— Итак — повторил он и обвел взглядом всю нашу компанию. — Право слово, я удивлен. Даже очень удивлен. Не буду скрывать истинную цель своего визита. Ее величество королева Виола… — Седрик запнулся, заметив, как от этого имени Фрей сильно вздрогнул, видимо, вспомнив злоключения несчастного отца Чериара и наши догадки по поводу того, кто был истинным виновником его смерти. Приятель опять надолго припал к бутылке с вином, силясь успокоить свои нервы, а некромант продолжил, решив пока повременить с расспросами: — Так вот, королева Виола отрядила меня сюда, чтобы проверить нехорошие слухи, давно ходящие о здешних краях. Мол, в лесу есть дом злого колдуна, который заманивает к себе беспечных путников и затем жестоко убивает их, но и после смерти несчастные не обретают покой. Жители ближайшей деревни показались мне очень запуганными и наотрез отказывались отвечать на мои вопросы, поэтому пришлось немало поблуждать по бурелому. Благо, что магия смерти имеет весьма специфический запах. — И Седрик с кривой ухмылкой указал на дверь, не способную скрыть присутствие в доме Эдварда. — Но, право слово, я не ожидал, что застану здесь столь… разношерстную компанию. Фея, маг, странная девица, вот-вот готовая обратиться в арахнию, и…
На этом месте Седрик поперхнулся и круглыми от изумления глазами уставился на Фрея. Осоловевший от вина, тот, видимо, забыл обо всем на свете, выудил из-под покрывала сладко спящую Мышку и принялся чесать ее за мягкими ушами. Собака, почувствовав ласку хозяина, что-то довольно проворчала и развернулась, подставив под поглаживания голый живот в отвратительных коричневых пятнах.
— Тварь Альтиса, — изменившимся голосом пробормотал Седрик. Его пальцы окутались в тревожное багрово-черное свечение заклинания, готового в любой момент сорваться в недолгий смертоносный полет.
— Даже не думай! — пробасил Фрей, почувствовавший неладное. Поднял голову и с угрозой уставился на некроманта. Тень здоровяка, до сего момента спокойно лежащая на полу, тревожно заворочалась, на какой-то неуловимый миг став похожей на крылатого посланца небес.
— Ого! — воскликнул Седрик, явно впечатленный этим. — Я-то думал, что вы — единственный нормальный человек в этой компании. Теперь вижу, как сильно ошибался. Благословение Атириса! На вас метка верховного бога! Но я не понимаю, совершенно не понимаю…
Он не закончил фразу, растерянно уставившись на Мышку, как раз положившую свою уродливую морду на колени хозяина. Впрочем, и без того было понятно, что так сильно удивило некроманта. Не каждый раз встретишь человека, отмеченного милостью небес. И уж тем более странно, когда этот человек имеет в питомцах тварь Альтиса. Верховный бог и бог мертвых. Два самых заклятых противника.
— Мышка — хорошая! — обиженно заявил Фрей. — Очень хорошая. Она не виновата в том, кем уродилась на свет. Тем более что ее воспитывал отец Чериар, а тот был самым благородным и самоотверженным человеком…
— Вы знаете отца Чериара? — невежливо перебил его Седрик. — Того самого, который бесследно исчез из столицы?
Фрей беспомощно уставился на меня. Я прекрасно понимала, какие сомнения сейчас его терзали. На самом деле и он, и я знали, что отец Чериар никуда не исчезал. Королева Виола отправила его в далекую деревушку, а сама по дороге подослала убийцу-герпентола. Но это были лишь наши рассуждения, не подкрепленные никакими фактами и доказательствами.
— Так, — обронил Седрик, перехватив наш обмен взглядами. — Так-так. Чем дальше — тем занимательнее становится наша беседа. А сейчас я хочу, нет, я требую, чтобы вы рассказали мне все! Абсолютно все с самого начала.
— А почему, собственно, мы должны вам что-либо рассказывать? — подал голос Морган и слегка пригубил вина, продолжая при этом смотреть поверх бокала Седрику прямо в глаза.
— То есть — почему должны рассказывать? — переспросил некромант, растерявшись от такого вопроса, но почти сразу взял себя в руки и с нарочитой развязностью усмехнулся. — Ну, во-первых, хотя бы из чувства благодарности. Как-никак я спас вам жизнь. Во-вторых, насколько я понимаю, вам по какой-то причине нужно тело сьера Виллоби, а так же вы, насколько помнится, умоляли меня не убивать его жену, сьерру Миколику. Они все еще живы лишь по этой причине, хотя, что скрывать, руки у меня чешутся упокоить их окончательно, поскольку тем самым я окажу всему королевству неоценимую услугу.
— Это долгая история, — жалобно промямлил Фрей и с досадой покрутил в руках уже опустевшую бутылку вина. — Долгая и запутанная.
— Что же, чем раньше вы ее начнете, тем быстрее я все узнаю, — резонно возразил Седрик.
— В таком случае позвольте мне, — решительно вмешался Эдриан, не дав Фрею раскрыть и рта.
— Да, конечно, дружище! — воскликнул тот, обрадованный избавлением от неприятной обязанности. — Ты ведь тоже все это время был с нами, так что валяй. А то я еще ляпну чего-нибудь не то.
Я мысленно выругалась, заметив, что Фрей невзначай обратился ко мне в мужском роде. По всей видимости, не ускользнуло это и от внимания приезжего некроманта. Он как-то странно кашлянул, словно желая задать вопрос, но в последний момент передумал и сделал приглашающий жест рукой, предлагая Эдриану начать.
Тот не преминул этим воспользоваться, не забывая тщательно выверять каждое слово. Естественно, о путешествии в замок Ульер не было сказано ничего. В самом деле, зачем этому Седрику из загадочной Черной Грязи знать о том, что мы гостили у драконов? Все равно к нашей нынешней проблеме это имеет весьма опосредованное значение.
По словам Эдриана выходило, что мы с Фреем встретились на постоялом дворе, разговорились. Тот пожаловался мне на странные убийства детей, происходящие в округе. Поскольку я вроде как обладала небольшой магической силой, доставшейся мне в наследство от матери-арахнии, то согласилась взглянуть на дом местного священника, который вел себя очень подозрительно. Наши злоключения в жилище герпентола Эдриан передал практически без искажений. Правда, по его словам из заточения мы освободили не только Мышку, но и Ульрику. Якобы герпентол держал при себе фею ради забавы, как некоторые держат экзотических птиц, способных передразнивать человеческую речь.
На этом месте Ульрика обиженно засопела, явно покоробленная таким сравнением, но прикусила язык и мудро промолчала. Это тоже не укрылось от внимания Седрика. Он мазнул по фее изучающим взглядом и чуть слышно хмыкнул, словно сделав очередную мысленную заметку. А я, в свою очередь, тяжело вздохнула. Демоны, да этот некромант — действительно стоящий противник! Такое чувство, будто он видит всех нас насквозь.
А еще Эдриан поведал о смерти настоящего отца Чериара и о том, что несчастный священник рассказал Фрею перед своей гибелью. Здесь выдержка и самообладание впервые изменили некроманту. На его лице отобразилась сложная смесь эмоций: от искреннего горя до гнева. Но почти сразу он опомнился и поспешил спрятать свои чувства под прежней маской отстраненного любопытства.
Завершил Эдриан историей нашего знакомства с Морганом. Якобы мы случайно повстречали мага, и тот пообещал мне помочь избавиться от тени арахнии. В поисках решения этой проблемы мы и забрели в местные края, а потом Миколика заманила нас в дом своего жестокого супруга.
При этом Эдриан не проронил ни слова о том, что сам является гостем в моем теле.
— Вот как, — наконец резюмировал Седрик, когда Эдриан замолчал. Пожевал губами, затем вкрадчиво осведомился: — Хотя бы половина из рассказанного является правдой?
— Здесь все истинная правда! — обиженно вскинулся Фрей, поспешив на помощь Эдриану.
— Ой, что-то сомневаюсь. — Седрик язвительно улыбнулся. — Слишком много неувязок в этой истории. Думаю, про отца Чериара и про встречу с герпентолом вы не солгали. Я… — Он споткнулся на полуслове, потом осторожно продолжил, тщательно взвешивая каждую фразу: — В общем, нелюбовь ее величества к сему достойному человеку известна всей столице. И многие предполагали, что королева Виола втайне отправила отца Чериара куда-нибудь в глушь, желая наказать за слишком откровенные проповеди. Возможно, ее неприязнь оказалась настолько глубокой, что она решила вообще избавиться от него. Как говорится, нет человека — нет проблемы. Впрочем, даже если так, меня это не касается. Но вот все остальное в вашем рассказе вызывает множество вопросов.
— Что именно? — хмуро полюбопытствовал Эдриан.
— Почему почти вылупившаяся арахния вдруг вздумала избавиться от своей тени? — принялся перечислять Седрик, загибая при этом пальцы. — Почему обычный крестьянин, а я не сомневаюсь, что ваш простодушный друг-верзила именно крестьянин, вдруг разоткровенничался с первой попавшейся девицей? Почему эта самая девица ни с того ни с сего согласилась на предложение проверить дом священника? Что-что, а нюха на опасность арахнии, пусть и не вступившей в полную силу, не занимать. Зачем герпентолу держать в своем логове фею, а самое главное, как фея угодила к нему? У этих созданий тоже звериное чутье на неприятности. Что, в общем-то, неудивительно, учитывая их более чем сомнительное чувство юмора и неуемную любовь к шуткам над окружающими. Но куда удивительнее то, что к вам решил присоединиться маг-стихийник. Ему-то что от этого? Или ваша компания заражена неким безумием и страстью к перемене мест, которое передается окружающим? Это то, что касается рассказа. Насчет прочего у меня тоже предостаточно вопросов. Боюсь, пальцев не хватит не то что на руках, — на ногах. Но сильнее всего прочего меня донимает то, что по какой-то причине ваши друзья обращаются к вам как к мужчине. Почему?
И он обвиняюще ткнул в меня указательным пальцем.
В комнате после этого воцарилась тишина настолько всеобъемлющая, что зазвенело в ушах.
— Потому что в определенном смысле он и есть мужчина, — не открывая глаз, слабо проговорила Миколика, о присутствии которой мы успели позабыть.
— То есть? — растерянно переспросил Седрик. — Как это — мужчина?
И самым недвусмысленным образом уставился на мою грудь, которая явственно вырисовывалась под рубашкой.
— Это еще более долгая и запутанная история. — Эдриан вымученно улыбнулся.
— Сказать, что я заинтригован, значит, не сказать ничего, — ответил ему Седрик. Все-таки сел в ближайшее кресло и для верности поставил ноги на Виллоби, который то ли все еще был без сознания, то ли искусно притворялся, выжидая удобный момент для очередного бегства. А некромант потребовал: — Начинайте!
«Слушай, а я думаю, он должен быть в курсе про то, кто ты есть, — робко заметила я. — Арчер говорил, что прежде его дом принадлежал некроманту по имени Седрик из Черной Грязи. Вряд ли в нашей стране есть второй такой человек. И книга, по словам Арчера, досталась ему именно от прежнего хозяина жилища. Ты же сам не так давно вспомнил его имя».
— Возможно, вам известно имя «найн Эдриан Жиральд»? — робко поинтересовался Эдриан, приняв во внимание мои слова.
— Да, известно, — подтвердил Седрик, удивленно вскинув брови. — Но вообще, странно, что вы его упомянули. Некогда у меня имелся труд за его авторством. Помнится, я оставил ее молодому дракону. Показалось забавным, что этот объемный талмуд, чьи страницы буквально сочились от яда и ненависти к сим сумеречным созданиям, будет храниться у младшего отпрыска славного рода Ульер. К тому же книга была слишком тяжелой и громоздкой из-за своего претенциозного оклада. Мне предстояло некоторое время путешествовать по стране, а он мог привлечь ко мне ненужное и даже опасное внимание воришек, помышляющих на постоялых дворах и дорогах. Не то, чтобы я опасался за свою жизнь… Просто иногда легче предотвратить неприятность, чем расхлебывать ее последствия. К тому же я был уверен, что при необходимости могу вернуться и забрать принадлежавшую мне вещь. На книгу было наложено заклятие, не позволяющее драконам увидеть ее, то бишь, новый хозяин дома при всем своем горячем желании не обнаружил бы оставленное мною на хранение имущество.
— Позвольте спросить, вы открывали эту книгу? — полюбопытствовал Эдриан.
— Ознакомился с содержанием, — честно ответил Седрик. — Этого мне хватило, чтобы отбить всякую охоту для продолжения знакомства. В моей профессии и без того хватает крови и жестокости, чтобы еще читать об этом.
— А рубин на окладе вам не показался странным? — не отставал с расспросами Эдриан.
— Рубин? — переспросил Седрик. — Ну да, кажется, припоминаю что-то. Вроде как в нем чувствовалось биение некой магической силы. Но я, признаюсь честно, не обратил на это особого внимания. Решил, что, возможно, это некая эманация от установленной завесы.
Претенциозный, эманация… Я недовольно хмыкнула. Ишь как выражается! А ведь принадлежит аж к третьему сословию, если судить по отсутствию у него фамилии. Что-то мне даже обидно стало. Я выше его по происхождению, а таких слов не знаю.
— Этот рубин называется «привратник», — сказал Эдриан. — В свое время я предчувствовал, что грядет нечто очень нехорошее для меня, способное закончиться трагически, поэтому создал его с единственной целью: в случае моей гибели он должен был притянуть мою душу и, так сказать, сохранить ее до лучших времен.
— Секундочку! — ошеломленно попросил Седрик. Вскинул палец, и Эдриан послушно замолчал. А некромант продолжил с недоверчивыми нотками: — То бишь, вы желаете сказать, будто являетесь тем самым найном Эдрианом Жиральдом, волею случая заключенным в теле сей арахнии?
— Все-таки справедливости ради Тамика еще не арахния, — подал голос Морган.
— Это вопрос ближайшего будущего. — Седрик покачал головой. — День-два, вряд ли больше.
Я испустила тоскливый вздох, благо, что его все равно никто не мог услышать. Вот, значит, как. Получается, если мы не добьемся от Миколики правды о том, как можно избавиться от тени, то мои поиски завершатся полнейшим провалом.
— В общем, теперь вы понимаете, почему нам так важно переговорить с ней. — Эдриан презрительным кивком указал на Миколику, которая внимательно слушала и наблюдала за всем происходящим. — Она утверждала, будто знает способ, как избавиться от тени.
— Но вы так и не ответили на вопрос, почему арахния желает стать обычным человеком, — напомнил Седрик.
— О, это любовные дела. — Эдриан досадливо поморщился. — Моя спутница вбила себе в голову, будто желает стать супругой одного из драконов рода Ульер.
Морган торопливо опустил голову, но я успела заметить, как его лицо исказила гримаса досады и какого-то непонятного страдания.
Седрик тоже мазнул по нему взглядом и как-то странно ухмыльнулся, будто понимал, какие чувства сейчас глодали несчастного стихийника.
— Да, несладко быть третьим в любовном треугольнике, — проговорил он. Помолчал немного и добавил совсем тихо: — А еще обиднее, когда именно ты являешься тупым углом.
Морган покраснел, правда, я не сумела разгадать: от гнева или от обиды.
— Как я понимаю, фею вы тоже прихватили с собой из жилища молодого Ульера, — произнес Седрик, продолжая глядеть на Моргана с очевидным, но непонятным для меня состраданием.
— Я сама отправилась с ними! — раздраженно фыркнула Ульрика.
— И Виллоби вам нужен, стало быть, для того, чтобы переселиться на постоянной основе в другое тело, — продолжил Седрик, не обратив ни малейшего внимания на высказывание феи.
— Мика, конечно, была замечательной спутницей и подругой в самые тяжкие дни моего нерадостного существования вне тела, — пафосно сверх всякой меры провозгласил Эдриан. — Но она девушка! Не передать словами, как меня раздражает ее образ мыслей! Эти глупые метания и уникальная способность в упор не видеть очевидное. Фу! Я уж промолчу про то, что Мика периодически целуется со всякими…
Я разгневанно хрюкнула от такого заявления. Не со всякими, а только с Арчером. Между прочим, он вроде как единственная любовь моей жизни! И к тому же, не сам ли Эдриан не так давно пытался убедить Моргана поцеловать меня?
— Вы мужчина, вы обязаны понять мои чувства, — хладнокровно завершил Эдриан, проигнорировав мое высказывание. — Что может быть противнее — испытывать на себе все эти… телячьи нежности! Тем более с представителем собственного пола! Бр-р!
И он с демонстративным отвращением передернул плечами.
— Многие придворные и приближенные ее величества от всего сердца позавидовали бы вашему положению. — Седрик как-то странно хихикнул. — При дворе королевы Виолы и короля Сигурда в последние годы любовь подобного толка приобретает все большую и большую популярность.
И опять я увидела, как Морган стыдливо зарделся. Стало быть, он понял, на что намекал некромант. А вот я, увы, подобным похвастаться не могла. О чем вообще речь? В столице нашего государства мужчины любят целоваться с мужчинами? Да ну, чушь какая-то! Зачем им это? Хотя в некоторых книгах я встречала упоминания о крепких дружеских лобзаниях и объятиях. Обычно это случалось, когда кто-нибудь счастливо избегал смерти. Но, чует мое сердце, речь сейчас совсем не об этом.
«Не об этом, поверь», — мысленно подтвердил Эдриан, и в его голосе я тоже уловила слабую тень смущения. Но ввести меня в курс дела маг не пожелал, хотя наверняка чувствовал, как я сгораю от любопытства.
— Мы сейчас не при дворе их величеств, — сурово отрезал он тем временем. Подумал немного и язвительно дополнил: — И, кстати, ваше высказывание оскорбительно по сути. Будто вы намекаете на то, что я сам…
— Упаси небо! — Седрик не дал ему договорить, примирительно вскинув руки. — Я ни на что не намекаю. Конечно же, это все отвратительно и идет против природы. Потому, собственно, я предпочитаю как можно меньше времени проводить в Ерионе, хотя, используя свое положение и связи, мог бы без особых проблем и хлопот избавить себя от разъездной работы. Но, впрочем, мы немного отвлеклись от темы. Итак, вам нужно тело Виллоби. И вам нужно, чтобы Миколика ответила на ваши вопросы. А вы уверены, что она не солжет вам, желая отомстить за супруга? Насколько я вижу, она любит его, хотя я искренне не понимаю, как возможно испытывать добрые чувства к подобного рода чудовищу.
— А я кто? — чуть слышно сказала Миколика. — Еще большее чудовище по мнению окружающих. Всю жизнь я прятала от других свою истинную суть. Знала, что никто не поймет и не поддержит меня. Паучиха — для всех это звучит гадко и мерзко. А Виллоби… Он принял меня такой, какая я есть. Не осуждал и не требовал отказаться от питья чужой жизненной энергии, понимая, что это невозможно. Легче достать луну с неба, чем приучить арахнию к другой пище. Вместо этого он помогал мне. Нашел способ, как запасать энергию впрок…