– Стас, твой левый, вали! – скомандовал он и покинул машину.
Крячко обладал столь же быстрой реакцией, как и его друг. И вместо того, чтобы начать выяснять – почему, собственно, Гуров командует, почему он, Станислав, должен стрелять именно в левого бандита и так далее, – Крячко поднял свой старенький «макар» и, не особенно целясь, выстрелил два раза. И не промазал.
Гуров в этот момент расправлялся с двумя другими киллерами. Первым выстрелом он влепил пулю в висок правому автоматчику, а затем принялся расстреливать их вождя с пистолетом. Бил по конечностям и ниже пояса, чтобы тот не смог сопротивляться или убежать, но сохранил способность болтать.
Убедившись, что достиг цели, Гуров обернулся к напарнику:
– Стас, ты в порядке? Вызывай «Скорую», а я поищу дядю. Он не мог далеко уползти.
Никита Леонидович действительно нашелся довольно скоро. Он забрался в мусорный бак и тихо скулил. Наверно, прощался с Генделем. Ясное дело, не с охранниками. На предложение Гурова вылезти он долго не поддавался, и полковнику пришлось силой выволакивать его суховатое тельце за шиворот.
– Уголовный розыск! – прорычал полковник в лицо Вишневскому. – Ты спасен!
– Я ранен! – хныкал Никита Леонидович.
– Сейчас «Скорая» приедет. Верь, тебя спасут!
Гуров перенес легкого, как тростинка, чиновника на травку, поближе к дороге. После этого пошел обследовать остальных участников трагедии. Оба телохранителя Вишневского не подавали признаков жизни. Каждому из них досталось по нескольку автоматных пуль. Сами они так и не успели выстрелить ни разу.
– Кремлевская школа, – выругался Гуров. – В «девятке» всегда лакеев готовили, а не бойцов.
Из бандитов двое, те, что были вооружены автоматами, также были мертвы. Одному пуля из гуровского «штайра» пробила голову, другому две пули от Станислава буквально разорвали горло.
– Точно «в яблочко», – указал Гуров на перебитый кадык бандита.
Третий киллер был жив. Приглядевшись, Гуров узнал в нем человека с видеозаписи Петровича – лидера урюпинских Демьяна. Он был ранен в руку, плечо и обе ноги, но, к счастью, ни артерии, ни другие крупные сосуды задеты не были.
– Живой, бандюга? – почти ласково спросил сыщик.
– Пошел на хер, мусорюга! – прорычал тот в ответ.
К ним подошел Крячко, доложил:
– «Скорую» вызвал, наши тоже скоро подъедут. Как он?
– Способен давать показания, – оценил его состояние Гуров. – Слышишь как ругается?
– А жертва?
Гуров посмотрел на хнычущего Вишневского.
– Будет жить, и наверняка лучше, чем мы с тобой, вместе взятые.
Из-за угла показалась «цветомузыка» – целый автопоезд с мигалками и сиренами. У Крячко хватило ума и сообразительности вызвать не просто «Скорую», а «реанимацию». Поэтому приехали они довольно быстро.
Следом катила милиция. Гуров издалека увидел огненно-рыжую шевелюру майора Базылева и немного расслабился.
– МУР приехал, – сообщил он Станиславу.
И направился к прибывшим оперативникам. Поздоровался.
– Что тут у вас стряслось? – спросил майор.
– Стреляли, – ответил Гуров и признался: – Просто жуть. Четверо уже остыли, двое еще теплые. Так что вызывай Гойду, другой не разберется. И побольше постовых в оцепление поставь. Сейчас пресса набежит, все на хрен затопчут. Шутка сказать – покушение на Вишневского!
Прошло не менее часа, прежде чем оба полковника смогли продолжить патрулирование.
* * *Не успели полковники усесться в свой «Мерседес», как услышали шипение и треск переносной рации.
– Сто пятый, ответь Сто первому… хр-р-р-пр-р-рш…
Сто первый был позывным Задумова, Сто пятый – Гурова и Крячко.
Гуров взял микрофон:
– На связи Сто пятый.
– Хрпрхш… Почему не отзываетесь? Целый час вас вызываю! Я вас собирался серьезно озадачить.
– В смысле удивить? – не понял Гуров.
– В смысле поставить перед вами особую задачу, – объяснил как тупому генерал. – А вы где-то шляетесь. Не вздумайте злоупотреблять злачными напитками! Предупреждаю, я всех потом обнюхаю. И гениев тоже.
– Нюхайте, – согласился Гуров. – Мы не злоупотребляли, а, наоборот, совершили маленький подвиг. Предотвратили покушение на одного уважаемого человека, господина Вишневского.
Задумов то ли не расслышал из-за помех фамилии спасенного, то ли уловил под хвост очередную шлею. Но только разорался пуще прежнего:
– Безобразие! Если еще раз отвлечетесь от выполнения прямых обязанностей, заработаете выговор в приказе. Ваше дело – предотвращать поджоги автотранспорта, а не мешать другим убивать всяких… уважаемых. У этих уважаемых своя охрана имеется, пусть они и парятся. Запомните, ваша работа – только поджоги машин. Это мой приказ. И никто не может его отменить. Только я сам. И то в письменной форме.
Гуров решил на всякий случай уточнить, чтобы потом не возникло недоразумения:
– А если, не дай бог, будут убивать, ну, скажем, генерального прокурора или, к примеру, самого президента?
Задумов окончательно пришел в ярость:
– Да хоть меня самого! Я же сказал, ваша задача – патрулирование! И никаких убийств! Ясно? Предотвращать поджоги! Повторите!
Крячко понял, что сейчас Гуров сообщит генералу все, что о нем думает, поэтому забрал у друга микрофон.
– Так точно! – бодро отрапортовал Станислав. – Есть – никаких убийств, даже если будут убивать вас. Только предотвращать и только поджоги. Будет исполнено!
Гуров убрал рацию в бардачок и откинулся на спинку сиденья.
– Как думаешь, – обратился он к другу, – чем нас с тобой наградят за спасение Вишневского?
Крячко задумался:
– Мне, наверно, велосипед подарят, а тебе фотоаппарат. И по шоколадке.
И, исполненные радужных надежд, они отправились кататься по закрепленному за ними участку столичной территории.
* * *По справедливости ожидая наград, сыщики и не предполагали, что над их головами собираются грозные тучи. И если судьба полковника Гурова была предопределена лишь в самых общих чертах, то участь Станислава Крячко решалась уже в этот вечер.
В то время когда сотрудники сводной группы направились на патрулирование, следователь Никодилов продолжал заниматься более серьезной работой. Он выполнял поручение подполковника Капца. Тот поставил перед ним задачу во что бы то ни стало состряпать дело внутреннего расследования на полковника Крячко.
Был в этом деле и «Мерседес» полковника, и целая куча мелких нарушений. Но гвоздем программы обвинения была свидетельница. Та самая, женщина неопределенного возраста и отталкивающей наружности, которая злоупотребляла косметикой и всюду таскала за собой яйцеголового сынишку.
Похоже, свидетельница сильно невзлюбила за что-то полковника Крячко. Стоило ей слегка намекнуть, и она тут же обвиняла его во всех смертных грехах. В этом была и своя оборотная сторона. Увлекаться было опасно.
«Не перебрать бы, – думал следователь Никодилов. – А то вся работа насмарку пойдет. Засмеют».
В общем, материалец постепенно набирался. Конечно, ничего особенного, тем более криминального. Но Никодилов помнил пословицу: «Курочка по зернышку клюет, а вылетит – не поймаешь».
Закончив очередной допрос свидетельницы, Никодилов подумал: «Не убрать ли бумаги в сейф? Нет, – решил он, – не стоит». Капец велел ему не выпускать документы из рук. Поэтому следователь аккуратно сложил их в папку, убрал в кейс и набрал на замке шифр. Так было гораздо надежнее.
Он посмотрел за окно. На улице стемнело. Никодилов решил вознаградить свидетельницу за старание.
– Вам далеко ехать? Я сейчас направляюсь патрулировать, могу вас подвезти.
Свидетельница поблагодарила и согласилась. Адрес она назвала где-то в районе Оленьего Бора, при этом старалась не смотреть в глаза следователю. Стыдилась, что ли, чего-то?
В машине Никодилова она и ее сын расположились на заднем сиденье. Парочка смотрелась как пара озябших воробушков. Следователь повернулся к ним и ободряюще улыбнулся.
«Ну и уродина, – подумал он про женщину. – И какого лешего она так красится? Так ведь еще страшнее получается».
В руках женщина держала белый пластиковый пакет. Внутри пакета просматривалось что-то тяжелое. На ум следователю почему-то пришел пропавший молоток. Он даже усмехнулся: «На фига козе баян?»
Нет, ну в самом деле, зачем свидетельнице понадобилось бы воровать молоток?
Немного не доезжая до Оленьего Бора, женщина попросила Никодилова остановиться.
– Митя выйти хочет, ему приспичило, – пояснила она.
Подросток в подтверждение маминых слов кивнул вытянутой головой.
Никодилов притормозил. Женщина и подросток переглянулись, женщина подтянула поближе к себе пластиковый пакет.
– А нельзя подальше проехать, за деревья? – попросила она. – Тут Митя стесняется.
Никодилову эта семейка уже начала порядком надоедать, но он послушно тронулся и отъехал подальше. Здесь женщина с подростком вылезли.
– А нельзя подальше проехать, за деревья? – попросила она. – Тут Митя стесняется.
Никодилову эта семейка уже начала порядком надоедать, но он послушно тронулся и отъехал подальше. Здесь женщина с подростком вылезли.
– Мы сейчас, одну секунду, – предупредила женщина.
Они остановились возле машины. Подросток почему-то не торопился справлять нужду. Вместо этого он принялся громким шепотом переругиваться со своей потрясающей мамашей. До следователя доносились обрывки диалога:
– …Здесь…
– …Нет, дальше…
– …А я говорю, можно и тут…
Неожиданно их дискуссия прервалась на полуслове. Из-за кустов вынырнула лошадиная голова, за ней другая. В последнее время большинство столичных парков патрулировалось конной милицией.
– Документики предъявите! – попросила симпатичная всадница в милицейской форме.
– А что у нас в пакетике? – поинтересовался ее напарник.
– Э… это самое… – женщина была явно растеряна.
Никодилов грязно выругался и полез из машины.
– Эй, ребята! – обратился он к патрульным. – Все нормально, эти со мной.
– А ты кто такой? – Сержант подъехал к машине.
Никодилов сунул под нос лошади раскрытое удостоверение.
– Лошадь читать не умеет, ты лучше мне покажи, – посоветовал всадник.
Следователь послушался. Сержант изучил удостоверение и козырнул.
– Извините, товарищ следователь, все свободны. Будьте осторожны, тут водителей убивают, – предупредил он и хлопнул лошадь по шее. – Матрена, вперед!
Никодилов решил похвалить лошадку как умел.
– Эх, хороша Матрена, – он похлопал лошадь по крупу. – Ноги мощные, а задница – прямо как у слонихи.
– Не хами, следак! – оборвала его всадница. – Матрена – это я. А жеребца зовут Рецензент.
– Странное имя, – смутился Никодилов.
Тем временем его пассажиры уже забрались в машину. Следователь сел за руль.
– Ну, куда дальше ехать? – спросил он.
Женщина поглядела вслед уехавшим кавалеристам и указала в противоположном направлении.
– Нам туда!
Никодилов тронул машину. Дорога скорее напоминала просеку. По обеим ее сторонам стеной высились деревья.
– А мы тут проедем? – насторожился Никодилов.
– Конечно, – успокоила его женщина. – Только вчера проезжали. Там новые дома…
В зеркало заднего вида Никодилов краем глаза заметил, как пассажирка извлекла из пластикового пакета знакомый предмет.
«А вот и молоточек, – подумал следователь. – Значит, все-таки она взяла. Зачем?»
Эта мысль была последней. Удар, который обрушился на его голову, погасил сознание. Следователь Никодилов умер сразу.
Машина съехала с дороги в сторону и ткнулась в дерево. Женщина и подросток выбрались наружу.
Подросток не скрывал раздражения.
– Ну что, теперь точно он? Который Ваньку сбил? – спросил он.
– Не Ваньку, а Ванечку, – поправила женщина. – Вроде похож. Вот ведь сволочь какая, а еще из милиции.
Она задумалась.
Да, поторопились они в этот раз. Дело, конечно, понятное. Милиция кругом ездит, сплошные нервы. Потому она даже спросить не успела – помнит ли этот паразит убитый, как задавил ее Ванечку. А если бы и спросила, все равно бы он не сознался. Никто не сознавался.
Тот водитель, которого она в прошлый раз убила, тоже не признался. И тот, который до него. И те, которые раньше…
Может, и правда опять не он? Да какая разница, если все мужики сволочи. А мужик за рулем – сволочь вдвойне. Ладно, не страшно. Вот только теперь, значит, придется снова искать того, настоящего. Который Ванечку убил. Не проблема, дело привычное. Плохо только, что свалку в Гнилом овраге нашли. Теперь туда не сунешься.
– Когда машину поджигать будем? – приплясывал от нетерпения Митя.
Вот ведь озорник, ему лишь бы поджигать.
– Нет, машину поджигать нельзя, – возразила женщина. – Сейчас за горящими машинами особо следят. Слышал, что они там в своей ментовке говорили? И жандармы конные где-то поблизости. Нет, никак нельзя.
– Ну, давай подожжем, ну хоть еще один разок, последний! – ныл Митя.
Но мама осталась непреклонной. Она твердо взяла своего отпрыска за руку и двинулась по тропинке в глубину леса. Скоро они совсем скрылись за стеной деревьев.
* * *В эту ночь генерал Задумов лично принял участие в патрулировании. Его новенький черный «Форд Эксплорер» массивной тенью почти неслышно катил по ночным улицам. Генерал чувствовал себя уверенно и комфортно.
«Как в танке», – подумал он.
Хотя, конечно, какой в танке комфорт? Уверенности генералу добавляли двое милиционеров с автоматами на заднем сиденье и вооруженный водитель. Все четверо, включая Задумова, были облачены в тяжелые бронежилеты.
Этой ночью в рейде по городу участвовало много патрульных групп, но больше всех повезло лично генералу Задумову. Говорят, новичкам в картах везет. Оказалось, не только в картах.
В общем, как оно часто и бывает, все получилось случайно. Случайно пути одной из групп, высланных этой ночью Демьяном для поджога машин, пересеклись с маршрутом крутого генеральского джипа. И, на свою беду, ехал джип почти неслышно, это вам не наш «уазик». Но и это еще не самое страшное.
Как раз в тот момент, когда урюпинские братки неспешно и деловито расставляли на асфальте свои канистры с бензином, раскладывали ветошь и прочие горюче-смазочные ингредиенты, Задумов решил связаться по рации со своим боевым заместителем, подполковником Капцом. И, конечно, по неопытности перепутал тумблеры. Вместо рации включил громкую связь, которой была снабжена его машина. А заодно и сирену.
Поджигателей тоже можно было понять. Работа нервная, ответственная. А тут вдруг буквально в двух шагах врубается «цветомузыка» из милицейских мигалок и под аккомпанемент сирены громовой бас объявляет:
– Сто первый – Сто второму, Капец!
Его голос громом прогремел над притихшим кварталом. Бандиты отреагировали как умели – открыли по джипу Задумова огонь из пистолетов. Все, что они поняли, это что «капец» подкрался незаметно. Тут генералу снова повезло, что на долю отморозков-поджигателей не досталось автоматов. Их забрал с собой на дело сам Демьян. Но и от пистолетного огня Задумову мало не показалось.
Поначалу он попытался взять бандитов нахрапом.
– Граждане бандиты, вы окружены, сдавайтесь! – потребовал Задумов.
– Уж больно ты грозен, сосал бы ты…! – послышалось в ответ.
Сказав эту гадость, нападающие рассредоточились и стали брать генеральское авто в полукольцо. Милиционеры с автоматами сумели наконец выйти из ступора и принялись отстреливаться. Но огонь получался неэффективным, в то время как поджигатели продолжали успешно дырявить генеральский «Эксплорер».
Генерал все-таки сумел вырубить мигалки, сирену и громкую связь, это несколько затруднило бандитам прицеливание. Но в рацию он продолжал орать так, что это было слышно и без громкоговорителя:
– На связи Сто первый! Всем-всем-всем! Вызываю подмогу! Нахожусь… ах, мать вашу! Что же вы творите, сучьи дети?!
Капец в отличие от своих коллег не следил за поджигателями. Он следил за своими коллегами, которые следили за поджигателями. Патрулировал он на собственных старых «Жигулях». Более приличной машины он не мог себе позволить – боялся собственных коллег и особенно подчиненных.
Сто второй был его позывным. Он прекрасно слышал призыв начальника, но не торопился отреагировать.
– Сто первый Сто второму! – надрывалась рация. – Капец, я же тебя в бараний рог! Отзовись, гадина! Меня тут убивают!
– Говорит Сто второй. Вас не понял, связь барахлит, – сообщил Капец и треснул по радиостанции рукояткой пистолета. Потом для верности добавил еще раз. Рация поперхнулась и умолкла. Капец облегченно вздохнул. Подумав, он вылез из машины, проткнул колесо и полез в багажник за запаской. Место он выбрал рядом с банком, чтобы видеокамера на дверях могла зафиксировать его алиби.
Генерал был в отчаянии. На его призыв никто не отзывался. Все его бросили. Забились по углам, как крысы, и боятся пискнуть.
В это время в эфире послышался уверенный голос Гурова:
– Сто первый, я Сто… хер его знает какой, забыл номер. Короче, гений на связи. Что происходит?
– В меня стреляют! Мы попали в засаду! Нас тут расстреливают со всех сторон! Скорее сюда!
В голосе Гурова не слышно было ни испуга, ни тревоги за начальника.
– А машины у вас там горят?
– Нет, не успели, суки, поджечь. Мы их вовремя пресекли.
Гуров внятно, это было прекрасно слышно, зевнул.
– Тогда это не ко мне. У меня приказ генерала Задумова – отвлекаться только на горящие машины. И никаких убийств. Конец связи…
– Стой, не отключайся! – заорал генерал. – Ты что, меня не узнал? Это же я, Задумов! Я тебе приказываю!
Гуров напомнил:
– Если помните, вы сказали – приказ только в письменной форме.
– Приезжай, я тебе его подпишу! – Задумов уже не орал, а стонал.