Будь дело на Земле, сама обстановка сказала бы многое о характере Деллы. Но мы находились в другом мире и плохо представляли себе, что там является общепринятым и естественным, а что – проявлением индивидуальности. Вот, например, три санузла – это как, нормально на одного или свидетельствует о… о чем? О брезгливости к гостям? Заботе о служанках? Плохой работе желудка?
Однако последняя, самая дальняя из шести комнат все же преподнесла сюрприз. Едва я открыла дверь, как почувствовала… трудно объяснить. Словно каким-то запахом шибануло – притом что запаха в помине не было.
Больше всего помещение напоминало мастерскую скульптора… нет, скорее мастера инсталляций. Кто еще оставит на длинных полках, тянущихся вдоль стен, вперемешку множество шаров из разнообразного материала, странных изогнутых палок, битых керамических изделий, предметов одежды, склянок с жидкостями, а также массу вещей, которым я в нашем лексиконе и вовсе не в силах подобрать название. Причем все эти предметы обладали некой общностью… я ясно ее ощущала, хоть и не понимала сути. У меня нередко так бывает с произведениями искусства. Чувствуешь, а логическому анализу не поддается.
– Вот этот лучше всего получился, правда? – улыбнулась Лиза, нежно погладив ярко-синюю маленькую штучку.
Я призналась:
– Никогда не задумывалась, занимаются ли ведьмы творчеством. Выходит, занимаются.
– Женьке лучше знать, насколько творческий процесс – создание артефактов. Что скажешь, Жень?
– Артефактов? – тупо переспросила я.
– Ну да. Если бы я нарисовала натюрморт, назвала бы – Кладбище неудавшихся артефактов. Они все здесь немножко действуют, только нестабильно и… короче, лучше ими не пользоваться.
– Почему ты решила, что это артефакты? – заинтересовалась Женька.
– Потому что видно, – с удивлением объяснила Лиза. – А вам разве нет?
Я пожала плечами:
– Увы. Так что имей в виду – на этой планете вся надежда на тебя. Ты – наша умница и красавица. А что именно делают данные артефакты, ты определить можешь?
Подруга провела пальцем по одному предмету, второму, третьему.
– Нет, не могу. Но они повторяются. То есть Делла пыталась создать что-то конкретное, у нее не получалось, она пыталась снова. После десятка попыток бралась за другое. Этот шар, например… почему-то он мне страшно не нравится. Может, оружие?
– Пульнешь таким в лоб – мало не покажется, – хмыкнула Женька. – Тяжелый как черт!
Мы еще немного порыскали по комнате. В основном всякий хлам – наверное, материал для работы (артефакты ведь создают из чего попало). Зато одна из полок в шкафу оказалась забита плотно скрученными свитками. Я развернула первый попавшийся.
Вопрос о том, владею ли я эллийской письменностью, разрешился в два счета. Нет, не владею. Что означают красивые иероглифы, покрывающие пергамент, – ума не приложу. Текст скорее рукописный, чем печатный, и оставляет впечатление старины, однако реально довольно свежий, даже пальцы пачкает. Или это не буквы, а орнамент? Буквы, однозначно. Наверху заголовок, потом оглавление, далее отдельные разделы, иногда даже с иллюстрациями… ой! – Девчонки, это «Справочник ведьмы», – сообщила я. – Узнаете картинку?
– Точно, – кивнула Лиза. – Делле для артефактов действительно нужна инструкция. Наверное, это раритет, привезенный с Эллии.
– Новенькая копия, – объяснила я. – Обидно, что мы не знаем алфавита. Наверняка есть отличия от нашего варианта.
Мы продолжали бессмысленно и жадно пялиться, когда в дверь неожиданно постучали. Я, вздрогнув, зачем-то стала пихать рулоны обратно в шкаф, словно была воровкой, забравшейся в чужую квартиру, и напоролась на возвращение хозяев. Женька молниеносно схватила шар, который мы приняли за оружие, и притаилась у входа. И лишь Лиза, как полагается нормальному человеку, вежливо произнесла:
– Входите, пожалуйста.
На пороге появилась ведьма. Я уже отличала их от аборигенов не только по цвету кожи, а… ну не знаю. Вы ведь не перепутаете ребенка со взрослым, даже если они одинакового роста? Так и здесь. Посетительница, кстати, отнюдь не казалась старухой, скорее нашей ровесницей.
– Добрый день, – поздоровалась она. – Я Алвира, подруга Деллы. Я не помешала? Просто мне очень хотелось с вами поговорить. Увидела, что вы пошли сюда, и рискнула. Все лучше, чем тревожить вас вечером, во время праздника, или мешать отдыхать в Гостевом доме. Но если вам сейчас не до меня… я понимаю, только сегодня приехали, и сразу я с делами… – Она смущенно улыбнулась.
– Что вы! – вскинулась я. – Очень удачно, что вы здесь. Мы сами хотели вас искать.
Все-таки женский мир отличается от мужского! Мужчины бы припахали нас к работе с первого мига, и не подумав извиняться. Размышляя об этом, я замешкалась, и меня опередила Женька. Она, слава богу, не стала кидаться шаром, но в каком-то смысле огорошила всех ничуть не меньше.
– А вот скажите, – уточнила она, сверля пришедшую загоревшимся взором, – вы так выглядите на самом деле или это одна видимость?
Я, опешив, самым неприличным образом уставилась на Алвиру. Симпатичная: высокая, темноглазая, русоволосая, однако в целом ничего особенного. Что вдруг на Женьку накатило?
Алвира расхохоталась.
– А в чем разница между на самом деле и видимостью, вы не могли бы пояснить?
Женька пожала плечами:
– Можно из-за колдовства выглядеть не на свой возраст. Но все равно это будет видимость.
А, вот она о чем! Прощупывает перспективы. Вдруг, развив магические способности, никогда не постареешь? Хорошая идея! А то несчастные женщины делают сперва ботокс, затем поддтяжку с липосакцией, потом… короче, не слишком себе это представляю и вряд ли когда подвигнусь, однако знать, что до самой смерти избежишь морщин, седых волос и лишнего веса, было бы приятно.
– Не очень поняла… – нахмурилась собеседница. – Мне семьсот шестьдесят три, если вас это интересует.
– Я не о том, – поправилась Женька. – Ясно, что раз вы на Фабре уже семьсот лет, то вам никак не меньше. Можно прожить долго, но не постареть. А можно, постарев, наколдовать себе чужую внешность. Это разные вещи.
– Чтобы постоянно жить с чужой внешностью, требуется много энергии, – все еще хмурясь, пояснила Алвира. – Хотя сам по себе навык несложный.
– Пусть не чужую внешность, а свою, только моложе. Вот вы, например, на вид…
Лиза, дернув подругу за рукав, быстро вставила: – Вы замечательно выглядите, а остальное совершенно неважно!
Черты ведьмы разгладились.
– Я, кажется, поняла! Простите, я обидела вас не нарочно. Сейчас исправлюсь.
Гмм… передо мной стояла та же женщина, только пожилая. Вот тебе, изумленный зритель, полный комплект – лишний вес, седина, морщины. Не то чтобы их было много, однако в целом – безрадостная метаморфоза. А я-то размечталась…
– Конечно, по вашему статусу мне не следовало появляться перед вами в абы каком виде. Просто я, торопясь, не подумала. На официальные мероприятия я хожу так. Это лучше, да?
– В сто раз хуже! – вырвалось у заметно огорченной Женьки. – Но настоящая-то ваша внешность какая?
Бедная Алвира захлопала глазами. Я, отойдя, наконец, от ступора, постаралась сформулировать четче:
– Если вы не будете тратить на внешность магическую энергию, какой она станет?
– Ну… вы видели пять минут назад.
Мы, словно по команде, облегченно выдохнули. Однако Женька не успокаивалась.
– Тогда почему остальные ведьмы выглядят старше?
Гостья слегка покраснела:
– Это зависит от самоощущения. Я, если постараюсь, тоже могу немного постареть безо всякой магии.
– А они – помолодеть? – настаивала Женька.
– Шутите? – неуверенно спросила Алвира. – Зачем кому-то молодеть?
Я задумалась. На Земле, как ни крути, статус женщины во многом определяется сексуальной привлекательностью, а один из ее важнейших аспектов – юность. Для подсознания мужчин мы, как в доисторические времена, – просто самки, ценность которых в способности к деторождению. Психологи уверяют, это следует из всех опросов. Интуитивно понимая ситуацию, мы молодимся. А вот мужчина – скорее наоборот. Солидный вид помогает карьере и отнюдь не вредит успехам у прекрасного пола. Есть поговорка: мужик получше черта – уже красавец. Мы оцениваем их по внутренним качествам (например, умению притащить в пещеру побольше добычи).
На Фабре роли поменялись. Заправляют женщины, и выглядеть молоденькими дурочками им совершенно ни к чему. Особенно ведьме, внешность которой отражает… скажем, возраст ее души. Вероятно, у Алвиры меньше шансов продвинуться, чем у ее более зрелых коллег.
– Простите, – извинилась я. – Если можно, станьте какая есть. Для нашей планеты это очень даже хорошо, а в здешних взглядах мы пока не разобрались. Видите, как сложно расследовать преступление в мире, о котором не знаешь элементарных вещей! Если бы вы нам помогли…
– Я для того и пришла, – кивнула Алвира, молодея. – Конечно, будь я Примирительницей конфликтов, от меня было бы больше толку. Но я – Устроительница погоды и даже близко не сталкивалась с преступлениями.
– Устроительница погоды? – заинтересовалась Лиза. – Это как?
– Прежде всего, я занимаюсь погодой на Эвре. Например, большинство из нас не любит холодов или чрезмерной жары, и я поддерживаю оптимальную температуру при помощи магии. Дожди, ветра тоже ни к чему. Хотя иногда девочки соскучатся по ненастью, тогда мы собираемся и голосуем. Если большинство за буран – сделаю буран, мне нетрудно. Да, и у каждой из двадцати пяти ведьм Эвра есть день, когда она заказывает погоду на свой вкус.
– Здорово, – кивнула Женька. – То есть зимы на Фабре нет?
– На Эвре, а не на Фабре. Постоянно контролировать погоду на всей планете энергетически было бы слишком затратно. Но, разумеется, при необходимости я в нее вмешиваюсь. Не можем же мы допустить неурожая или стихийных бедствий, правда? Наша первая обязанность – заботиться о людях.
Мне захотелось ехидно вставить, что первым номером, судя по рассказу, стоит все же забота о себе, любимых, однако я сдержалась. Бессмысленно требовать от власть имущих, чтобы они пренебрегали собственными интересами в пользу наших. Делают хоть что-то для народа – уже спасибо. Ведьмы по сравнению с земными политиками имеют массу достоинств. Например, они не корыстолюбивы и ценят скорее комфорт, чем богатство. Разница в том, что деньги можно копить до бесконечности, а излишками комфорта не жалко поделиться. Еще ведьмы настолько уверены в естественности своего превосходства над простыми смертными, что нарочно его демонстрировать им в голову не приходит. Не то что у нас, где самый маленький начальник всячески пытается тебя унизить! Мир Фабра лишен агрессии, и в этом его огромный плюс. Зато лишен динамики, что несомненный минус.
Пока я предавалась размышлениям, Лиза продолжила полезную деятельность.
– Что за странные артефакты? – указав на полку, спросила она. – Зачем они Делле?
Алвира грустно улыбнулась:
– Специальностью Деллы была эмоциональная передача. Это очень ценный и безумно сложный навык. При необходимости она могла заставить любую из людей… даже ведьму, если та не сопротивлялась… почувствовать чужое как свое. Поэтому она была лучшей Примирительницей конфликтов… самая важная, самая благородная работа на свете! Но Делле этого было мало. Она считала, что мы, отделившись от метрополии и варясь в собственном соку, понемногу деградируем. Жизнь катится без перемен, мы лишь поддерживаем равновесие, вкладывая все меньше и меньше усилий. Вот и старинные артефакты, привезенные когда-то с Эллии, пылятся на Скрытом этаже, а с ними волшебные книги. Все реже возникает повод, по которому Герина согласится выдать их кому-то из нас, и мы забываем, как с ними работать. Хуже того! Пропади любой из артефактов, и никто, даже сама Тай, не сумеет его восстановить. Делла часто говорила об этом, даже пыталась обращаться к Тай.
– Как среагировала Наставница? – уточнила я.
Делла вызывала у меня все больше симпатии, из абстрактной фигуры превращаясь в конкретную, нестандартную личность. Кстати, я сама только что раздумывала над тем, что на Фабре склонность к застою. Раз я заметила это за полдня, неужели не видит Тай?
Алвира пожала плечами:
– По текущим вопросам Наставница отсылает нас к Герине, а та уверена, что все прекрасно, главное – каждой добросовестно трудиться на положенном месте и не лезть не в свое дело. Знаете, почему Герина отказалась выслушать сон Деллы? Мол, отправиться на родину – страшное преступление против аборигенов Фабра. Мы взяли на себя ответственность за них и обязаны выполнять долг до конца. Без нас они пропадут, и никакие ведьмы с Эллии не сумеют им помочь. А я думаю, это неправда. Во-первых, ведьмы с Эллии не глупее нас, а во-вторых… Я люблю аборигенов и стараюсь для них по мере сил, но почему мы должны ради них обрекать свои души на мучения и нарушать баланс магии в мире? Герина отвечает, что рассуждать так могут лишь отпетые эгоистки, недостойные собственных Даров.
Не скрою, начальство, взывающее к чувству долга подчиненных, представляется мне куда более опасной разновидностью, чем то, которое простодушно им хамит. Поэтому я неделикатно заметила:
– То-то славно будет для аборигенов, если вы откажетесь уезжать и не примете ведьм с Эллии, а потом, уж извините, одна за другой умрете, оставив Фабр безо всякой поддержки. Герина этого хочет?
Алвира нахмурилась:
– Мне подобное в голову не приходило… Действительно, отказавшись от смены, мы вовсе не поможет аборигенам, скорее наоборот! Обязательно скажу это Герине. Не сегодня – сегодня праздник… но при случае – непременно. Вдруг это заставит ее передумать?
– Сочинит другой пафосный аргумент, – фыркнула Женька.
– Вы ошибаетесь, – покачала головой собеседница. – То есть это я, наверное, неудачно вам объяснила. Герина не сочиняет аргументы, она искренне так думает. Она очень много делает для Фабра… не меньше Тай. Входит в любую мелочь, следит за каждой страной. Представляете, она даже установила часы, в которые должна ежедневно трудиться, и эти четыре часа действительно не отвлечется, даже если случится что-нибудь интересное! Я бы не смогла. Для себя ей ничего не надо… носит темную одежду, дом самый скромный. Она всю жизнь отдает Фабру! Естественно, для нее интересы аборигенов важнее, чем для большинства из нас. Мы рядом с нею вправду эгоистки.
Заместительница Тай смущала меня все больше и больше. Не то чтобы каждого фанатика работы я считала потенциальным убийцей… это, наверное, слишком. Однако тот, кто не ценит собственную жизнь со всеми ее радостями, вряд ли трепетно отнесется к чужой.
– Герина возглавляет противниц отъезда? – на всякий случай осведомилась я.
– Да. Сторонниц у нее хватает. Она многим из нас помогла так или иначе, и ее авторитет на Фабре очень высок – заслуженно высок.
– А вы знаете имена тех, кому Делла успела рассказать свой сон, и тех, кому точно не рассказала? Герине, я так понимаю… кому еще?
Алвира кивнула:
– Кое-кого я помню прямо сейчас, а если хорошенько подумаю, то, наверное, составлю полный список. Делла делилась со мною своими заботами. Правда, не всегда сразу. Она не любила рассказывать о задуманном, но незавершенном. Хотя потом, когда дело было позади, обязательно признавалась.
Я и тут была солидарна с убитой. Тоже предпочитаю не болтать о планах, которые могут провалиться.
– А что ее волновало последние дни перед смертью? Когда вы вообще последний раз ее видели?
Алвира, вздрогнув, потерла пальцами виски.
– Перед смертью… так страшно звучит! Я все время думаю про Деллу. Чтобы именно с ней, лучше всех понимающей, как страшно ведьме умереть не на Эллии, случилось… случилось… случилось это… не понимаю. Вы расспрашиваете про Герину, только поверьте… да, они недолюбливали друг друга, но убить… нет, нет, ни за что! Хотя, кроме противниц отъезда, больше некому… Не понимаю!
Если честно, и я не понимаю, как можно совершить убийство – по крайней мере предумышленное. Однако вынуждена смириться с фактом, что убийцы существуют – видела их по телевизору, много про них читала (зачем, если вдуматься? Неужто я мазохистка?). Алвире, безусловно, сложнее. Ведьмы неагрессивны и привыкли решать свои проблемы более интеллектуальными методами, чем плевок ядовитой иглой. Вот психика и отторгает информацию, не соответствующую жизненному опыту. Даже практичная аборигенка Ригнар отказывается верить в случившееся!
Впрочем, собеседница быстро взяла себя в руки.
– Давайте я сперва расскажу про это, – она указала на полку с шарами, – а то я сбилась на другое и не ответила. Делла просила Герину выдать артефакты со Скрытого этажа девочкам, специализирующимся на их изготовлении. Изучив их, они, возможно, сумели бы кое-что продублировать. Разумеется, нужно еще почитать старинные книги, которые тоже хранятся на Скрытом этаже. С одним «Справочником ведьмы» вряд ли создашь что-то стоящее!
– Почему это? – возмутилась Женька – наша доморощенная специалистка по артефактам, справляющаяся безо всяких старинных книг.
Алвира улыбнулась:
– «Справочник ведьмы» – стандартное пособие, где изложены основополагающие вещи. Оно очень хорошее, и каждая из нас переписала себе по экземпляру. Но необычные, особые знания можно почерпнуть лишь из старых рукописей, а их нам не дают. В крайнем случае Герина сообщает конкретный рецепт и ни строчки больше. Деллу это огорчало. Она считала, мы должны уметь повторить то, что делали ведьмы былых времен.
– Зачем обязательно повторять? – искренне удивилась Женька. – Раз не дают, можно не заморачиваться и придумать что-нибудь свое.
– Зачем свое? – не менее искренне удивилась Алвира. – Оно ведь будет хуже. Глупо что-то выдумывать, раз оно придумано до нас. Вот, видите шары? Нам иногда для дела дают полезный артефакт со Скрытого этажа. Если его настроить, он найдет любую, кого ты скажешь, ведьму или человека, и передаст ей информацию. Еще его используют для наказания преступников. Куда бы она ни спряталась, артефакт обнаружит ее и заставит явиться куда надо.