— Может, раз уж меня вызвал, заодно скажешь, чего ради готов нарушить все договоренности с Охотниками?
— Договоренности? — лениво переспросил его кто-то, растягивая гласные. — Не смеши. Договоренности достигаются двумя сторонами, мы же позорно приняли все условия и пресмыкаемся перед ними. Они всего лишь люди!
У собеседника Диза был бархатный, немного протяжный голос. Никаких угрожающих интонаций, но все же отчего-то мне стало не по себе. Интересно, это и есть Мор? Хотелось бы посмотреть, но выглянуть я не решилась. Не сейчас, не когда Диз здесь.
— Научившиеся нас убивать. Напомнить тебе, что было до недавнего времени?
— То, что сейчас, тебе нравится больше? Постыдные квоты и нормы, правила и проверки, регистрация и учет…
— Это лучше, чем средневековье. И потом, если ты не заметил, не мы одни в таком положении. Даже гени боятся Охотников.
Гени? Про кого это он?
— Пусть, — пренебрежительно бросили ему в ответ. — Большего они и не заслуживают. Свободен.
Судя по звукам удалявшихся шагов, второй демон решил вернуться в аудиторию.
— Подожди! — окликнул его Диз. — Что, если я сообщу южному королю о твоих планах?
Шаги замерли. Потом Мор — похоже, это был все-таки он — подошел ближе и скорее выдохнул, чем спросил:
— С чего ты взял, что отец не в курсе?
Диз промолчал. Их разговор подходил к концу, а значит, мне надо было уходить, если я не хотела, чтобы айтишник меня заметил. Только я отступила назад, стараясь не выдать своего присутствия, как тишину разбил вой противопожарной сирены.
Как же не вовремя! Об осторожности пришлось забыть — сейчас на выход повалят все находящиеся в здании студенты, и, если я не потороплюсь, Диз (и хорошо, если не Мор) в два счета меня обнаружит. Теперь главным было успеть выйти на улицу и затеряться там, пока никто не увидел.
Добежав до лестницы, я влилась в толпу спешивших на выход студиозусов. Но когда я преодолела первый пролет, что-то заставило меня обернуться. В галерее второго этажа, наблюдая за происходившим с высоты, стояли трое… нет, людьми они точно не были. У мускулистого брюнета для человека был слишком хищный взгляд, напомнивший мне о Дизе в тот день, когда я пришла к Каталине в IT. А второй, снова беседовавший о чем-то с айтишником… Должно быть, это и был Мор. На первый взгляд он походил на человека. Невысокого роста, стройный, с романтичными белыми локонами, связанными на затылке в хвост, он был одет в однотонный трикотажный жилет и клубный пиджак с вышитой монограммой на груди — и в целом своим обликом мог скорее напоминать сына богатого политика, чем демона, — но отчего-то создавалось впечатление, что за его безобидным видом пряталась сталь. Словно почувствовав мое внимание, беловолосый обернулся и медленно снял солнечные очки, которые зачем-то надел в помещении. Я вздрогнула. Не было никакого зрачка, никакой радужки — только бескрайняя тьма ночного небосвода. И откуда-то я знала, что, стой я ближе, увидела бы незнакомые созвездия, испещрявшие эту черноту словно карту.
«Посмотри мне в глаза».
Я никогда не слышала этой фразы, произнесенной его мягким, обволакивающим голосом.
И я точно где-то ее слышала.
Дыхание перехватило, словно кто-то ударил в живот — резко, без предупреждения. Я вцепилась в перила, почти повисая на них, но все равно не могла отвести взгляд. Даже зная, что, оставаясь на месте, возможно, подписываю себе приговор. Я была слишком близко, чтобы Мор не узнал меня. И теперь он понимал, что Диз сказал ему не всю правду. Пусть я ничего не помнила, я все равно зачем-то вляпалась в это дело.
Мне не стоило лезть на рожон. Какая же я была дура.
Заметив неладное, Диз тоже посмотрел вниз. Я увидела боковым зрением, как он сказал что-то Мору — отрывисто и недовольно, — и тот повернулся, отвечая. Стоило зрительному контакту прерваться, как дышать стало легче. Медленно, не веря, что смогу, я буквально оторвала вспотевшие пальцы от холодного металла и метнулась вниз.
В себя я пришла только на улице. И то сердце все еще колотилось, как после марафона, а пальцы тряслись, словно у запойного пьяницы. Я сцепила руки в замок, пытаясь успокоиться. Оказывается, это страшно — бояться неизвестно чего. Страшно вдвойне. Я услышала телефонный звонок и, спрятавшись под одной из арок амфитеатра, достала из сумки смартфон.
«Смерть», — оптимистично высветилось на экране имя абонента.
Этого следовало ожидать. Как и Мор, Диз сумел меня разглядеть и едва ли оставит в покое. Я нажала на отбой, но тут же раздался сигнал о получении сообщения.
«Ответь».
Ни за что. Я не знала, чего сейчас хотел от меня Диз (он сам виноват: нечего было запугивать меня заявлениями, что Мор может приказать меня убить; возможно, тогда я бы не затеяла эту глупость с псевдорасследованием), но ничего хорошего точно не ждала.
Со вторым звонком я поступила так же. Как и со следующими тремя.
«Надо поговорить».
Уяснив, что брать трубку я не собираюсь, Диз перешел на смски. К тому моменту, как я вернулась в общежитие, я получила семь новых сообщений — похвальная настойчивость, но совершенно мною не оцененная. Поднявшись на шестой этаж и сбросив очередной звонок, я затормозила. Что он там говорил после призыва про перманентную привязку портала? Да даже если и не перманентную. Я была уверена, что, проникнув однажды ко мне в комнату, Диз с легкостью повторит этот трюк.
Что ж, пусть. Если что, сам будет с Софией объясняться. Отключив телефон, я спустилась на два этажа вниз и постучалась в ближайшую от лифта дверь.
Открыла мне Райли.
— Ты как раз вовремя! — обрадовалась она. — А что, я тебя все-таки пригласила? Не помню. Ну да неважно. Мне почти удалось рассчитать коэффициент массы в промежуточных точках пути, сейчас посмотрим, будет ли работать на практике…
— Спасайся кто может, — прокомментировала из глубины комнаты Люси.
— Если получится, можно уже будет проверять на живых существах… Ты что-то хотела сказать?
— Можно мне сегодня у вас переночевать? — жалобно попросила я.
Если в чем-то в ГООУ можно было быть уверенным, так это в том, что в выходные погода будет гораздо поганее, чем была в будни. Я лично подозревала, что таким образом нас пытались замотивировать на учебу, но руководство университета недооценивало студентов. Мотивироваться они не желали, равно как и корпеть в своей комнате над домашкой.
— Ладно, и что будем делать?
— А какие есть варианты?
Из-за дождя выходить даже в столовую никому не хотелось (Макс, преодолевший путь из своего общежития к нам, вовсе отказывался, отряхиваясь как собака после прогулки), и времяпровождение ограничивалось неизвестно кем забытой на кухне древней «Монополией», домашним заданием по макроэкономике и запасом любимых фильмов, который каждый из нас привез из дома на компьютере. Понятное дело, что последнее было предпочтительнее, а в разговоре еще выяснилось, что Райли не смотрела британские сериалы. Никогда. Вообще. Не поймите меня неправильно, но каковы шансы вырасти и не посмотреть ни серии? Причем вырасти не где-нибудь в Сибири, а в Америке. Тут не надо ни надеяться, что у телезрителей внезапно проснется хороший вкус и канал купит что-то приличное, ни английский язык учить — он и так родной.
После этого откровения планы на выходные можно было не обсуждать: занять угловой диван в общей комнате, набрать попкорна на кухне и устроить марафон британского кинематографа, дабы ввести заблудшую душу в нашу с Максом тайную ложу любителей ВВС. Спорить, что будем смотреть, тоже не пришлось: Райли к выбору не была допущена по причине некомпетентности, а Макс, хоть и был валлийцем, показал себя настоящим английским джентльменом и уступил право выбора мне. Даже приятно. Хотя это он и зря… Я сразу знала, что включу. Первые два сезона «Быть человеком» не просто так дожидались возвращения своего звездного часа на жестком диске. У этого выбора было несколько причин. Райли упомянула, что смотрела американскую версию — надо же было доказать ей превосходство оригинала над копией. А Максу я так до конца не простила то высказывание про людей. Вернее, простила, но всё еще помнила. Так что пусть посмотрит, может, поймет чего… про людей и нелюдей. Что же до меня, то сами посудите: вампир с оборотнем снимают дом и внезапно обнаруживают, что он уже занят призраком, с которым им теперь придется уживаться под одной крышей. Как человек, который так же внезапно обнаружил у себя в комнате соседа-вампира, я могла оценить иронию.
Да и скрытые мотивы у меня тоже были. Пока сокурсники смеялись над представлением «обычных» о них самих, я тихо запоминала информацию — и мне не надо было задавать странных с их точки зрения вопросов и чувствовать себя дурой.
Первая серия уже подходила к концу, когда в общей комнате появился Диз. На экране как раз был мой любимый момент, когда главные герои, пытаясь узнать друг друга получше, выясняли, на каком факультете в Хогвартсе оказались бы.
«Неужели кто-то выбирает Слизерин?»
«Нет, это все равно что признать себя социопатом».
— А действительно, неужели кто-то хотел бы оказаться на Слизерине? — задумчиво протянул Макс и повернулся ко мне. — Ты бы какой факультет выбрала?
Это был простой вопрос. Я зачерпнула еще попкорна и сползла ниже, пытаясь стать как можно незаметнее. В голове промелькнула мысль, что, возможно, Диз ищет не меня, но после вчерашнего даже мне она показалась наивной.
— Пуффендуй, без вариантов.
— Пуффендуй? — удивился блондин. — Честное слово, уж лучше Слизерин… Кто хочет попасть в Пуффендуй?
Обидно.
— Зато они верные и справедливые, — отрезала я. — Сам-то ты кем бы в Хогвартсе был?
Макс фыркнул.
— Гриффиндорцем, конечно же! Лучший факультет там.
— Ах, гриффиндорцем…
Все так считают. Особенно те все, которые с непомерно раздутым эго.
— А я — той, кто додумался поставить видео на паузу, если кому-то интересно, — заметила Райли.
Да плевать сейчас на это. Тут была проблема посерьезней.
— Вот ты скажи, — обратилась я к ней, — кто круче: честный, не предающий, сильный и самоотверженный Пуффендуй или Гриффиндор, полный тупоголовых храбрецов, так и норовящих покончить с собой замысловатым способом?
— Когтевран.
— Серьезно?
Райли пожала плечами.
— Они умные.
Зато либо полубезумные, либо холодные, со своей логикой, главенствующей над чувствами, как слизериновский змей. С другой стороны… Я хихикнула.
— Теперь понятно, почему вы вечно как кошка с собакой, — пояснила я недоумевающим одногруппникам. — Гриффиндор и Когтевран, вечные соперники.
Недоумение только возросло.
— Может, в России был другой перевод «Гарри Поттера»? — спросила рыжая у Макса. — Разве Гриффиндор не со Слизерином соперничал? Почему Когтевран?..
— Потому что у них никогда не было совместных пар в расписании, — раздался с почти двухметровой высоты голос. — Во всяком случае, это одна из версий.
Диз наконец нашел, что (точнее, кого) искал. А все мои надежды, что он не меня высматривал, пошли прахом.
— Надо поговорить, Нат.
Надо? Кому надо? Мне не надо. Совсем. Что мне сейчас было нужно, так это глупые споры о «Гарри Поттере», сентиментальные сериалы и иллюзия нормальности.
— Садись, — быстро взглянув на меня, Райли похлопала по свободному месту на диване. — И что с того, что у них не было занятий вместе?
Демон воспользовался ее приглашением и уселся рядом со мной. Я незаметно отодвинулась поближе к попкорну, словно надеясь, что в случае чего стеклянная миска меня защитит.
— Как и все противоположности, они на дух не переносят друг друга, вот их и старались не ставить в расписание вместе. Точно так же, как Слизерин с Пуффендуем. Слизерин и Гриффиндор слишком похожи друг на друга, чтобы по-настоящему быть соперниками. И те, и другие амбициозны и эгоцентричны, поэтому настоящей противоположностью Слизерина является Пуффендуй. Это как индивидуалистские и коллективистские культуры: первые стремятся к личному успеху, вторые — к миру во всем мире.
— А Когтевран и Гриффиндор?
— Мозги и мускулы. Логика и эмоции. Конфликт, древний как мир.
— Ты это имела в виду? — спросила у меня ведьма.
Я кивнула. Удивленно, потому что не ожидала, что кто-то снимет слова прямо у меня с языка. И недовольно, потому что гостеприимство, которое Райли оказывала демону, меня совершенно не устраивало. Радовало только, что не меня одну: судя по виду, Максу прибавление в нашей компании тоже было не по душе.
— Любопытно… А ты бы на каком факультете в Хогвартсе учился? — спросила рыжая.
— Почему-то у меня ощущение, что вместо сортировки меня бы сразу отправили к директору на ковер, — Диз машинально поскреб ногтями кожу под одним из браслетов.
Судя по ответу, еще один потенциальный гриффиндорец. Не зря он мне с самого начала не понравился.
— Так это правда, что про тебя говорят? Что в первый же день ты попал к ректору и выжил? — заинтересовалась его словами Райли.
Она говорила так, будто в этом было что-то выдающееся. Даже я в первый день попала (вообще-то ворвалась по своей воле) к ректору — и тоже пережила встречу без особых последствий.
— О да. И знакомства с ним оказалось достаточно, чтобы я понял все свои ошибки, даже еще не совершенные. Поэтому скажу сразу: все остальное, что обо мне говорят, — чистая неправда, — подмигнул он ей. — Что смотрите?
— «Быть человеком».
— Тебе не понравится, — поспешно вставила я.
— Почему же, звучит неплохо. Про что это?
Из названия непонятно?
— Значит, слушай, — Райли вновь включила видео, — тот парень, что похож на тебя, он вампир…
А она была права, Диз действительно походил на одного из главных героев. Растрепанные волосы, кожаные браслеты на тонких запястьях, серебряные кольца и связка кулонов на шее (интересно, они амулеты или простая бижутерия? Я скосила глаза на демона и нахмурилась: то ли мне показалось, то ли часть подвесок едва заметно светилась). Темная футболка, которая шилась явно не на такую худую фигуру. Вкрадчивый голос, тяжелый взгляд. Имидж эдакого непонятого плохиша, байронического героя современности.
— Он только сейчас так выглядит. В следующей серии продюсеры поменяют актера, — предупредила я.
— Почему? — расстроилась Райли. — Чем этот плох?
— Не знаю. Может, решили, что недостаточно привлекателен для целевой аудитории? — предположила я.
Диз, понявший, в чей огород предназначался этот камушек, одарил меня широкой улыбкой — только в этот раз глаза его оставались холодными. Его присутствие продолжало нервировать. Когда первая серия закончилась, я, совершенно изведясь за эти пять минут (всего лишь пять? По ощущениям, прошло не меньше часа), не выдержала и поинтересовалась:
— Ты, что, собираешься дальше смотреть?
Демон в это время утрамбовывал подушки себе за спину, устраиваясь удобнее.
— Ну да.
— Разве у тебя нет никаких дел?
— Есть одно. Я же сказал, мне нужно с тобой поговорить.
И ведь не отстанет. Пока я раздумывала, хватит ли шестичасового телемарафона, чтобы он понял намек и отвалил, за меня решил вступиться Макс.
— А вот ей, кажется, это не нужно.
Диз с любопытством на него посмотрел.
— Интересно, а она говорила тебе, что ищет Мора?
Сволочь! Заложил меня, и глазом не моргнув.
Райли тяжело вздохнула и снова нажала на паузу. Под тремя обвиняющими взглядами я съежилась и была вынуждена согласиться: нам определенно надо было поговорить. Я набрала побольше воздуха и приготовилась каяться во всех грехах.
— Молчи, — внезапно предупредил Диз.
— Ты же сам сказал, нужно поговорить! — возмутилась я.
— Сначала назови мне хоть одну относительно правдоподобную причину твоего присутствия у архитекторов.
— У кого? — удивилась Райли. Макс еще больше помрачнел. Неужели знает, где учится Мор?
— Мы собираемся писать для газеты статьи о факультетах… — повторила я свою отмазку.
Внимательно выслушав мои объяснения, демон кивнул.
— Сойдет. А теперь…
— Опять будешь запугивать?
Диз смерил меня оценивающим взглядом.
— Да нет, по-моему, ты с этим прекрасно справляешься и без меня, — сообщил он. — Ну вот почему вместо того, чтобы сделать глупость и страдать после нее совестью, ты не можешь пропустить оба этих шага? Сэкономила бы и мне, и себе кучу нервов и времени.
Потому что… Потому что. Логичной причины у меня не было. А эмоции на объяснение мало годились. Не выдержав серьезного взгляда зеленых глаз, я потупилась и машинально обратила внимание на белый принт, бросавшийся в глаза на темном фоне футболки. Сегодня это был не Шекспир, а Эйнштейн: «Интеллектуалы решают проблемы, гении предотвращают их». Похоже, гением кто-то не был.
А вообще, почему я должна чувствовать себя виноватой? Я здесь жертва. Если кто-то и должен испытывать чувство вины, так это Мор! Я, правда, сомневалась, что он был на это способен.
— Зачем ты вообще пошла туда?
— Хотела его увидеть. Мне было любопытно.
Судя по общей реакции, это было не лучшим поводом. Даже Райли закатила глаза.
— Ты когда-нибудь слышала про любопытство и кошку? — устало спросил Макс.
Слышала, конечно… и думала как раз о том же, когда подслушивала разговор. Кстати, о разговоре…
Диз был склонен с ним согласиться:
— Не могу не оценить смелость, но глупость…
— Бесконечна, — поддакнула я. — Еще Эйнштейн это говорил. Между прочим, а что ты там делал? О чем вы говорили с Мором?
— О делах, — уклончиво ответил Диз. — И о том, что ты даже не подозреваешь о его существовании. К сожалению, твое появление не слишком помогло моей аргументации.
Что же это были за дела, интересно?