Седрик и не подумал объяснить свой странный поступок. Он отступил на шаг, и в тот же миг в комнату без стука вошел Эдриан.
— Мика, возрадуйся, я без напитка! — пафосно провозгласил тот и тут же замялся, обнаружив в паре шагов от себя Седрика. Кашлянул, прочищая горло, после чего осведомился: — Я помешал вашей беседе?
— Нет, все в порядке, — отозвался некромант и с преувеличенным равнодушием повернулся ко мне спиной. — Мы не разговаривали. Я проходил мимо, и мне почудился шум из комнаты, поэтому я заглянул проверить, все ли в порядке.
Мы с Фреем обменялись быстрыми недоуменными взглядами. Интересно, с какой стати Седрик решил солгать? Да и вообще, зачем он приходил-то? Я так и не поняла, к чему были все эти настойчивые расспросы о моем женихе и моих чувствах к нему и Моргану.
По всей видимости, Эдриан тоже не особо поверил неловкому объяснению Седрика, но докапываться до истинной причины его визита не стал. Вместо этого он радостно потер ладони и торжественно провозгласил:
— Мика, Фрей, сегодня закончится ваше вынужденное заключение! Прошу великодушно простить меня за то, что пришлось пойти на такой суровый шаг. Но вы должны понять, что действовал я лишь во благо вам.
Фрей скептически заломил бровь и сжал кулаки, вряд ли согласный с подобной трактовкой событий. Но я посмотрела на него в упор и выразительно замотала головой. Нет, не надо лезть на рожон. Я знала, что стоит мне только кивнуть — и приятель ринется спасать меня, хотя печальный исход подобного поединка угадывался заранее. Я не желала, чтобы Фрей пострадал из-за меня. Хватит и того, что он угодил в эти неприятности по моей милости.
— Как я понимаю, Миколика рассказала тебе о ритуале, — протянула я, тщетно пытаясь скрыть дрожь волнения в голосе.
— Да, арахния упорствовала, осознав, что все равно угодит в зверинец. — Эдриан равнодушно пожал плечами. — Кричала, мол, зачем ей вторая тень, если остаток дней ей суждено провести за решеткой, а ее муж навсегда потерян для нее. Но я сумел ее разговорить.
— О да, — ядовито протянула я. — Ты обладаешь редким даром убеждения.
Эдриан лишь улыбнулся, ни капли не обидевшись на мое замечание.
— Так или иначе, но все готово, — мягко проговорил он. — Я заберу твою тень. Ты станешь обычным человеком. А потом мы пошлем весточку Арчеру. Твой ненаглядный жених обязательно явится. Он не сможет пропустить такое событие. И угодит в заботливо приготовленный капкан.
Я прикусила губу, удерживая себя от резкого замечания. Все равно моя дерзость ничего не изменит. Помнится, когда только Эдриан озвучил свой отвратительный план, я осыпала его множеством ругательств. А он лишь потешался надо мной. Нет, все-таки немыслимо, что я могла так сильно ошибаться в человеке! Столько недель мы были единым целым, а в итоге я узнала, что делила тело и разум с циничным и лживым врагом.
— А может, все-таки одумаешься? — робко пробасил Фрей. — Я понимаю, что ты драконов не любишь, но… Арчер-то неплохой малый. А ты его на потеху желаешь выставить.
Эдриан лишь досадливо поморщился, но не снизошел до ответа наивному здоровяку.
— Что ты собираешься делать с Ульрикой? — негромко спросила я. — Ты не можешь вечность держать ее под действием заклятия.
— Да мне плевать на эту мелкую вредность! — Эдриан неприятно оскалился. — Я не стал ее убивать, лишь чтобы не расстраивать тебя. После поимки Арчера я освобожу ее от действия чар и предложу убираться прочь подобру-поздорову. Если после этого она продолжит досаждать мне своими криками, то я отправлю фею в компании с ее ненаглядным хозяином в столицу. Пусть потешает придворных своими более чем сомнительными остротами. Хотя, вероятно, этот подарок придется не к королевскому двору. Феи уже давно не являются уникальным и штучным товаром. И тогда, по всей видимости, королева Виола прикажет от нее избавиться…
Говоря все это, Эдриан не отрывал взгляда от бесчувственной Ульрики, будто обращал свои слова в первую очередь именно ей. Я невольно поежилась. А что, если Ульрика продолжает слышать нас, но не имеет возможности показать это?
— Ну ты это… — забормотал потрясенный услышанным Фрей. — Драконов не любишь, а сам тоже тогось! Псих последний! Как так можно-то с друзьями обращаться?
— Ульрика никогда не была мне другом, — холодно отрезал Эдриан, и в его голубых глазах мелькнуло что-то, более всего напоминающее обиду. Видно, магу очень не понравилось то, как отреагировал Фрей. — И смею напомнить: она вообще никому и никогда не являлась другом. Даже драконы рода Ульер, чьей хранительницей она вроде как является, презирают и ненавидят ее. Я абсолютно уверен, что мир не обеднеет, если его покинет сия вредная до невозможности особа. И достаточно на этом! Я не желаю больше терять времени на пустые пререкания!
Последние две фразы были сказаны с таким напором, что лично у меня язык присох к нёбу, хотя я собиралась сказать этому новоявленному властителю судеб еще пару «ласковых». А то вдруг забыл, как я умею ругаться. Фрей тоже как-то поник, понурил плечи и опустил голову так, что подбородок почти уткнулся в грудь. Его уши при этом налились ярко-алым огнем то ли от сдерживаемого с трудом гнева, то ли от стыда, что он не может поставить Эдриана на место.
— Довольно, — в этот момент вступил в разговор Седрик, о присутствии которого я успела позабыть, увлекшись новым спором. Некромант сделал шаг вперед, так, что совершенно скрыл меня от глаз Эдриана, и повторил еще раз: — Довольно. Иначе мы рискуем провозиться до позднего вечера.
— Да, конечно, — с готовностью отозвался Эдриан, видимо, тоже устав от пререканий. — Предлагаю на этом закончить. Теперь Мика пойдет с нами, а…
— Я не отпущу ее с тобой! — заартачился Фрей, оборвав его на полуслове. — Я же тут с ума сойду, гадая, как она там. Пожалуйста, Эдриан! Я должен видеть, что ты хочешь с ней сделать!
Эдриан скривился так сильно, словно отведал кислого незрелого яблока. Он явно не пришел в восторг от просьбы Фрея. И я была уверена, что он откажется, однако неожиданно в разговор опять вступил Седрик.
— Пусть, — равнодушно обронил он. — Пусть идет. Почему бы и нет? Редко когда встретишь такой пример бескорыстной дружбы.
Я внимательно посмотрела на некроманта. За его демонстративным безразличием мне почудилось нечто большее. Такое чувство, будто вся эта ситуация каким-то образом задевает его. Неужели ему неприятно поведение Эдриана? Судя по недавнему разговору, он не одобряет его действий. Но он так же недвусмысленно сказал, что не намерен вступаться за меня. И я вполне могла его понять. В самом деле, глупо рисковать из-за какой-то совершенно посторонней особы, которую знаешь-то всего несколько дней. Не говорю уж о том, что Арчера он видел всего однажды: когда продавал ему дом.
— Хорошо, — неохотно процедил Эдриан. — Только свою зубастую тварь пусть оставит здесь. Кто знает, как она отреагирует, когда мы начнем ритуал. Недаром арахнии считаются любимицами бога мертвых, а Мышка — именно его создание. Лучше не рисковать.
Фрей оглянулся на свою любимицу, которая делала вид, будто дремлет, хотя кончик ее хвоста едва заметно подрагивал. Затем посмотрел на беспомощную Ульрику, лежащую без движения по самому центру кровати. Я без особых проблем угадала, какие тревожные мысли глодали в этот момент моего бедного друга. А вдруг Мышка не устоит перед искушением и полакомится тенью Ульрики, воспользовавшись удобным моментом? Фея не сумеет дать отпора, даже не вскрикнет и не позовет на помощь. Не обнаружим ли мы, вернувшись, бездыханное тело несчастной и довольную, в очередной раз наевшуюся до отвала Мышку?
Но неожиданно меня посетила интересная идея, и я лукаво усмехнулась.
— Мышка, охраняй! — скомандовала я, ткнув пальцем в Ульрику. — Никого к ней не подпускай, ясно?
Мышка приподняла голову и уставилась на меня, нервно заколотив хвостом по покрывалу. В ее глазах читалось презрительное удивление: мол, с чего вдруг мне подчиняться твоим приказам?
— Да, Мышка, охраняй! — поддержал меня Фрей. — Ульрика — мой друг. Я буду очень расстроен, если с ней что-нибудь случится.
Проигнорировать эту просьбу собака не смогла. Она устало вздохнула, встала и подошла к фее, после чего демонстративно обнюхала ее и улеглась рядом, уткнув свою морду в волосы Ульрики.
Интересно, что сказала бы фея на такое соседство? Думаю, что она вряд ли бы пришла в восторг.
— Ну все, хватит! — прошипел Эдриан, окончательно потеряв терпение. Крепко схватил меня за руку, да так, что я едва не вскрикнула от боли, и поволок к выходу, напоследок обронив: — Ритуал ждать не будет. Раньше начнем — раньше закончим!
— Ты это… поаккуратнее, что ли, — забурчал Фрей, но больше, к моему удивлению, ничего не сказал в мою защиту. Я повернула голову и с немалым удивлением заметила, как Седрик прижал палец к губам, глядя на моего приятеля, и выразительно помотал головой. Любопытно, даже очень! Неужели в лице некроманта и по совместительству королевского дознавателя я нашла неожиданного, но такого нужного мне союзника?
Как говорится, время покажет.
* * *Для проведения ритуала Эдриан выбрал подвал, и именно то помещение, где сьер Виллоби Эйр не так давно проводил свои чудовищные эксперименты. Я невольно вздрогнула, когда увидела уже знакомый мне длинный рабочий стол с ремнями для ног и рук. Неужели меня опять привяжут к нему? Но теперь, по иронии судьбы, это сделает не злобный некромант, а человек, которого я искренне считала своим пусть не другом, но хотя бы приятелем.
В помещении было темно, с густым, физически ощущаемым мраком силился справиться лишь крохотный лепесток свечи, установленной на самом краешке стола ныне покойного некроманта. Хм-м… Или не покойного? Тяжело сказать, если тело Виллоби Эйра сейчас благополучно перешло во владение нового хозяина.
Я так увлеклась рассматриванием сей пугающей обстановки, что не сразу заметила Моргана. Стихийник стоял у дальней стены, усердно делая вид, будто его вообще здесь нет. Его лицо сливалось с темнотой, белыми пятнами выделялись лишь высокие скулы и лоб. Интересно, о чем он сейчас думает? Не угадать при всем желании. Я даже не вижу его глаз, поэтому не могу судить, смотрит ли он на меня или же опасается кинуть даже взгляд в мою сторону.
— А где Миколика? — спросил Эдриан, удивленно оглядываясь по сторонам в поисках арахнии. — Я думал, ты ее приведешь и приготовишь.
Сказав это, он многозначительно кивнул в сторону стола, и я поняла, что на сей раз сомнительная честь занять это место выпало не мне, а бывшей хозяйке дома. Прям даже не знаешь, радоваться этому или огорчаться. Кто знает, что бывший друг приготовил для меня.
— Молится, — кратко ответил Морган.
— Молится? — Брови Эдриана взметнулись вверх. Он кашлянул и продолжил с нескрываемым сарказмом: — Интересно, и какому же богу?
Морган лишь пожал плечами, показывая, что это ему безразлично.
Я неловко переступила с ноги на ногу. Почему-то мне казалось, что взгляд стихийника прикован ко мне. Но так ли это — я не могла узнать. Его глазные впадины заливала тьма, и из-за этого лицо Моргана напоминало оскалившийся в ядовитой усмешке череп.
— Надеюсь, она закончила свои молитвы, — продолжил Эдриан, даже не пытаясь скрыть недовольства в голосе. — Пора начинать!
Морган словно нехотя отлепился от стены и отошел к крохотной дверце, которая скрывалась в низком алькове по правую руку от него и, по всей видимости, вела в какую-то кладовку или иное подсобное помещение. На удивление вежливо постучался в нее. Почти сразу она распахнулась, и на пороге предстала Миколика.
Арахния была в молочно-белом платье, и чудилось, будто оно светится в темноте. Волосы странного и пугающего багряного оттенка в оранжевых бликах свечи приобрели цвет только что свернувшейся крови.
Я невольно ужаснулась. За время моего пленения арахния исхудала до такой степени, что ее ключицы угрожающе выпирали, силясь проткнуть кожу.
— Прошу. — Морган приглашающе взмахнул рукой, указав ей на стол.
Миколика сделала шаг, еще один. Ее глаза сейчас были настолько неестественно синими, что я невольно поежилась. Словно смотришь не на лицо живого человека, а на фарфоровую маску искусно выполненной красивой куклы, до жути напоминающей человека. А самое страшное было то, что она неотрывно смотрела на меня. Ее взгляд жег мне кожу, и я невольно опустила голову, попытавшись отгородиться от него за распущенными волосами. И чего уставилась, спрашивается? В конце концов, никто ее за язык не тянул. Сама предложила избавить меня от тени. И, что забавно, я уже и сама не уверена, будто и вправду хочу этого.
Если бы Эдриану все еще были ведомы мои мысли, то он наверняка насмешливо вздохнул бы и брякнул что-нибудь пренебрежительное о том, что женщины готовы менять мнение сотню раз на дню. Мол, столько усилий потратила, чтобы остаться человеком, а теперь, когда до вожделенной цели остался лишь шаг — готова пойти на попятную. Но мне было плевать. До разговора с Седриком я и не задумывалась о том, так ли в действительности желаю избавиться от тени или же иду на это лишь из-за желания угодить жениху. Но теперь… О, еще никогда прежде мою душу не терзали настолько сильные сомнения! Да, если я избавлюсь от дара матери — то превращусь в обычную девушку. И, как любая другая девушка в нашей стране, за спиной которой не стоит сплоченный и дружный клан многочисленных родственников и приличное фамильное состояние, должна буду в кратчайший срок выйти замуж, и желательно — удачно. Если мне достанется в качестве супруга подлец, любящий почесать кулаки о бока жены, то никто не встанет на мою защиту. Самостоятельная жизнь тоже несет в себе много трудностей. В самом деле, не посуду же мне мыть на постоялом дворе, то и дело терпя приставания пьяного отребья. Без образования и денег на другую работу в нашей стране сложно претендовать.
Миколика тем временем присела на краешек высокого стола, и я мгновенно выкинула все посторонние мысли из головы. В самом деле, хватит переливать из пустого в порожнее! Все решено без меня.
За моей спиной вдруг раздался душераздирающий скрежет, и от неожиданности я подпрыгнула на месте. С некоторой опаской повернула голову и увидела, что Эдриан подтаскивает к столу огромное — в человеческий рост — зеркало, стоящее на массивной железной подставке. Трехпалая лапа этого исполинского сооружения царапала каменный пол, оставляя за собой глубокие борозды.
— Фух! — Эдриан остановился и смахнул со лба обильно выступивший пот. Неприязненно покосился на смирно стоящего в стороне Фрея и проговорил: — Мог бы и помочь.
— Ты не просил, — обронил тот. Чуть слышно добавил: — Да даже если бы и попросил — обойдешься! Чтобы я еще тебе помогал Арчера поймать!
Тонкие губы Эдриана дрогнули, исказились в неприятной усмешке, но он в последний момент сдержался и промолчал. Лишь дернул кадыком, словно проглотил застрявшие в горле слова.
Морган уже суетился вокруг Миколики, привязывая ее к столу. Арахния не сопротивлялась. Она будто полностью смирилась со своей участью. Вот только ее взгляд… Он по-прежнему был намертво прикован ко мне, будто она мысленно пыталась мне что-то сообщить. И это, признаюсь честно, нервировало меня все сильнее и сильнее.
А еще я никак не могла рассмотреть выражение лица Моргана. Он так упорно прятал его в тени, что я понятия не имела, какие эмоции он сейчас испытывает. Неужели полностью согласен с чудовищным планом Эдриана и на самом деле желает бывшему другу, а затем вроде как заклятому врагу столь страшной участи? Седрик прав, даже смерть была бы милосерднее…
— Мика! — раздраженно рявкнул Эдриан.
Я вздрогнула и смущенно посмотрела на него, осознав, что он уже не в первый раз зовет меня по имени.
— Ну наконец-то! — язвительно фыркнул он. — Очнулась-таки! Что, вся в мечтах о предстоящей встрече с женихом? Не беспокойся, она не продлится долго.
Позади шумно вздохнул Фрей, пробормотал что-то неразборчивое, но явно ругательное в адрес мага. Морган усердно делал вид, будто ничего не видит и не слышит, но при этом то и дело дергал за ремни, притянувшие руки Миколики к столу, будто желая убедиться в надежности креплений. А Седрик… Кстати, а где он?
Я удивленно завертела головой, не обнаружив некроманта в помещении. Странно, он совершенно точно спустился сюда. Шел сразу за мной так близко, что я слышала его дыхание. Но куда он делся? Неужели незаметно выскользнул, воспользовавшись царившей вокруг темнотой и не желая присутствовать при дальнейшей сцене?
— Хотя если будешь хорошо вести себя, то я позволю тебе проститься с этим молокососом, — со злой насмешкой продолжил Эдриан. — Поцелуетесь напоследок — и разойдетесь навсегда.
Интересно, мне показалось, или плечи Моргана как-то странно дрогнули? Стихийник как-то очень поспешно склонился над Миколикой, в сотый, наверное, раз проверяя злополучные ремни.
— А теперь подойди к столу и возьми арахнию за руки! — приказал Эдриан, вдоволь натешившись. — Смотри ей в глаза, когда я буду произносить заклинание.
— Не стану! — огрызнулась я.
— Что? — Эдриан аж поперхнулся, вряд ли ожидая от меня настолько смешного бунта.
— Не стану я смотреть ей в глаза, — медленно повторила я со скрытым злорадством. — И за руки ее не возьму. И вообще, я тут подумала и решила, что мне и с тенью неплохо живется!
— Что? — ошарашенно переспросил Эдриан. — Как это — тебе и с тенью неплохо живется?
— А так это! — огрызнулась я, сама испугавшись собственной дерзости. Но уже не могла остановить поток слов, сам собою льющийся из моего рта. — Ты и Арчер мне плешь проели своими россказнями про то, какие арахнии отвратительные и мерзкие. Питаются за счет других и все такое прочее.
— Но это же правда! — обескураженно взвыл Эдриан. — Мало того, что питаются — так еще и убить ненароком могут!