво объясните солдатам, что нас будут атаковать с воздуха.
– С воздуха?
– Вы слышали определение, капитан: «летучий корабль». К Трем Вершинам приближается необычная машина, но! Это будет именно машина – создание человеческих рук. Солдаты могут удивляться ей столько, сколько им будет угодно, однако бояться нечего, повторяю: это обычная машина. И каждый запаниковавший должен быть немедленно повешен.
– Я понял, моя леди, – пробормотал Гучер.
– И обеспечьте толковую связь между отрядами: как только мы отыщем слабые места летучего корабля, нужно будет крепко по ним ударить.
– Слушаюсь!
Капитан выскочил из кабинета, а уже через пять минут по коридорам и лестницам замка загрохотали сапоги поднятых по тревоге гвардейцев.
В подземном зале царила напряженная суета. Ученые и их помощники, мастера и подмастерья, все, кто был связан со строительством Праймашины, а следовательно, воспринял угрозы леди Кобрин на свой счет, носились среди механизмов, в последний раз проверяя их готовность к работе. Регулировали давление подачи прайма и чистоту алхимических ингредиентов, смазывали подвижные части маслом и проверяли крепость соединений, шептали про себя молитвы и проклятия и постоянно бросали взгляды на большие часы, отсчитывающие минуты до начала эксперимента, с ужасом ожидая появления леди Кобрин. Мастера и ученые верили, что сумели разгадать головоломку Сотрапезника и починить машину, но точный ответ на этот вопрос мог дать только опыт, а как раз его мастера и ученые боялись, как огня.
Потому что Безвариат был гением, а они – нет. И сейчас эта разница могла стоить им жизни.
– Бедолаги, – с ухмылкой произнес Эларио, разглядывая суетящихся доктов. – Пребывая в полной зависимости от рычагов и шестеренок, они почему-то считают себя свободными людьми, способными повелевать праймом. Они свято верят в свою власть над ним, но любая созданная ими машина может развалиться из-за жалкой арифметической ошибки. Разве это власть? Разве это свобода?
– Ты скажи, – угрюмо предложил Эдди Гром.
Выглядел императорский Герой паршиво. Полностью обнаженный, он был прикован к установленной в центре Праймашины пятиугольной звезде, а его лицо и тело украшали свежие кровоподтеки: кобрийцы изрядно поиздевались над пленником. Однако держался молниеносный твердо, не желая давать адорнийцу повод для насмешек.
– Это интеллектуальное рабство, в которое вы, докты, попали со своей наукой, – самодовольно ответил Хирава. – Ваши наивные потуги объяснить все на свете вызывают смех и жалость.
– Так же, как твоя манера одеваться, – усмехнулся Эдди.
– Понятие вкуса у вас тоже отсутствует.
– Это не помешало надрать вам уши в Войне за Туманную Рощу.
– Гм… – Эларио помрачнел.
Во время Войны за Туманную Рощу лорд Хирава честно сражался за Адорнию, был дважды ранен и до сих пор тяжело переживал поражение. И даже его крепкая дружба с леди Кобрин не могла заставить Эларио позабыть о прошлом. О кровавом прошлом.
– Если понадобится, мы снова вас вздуем, – пообещал Гром. – Еще сильнее, чем раньше.
– Несмотря на то что я люблю и уважаю леди Кобрин, мне будет приятно убить доктского Героя, – негромко произнес Хирава. – Тем более такого болтливого, как ты.
– Агата продалась? – поинтересовался Эдди. – Влюбилась в тебя и перешла на сторону адорнийцев?
– Измена? Какой же ты тупой, Эдди Гром… – с жалостью бросил Хирава. – О какой измене ты говоришь? Что может сделать Агата? Сдать Кобрию Адорнии?
– И с помощью вашей армии атаковать другие провинции.
– Так считал Петерсен?
Эдди промолчал.
– Я готов к откровенному разговору, – ухмыльнулся Эларио. – У нас есть время, и я с удовольствием поболтаю. Но я противник монологов, а потому ты не должен молчать. Петерсен решил, что Агата перешла на сторону Адорнии?
– Подозревал, – признался Эдди.
– А ведь он считался одним из самых умных прокуроров империи, – с притворной грустью произнес Хирава. – Ваши дела гораздо хуже, чем я мог надеяться.
– Но ведь ты здесь, – нахмурился Гром. – И сам сказал, что ты ее друг.
– Друг? Бери выше, мой пропитанный праймом собеседник, я – ее любовь. А она – моя. Я презираю своих сородичей так же сильно, как презирает Агата – своих. Лорды – напыщенные кретины и чванливые кретины, а ваш император и наша королева – жалкие уроды, недостойные высоких титулов.
– Я понял, понял, – перебил разошедшегося адорнийца Эдди. – Все вокруг придурки, и только ты один – умный, возвышенный, никем не понятый…
– Почему один? – удивился Эларио. – У меня есть Агата.
– Поздравляю. Вас двое. Можете создать семью.
– И создадим. И не простую семью, а правящую – мы с Агатой создадим династию. – Адорниец помолчал. – Но самое главное – у нас есть сила, есть возможность повести наши несчастные народы к счастью и процветанию. – Голос Хиравы окреп, теперь он говорил о том, во что безоговорочно верил. – Только у нас, Герой, только у нас. Только мы с Агатой способны дать нашим народам вечный мир. По настоящему вечный! Мы можем сделать так, что больше не будет войн!
– Не будет войн? – удивился Гром. – Так не бывает.
– Ты ведь не считаешь настоящей войной борьбу за власть, так ведь? На это у тебя ума хватает? Интриги и междоусобицы вечны, ибо такова человеческая природа. Лорды не перестанут грызться между собой, но настоящие войны, длительные, жестокие, кровопролитные, способны подорвать жизнь страны, мы с Агатой оставим в прошлом. Наше правление…
– Ваше правление?
– Наша династия объединит адорнийцев и доктов, – важно объяснил Хирава.
– Ты что-то говорил о моем уме? – припомнил Эдди. – А как насчет тебя?
– Насчет меня все в порядке, – успокоил Героя Эларио. – Леди Кобрин опутала сетями всю вашу империю, лорды и прокуроры едят с ее рук. Я проделал то же самое с Адорнией. Нам остался один шаг, один-единственный шаг, который продемонстрирует всем наше могущество. Как только мы его сделаем, колеблющиеся примут нашу сторону, а остальных мы уничтожим. Так будет! И докты с адорнийцами вновь будут жить под одной короной! Мы установим мир…
– Отрубив головы врагам? Я не удивлен.
– Мы перебьем врагов, – кивнул Хирава. – Но это будут лорды, а не простые люди.
– Ты так о них заботишься?
– Гораздо больше, чем о знати, – не стал скрывать Эларио. – Видишь ли, Герой, нам с Агатой нужно кем-то править, нам нужны подданные. Найти новых лордов не трудно, только кликни – и желающие моментально сбегутся на зов, а вот люди, соль, так сказать, земли, это сложнее. Люди являют собой основу любой страны, и о них мудрые правители заботятся в первую очередь. Мы дадим людям мир и процветание, получим взамен преданность большинства, а в таких условиях ни один лорд не рискнет бросать вызов центральной власти.
– Это вы вместе придумали? – скептически осведомился Гром.
– К этому мы вместе идем, – поправил его адорниец.
– А этот последний шаг, о котором ты говорил… Что это?
– Заинтересовался?
– Насколько я понимаю, я умру, так что ты ничем не рискуешь.
– Совершенно верно – умрешь, – подтвердил Хирава. – Умрешь окончательно и бесповоротно – в Праймашине Герои не выживают, и твой каталист скоро превратится в обыкновенную безделушку. Но ты умрешь не просто так, ты позволишь нам с Агатой сделать самый главный шаг.
– Я умру, а значит, имею право знать. – Эдди мотнул головой, указывая на гудящие вокруг механизмы. – Что это? Что за гадость вы сотворили?
– Это – Праймашина, и она… – Эларио умолк, поднял взгляд к потолку, из которого уходили на поверхность толстые трубы воздуховодов, и поинтересовался: – Ты слышал грохот?
* * *– Цельтесь точнее! – надрывался вцепившийся в штурвал Безвариат. – Взрывайте башни!
– Мы стараемся! – проорал в ответ Карлос.
– Старайтесь лучше!
– Трехглавую поцелуй, придурок! – окрысилась Марида, укрываясь от арбалетных выстрелов за высоким бортом.