– Ну, чего молчишь? Испугался? – по-своему оценил молчание Скорострела Третьяк. – Помнишь подземный город?
– Конечно! – Пашка вскинул на генерала глаза. – Я ведь хотел туда вернуться и пощупать тамошних обитателей за теплое вымя. Вы… туда хотите прогуляться?
– В ту сторону! – неопределенно ответил дядя Юра. – Разведка докладывает, что начались в окрестностях бункера интересные дела – кто-то собирает из диких бредунов настоящую армию.
– Как Бритва? – уточнил Скорострел.
– Хуже! – серьезно ответил генерал. – У князюшки Бориса и труба была пониже, и дым пожиже. Там какие-то серьезные спецы, с хорошей профессиональной подготовкой воду мутят. Ни снаряги, ни оружия, ни патронов не жалеют. И, кстати, сам Бритва у них в шестерках ходит. Мало того – несколько «правильных» кланов с ними в союз вступили.
– Да как же они? – оторопел Пашка. – С дикими в союз вступать – западло!
– Хрен знает, Паш… – покачал головой Третьяк. – То ли угрозами, то ли подарками… Заслали мы в их лагерь, что под Сергиевом Посадом стоит, казачков…
– Кого? – оторопел Пашка, незнакомый с классикой советского кинематографа.
– Казачков! – улыбнулся Третьяк. – Это выражение из фильма одного старого… Разведчиков мы к ним заслали, короче… Под бредунов замаскированных. Пару донесений они отправить успели, а потом… как отрезало. Подозреваю, что разоблачили их. Хотя ребята были опытные и со мной не раз в те края ходили. В общем, нужен нам хороший специалист по бредунам.
– Так ведь вы, товарищ генерал, как бы не лучше меня всё знаете! – удивился Паша. – Сколько вы в тех местах лет провели?
– Ну, во-первых, я все-таки туда «на работу ходил»! – усмехнулся Третьяк. – А ты там родился и жил. И все те сведения, что я по крохам собирал и анализировал – для тебя обычные будничные знания. Ты же среди бредунов как рыба в воде. А во-вторых, я туда поехать не могу!
– Как?
– А вот так! – грустно улыбнулся Третьяк. – Я ведь уже не одинокий волк, командир РДГ, а начальник пятого отдела Разведупра республики! Большая шишка, ети его… Я, может быть, и сорвался бы, стариной тряхнуть и старые кости размять – так ведь не пустят! Потому как я еще теперь и секретоноситель высшего допуска.
– Вот оно как… – понимающе кивнул Пашка. – Хорошо, товарищ генерал, я согласен!
– Отлично! Я в тебе не сомневался! – радостно сказал Третьяк. – Командиром группы, что в тех местах сейчас оперирует, твой старый знакомый – Виссарион.
– Лейтенант Федор Борисович Сапожников?
– Он уже год майором ходит, – усмехнулся Третьяк. – В составе группы еще несколько ветеранов дальних рейдов, но ты будешь главным консультантом. Есть там у нас секретная база, на ней весь отряд Виссариона и сидит. А тебя, Паша, Кот и Борода почти до самого места доставят. А дальше ты сам… Наймешься в армию этих… нехороших людей. Узнаешь, что там и как. И, самое главное, что им нужно, для чего они бойцов собирают.
– Есть какие-нибудь сведения про их цель?
– Разведка наша ничего конкретного выяснить не смогла, потому тебя и посылаем. Так… кое-какие намеки слышали… Мол, собираются они всем скопом Электрогорск штурмовать.
– Это тот город-легенда?..
– Да, который на подземных складах стоит.
– Вы это уже точно узнали? Ну, про склады?
– Практически со стопроцентной уверенностью! В Электрогорске некоторое время назад нечто вроде переворота произошло. Раньше там военные всем заправляли. Они и систему обороны построили. А потом власть захватили гражданские и военных турнули из города. Не всех, конечно, а тех, кто прогибаться отказался. Так несколько человек из отверженных до нас добраться сумели. Мало того – один из них сейчас в твоем взводе служит. Валерий Истомин, младший сержант.
– Так это мой друг! А мне он ничего про свое прошлое не говорил! – удивился Паша.
– Так ведь и ты, насколько мне контрики докладывали, о своем прошлом не распространяешься! – усмехнулся генерал. – Да и подписку твой друг давал. В общем, бери его с собой, пригодится! И вот еще что, Паша… Есть у нас подозрение, что не все сведения об Электрогорске нам Истомин дал. Что-то утаил. Ты его, конечно, не пытай, но ушки на макушке держи – вдруг проговорится или захочет душу излить. В принципе, ничего важного он знать не может, но… вдруг?
– После того, как вы мне подтвердили достоверность легенды, я уже ничему не удивлюсь! – сказал Пашка. – Но все-таки, что еще интересного в Подмосковье может быть? Там ведь рейдовые группы бредунов каждый метр прочесали за тридцать лет! Если только мифические сокровища Алмазного фонда вдруг отыщутся!
– Ну, не скажи, Паша, не скажи! – сказал Третьяк. – В Москве и Московской области до катастрофы почти все богатства страны аккумулировались. Там такие интересные места можно найти, куда нога бредуна не ступала… Вот, к примеру, про подземный город мы только пять лет назад узнали, а сколько таких городов может оказаться? Эти-то вылезли из-за того, что у них элементарно жрачка кончилась, а другие, может, имеют запасы не меньше, чем в Электрогорске! И до сих пор тихо сидят, как мыши под веником.
Пашка скептически покачал головой.
– Чего ты лыбишься? – усмехнулся генерал. – Наша разведка имеет достоверные сведения, что где-то там находится расположение кадрированного танкового полка. С танками Т-62 в подземных хранилищах. На глубокой консервации.
– Ого! – восхитился Пашка. – А полк – это… это сколько танков?
– По штату № 010/520 от 1986 года должно быть девяносто четыре штуки. Но на складе их может быть около сотни – сверхштатное количество, – пояснил Третьяк. – В общем, именно из-за этих танков в состав отряда майора Сапожникова включили техников и механиков-водителей. Вдруг найдут! Расконсервируем и угоним на юг столько, сколько сможем. Но и это еще не все! Есть там и более интересные вещи!
– Что может быть интереснее целого танкового полка? – поразился Пашка.
– Есть такое! – кивнул Третьяк. – Не так давно к нам поступила информация о резервном пункте управления и контроля орбитальной спутниковой группировки. Основной-то пункт супостаты раздолбали – кто рядом был и выжил, рассказывали, что вроде бы проникающей антибункерной боеголовкой. А вот про резервный пункт враги не знали. Впрочем, наши все равно не успели перехватить управление.
– А на хрена вам этот пункт… или пульт? – удивился Пашка. – А разве спутники не того?..
– Да, за тридцать лет большая часть спутников выработала ресурс и сошла с орбиты. Но несколько штук еще дышат – по крайней мере, у нас периодически начинают работать навигаторы системы ГЛОНАСС. И если мы доберемся до управления, то сможем так перестроить орбиты, что навигаторы будут работать постоянно. А это, учитывая облегчение топопривязки артиллерии, большой плюс! К тому же могли уцелеть и спутники-шпионы, да и связные тоже бы помогли. Ну, вот ты заодно эту инфу и проверишь!
– Так точно, товарищ генерал! Проверю…
И вот бывший бредун из клана «Ловцов удачи» Пашка Скорострел, а ныне лейтенант Красной Армии Павел Скорострелов снова топчет ногами отравленную землю заросшей диким лесом местности, когда-то именовавшейся Московской областью.
– Павел, я никогда не рассказывал тебе этого, но сейчас мне очень нужна твоя помощь, – тихонько сказал Валера. – Пожалуйста, обещай мне, что постараешься, просто постараешься выполнить мою последнюю просьбу!
– Хорошо, дружище, я обещаю! – кивнул Скорострел. – Что я должен сделать?
– Я прошу тебя отнести в Электрогорск вот эту вещь! – Истомин осторожно выудил из потайного кармана на поясе небольшую черную пластинку. – Это электронный ключ от системы управления «Стальным кольцом». Это оборонительный пояс моего родного городка. Управляемые минные поля и автоматические огневые точки. Эту оборонительную систему создал мой отец – полковник Истомин. Создал сразу после Войны. Это он собрал в бывшем военном городке беженцев из Москвы. Всех, кто уцелел. Ты же знаешь – от столицы даже щебенки не осталось. Но очень многие успели укрыться в метро – это такой транспорт был. Подземные электропоезда. Долго там было не просидеть – но через несколько дней, когда основная радиация спала, люди вышли на поверхность, и несколько тысяч, ведомых моим отцом, сумели добраться до базы Росрезерва в Электрогорске. Там были запасы продовольствия. Большие запасы. Очень большие запасы. Километры тоннелей, заполненных мешками с мукой, сахаром, ящиками консервов. Те люди, кто не схватил в первые дни Войны большую дозу, сумели выжить благодаря этим запасам. Выжить… Просто выжить… Мне было тогда восемь лет, но я прекрасно помню, как мы строили дома, разбирая на кирпичи развалины. Как сколачивали мебель из обгорелых деревяшек. Как бурили артезианские скважины.
Истомин замолчал, измученный длинной речью, и Паша поднес к его губам кружку. Он жадно допил остатки воды и продолжил:
Истомин замолчал, измученный длинной речью, и Паша поднес к его губам кружку. Он жадно допил остатки воды и продолжил:
– Да, мы выжили, но очень скоро вокруг городка стали появляться банды мародеров. Эти скоты отбирали у чудом уцелевших после бомбардировки людей последние крохи еды, последнюю одежду. Тех, кто сопротивлялся, – убивали. Забирали женщин и делали их своими подстилками. Гады, гады…
Валера захрипел, пуская изо рта кровавые пузыри. Жить ему оставалось считаные минуты. Но он решил потратить эти драгоценные последние мгновения на свой рассказ.
Его отец воевал с мародерами. Ловил их и вешал. Организовал в городке отряд самообороны. Нашел большие склады оружия и боеприпасов на территории кадрированной дивизии. Мобзапасы… Но силы были неравны – мародеров становилось все больше. А уж когда они узнали, что люди Истомина сидят на огромном складе продовольствия… Нападения стали ежедневными. На их счастье, мародеры не догадались объединиться, и жители Электрогорска довольно легко отбивали разрозненные атаки небольших банд. Но долго так продолжаться не могло. Способных держать в руках оружие насчитывалось всего несколько сотен. Из них профессиональных военных – три десятка. Тогда Истомин стал строить вокруг города оборонительный пояс. Среди беженцев нашлось достаточно инженеров, рабочих и специалистов-электронщиков. Все-таки они были жителями одного из крупнейших индустриальных мегаполисов мира. Систему обороны, позже названную «Стальным кольцом», сделали почти полностью автоматической – она могла управляться из единого центра небольшой, всего в десяток человек, командой. После этого потери от нападений мародеров среди жителей городка прекратились. Надо было только регулярно обновлять минные поля и пополнять патронные короба в огневых точках. Впрочем, атаки скоро прекратились – бандиты, полностью разграбив окрестности и убедившись, что Электрогорск им не по зубам, откочевали из зараженной зоны на юг и север. Долгие годы люди спокойно жили, прикрываемые «Стальным кольцом». Жители расслабились. Начались внутренние проблемы – не всем горожанам были по нраву строгие порядки осажденной крепости, введенные Истоминым. Потихоньку возникало недовольство – люди, забыв, кто спас их и дал надежду на продолжение жизни, стали роптать. Какие-то ублюдки даже организовали «демократические выборы», чтобы свергнуть, как они выражались, «власть военной хунты». Истомин не стал воевать с собственным народом – он передал управление городом вновь избранному «Комитету спасения», состоящему из «самых достойных людей». Себе полковник оставил только функции управления обороной. Но и этого новым хозяевам показалось много – они решили подчинить себе военных. Испытывая постоянное давление и нападки, бойцы отряда самообороны постепенно переходили на сторону «Комитета спасения». Только кадровые военные, еще помнящие, до чего в девяностые годы довели страну либерасты, отказывались подчиняться новой власти. Вскоре дошло до открытого столкновения, но Истомин сумел быстро погасить конфликт. Однако неожиданно его здоровье пошатнулось, и он умер. Валера подозревал, что демократы из «Комитета» как-то причастны к его смерти, но доказать ничего не мог. Тогда Валера решил отомстить – украл ключ системы управления «Стального кольца» и бежал, оставив город без надежной обороны. Впрочем, среди окрестных бредунов Электрогорск до сих пор слывет неприступной твердыней – никто так и не решился снова напасть на город.
Истомин снова закашлялся. Его тело выгнулось дугой. Конец был близок. И Паша ничем не мог ему помочь. Только скрасить последние секунды. Поэтому Скорострел не стал говорить Валере, что возвращение ключа – благородный, но бесполезный жест. Наверняка те же самые электронщики, что вместе с полковником создавали оборонительный пояс, сразу после похищения ключа вскрыли доступ к системе помимо блока управления. А потом сделали новый ключ. Или два. Или десяток – на всех членов «Комитета спасения». А если и не вскрыли и не переделали, то что мешало военным переустановить минные поля и перевести огневые точки на ручное управление? Эх, Валера, Валера…
Однако Истомин, прокашлявшись, прошептал еще несколько слов, которые делали поход в Электрогорск не таким бесцельным. А потом Павел, спрятав электронный ключ в тайник, сделанный в полом каблуке, просто сидел и смотрел, как Валера умирает, бессильный ему помочь. Ветер разгулялся не на шутку, по-разбойничьи свистя в проемах дверей и окон. Костер прогорел до углей. Легкое облачко пара над губами Истомина становилось все меньше и меньше, пока не рассеялось совсем.
Паша закрыл Валере глаза и накрыл его лицо одеялом. Потом неторопливо, но обреченно огляделся – надо бы похоронить, но как? Попытаться расковырять слежавшуюся землю перочинным ножом?
Скорострел встал и прошелся по развалинам, подыскивая подходящее для последней стоянки друга местечко. Но везде было одно и то же – грязь, мелкий мусор, серая пыль. Краем глаза лейтенант вдруг заметил за окном мелькнувшую тень. Рука сама упала на рукоятку автомата. Пашка спрятался в проеме и осторожно выглянул наружу. Так… дергаться уже поздно – дом плотно окружен, их много, и у них как минимум два пулемета. Потомственный бредун уже давно уяснил разницу между отвагой и безрассудством, поэтому снова уселся рядом с телом Валеры и принялся ждать.
Они вошли минут через десять, убедившись, что Павел здесь один. Осторожные! Судя по одежде и снаряжению, типичные бредуны. Такие же бродяги, как Пашка. Старший по возрасту и, видимо, по «рангу» занял позицию, позволяющую ему контролировать дверь, окна и Скорострела. Двое молодых, стараясь не перекрывать старшему директрису, подошли к лейтенанту с разных сторон. Тот, что был слева, – черноволосый паренек с тонким белым шрамом на щеке откинул одеяло с тела Истомина. А второй, зайдя со спины, очень медленно, двумя пальцами, подхватил за ремень лежавший рядом с парнем «калаш» и сразу сделал три шага назад. Только тогда старший спросил:
– Кто ты?
– Бредун, – стандартно ответил Пашка. – Ищу, чем поживиться.
– Далековато ты забрался, мил человек, – усмехнулся старший, – ничего ценного здесь с самой Войны нет. А кто это с тобой?
– Мой друг. Он только что умер, – ответил Павел.
Старший кивнул и сделал знак черноволосому. Тот пощупал у Валеры пульс, расстегнул на нем куртку, быстро и уверенно обыскал одежду, а потом сказал:
– Готов! Недавно – еще теплый. Ран на теле нет. Не ограблен.
Старший молча кивнул, принимая информацию к сведению. Секунду подумав, он недвусмысленным взмахом ствола предложил Паше подняться. Скоро-стрел подчинился. Стоявший за спиной парень, аккуратно прислонив к стене свой и Пашкин автоматы, подошел и стал довольно грамотно обыскивать лейтенанта, начав с ботинок. Впрочем, достав из кармана какой-либо предмет, он, глянув на него мельком и убедившись в отсутствии угрозы, клал его обратно. Да у Пашки там почти ничего и не было. Так… Спички, самодельная зажигалка, кисет с махоркой, чистый платок для перевязки, складной ножик. Патроны. Типовой бредунский набор.
– Ни гранат, ни пистолета, ни ножа. Только перочинный. Два рожка, – доложил парень через пару минут.
Старший снова молча кивнул, и паренек быстро вскрыл тощие рюкзаки Скорострелова и Истомина.
– Смена белья, портянки, свитер. Пара сухарей. Какой-то пузырек.
– Ага! – наконец подал голос старший. – И правда бредун. А что за пузырек?
– Лекарство. Нога после ранения болит, – ответил Павел.
Старший сочувственно глянул на парня и приказал:
– Шура, верни ему волыну, только…
Обыскивавший лейтенанта боец по имени Шура понятливо кивнул. Перед тем как протянуть Павлу «калаш», он отсоединил от него магазин и проверил патронник. И то ладно! Вернули оружие – это такой жест доброй воли. Вроде как первоначальную проверку прошел, и на Пашкино барахло они не покушаются. Значит, ребята честные.
– Ни еды, ни воды! – констатировал очевидное старший. – Ты словно за смертью сюда пришел!
Скорострел неопределенно качнул головой, вроде бы соглашаясь. Эти слова – преамбула. А что он скажет дальше?
– С нами пойдешь? У нас тут недалеко лагерь, и люди нам нужны, – озвучил предложение старший. – А с ним, – он кивнул на тело Валеры, – мы тебе поможем. За долю малую.
Павел, подумав для вида, согласился. Действительно, куда ему деваться? Зараженные земли тянулись уже три дня, а еда у него реально закончилась. Ско-рострел не рассчитывал, что Валере по дороге станет хуже и они проведут в пути на неделю больше времени. К тому же задание… Раз они сами зовут, так почему бы и нет!
Приняв Пашкино согласие, старший, которого все звали «Тихий», распорядился похоронить Истомина. Бредунов оказалось почти два десятка, и у них в грузовике были лопаты. Поэтому яму выкопали довольно быстро. «Малой долей» решили считать Валерин бушлат, рюкзак, ботинки и половину патронов. Его автомат и оставшиеся патроны отдали Скорострелу. Споро закидав неглубокую яму землей, бредуны дали Павлу постоять над могилой друга пару минут. Тихий даже прочитал короткую молитву. Затем бредуны организованно погрузились в старый (а откуда здесь взяться новому?), но ухоженный «Урал» с самодельной деревянной будкой в кузове и покатили куда-то на юго-восток. Как раз примерно в ту сторону, где находился таинственный Электрогорск.