– Отведите сейчас, – Даяна наградила Хэлстона долгим взглядом, спрашивая без слов, проследит ли он без нее за работой Данинджера. Хэлстон кивнул.
«Интересно, – подумал он, когда Даяна ушла, – если бы я стал не агентом, а адвокатом, она так же бы на меня смотрела или же все дело в личном восприятия?»
– Видели, что сделали эти варвары за воротами? – спросил Даяну Герни, когда они шли по длинному коридору в лабораторию Макговерна.
– Варвары? – Даяна вспомнила пикетчиков. Откуда столько ненависти? Люди просто переживают за свой город. – Нет. А что они сделали?
– Перекрыли дорогу! – Герни произнес это так, словно они ворвались в его дом. – Процесс производства продолжается, заказчики ждут обещанных поставок, а мы сидим здесь и не можем ничего сделать, – он замолчал, ожидая, поддержит ли его Даяна, проявит ли понимание. Ничего подобного на ее лице не было.
Тони Макговерн оторвался от микроскопа и вопросительно посмотрел на Герни, пытаясь понять, кого на этот раз он привел на его территорию.
– Это Даяна Кросс. Агент ФБР, – сухо и как-то устало сказал Генри. – Она хочет ознакомиться с твоими результатами анализов крови погибших птиц, – он замолчал, увидев, что Даяна смотрит на него, ожидая, когда ей дадут возможность вставить свое слово.
– Извините, что прерываю, – она дружелюбно улыбнулась. – Но здесь я смогу справиться сама, а вас, мистер Герни, я бы попросила отыскать Сьюзен Чесс и отправить ее для разговора с Хэлстоном.
– Сьюзен Чесс? – Герни глуповато хлопнул глазами. «Господи! От нее-то им что нужно?» – подумал он.
– Нам нужно задать ей пару вопросов, – дала ответ Даяна на его безмолвный вопрос.
– Как вам будет угодно, – Герни пожал плечами и вышел из лаборатории.
Ощущение чего-то недоброго усилилось. Почему же ему никто не сказал, что агенты будут проверять птиц? Зачем им нужна Сьюзен Чесс? Разве они приехали не проверять налоги и разрешения на застройку, отчеты экспертов о вредных выбросах в атмосферу и взаимодействие руководства с профсоюзами?!
– Черт! – не сдержался Герни.
Он остановился возле своего кабинета и, решив не беспокоить агентов, воспользовался внутренним телефоном секретаря. В производственном отделе ему сказали, что смена Сьюзен Чесс закончилась и найти ее, скорее всего, можно в жилой секции фабрики. Герни положил трубку и решил, что сходит за Сьюзен сам. Заодно на обратном пути он расспросит ее о том, что в ее персоне могло заинтересовать ФБР.
Услышав стук в дверь, Сьюзен выключила телевизор и пошла открывать. Смена закончилась лишь четверть часа назад, и она все не смогла заставить себя переодеться и принять душ.
– Мистер Герни, – удивилась Сьюзен, увидев на своем пороге управляющего фабрикой. Он кашлянул и окинул ее внимательным взглядом, отметив, что она одета, словно ожидала этого визита.
– Вас хотят видеть агенты ФБР, мисс Чесс, – сказал Герни, пытаясь проследить ее реакцию. Реакции не было. По крайней мере, той, которую он ждал.
– ФБР? – недоверчиво переспросила Чесс.
– Вы не знаете, почему?
– Нет, – она выдержала его пристальный взгляд. – Ну не из-за развода с мужем же! – нервно попыталась она пошутить. Шутка осталась незамеченной.
– Они ждут вас в моем кабинете, – Герни дождался, пока Сьюзен выйдет и закроет за собой дверь. – Вы уверены, что не хотите мне ничего рассказать?
– Рассказать? О чем?
– Ну не знаю, – Герни нервно пожал плечами. – Кажется, вы недавно перенесли грипп, – пришедшая в голову идея пришлась ему по вкусу, и он начал внимательно приглядываться к сотруднице. – Иногда люди обвиняют в своих болезнях места работ и…
– Я никого не обвиняла! – обиженно отрезала Сьюзен.
Она прошла мимо высокого окна во двор. Вспомнила птиц. Вспомнила, как они убивали друг друга.
– Об этом они тоже спрашивали, – вкрадчиво сказал Герни. – Я имею в виду птиц. Один из агентов сейчас разговаривает об этом с Тони Макговерном.
– Зачем им тогда я?
– Думаю, кто-то рассказал им о вирусе.
– Но я никому… – Сьюзен осеклась, вспомнив Луизу Маккоун. – Не понимаю, почему они вообще этим интересуются!
– Если бы я знал, – тяжело вздохнул Герни. – Если бы я знал.
Глава пятая
В действительности двор фабрики оказался намного больше, чем выглядел из окна, когда мимо него проходил Хэлстон. Сейчас агент стоял в центре асфальтированного прямоугольника размером чуть меньше футбольного поля и слушал историю Сьюзен Чесс о том, как птицы убивали друг друга. Перед глазами отчетливо проступила картина, как рабочие смывают с черного асфальта теплую птичью кровь, доменные печи пожирают плоть, перья и кости, а вода уносит все остальное в канализацию.
– Даже голуби – и те, потеряв рассудок, набрасывались друг на друга, – сказала Сьюзен Чесс.
Они подошли к необъятным трубам системы охлаждения. Утечки, о которых умолчала Сьюзен, были устранены, но клапаны перегрузки продолжали открываться, сбрасывая избыточное давление.
– Что это за слизь? – спросил Хэлстон, присаживаясь на корточки.
Он достал из кармана дешевую шариковую ручку, опустил в черную лужу и поднял к глазам. Запаха не было. По крайней мере, он ничего не чувствовал. Обернувшись, он наградил Сьюзен вопросительным взглядом.
– У нас здесь собственные очистительные сооружения, так что отходы на выходе выглядят так же, как местная водопроводная вода.
– Я не спрашиваю об очистительных сооружениях, – Хэлстон достал небольшой пакетик, но решил, что здесь будет лучше использовать пробирку, которой у него, конечно же, нет. – Вы можете мне ответить, что это? – он показал Сьюзен шариковую ручку, колпачок которой был покрыт слизью.
– Осадок, должно быть, – она пожала плечами, но со стороны это было больше похоже на внезапный озноб.
Тони Макговерн, с которым она провела не один час, изучая обезумевших птиц, считал, что причиной безумия могло стать что угодно. «Почему это не могла быть слизь?» – подумала Сьюзен. – Подобное случается во всех системах очистки. Вода циркулирует, и на внутренней поверхности создается осадок, – она с надеждой посмотрела на спускной клапан. – Обычно их устанавливают сверху, но здесь он снизу, поэтому сквозь него, помимо воздуха и воды, вытекает осадок.
Идея понравилась Сьюзен, помогла успокоиться. «Но потом нужно обязательно указать на это Тони, – подумала она. – Черная субстанция определенно не ржавчина и не песок». Сьюзен огляделась, удивляясь, как же это никто не заметил эту странную слизь прежде. «Она что-то знает», – решил Хэлстон, внимательно наблюдая за ее реакцией. Женщина выглядела встревоженной, словно заблудившийся ребенок, который отчаянно ищет своих родителей, заставляя себя не паниковать.
Хэлстон поднялся, достал носовой платок и вытер им колпачок своей ручки. Снова посмотрел на Сьюзен, покрутил шариковую ручку в руках и неспешно начал убирать в карман. На лице Сьюзен отразились сомнения. «А что если виной птичьего безумия стала эта слизь? – подумала она. – Что если с агентом произойдет то же, что и с птицами?» Сомнений стало больше. Переживала ли она за погибших птиц? Да. Переживала ли она за жизнь этого агента? Несомненно. Хэлстон пожал плечами, собираясь убрать ручку в карман.
– Не думаю, что стоит это делать, – остановила его Сьюзен.
– Вот как? – Хэлстон отрядил ей заранее приготовленный удивленный взгляд. Сьюзен не смотрела ему в глаза. Она смотрела на шариковую ручку, синий колпачок которой был покрыт густой черной субстанцией. – Если вам есть что сказать, то сейчас самое время, – перешел в наступление Хэлстон.
– Я не знаю, – Сьюзен чувствовала себя рыбой, пойманной на крючок. – Я не уверена…
– Не уверены в чем, миссис Чесс?
– Мисс, – поправила она, решив взять этим отвлеченным разговором передышку, чтобы собраться с мыслями. – Уже мисс. Мы с мужем развелись, и я…
– В чем вы не уверены, мисс Чесс, – повторил свой вопрос Хэлстон, изменив миссис на мисс, согласно пожеланию Сьюзен.
Она вздрогнула, поджала губы. На мгновение ей показалось, что черная субстанция на колпачке шариковой ручки начинает двигаться, подбираясь к пальцам агента. Желудок сдавили внезапные спазмы. Хорошо, что завтрак был давно, а обед прервал визит Герни.
– Сделайте мне одолжение, агент Хэлстон, – Сьюзен не моргая следила за черной субстанцией на колпачке ручки, но та, кажется, больше не двигалась.
– Одолжение? – Хэлстон так же не отрываясь наблюдал, но не за слизью, а за Сьюзен. – О каком одолжении вы говорите?
– Выбросите эту ручку, – Сьюзен поняла, что окончательно выдала себя. – Оставьте ее в этой луже.
– Вот эту ручку? – Хэлстон позволил себе оторваться от изучения лица женщины и взглянул на шариковую ручку. – Так значит, эта слизь…
– Я не знаю, что это такое! – потеряла терпение Сьюзен. Она шагнула к нему и попыталась отнять шариковую ручку.
– Я не знаю, что это такое! – потеряла терпение Сьюзен. Она шагнула к нему и попыталась отнять шариковую ручку.
Хэлстон не двигался. «Либо у нее психическое расстройство, либо я что-то нащупал», – подумал он, позволяя ей забрать из своих рук шариковую ручку и выбросить ее в лужу черной субстанции. Тяжело дыша, она отошла назад. Нервы успокаивались. Мысли переставали хаотично метаться в голове.
– Не смотрите на меня так. Я не сумасшедшая, – сказала Сьюзен, машинально поправляя выбившуюся прядь вьющихся непослушных волос.
В памяти, помимо воли, ожили зловещие сцены птичьей войны. «Как мог Тони пройти мимо подобного факта? – думала Сьюзен. – Если бы он нашел причину птичьего безумия, то было бы понятно, что он потерял интерес, но ведь причин не было. Он сам сказал об этом. Сам признался, что не знает, что послужило причиной подобного поведения птиц, – она вдруг почувствовала себя преданной и обманутой. – А что если Тони все понял, изучил и, посоветовавшись с Герни, решил ничего не говорить?»
– Мисс Чесс? – позвал Хэлстон, снова решив, что женщина после приступа паники впала в ступор.
– Я думаю, – отмахнулась от него Сьюзен, предупредительно подняв указательный палец.
Обручальное кольцо, которое она продолжала носить на безымянном пальце, привлекло к себе внимание Хэлстона. Кажется, он где-то читал, что с женщинами иногда такое случается. Стресс после развода, когда они отказываются воспринимать действительность, придумывают то, чего нет, ищут способы отвлечься. Многие психологи утверждают, что женщины переживают развод намного болезненнее, нежели мужчины. Хотя если рассматривать случай Даяны Кросс, то все утверждения не значат ровным счетом ничего. Их можно отправить в топку. Хэлстон улыбнулся. Но Даяна ведь совсем не похожа на эту женщину. Даяна особенная.
– Вы давно развелись? – спросил он Сьюзен.
– Развелась? – она отвлеклась от раздумий о предательстве и уставилась на него как на идиота. – Причем тут мой развод?
– Просто ваше поведение… – Хэлстон подбирал слова, пытаясь учесть тот факт, что, возможно, разговаривает с неуравновешенной или, возможно, психически нездоровой женщиной. – Вы ведете себя неадекватно, – решился он.
– Неадекватно? – Сьюзен вспомнила, как отняла у него ручку, подумала, что, возможно, со стороны действительно выглядела крайне странно, и смущенно пожала плечами. – Я просто… – она замолчала, снова пытаясь себя убедить, что Макговерн не обманывал ее, говоря, что не нашел причин птичьего безумия. Он же не зоолог, чтобы печься о паре сотен пернатых!
«А как же этот странный вирус гриппа?» – спросил Сьюзен голос, рожденный где-то в глубине сознания. «Вирус?» – она тряхнула головой, чувствуя, как снова начинают разбегаться мысли. Ничего. Она умная. Она сможет разобраться. Вирус может и ничего не значить. А если нет? Если это часть птичьей войны? Сьюзен вспомнила бывшего мужа. Как часто он упрекал ее в чрезмерной фантазии? Как часто, особенно в часы ссор, награждал ее всеми мыслимыми и немыслимыми психическими расстройствами. Но разве она ошибалась?
Теперь перед глазами встал образ светловолосой женщины из торговой компании, где работал Алан. Миленькая, невысокая, хрупкая, словно Барби, и с такими же наивными голубыми глазами. Разве не к ней ушел Алан? Разве не с ней проводил все больше и больше времени, продолжая приписывать жене паранойю и хроническое недоверие? Воспоминания застлали глаза пеленой слез. Разве она не любила его? Разве не посвящала ему всю жизнь? Разве не отказалась от удачного предложения уехать из Пенсильвании и воплотить мечту жизни – стать лектором химии в родном городе Чикаго? А что сделал он?! Сьюзен шмыгнула носом, признавая, что осколки чувств продолжают ранить ее, и несмотря на прошедшее время, у этих осколков все еще острые края.
– Мисс Чесс? – Хэлстон встревоженно смотрел ей в глаза, ожидая, что сейчас она либо закатит истерику, либо упадет без чувств. – Мисс Чесс, вам нехорошо?
– Мне? – Сьюзен заставила себя снова вернуться к реальности. Заставила посмотреть на лужи черной субстанции, вспомнить Тони Макговерна и перенесенную болезнь. Был ли это действительно грипп?
Она вспомнила оставшуюся в ее комнате ампулу с вакциной. Макговерн оставил ее случайно, и Сьюзен каждую ночь, ложась спать, корила себя за забывчивость вернуть ему ампулу. Что если исследовать тот препарат? Что если… И снова она почувствовала, как начинает разыгрываться ее воображение. Если то, чем она переболела, не вирус гриппа, тогда что? Что проникло в кровь почти всех работников фабрики «А-синтез»? Сьюзен посмотрела на агента стеклянными глазами.
– Вы знаете доктора Тони Макговерна? – спросила она, решив, что если не выяснит все, получив ответы на возникшие вопросы, то не сможет спать.
– Тони Макговерна? – Хэлстон задумался на мгновение.
Имя, произнесенное Сьюзен, послужило катализатором, возродив в памяти разговор со Стивеном Крампом. Подозрения, которые агент был приучен запоминать, но не придавать им значения, сменили статус подозрений, став уликами. Хэлстон смотрел на Сьюзен, ожидая продолжения. То, что последует дальше, может быть чем угодно. От истории любви до страшной тайны, которую хранить стало вдруг мучительно сложно.
– Я слышал это имя, общаясь с людьми за воротами фабрики, – осторожно сказал он, понимая, что если не подтолкнуть Сьюзен, то она ничего не расскажет.
– Вы встречались с пикетчиками? – удивилась она. Воображение снова нарисовало новый виток истории. «Нет, – отчитала себя Сьюзен. – Что бы ни происходило здесь, нужно определиться, кому можно доверять, а кому нет. Иначе это грозит безумием».
– Они обвиняют фабрику в том, что случилось с птицами, – Хэлстон осторожно выкладывал имеющуюся информацию, подобно тому как расчетливый игрок в карты вскрывает свои козыри – сначала идет очевидное, затем имеющийся джокер.
– По-моему, виновник случившегося с птицами и так ясен. Непонятна лишь причина, – Сьюзен посмотрела на черную желеобразную лужу.
– Было и кое-что еще. – Хэлстон тоже невольно начинал смотреть на лужу, видя в ней нечто большее, чем просто грязь. – Вы знаете Стивена Крампа?
– Нет, – Сьюзен нахмурилась, интуитивно чувствуя, что речь должна идти о ком-то из рабочих. – Он работал здесь? Кем?
– Он убирал птиц. – Хэлстон подумал и добавил: – Мертвых птиц.
– И что с ним случилось?
– Ничего. После ничего. Но было то, что случилось до того, как птицы стали убивать друг друга, – он заметил, как Сьюзен поджала губы, ожидая продолжения. Ожидая услышать то, о чем боится сказать сама. – Вирус гриппа, – решился выложить главный козырь Хэлстон. – Стивен Крамп рассказывал о вакцине и о том, что вылечить его было невозможно обычными средствами… – он замолчал, ожидая, что просчитался, что сделал неверный ход.
– Меня тоже это тревожит, – призналась Сьюзен, и Хэлстон облегченно выдохнул. Их взгляды встретились. – Я думаю, что это был не грипп, – сказала Сьюзен, решив идти до конца. – Думаю, что случившееся с птицами и эти заболевания как-то связаны, – она огляделась по сторонам. – Можете считать меня параноиком, но мне кажется, доктор Тони Макговерн знает об этом, несмотря на то что все отрицает.
– Тони Макговерн? – Хэлстон не без гордости улыбнулся. – Если он что-то знает, то, думаю, скоро об этом узнаем и мы. Агент Кросс сейчас разговаривает с ним. И, поверьте мне, она настоящий профессионал в своем деле.
– Она? – воображение Сьюзен снова дорисовало подробности, взвесив известные факты. Агент Хэлстон предстал в другом свете. Не темный и мрачный – олицетворение закона, а человечный и влюбленный – такой же, как и каждый другой, кого можно встретить на улице. Агент Кросс. Женщина, в которую влюблен агент Хэлстон. – У меня в комнате есть ампула с вакциной от этого вируса, – сказала Сьюзен, чувствуя, что бирка агента ФБР, которая висела на Хэлстоне прежде, заставляя ее нервничать и обдумывать каждое слово, рухнула.
– Вакцина? – Хэлстон нахмурился, пытаясь понять, куда клонит Сьюзен.
– Если доктор Тони Макговерн знал о том, почему птицы стали убивать друг друга, но не сказал об этом, распространив слух, что не нашел причины, то, думаю, и о вирусе он предпочтет умолчать, – Сьюзен глуповато улыбнулась и пожала плечами, признавая, что, возможно, ошибается. Она хотела ошибаться.
Тони Макговерн был неплохим человеком. Больше. Он начинал нравиться ей. Она даже строила планы на его счет. Но если все окажется действительно так, как рисует ей воображение, то… Она сокрушенно вздохнула, решив, что, скорее всего, теряет еще одного мужчину в своей жизни. Мужчину, который не прошел проверки раньше, чем их дружба переросла в нечто большее.
– Мисс Чесс? – Хэлстон старался оставаться объективным, но все попытки разбивались об охватившее его волнение, словно морские волны о скалы. Птицы, вирус…