— Ну и?! — скрестила она руки перед грудью, буравя взглядом своего родственничка. — Объяснись!
— Не надо вести себя настолько вызывающе! — оскорбилась до глубины души родня. — Я собираюсь в банк. Сама же сказала, что сматываться нужно. Вот я и хочу до наступления утра забрать свои деньги.
— А это возможно?! — вытаращила на него глаза Лариса, переводя непонимающий взгляд с Аркадия на его чемодан. Слишком уж вместительным показалось это средство перевозки багажа. — Сколько же денег ты собрался забрать? Ты хочешь ограбить свой собственный банк?!
— Идиотка! — не выдержал всегда отличавшийся корректностью Аркадий. — Я хочу забрать свои собственные деньги! Свои, понимаешь?! Те, которые я заработал!
— Ты хорошо потрудился, — хмыкнула она, почесывая в затылке. — Но для начала я хотела бы задать тебе один вопрос.
— Ну?! — Аркадий уже нетерпеливо поглядывал на часы.
— Кто он? Ну тот человек…
— Я понял, — перебил он ее не совсем любезно. — Его имя тебе ничего не скажет.
— И все же попробуй…
— Его имя Ильдар. Рашидов Ильдар. Отчества, уж извини, не знаю, — Аркаша шутовски поклонился и сделал еще один нетерпеливый шаг в сторону двери. — А сейчас…
— А сейчас ты прищемишь свою задницу и выслушаешь меня внимательно. — С этими словами Лариса уцепилась кончиками пальцев за сбившийся набок галстук Аркаши и увлекла его за собой в кухню, попутно приговаривая: — Вот и ладненько… Вот и хорошо…
Аркадий не мог понять, чем был вызван этот ее энтузиазм. Он семенил за ней следом, на ходу поблагодарив провидение, что, не в пример своей сестрице, его жена подобными взбрыками не отличалась. Его Лялечка была тихой, умной и послушной. Правда, иногда он ловил в ее взгляде нечто такое, отчего ему становилось сразу неуютно. Но этот блик быстро исчезал, и Аркадий почти тут же об этом забывал. Сестрица, судя по всему, была тем еще крепким орешком.
— Лариса, у нас мало времени! — попытался он вразумить ее, когда она закрыла за ними дверь в кухню. — Если мы хотим забрать деньги, то нужно торопиться.
— Торопиться никуда не нужно, — почти весело заявила она, отпустив наконец-то кончик его галстука. — Потому что переговоры с Ильдаром я беру на себя…
— Что?! — изумился поначалу Аркаша и почти тут же сочувственно пробормотал: — Я понимаю, ты не в себе, но…
— Перестань пороть чепуху! — одернула его Лариса. — Этот дядя мне кое-чем обязан. А точнее: я спасла жизнь его дорогому чаду…
— Ты?! Но Ляля говорила, что благонравнее и серьезнее тебя она человека не встречала!
— Я тоже о себе так думала, но жизнь, как видишь, вносит свои коррективы. Короче, сейчас отдыхаем перед дальней дорогой. Затем быстренько собираемся и без лишнего шума сваливаем в направлении, известном только тебе. Никого оповещать об отъезде, разумеется, не нужно. Мы залегаем на грунт. Причем плотно залегаем. Немного выжидаем, а затем я начинаю действовать…
Пару дней назад, когда она сидела в ментовке и проклинала на чем свет стоит Игоря и всю его благоденствующую родню, поверить в то, что она действительно чем-то подобным займется, было бы для нее очень затруднительно, даже, можно сказать, просто невозможно. Но сейчас другого выхода из создавшейся ситуации Лариса не видела. Если беда грозит ее горячо любимой сестре, она готова, унижаясь и прося, пропахать на пузе не одну милю. Вот если бы дело касалось только ее, то тут стоило бы подумать, но бросить на произвол судьбы Ляльку с супругом, который только и может, что деньги зарабатывать чемоданами…
— Ты думаешь, получится? — подал робкий голосок Аркаша.
— Думаю, да, — стараясь говорить как можно увереннее, ответила Лариса. Пусть в ее душе полной уверенности не наблюдалось, но идти на поводу собственных эмоций было не время. — В конце концов, этот твой Ильдар мне обязан. И не чем-нибудь, а жизнью своего сына. В общем решили, а сейчас спать…
ГЛАВА 17
Лариса поднялась с отвратительным чувством холодка под ложечкой. Случалось такое нечасто, но уж если случалось, то непременно жди беды. Она вышла из спальни для гостей и, пока молодожены спали, решила принять ванну. Но горячая, наполненная душистой пеной ванна не принесла покоя ее душе. Лариса пыталась, как могла, отвлечься от возникшего чувства тревоги, но внутри у нее будто все покрылось инеем. Сидя на кухне и постукивая зубами о край чашки, она крупными глотками пила обжигающе горячий кофе и изо всех сил уговаривала себя успокоиться. Но не тут-то было! Колени как заведенные принялись подпрыгивать и постукивать друг о друга с периодичностью шестидесяти ударов в минуту. А когда из своей спальни выплыла улыбающаяся розовощекая Лялька, то Лариса не к месту разрыдалась.
— Ларочка, девочка, ты что?! — не на шутку всполошилась сестра, запрыгав и заворковав вокруг стула, на котором сотрясалась в плаче Лариса. — Аркаша мне сказал, что все улажено. Что все будет хорошо…
Ночью она и сама так думала, но, проспав три с небольшим часа, как-то порастеряла эту уверенность. Если тот человек на самом деле столь грозен и опасен, что, должно быть, так и есть, раз он добился коленопреклонения стольких губерний, то станет ли он слушать ее? Поверит ли ей или сочтет ее слова пустым комариным писком? Остается, конечно, Игорь, на чью помощь она поначалу искренне надеялась. Но, вспомнив последние минуты, проведенные с ним наедине, она окончательно расстроилась.
Смена ее настроения не укрылась от Аркадия. Выйдя из спальни одетым и полным энтузиазма, он, наткнувшись на рыдающую Ларису, моментально сник.
— Что-то не так? — голосом, не подобающим мужчине, поинтересовался он, слегка тронув ее за плечо. — Ты передумала?
Лариса отрицательно замотала головой.
— Тогда что?
— Не знаю! — соврала она. — Душит что-то внутри…
О том, что такое же чувство тревоги выворачивало наизнанку ее внутренности в день смерти их с Лялькой матери, Лариса промолчала. Как промолчала и о том, что подобное с ней происходило накануне страшной катастрофы в далеком сибирском городке. Какой-то счастливый случай заставил ее пойти тогда в туалет и избежать гибели. Поскольку туалета в том здании, где она находилась, не было, пришлось выйти на улицу, Ларису не постигла участь тридцати человек, оставшихся под обломками. Здание библиотеки, о необходимости ремонта которого так долго твердили местные власти и которое по-хорошему давным-давно нужно было снести, в одночасье превратилось в братскую могилу бедных студентов…
— Ну… Нужно взять себя в руки. Ты перенервничала. Давайте, девочки, давайте собираться. У нас не так много времени. — Аркаша постарался быть деятельным и даже хлопнул раза три в ладоши, подстегивая их к действию. Но от Ларисы не укрылось, что руки его в тот момент вибрировали почище ее коленей…
Сборы не заняли много времени. Ей так вообще нечего было собирать, поскольку она практически не успела распаковать свою поклажу. Лялька была легкой на подъем с детства и в дороге всегда обходилась малым. Пара свитеров, джинсы, шорты и рубашка. Вот и все, что она наскоро попихала в дорожную сумку.
С Аркадием было посложнее. Бедный банкир настолько вжился в образ преуспевающего делового человека, что мысль отправиться из дома без пары костюмов была для него просто чудовищной. Он долго отбивался от сестер, но в конце концов признал их доводы вескими и ограничился легким льняным пиджаком в еле заметную зеленоватую клетку.
— Давайте присядем на дорожку, — попросила Лялька, обводя прощальным взглядом стены гостиной. — Когда-то еще вернемся…
Все трое тяжело вздохнули и ненадолго замолчали. В относительной тишине стал слышен шум проезжающих под окном автомобилей. Детский смех вперемешку с плачем. Скрип лифта в подъезде. Типичные звуки просыпающегося города, не несущие в себе признаков конца света или грядущего несчастья. Все казалось на удивление спокойным и солнечным.
— Ну что, — шлепнул себя Аркаша по коленям. — Идемте, девоньки, и да поможет нам бог!!
Темно-вишневый «Фольксваген» Аркадия они решили оставить в гараже и, выйдя на улицу, направились к потрепанной «копейке» Ларисы.
— Ни к чему привлекать внимание, — предупреждая разочарованный возглас супругов, пояснила она. — Твоя машина слишком заметная в городе. А меня никто не знает.
— Да уж! — с хохотком ответил Аркаша. — Скажешь тоже! При таком-то раскладе! — Он обнял сестер за плечи. — Сам иногда теряюсь…
Они погрузились в машину и поехали. Причем Аркаша настоял на месте за рулем. Лялька устроилась сзади, а Лариса села рядом с водителем, потому как советы по управлению ее видавшим виды транспортным средством надо было подкреплять действиями. Как же Аркаша мог, например, знать, что педаль сцепления западает и срабатывает лишь на третий раз, и то если давить на ее правый верхний угол…
— А ты уверен, что тот дом сейчас пуст? — щебетала, вертясь на своем месте, Лялька. — А вдруг там кто-нибудь живет?
— Нет, милая, дом пуст. Ждет нас. Правда, придется там немного прибрать, но это уже детали. Я думаю, что полная безопасность стоит того, чтобы немного поработать тряпкой…
Ничего не значащие фразы, спокойная интонация, никакой вибрации в голосе. Видимо, Аркаша окончательно успокоился, благополучно миновав два квартала их города. Никаких выстрелов с крыш близлежащих домов. Никаких попыток к нападению на рыночной площади, куда они заехали заправиться.
— Здесь много народа, легко затеряться, — ответил он, заметив встревоженный взгляд Ларисы. — Толпа нам сегодня на руку…
Он пошел к окошку кассира, а Лариса принялась крутить головой.
Господи, ей сегодня везде мерещились киллеры. Вон парень у «КамАЗа» слишком уж внимательно и долго изучает ее номерные знаки. Зачем ему это? Праздное любопытство или что-то еще? А эта молодуха, едва не потерявшая равновесие под тяжестью огромных грудей, когда она вываливалась из сиреневого джипа. Ей что нужно в их автомобиле? Зачем она оскалилась, пригнувшись и заглянув в салон. А тот мужик в бейсболке, надвинутой на самые глаза? Почему он так настойчиво отворачивает лицо от ее пристального взгляда. И эта его манера раскачиваться с носка на пятку…
Вернувшийся Аркаша не дал ей додумать так неприятно поразившую ее мысль.
— Все, теперь до места. — Он повернулся к жене, потрепал ту за подбородок и ласково улыбнулся: — Все в порядке, девочка моя, все в порядке…
Спустя минут тридцать, поплутав бесконечными улочками окраин, они наконец-то выехали за город. Все было тихо и спокойно. Никаких подозрительных машин или личностей, пытающихся их затормозить. Ничто, как говорится, не предвещало несчастья. Ничто, кроме все того же опустошающего холодка, подтачивающего Ларису изнутри и сжимающего спазмами желудок. Она уже и подремать пыталась, и журнал, подсунутый Лялькой, полистать. Черта с два! Внутренности будто взбесились. Чувствуя, что еще немного и ее стошнит, Лариса попросила остановиться.
— Плохо? — участливо поинтересовалась Лялька. — Может, я с тобой?
— Нет, не нужно, — остановила ее сестра. — Я быстро…
Она прошла метров пять по обочине и спустилась в кювет, поросший высоченной травой. Сунув два пальца в рот, выхлестала наружу весь завтрак с тремя чашками кофе. Облегчение наступило, правда, ненадолго. Стоило ей тронуться с места в обратном направлении, как земля слабо колыхнулась под ногами, и Лариса с еле слышным стоном упала в траву.
Где-то наверху проносились машины, оглашая окрестности диким ревом. Птицы в кустах затеяли сумасшедшую возню, давя ей на уши суетливой трескотней. Даже шорох травы раздражал, как будто навязчиво нашептывал: «Опасность, опасность, опасность…» Этот звук нарастал и нарастал, заглушая собой все остальное. Он усиливался и рос, подавляя ее волю и способность к передвижению.
— Нет, нет, пожалуйста, — сипло шептала Лариса, не замечая, как по лицу текут слезы. — Не надо! Не надо!
Она попыталась приподняться, но тело будто налилось свинцом. Ноги сделались ватными. Казалось, жизнь покинула ее. Гул мощного мотора между тем становился все сильнее. Лариса могла поклясться, что чувствует вибрацию земли под собой. Она приподнялась на локтях и попыталась крикнуть. Звуки завязли в горле. Все окружающее сделалось зыбким и неясным, то ли от слез, то ли от ужаса, перехватывающего дыхание. Она умоляла себя подняться и выбежать туда, на дорогу. Но все ее старания были безуспешными. В считаные секунды реальность взорвалась оглушительным треском, скрежетом металла о металл, звоном стекол и страшным громоподобным взрывом. Дикий вой ошеломил ее. Ломая ногти о траву и землю, Лариса начала взбираться вверх по взгорку. Никаких временных понятий в тот момент для нее не существовало. Сколько она поднималась, падая и снова принимаясь карабкаться, бог весть. Может, это были считаные минуты, а может, час. Но когда Лариса выбралась наконец из кювета, ее машина горела огромным факелом. Пламя гудело и насмехалось над ней, обезумевшей от увиденного. Она кинулась к огромному костру, похоронившему в своем жерле сестру и Аркадия, и, сняв с себя рубашку, принялась сбивать ею пламя.
Пальцы почти мгновенно покрылись волдырями. Волосы потрескивали. Лицо сделалось черным и малоузнаваемым. Боль во всем теле перекликалась с болью в сердце, и трудно было понять, какая из них сильнее. Ларисе казалось, что это она умирает мучительной смертью, корчась в адских муках. Она кричала, срываясь на визг и хрипя.
Около горевшей машины постепенно начали останавливаться проезжающие, но никто не решался приблизиться к ней. Кто-то догадливый вызвал «Скорую» и пожарников. Толпа росла, постепенно создавая на трассе пробку. Минут через двадцать, отчаянно взвизгивая сиреной, подкатили пожарники. Пламя к тому времени пошло на убыль и в обгоревшем остове автомобиля стали видны два сцепившихся черных силуэта.
— Кто вы?! Кто в машине? Эй, девушка, вы можете отвечать на вопросы? — Пожилой фельдшер, выскочивший из серой машины с красным крестом, громко спрашивал: — Где у вас болит?! Кто вы?!
Она не отвечала. Гул шипящего пламени, гул толпы, окружившей место аварии, суетившийся фельдшер, непонятно чего хотевший от нее, — все это закружилось, замелькало, Лариса медленно осела на землю и закрыла глаза…
ГЛАВА 18
Теплая женская ладонь нежно скользила по его телу, заставляя жмуриться и замирать от удовольствия. Она прошлась по плечам, обвела полукружья грудных мышц тонким пальчиком и опустилась гораздо ниже.
— Эй, эй, — замурлыкал он сонно. — Ты куда?
Ответом был тихий грудной смех, заставивший его мгновенно распахнуть глаза и подскочить на кровати.
— Какого черта!!! — Игорь натянул на себя сползшее одеяло и сурово смерил взглядом сидящую на коленях перед кроватью молодую женщину. — Аська! Чего тебе нужно?! Пошла вон отсюда, кошка!
— Ишь ты, какой сердитый, — замурлыкала она и снова потянула одеяло на себя. — Иди ко мне, мой котеночек. Иди ко мне. Тетушка Ася тебя приласкает. Тебе же нравилось это раньше. Что же изменилось теперь?
Она ворковала, завораживая его магическим взглядом огромных черных глаз, продолжала, подобно кошке, карабкаться к нему на кровать. Игорь смотрел на нее со смешанным чувством удивления и отвращения. Эта женщина, будь она трижды неладна, порой превращала его в пластилиновую ворону. Он и хотел бы противиться желанию, которое она умело в нем разжигала, но его мужское естество постоянно подкладывало ему свинью, и Игорь снова и снова ей уступал.
Но сегодня Аська пришла не вовремя. Ему снился чудный сон, и как продолжение этого сна явились женские руки, ласкающие его тело. Пребывая где-то на грани между явью и сном, он открыл глаза и увидел совсем не то, что так жаждал увидеть…
— Игоряша, иди ко мне, — жарко зашептала Ася и заученным движением сдернула с себя тонкий халатик. — Люби меня, мой мальчик…
Ее гибкое, стройное тело, манившее его прежде, на сей раз отклика в нем не пробудило. Игорь отстраненно смотрел и на ее смуглую кожу, предмет его прежних восторгов, и на грудь совершенной формы, которую ранее считал несравненной, и совершенно искренне изумлялся отсутствию реакции со своей стороны. Он даже приподнял одеяло, чтобы убедиться в этом воочию. Так и есть — никакой реакции.
— Что случилось?! — Аська зашипела, выгнув спину словно пантера. — У мальчика проблемы с потенцией?
— Да, — он резко шевельнул ногой, и Аська кубарем скатилась с кровати. — Иди отсюда. Надоела…
— Ах ты, засранец! Мелкий гадкий засранец! — В черных глазах блеснули слезы. — Ты еще пожалеешь!
Ее угрозы Игорь всерьез никогда не воспринимал. Сколько лет она жила в их доме, столько не прекращались злобные выпады его родной тетки Аси.
Она была родной сестрой его матери, а по возрасту приходилась той едва ли не дочерью. Родители его матери умерли, и девочку привезли в их дом. Игорь рос вместе с ней, исподволь наблюдая, как угловатая худенькая девчушка с множеством косичек превращается в красивую стройную девушку.
Когда Аське исполнилось девятнадцать, его родители выдали ее замуж, снабдив богатым приданым. Но с мужем тетушке не повезло. Прожив с ним четыре года и не нажив ничего, кроме вечного страха быть побитой, она неожиданно осталась вдовой. После смерти супруга обнаружилась масса долгов. Пришлось продавать в спешном порядке и огромный дом, и все имеющиеся машины, вещи, даже кухонную утварь. Если бы не отец Игоря, Аська оказалась бы нищей и бездомной, о чем в их семье частенько любили вспоминать. Так она вновь вернулась в их дом.
Игорь хорошо запомнил этот день. Ася зашла в гостиную с маленькой сумочкой и нерешительно остановилась у порога. Все присутствующие молча оглядывали ее с ног до головы. Зрелище было впечатляющее. Жутко исхудавшая, с остатками незаживших ссадин и синяков на лице, она была одета в поношенную куртку и старые-престарые джинсы.