Взгляды Куроки Руперт воспринял с полным равнодушием и на вопрос, как он отнесется к тому, если придется пожертвовать жизнью ради выполнения важного задания, лишь невозмутимо пожал плечами и ответил, что в целом не одобряет, но когда дело дойдет до такого, впадать в истерику не будет, а предпочтет довериться командиру.
Последующие два года доказали правильный выбор Антона. Пилот и его механик быстро стали слаженной командой. Каждую новую машину Ланге доводил до ума, давая тем самым Куроки возможность эксплуатировать ее на полную мощь. В бою, уже в роли стрелка, Руперт наводил ужас на врага своими скорострельными орудиями, лично разрабатывая под каждое стрелковые схемы и таблицы. Поэтому не стоило удивляться, что именно этих двоих призвали в качестве экипажа экспериментального крейсера.
Новое задание пришлось им по вкусу, но тем не менее они ни на минуту не забывали о том, что война – это не развлечение. Вероятность гибели в тылу врага в разы превышает шансы на выживание, поэтому следует держать ухо востро и быть готовыми в любую минуту отдать свою жизнь подороже. Учитывая безумные планы капитана, вероятность подобного с каждым днем становилась все ближе.
Всплывающие в памяти факты собственной биографии не мешали капитану Куроки оценивать окружающую обстановку, благо задание не давало возможности расслабиться. В то время как Роджер готовил ловушку для вражеского флота, команде Витгефта было поставлена задача по отвлечению внимания. Требовалось отыграть несколько лишних часов, для чего был продуман простой, но довольно эффективный план. Надлежало выбрать место, находящееся на относительном удалении от новой тайной базы, и устроить там шум. Подобное, по идее, должно привлечь все поисковые группы, и, учитывая размеры территории, ее изучение могло продолжаться сутки, а то и двое.
Антон внимательно смотрел по сторонам, в любой миг ожидая столкновения с противником. За спиной глухо сопел Ланге, контролировавший свой участок небосвода. Но пока все было тихо. Внизу проносились лесистые сопки, разрываемые полосками узких горных рек. Время от времени на пути появлялись причудливые скалистые образования, возможно, принявшие такую форму еще в те времена, когда весь материк покрывали воды Великого Океана. Хотя это могли быть остатки упавших островов, потерявших свою летучесть. Следов деятельности человека не наблюдалось, хотя пилот подозревал, что под кронами деревьев могут скрываться небольшие поселения.
Очередной взгляд, брошенный вниз, заставил сердце пилота чуть ускорить темп. Справа внизу, примерно в паре километров, промелькнули три очень быстрые тени. Практически неразличимые на фоне земли, они выдавали свое присутствие лишь создаваемым за хвостом мистериумным выхлопом. Куроки напряг зрение, сосредоточившись на этом участке, и через секунду легкая улыбка тронула уголки его губ.
– Три «Спидхока» на два часа, – бросил он стрелку, начиная изменение курса.
– Попробуем пощипать егерей, – довольным тоном хмыкнул Ланге. – Говорят, там служат самые хорошо обученные пилоты.
– Только боевого опыта им не хватает.
– А вот это мы сейчас и проверим. – Судя по рычащим ноткам в голосе напарника, тот уже вполне настроился на боевой лад.
Новый курс выводил ганбот прямо в хвост неприятелю, но оставался вопрос, как именно атаковать. Будь с Антоном еще одна машина, он бросился бы в бой без раздумий. Но в одиночку против трех «Спидхоков», про которые ходило множество пугающих слухов, но мало кто сталкивался в реальности… Куроки помнил, что изначально эти машины создавались для действий над сушей в условиях сложнопересеченной местности с причудливыми воздушными потоками. «Спидхок» обладал хорошей скоростью и, самое главное, маневренностью. Еще одной занятной особенностью являлось наличие экипажа из трех человек, но это было объяснимым, учитывая специфику машины, заточенную на поиск и разведку.
Впрочем, преимущества имелись и у «Десмода»: во-первых, броня, отсутствовавшая у вражеских ганботов, а во-вторых, скорость на вертикалях. Перед глазами Антона промелькнули таблицы, из которых следовало, что пикирование и подъем «Спидхоки» переносят очень плохо. Но даже знание особенностей и слабых мест врага не меняло соотношения. Три машины против одной – не самый лучший расклад. Впрочем, и не самый худший.
– Активируй замедлитель у торпеды, – отдал приказ Куроки, мысленно продолжая выстраивать схему боя. – Ставь на пятнадцать секунд.
– Чую, будет весело, – проворчал Руперт, в голосе которого не было ни намека на означенное веселье.
Пилот не сводил глаз с противника. То, что «Десмода» до сих пор не заметили, было настоящим чудом. Наверное, егеря искали огромный вражеский флот, ну, или следы его присутствия, не подозревая, что опасаться следует одной маленькой мошки, севшей им на хвост. Хотя скорее всего дело в окраске. Незадолго до начала операции все ганботы были перекрашены в серый цвет, позволявший им сливаться с хмурым небом. Игорь еще очень долго ворчал, поскольку его душа требовала яркой, наводящей ужас на врага раскраски, включающей оскаленные пасти драконов, голых девушек и прочих радостей жизни. Но Витгефт не поддался на уговоры, и теперь контуры всех машин эскадрильи можно было различить лишь с очень небольшого расстояния. Впрочем, долго продолжаться такое не может и рано или поздно незваный гость будет обнаружен.
Антон еще раз на глаз прикинул возможности для атаки и пришел к мнению, что шансы на ее успех не очень велики, но зато задуманная им затея вполне осуществима. Изначально это был трюк, придуманный Игорем и доработанный Витгефтом. Считалось, что при удачном применении можно было заставить нервничать даже экипажи тяжелых бомбардировщиков, но вот успешно применять его на практике мало у кого получалось. Сам Антон во время учений пару раз успешно проводил его и теперь считал, что вполне может использовать его в бою. Сравнив курс, дистанцию, скорость и прицел, пилот выждал нужный момент и нажал на гашетку.
Полутораметровая сигара вырвалась из-под брюха ганбота и, наращивая скорость, устремилась к идущей впереди вражеской группе. Со стороны казалось, что курсы снаряда и трех машин несомненно пересекутся в одной точке, но Куроки точно знал, что торпеда пройдет чуть в стороне, минуя «Спидхоки» на безопасном расстоянии. Именно в этом и заключалась доработка Витгефта.
Егеря обнаружили «Десмод» в момент запуска торпеды. Это было заметно по тому, как быстро машины начали перестроение в боевой порядок, готовясь дружным залпом отразить атаку. Смертоносный сюрприз противники, как и ожидалось, проигнорировали, видя его курс, что уже стало их ошибкой. Впрочем, откуда им было знать, что пилоты, сумевшие выжить в Треугольнике, обладают столь изощренной фантазией в обращении с оружием.
Торпеда взорвалась через секунду после того, как миновала троицу, заполнив небесное пространство роем осколков. «Спидхоку», идущему слева, не повезло больше всего: он первым попал под ударную волну, приняв на себя большую часть начинки, которой был нашпигован «Последний шанс». Вражеская машина сразу начала терять скорость и заваливаться вправо, но оставшиеся две отделались лишь царапинами. Впрочем, и подобный исход уже тянул на немалый успех.
Сразу после взрыва Куроки выжал из ганбота все, что только можно, пытаясь достать ошеломленного врага, но егеря оказались не робкого десятка. Вместо ожидаемой паники два «Спидхока» четко, словно на учениях, разлетелись в разные стороны, видимо, намереваясь взять обнаглевший «Десмод» в клещи. Стреляли они также редко, вовсе не собираясь заливать пространство огнем, напрасно расходуя боеприпасы, как обычно поступали новички.
– Shimatta! – пилот позволил себе выброс эмоций на языке предков, после чего поспешил уйти вверх, используя преимущество в подъеме. В данном случае враг, висящий на хвосте, был куда лучше врага, заходящего со всех сторон.
Как известно, запланированная схема боя действует лишь до первого выстрела, поэтому экипажам ганботов приходилось импровизировать на ходу, надеясь каким-то образом подловить противника. «Спидхоки» так и не отказались от замысла поймать «Десмод» в клещи. Тот огрызался короткими очередями и делал все, чтобы разделить атакующую его пару. Будучи один на один, Куроки имел бы все шансы на победу, но против двух ему оставалась только надежда на выживание.
– Снизу! – раздался рев Ланге, до этого момента сдерживавшего врага.
Антон, действуя на одних рефлексах, резко ушел в сторону, рискуя подставить брюхо под вражеский залп, и в ту же секунду мимо него пронеслось несколько трассеров. Следом за ними, словно из небытия, вынырнул и их создатель. Третий «Спидхок», считавшийся подбитым, смог вернуться в строй. Правда, как подметил Куроки, с маневренностью и скоростью у поврежденной вражеской машины явно были серьезные проблемы, но все равно с ее появлением расклад ухудшился. Следовало прибегнуть к крайним мерам.
В очередной раз уйдя вверх и разорвав клещи, в которые его пытались взять конфедераты, Антон перешел в пикирование, выводя свой курс на ближайшую из машин. С точки зрения стратегии и тактики это казалось самоубийством, поскольку Куроки летел напролом, даже не маневрируя под вражеским огнем. Стрелок «Спидхока» моментально воспользовался данной ситуацией, открыв беспрерывный огонь из хвостового пулемета.
По корпусу «Десмода» застучали пули, но Антон даже не думал отворачивать. Он хорошо знал, что винтовочный калибр имеет ничтожные шансы нанести его бронированной машине достаточный ущерб. Конечно, имелся риск шальной пули, сумевшей бы проникнуть в неведомую щель и заклинить двигатель или повредить систему управления, но пока «Десмод» шел ровно, невзирая на летящие в лоб трассеры.
Столь наглая атака заставила понервничать пилота и его стрелка. «Спидхок» заметался из стороны в сторону, пытаясь сбросить противника с хвоста, но данным маневром он только сбил прицел, и его новая очередь прошла стороной, в то время как Куроки уже держал врага под прицелом. Согласно слухам, еще одним свойством «Спидхока» была невероятная живучесть, поэтому Антон предпочел открыть огонь практически в упор, целясь по кабине.
Короткая очередь пересекла свой курс с юрким ганботом, и Куроки заметил, как кабина изнутри окрасилась красным. Дальнейшего он рассмотреть не успел, поскольку сзади раздался грохот скорострелки Руперта, и пилот был вынужден отвлечься на очередную цель. Правда, как оказалось, эта угроза пока не спешила приближаться. В пикировании «Спидхоки» явно не могли состязаться с машинами альянса, поэтому помощь атакованному товарищу явно запоздала. Ланге парой очередей сумел сбить машину с курса, заставив уйти в сторону.
– Займемся им?! – прорычал вошедший в раж стрелок. Антон, даже не видя лица напарника, живо представлял, как ярко горят его глаза от наслаждения боем. Сам он продолжал сохранять спокойствие и, быстро изучив поле боя, принял решение.
– Нет, лучше займемся вторым.
Взгляд пилота уперся в дымный след, оставляемый третьим ганботом. Тот как раз заканчивал разворот, причем, судя по широкой дуге, с рулями у него действительно наблюдались явные проблемы. Тем не менее машина обладала еще достаточной скоростью и, как Антон уже успел убедиться, могла доставить немало проблем. Повторять свою ошибку он больше не собирался и, убедившись, что второй «Спидхок» спешит занять оборонительную позицию, поспешил переключиться на новую цель.
Экипаж подбитой машины слишком поздно осознал свой просчет. Вместо того чтобы удалиться от поля боя на достаточное расстояние, они вернулись для продолжения боя и подставились под удар превосходящего противника. Неуклюже развернувшись, егеря начали набирать скорость, но Куроки уже плотно висел у них на хвосте. Повреждения, полученные от взрыва торпеды, уравняли «Спидхок» в скорости с «Десмодом», не позволяя уйти от погони.
Что касается Антона, то, прикинув сложившуюся ситуацию, он решил не повторять свой трюк с безумной атакой, тем более второй раз ему могло уже и не повезти. Куроки предпочел переключиться с пушек на ракеты, выпустив разом четыре штуки. Пилоты не особо доверяли этому оружию из-за его неточности и ненадежности. Попадание ракетой в летящий ганбот считалось невероятным везением или признаком высочайшего мастерства. Но Куроки вовсе не ставил своей целью уничтожение машины противника. В его расчет входило наведение паники, в результате которой вражеский пилот, пытаясь увернуться от снарядов, еще сильнее потеряет в скорости, что позволит «Десмоду» выйти на линию огня. Но у судьбы свои взгляды на жизнь, да и на смерть, впрочем, тоже.
Расчет оказался верным: «Спидхок» поспешил уйти в сторону, пропуская мимо себя два дымных следа. Но вот то, что сразу две ракеты умудрятся вильнуть в сторону так, что их траектории пересекутся с курсом ганбота, в плане Антона никак не учитывалось. Пилот потрясенно присвистнул, увидев облако огня и дыма, возникшее на месте вражеской машины. Даже не видя результатов, он мог смело утверждать, что шансы на выживание там нулевые.
– Вот теперь повоюем! – довольным тоном произнес Куроки, оборачиваясь к стрелку. – Где третья машина?
– Удирает, – механик, как обычно, издал свой неповторимый рык. – Струсил и сбежал.
Антон сумел разглядеть мелькающую вдалеке точку. Вместо того чтобы мстить за товарищей, вражеский пилот сумел адекватно оценить обстановку и покинул поле боя. Учитывая специфику поставленной задачи, Куроки посчитал, что отпустить противника будет оптимальным вариантом. Пускай беглец докладывает о завязавшейся битве и укажет точку, где был атакован. Пускай сюда сгонят все разыскные команды и перероют весь лес в поисках вражеского флота, которого здесь никогда и не было.
– Он поступил правильно. – В голосе пилота слышалось одобрение поступка врага, пусть даже, с точки зрения некоторых, он тянул на банальную трусость. – Считай, он сыграл нам на руку. Возвращаемся на базу, наша миссия здесь выполнена.
– Жаль, – не унимался возбужденный стрелок. – Я бы хотел проверить его на прочность. А то что это такое, стрелял-стрелял, а он все мои снаряды забрал и сбежал, трус эдакий!
– Те, кто сбегает в подобных ситуациях, необязательно являются отчаянными трусами, – философским тоном пробормотал Куроки. – Иногда для такого поступка требуются невероятные храбрость и сила духа…
Глава 20
Рука Витгефта медленно прикоснулась ко лбу. Данный жест за последние четыре дня стал практически машинальным. Пальцы не могли нащупать повязку, упираясь в толстую кожу шлема, но легкий зуд напоминал об этом вновь и вновь. О том, что жизнь в небесах скоротечна и порой зависит от такой мелочи, как летный шлем.
После уничтожения первой базы, где его боевой отряд устроил разгром почище, чем дьявольская кошка, угодившая в стаю масличных медуз, отряд охватила нехорошая эйфория. Осознание, что они дурят конфедератов, хозяйничая в их тылу, заставило всех хоть немного, но расслабиться. Подобное поведение едва не стало роковым. Следующая база, где Роджер обещал повторения легкой прогулки, внезапно оказала настолько яростное и ожесточенное сопротивление, что даже многое видавших пилотов охватило изумление.
Зенитчики продолжали стрелять даже после того, как их позиции были перепаханы бомбами и снарядами. И Дмитрий едва не впал в ступор, когда из огненного ада внезапно вырвалась древняя самоходная установка, с ходу открывшая огонь по атакующим «Десмодам». К счастью, броня выдержала сразу пять попаданий, а вот фонарю кабины повезло меньше. Осколок стекла, выбитый прямым попаданием, вонзился майору прямо в лоб. Конечно, шлем значительно смягчил удар, поэтому дело ограничилось лишь глубокой царапиной и кратковременной контузией.
То, что машина сумела удержаться в полете и даже вырваться из-под обстрела, можно было назвать чудом. Еще большим чудом следовало назвать тот факт, что из всей десятки никто даже не пострадал. Три ганбота, правда, требовали ремонта, но это по сравнению с тем, через что пришлось пройти пилотам, казалось сущей мелочью, благо запчастей в мастерских имелось навалом.
Больше всего расстроился Роджер. Уверенный в том, что в тылу нет нормальных боеспособных частей, после возвращения авиагруппы он заработал настоящий шок. То, что конфедераты сумели так быстро оправиться от первого налета и адекватно среагировать, заставило его вести себя куда осторожнее. Так, намеченные налеты на еще пять баз пришлось отложить, оставив среди приоритетных целей только заводской комплекс.
С последним, на удивление, разобрались без проблем, с легкостью сломив оборону, а затем с «Давыдова» расстреляв торпедами цеха. Пилоты довершили разгром, разрушив склады и расстреляв плотину. После этого Роджер сменил курс на Мясорубку. Место это было выбрано им изначально, и Витгефт лично убедился, что для приведения в действие их плана оно полностью соответствует.
Несколько десятков лет назад из-за причуд воздушных потоков здесь столкнулись два крупных острова. За прошедшее время последствия этих столкновений выразились в трех десятках довольно крупных кусков скалы, образовавших очередной архипелаг, и нескольких сот тысяч кусочков поменьше, разлетевшихся в стороны на полсотни километров.
Жителям территорий, над которыми произошло столкновение, пришлось срочно уезжать. Немало камней, потеряв свою летучесть, падало каменными бомбами, прошибая крыши домов и убивая людей и скот. В итоге место обезлюдело, что идеально соответствовало планам Роджера. Ему не нужны были лишние глаза, способные изучить все подробности подготовки.
Особое внимание при этом уделялось грузу с захваченного транспорта. Изначально Витгефт не понимал, что их командующий будет с этим делать. Ежели мины можно было использовать где угодно, то характеристики ракет и торпед не позволяли их устанавливать и запускать с машин альянса. Конечно, можно было их пустить на взрывчатку, но в тех же минах ее содержалось на порядки больше. И лишь узнав весь план в подробностях, смог успокоиться. Роджер, как обычно, решил продемонстрировать свое пиратское коварство. Теперь оставалось дождаться противника.