мертвые тела воскресать не могут, — ни их тела, ни тело Христа. Такая мысль для
апостола невыносима. «Напоминаю вам, братия, Евангелие, которое я благовествовал
вам...» (1 Кор. 15:1). С твердостью выносящего свое заключение юриста Павел
рассматривает факты: «Христос... воскрес в третий день... явился Кифе, потом
двенадцати; потом явился более нежели пятистам братий... потом явился Иакову, также всем Апостолам; а после всех явился и мне...» (1 Кор. 15:3-8).
Давайте пригласим свидетелей, предлагает он. Будем вызывать их одного за
другим. Пусть каждый, кто видел воскресшего Христа, скажет об этом. Запаситесь-ка
сухим пайком и вычеркните из календаря все дела на ближайшее время, ведь
предстоит выслушать свыше пятисот очевидцев.
Понимаете логику Павла? Если один человек заявляет, что видел Христа после
распятия, это не в счет. Если показания дают двенадцать человек, это можно списать на
массовую галлюцинацию. Но пятьдесят человек? Сто человек? Триста? Когда об одном и
том же свидетельствуют сотни людей, недоверие сменяется верой.
Павел знал о существовании не горсточки, а многих сотен очевидцев. Петр. Иаков.
Иоанн. Его последователи в лице пятисот учеников; сам Павел. Они видели Иисуса. Они
видели Его в физическом смысле слова.
58
Они видели Его реально. Там не было призрака или какого-либо обмана чувств. В
эпитафиях часто можно встретить такие слова: «Она вечно будет жить в моем сердце».
Последователи Иисуса совсем не это имели в виду. Они видели Иисуса «во плоти».
Явившись ученикам, Он заверил их: «...это Я Сам...» (Лк. 24:39). Направлявшиеся в
Эммаус ученики не увидели в Его теле ничего необычного. Его ноги касались земли.
Хлеб удерживался в Его руках. Они вообще думали, что Он — такой же путник, как они
сами, пока не «открылись у них глаза» (Лк. 24:31). Мария видела Иисуса в саду и назвала
Его «господин» (Ин. 20:15). На берегу ученики видели, как Иисус готовит на огне рыбу.
Воскресший Христос совершал физические действия в физическом теле. Он объяснил
ученикам, что они видят перед собой не духа. «...Осяжите Меня и рассмотрите; ибо дух
плоти и костей не имеет, как видите у Меня» (Лк. 24:39).
С Иисусом произошло фактическое, телесное воскресение. И — вот оно что! — раз
Он воскрес, то и мы воскреснем! «Каждый в своем порядке: первенец Христос, потом
Христовы, в пришествие Его».
Аристотель поддался заблуждению. Смерти не нужно бояться. Сартр ошибался.
Последнее мгновение жизни — не самое худшее. Древнегреческий путеводитель
оказался неточным. Харон не повезет вас в страну забвения. Века спустя пятьсот
очевидцев оставили нам свое свидетельство: умирать безопасно.
Так будем же умирать с верой. Пусть Воскресение войдет в самое наше сердце и
определит, как нам смотреть на приближение смерти. Пусть станут свободными те,
«которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству» (Евр. 2:15).
Иисус дает нам смелость для этого последнего путешествия. Он дал ее Чарлзу
Линдбергу, авиатору, в одиночку совершившему первый в мире беспосадочный перелет
через Атлантику. Когда Линдберг узнал, что смертельно болен раком, он с женой
отправился провести свои последние дни в их доме на Гавайских островах. Он позвал
священника, чтобы тот совершил над ним последние обряды, и сам написал, какие
слова нужно произнести над его могилой.
Тело Чарлза А. Линдберга мы предаем месту его последнего упокоения; но дух его мы предаем
всемогущему Богу, зная, что смерть есть не что иное, как новый поворот бытия, и помня, что
Иисус сказал на кресте: «Отче! в руки Твои предаю дух Мой».7
«Смерть — новый поворот бытия». Нет нужды ее бояться или отворачиваться от
нее. Благодаря Христу мы можем прямо взглянуть на нее.
Я взглянул. Среди других хирургических операций на сердце моя была далеко не
самой рискованной. Но любой медицинской процедуры, требующей четырех часов
манипуляций на открытом сердце, вполне достаточно, чтобы тебе понадобилось
лишний раз помолиться. Поэтому перед моей операцией я, Деналин и несколько наших
добрых друзей молились вместе. Мы остановились в гостинице при Кливлендской
клинике (штат Огайо). Мы просили Бога благословить врачей и присматривать за
сиделками. Поговорив потом еще немного, все пожелали мне удачи и распрощались.
Мне нужно было лечь спать пораньше. Но сон не шел, и я захотел еще раз помолиться...
теперь в одиночестве.
Я спустился на лифте в вестибюль, нашел тихий уголок и стал думать. «Что если
операция пойдет наперекосяк? Что если это моя последняя ночь на земле?
59
Нет ли кого-то, с кем мне необходимо примириться? Не должен ли я кому-то
позвонить, чтобы загладить свою вину перед ним?» Такого человека вспомнить я не
смог (а если вы считаете, что я должен был позвонить вам, простите меня; наверное, нам нужно поговорить).
Потом я написал письма моей жене и дочерям, начав каждое со слов: «Если ты это
читаешь, значит операция прошла неудачно».
Потом у меня состоялся самый честный и откровенный разговор с Богом. Мы
начали с вдумчивого разбора первых пяти десятков лет моей жизни. Подробности вас
утомили бы, но меня и Бога они позабавили. Я благодарил Его за благодать сверх меры
и за жену, несомненно, посланную мне Его ангелами. Мое перечисление Его
благословений могло бы затянуться до утра, и к тому дело и шло. Так что я остановил
себя и вознес такую молитву: «Я в хороших руках, Господи. Врачи подготовились к
операции, персонал опытный. Но даже при самых усердных стараниях разное ведь
случается. Может быть, это последняя моя ночь в этой жизни, но я хочу Тебе сказать —
пусть и так, а со мной все в порядке».
Я лег спать. И спал, как младенец. Как оказалось, ангел в мятой шляпе за мной не
пришел. Ко мне вернулись силы после операции, и вот он я — энергичный, как всегда, бодро барабанящий по клавишам компьютерной клавиатуры. Одно, впрочем, изменилось. Как насчет того, чтобы встретить смерть с отвагой?
Думаю, я смогу.
Надеюсь, и вы тоже.
Жизнь с кофеином
11
Мир оставляю вам, мир Мой даю вам не так, как мир дает, Я даю вам.
Да не смущается сердце ваше и да не устрашается. Ин. 14:27
Страх грядущего
Ах, если бы мы могли заказывать себе жизнь так, как заказываем приготовить
чашечку кофе! Разве вам не понравилось бы подбирать и смешивать ингредиенты
своего будущего?
— Приготовьте большую чашку очень горячих приключений, опасностей можно
поменьше, а вот хорошего здоровья — двойную дозу.
— Достаточно будет долголетия без кофеина и с капелькой плодовитости.
Побольше интеллектуальности, а болезней не надо.
— Мне,
пожалуйста, десертный мокко с шоколадом и тремя ложками
вседозволенности. И проследите, чтобы там не было ни грамма расплаты.
60
— Скорее дайте мне грандиозный эспрессо, добавьте много-много сливок любви и
— для полноты вкуса — пенсию на Карибах.
О, отведите меня в такую кофейню! Увы, ее не существует. Истина же такова, что
жизнь чаще преподносит нам варево, совершенно не похожее на то, что мы просили. У
вас когда-нибудь было чувство, что Буфетчик откуда-то сверху окликает вас и
протягивает вам кружку непрошеных стрессов?
— Джо Джонс, получите свой преждевременный выход на пенсию. Аккуратней, здесь еще должен быть клубок супружеских проблем и бурный рост цен.
— Мэри Адаме, вы заказывали учебу в университете и детей. Учеба еще не готова, а
детей уже можете забирать. Поздравляем с беременностью!
— Сюзи, вот ваш горящий перевод в заграничный филиал за полгода до выпускного
бала вашей дочери. Добавить вам сюда капельку спокойствия?
В жизни — сплошной кофеин неожиданностей. Уточнений. Пертурбаций. Перемен.
Спускаешься по социальной лестнице, съезжаешь с дорогой квартиры, уступаешь место
молодым, потом снова выкарабкиваешься. Как на качелях. Одни перемены желанны, другие — нет. А в те редкие периоды, когда тебе кажется, что все в мире устоялось, будь настороже. Один 77-летний старик недавно сказал моему знакомому:
— Я прожил хорошую жизнь. Сейчас я всем доволен и смотрю в будущее с
оптимизмом.
Через пару недель в их краях пронесся смерч, который унес жизни его сына, невестки, внука и матери невестки. Никогда ведь не знаешь наверняка, правда? В
нашем перечне страхов заметное место занимает страх перед будущим. Мы могли бы
заказать себе жизнь без кофеина, но мы ее не получим. Как не получили ее ученики
Иисуса.
«...Иду от вас...» (Ин. 14:28).
Вообразите их изумление, когда они услышали эти слова Иисуса. Он произнес их в
начале празднования Пасхи, в четверг вечером, в «горнице большой устланной».
Христос и Его друзья только что мирно отужинали в конце полной событиями недели. У
избирательного штаба были все причины для оптимизма — Иисус стремительно
набирал голоса. Открывались новые возможности. За три коротких года Иисуса уже
начали носить на руках... Он стал олицетворением надежды для простых людей.
Ученики рассуждали об установлении желанного царства, готовы были призвать
огонь с неба на любых врагов, чтобы добиться своих портфелей в будущем кабинете
министров Иисуса. Они предвидели для Израиля возрождение его былой славы. Не
будет больше римских захватчиков, никакого чужеземного гнета. Это марш к свободе, и Иисус его возглавляет.
А что теперь? Иисус сказал: «Иду от вас». Это повергло их в недоумение. Когда
Иисус пояснил: «А куда Я иду, вы знаете, и путь знаете», Фома невинно ответил:
«Господи! не знаем, куда идешь; и как можем знать путь?» (Ин. 14:4-5).
Иисус протянул ученикам чашу радикальных перемен, а они попытались вернуть ее.
Не сделали бы и мы то же самое? Но кому такое удавалось? Кто прошел по жизни, не
сталкиваясь с неожиданностями? Если не хотите перемен, идите к автомату с
газировкой — только там их не встретишь. Помните, к каким выводам пришел
Соломон?
61
Всему свое время,
и время всякой вещи под небом:
время рождаться, и время умирать;
время насаждать, и время вырывать посаженное;
время убивать, и время врачевать;
время разрушать, и время строить;
время плакать, и время смеяться;
время сетовать, и время плясать;
время разбрасывать камни, и время собирать камни;
время обнимать, и время уклоняться от объятий;
время искать, и время терять;
время сберегать, и время бросать;
время раздирать, и время сшивать;
время молчать, и время говорить;
время любить, и время ненавидеть;
время войне, и время миру.
Еккл. 3:1-8
Я насчитал здесь двадцать восемь времен в жизни человека. Рождение, смерть, скорбь, радость, любовь, ненависть, объединение и разделения. Бог обустраивает
жизнь так же, как управляет космосом: через соответствующие времена. Когда речь
идет о временах года на земле, мы понимаем Божьи принципы управления. Природе
нужна зима, чтобы отдохнуть, и весна, чтобы пробудиться. Мы не бросаемся в
подземные бомбоубежища при виде распускающихся весною почек. Осенний листопад
— не повод, чтобы включать сирены ПВО. Смена времен года не тревожит нас — в
отличие от нежданных перемен в нашей жизни. Глядя на панику, которую вызывают у
нас такие перемены, можно подумать, что на Айову упали первые ядерные боеголовки.
— Спасайся, кто может! Завтра контрольная по алгебре!
— Совет директоров только что назначил нам нового начальника. Все в укрытие!
— Сажайте женщин и детей в автобусы и пробивайтесь на север. Наш универмаг
закрылся на ремонт!
Перемены перетряхивают нашу жизнь, и тогда Бог присылает кого-то, кто вернет
нам устойчивость. Перед смертью Иисус дал Своим последователям такое обетование:
«Утешитель же, Дух Святой, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и
напомнит вам все, что Я говорил вам. Мир оставляю вам, мир Мой даю вам; не так, как
мир дает, Я даю вам. Да не смущается сердце ваше и да не устрашается» (Ин. 14:26-27).
Как уходящая из школы учительница может представить ученикам свою
преемницу, так Иисус представляет нам Святого Духа. И как же замечательно звучат эти
рекомендации! Иисус говорит, что Святой Дух будет заменять Его. Он придет во имя
Христа, имея такую же власть и могущество. Ранее в тот вечер Иисус сказал: «И Я
умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек...» (Ин. 14:16).
«Другой Утешитель». Оба эти слова не очень ясны нам. В греческом языке времен
Иисуса было два разных слова, примерно переводимых как «другой». Одно имело узкий
смысл «иной, совсем не такой»; а другое — «второй, еще один такой же». Когда Иисус
обещает, что Отец даст «другого Утешителя», Он употребляет второе слово, то есть
даст «еще одного Утешителя», не иного, но такого же.
62
Это важное различие. Допустим, вы едете в автобусе и читаете книжку. Кто-то
садится рядом с вами и вдруг интересуется, что за книжку вы так увлеченно читаете. Вы
отвечаете:
— Эту книгу написал Макс Лукадо. Хотите почитать — берите. У меня дома есть
еще одна.
Говоря «еще одна», имеете ли вы в виду — «другая, еще какая-то книга»? Скажем, поваренная книга, детектив или, не дай Бог, дамский роман? Конечно, нет! С вашим-то
утонченным вкусом вы, разумеется, говорите о книге, в точности подобной той, которую так любезно подарили незнакомке. Если бы вы разговаривали с ней по-
гречески, вы употребили бы то же слово, что и евангелист Иоанн в своем рассказе об
этом обетовании Иисуса — слово «alios», то есть «еще один, такой же, как первый».
А кто был Первым? Иисус. Таким образом, Иисус заверяет учеников вот в чем: «Я
ухожу. Для вас наступают новые времена, открывается новая страница. Многое
изменится, но одно останется прежним — Мое присутствие с вами. С вами будет другой
такой же Утешитель, — как если бы был Я Сам».
Слово, переведенное как «Утешитель», переводят также как «Друг», «Помощник»,
«Защитник», «Заступник» и т. п. Все это — старания передать смысл прекрасного
древнегреческого слова «parakletos», составленного из двух корней. Корень «para»
означает «рядом (с)» (вспомним «параллель», «парадокс» и т. п.). Корень «kletos»
означает «призванный», «предназначенный», «прикрепленный» и т. п. Святой Дух
призван находиться рядом с вами. Он есть присутствие Иисуса — присутствие с Его
последователями и в их сердцах.
Чувствуете ли вы, как необходима была ученикам Иисуса такая поддержка? Это
вечер четверга, вечер перед днем распятия. К утру пятницы они покинут Иисуса. Ко
времени завтрака они забьются в дальние углы и в щели. В девять часов римские воины
распнут
Иисуса на кресте. Уже завтра, менее чем через сутки, Он умрет и будет погребен.
Весь мир для них перевернется. И Христос хочет их уверить: никогда им не придется
вглядываться в будущее, не ощущая рядом Его помощи.
Как и вам. Рядом с вами идет ваш Попутчик.
У вас есть свой Пат Макграт. Пат — это мой приятель по велосипедным экзерсисам.
Несколько лет назад я решил заняться велоспортом ради удовольствия и для
физических упражнений. Я купил себе шлем, перчатки и гоночный велосипед. Закрепив
ступни в стременах педалей, я поехал — и едва не умер на первом же подъеме. Для
пожилых людей с лишним весом каждый холмик становится Эверестом. В общем, крутые горки меня укатали, буквально выбили из седла — домой я вел велосипед за
руль.
Пат прослышал о моем новом увлечении и предложил кататься вместе. Для него
ездить на велосипеде важнее, чем дышать. Собственно, для него ездить и дышать —
одно и то же. Не будь у него ответственной работы и пяти детишек, на велогонках «Тур-
де-Франс» мог бы прославиться еще один американец. Ноги у него работают, как
поршни, а сердце — как дизельный мотор. Я поплакался ему на крутые подъемы и
встречный ветер, а он мне предложил: «Можешь сидеть у меня на колесе».
«Сидеть на колесе» — почти то же самое, что ехать на буксире. Когда мы с Патом
въезжаем в поток встречного ветра, я сразу пристраиваюсь сзади него и как можно
63
ближе. Мое переднее колесо отделяет от его заднего не больше фута. Он рассекает
поток, оставляя за собой пространство, облегчающее мне движение вперед. А когда
нам встречается крутой подъем? Немного стыдно признаваться, но Пат уже привык
подталкивать меня ладонью в спину.
А вам бы не пригодился такой друг? Так Он у вас есть! Коль скоро вы уверовали в
Христа, Он дает вам Духа, чтобы Дух вел вас, подталкивал, обитал внутри вас. Дает не
какого-то гам духа, а Своего Духа — Параклета. Все, что Иисус делал для Своих
учеников, Его Дух делает для вас. Иисус учил тогда, Дух учит сейчас. Иисус исцелял, Дух
исцеляет. Иисус утешал, Дух утешает. Когда Христос посылает вам какие-то перемены, Он посылает с ними и Своего Утешителя.
Бог относится к вам так же, как одна мамаша относилась к своему маленькому
сыну Тимми. Ей совсем не нравилась мысль, что ее первоклассник будет ходить до
школы в одиночестве. Но он считал себя слишком взрослым, чтобы позволить водить