Поспать так и не удалось. Едва, передав солдатиков прибывшему старлею, вернулись в свое временное жилище и расположились на отдых, сомкнув глаза, прибежал Весна. Ну и юмор у него!
— Подъем! На том свете выспитесь! Забирайте! — положил на рюкзаки три радиостанции «Арбалет-1К». — Боеприпасы, сухпай — по максимуму. Построение через пятнадцать минут.
— Что за кипеж, командир? — поинтересовался Димка. — Только лечь успели!
— Давайте мухой! Все объясню!
— Подожди, командир! — вмешался Серега. — Тихие стволы брать?
— Не вижу смысла. В Грозный пойдете. Жду на улице! — Майор вышел…
На то, чтобы распотрошить цинки, сунуть в эрдэшки провизию и принайтовать к ним «Мухи», хватило и десяти минут. Патронов много не бывает. Их может быть только очень мало, мало, и мало, но больше не унести. Я еще успел прихватить один из «Шмелей» — на всякий случай. Бриться, похоже, некогда. Сойдет и так! Сполоснули только морды не успевшей застыть водой из пластиковой бутылки и выскочили из помещения.
— «Броня» где, орлы?! — Весна вопросительно взглянул на Сергея.
— Без нее кувыркаться легче, командир, — отозвался Гном, — а от пулемета и снайпера все равно не спасет.
— Хрен с ним! Вам виднее — не салаги желторотые! Карту Грозного все помнят? — обвел майор взглядом строй.
— Так точно! — ответили вразнобой.
— На жэдэ вокзале в окружение попала Майкопская бригада. Сейчас формируются колонны для ее спасения. Из вас будут созданы три группы. Задача: уничтожение гранатометчиков и снайперов противника по пути следования колонн. Две группы идут с десантурой, одна с пехотой. Туда же придаются разведчики из спецназа ГРУ. Вход в город с двух направлений — со стороны Старопромысловского района идет десант, пехота — от аэропорта «Северный». Гном! Вы пойдете с пехотой. Ваш позывной «Соболь пятнадцать». Весло и Кислый — с десантниками, позывные «Соболь четырнадцать» и «Соболь шестнадцать» соответственно. Мой позывной «Соболь пять». Охрану вашего имущества я организую. Задачи ясны?
— Так точно!
— Так точно!
— Так точно!
— Вперед! — указал Зименко на стоящий неподалеку «Урал».
Высадив по пути две четверки наших, рванули в направлении «Северного». Пока ехали, казалось, от тряски мозги выплеснутся из черепной коробки. Только и успевали хвататься за борта кузова. Наконец машина остановилась.
— К машине! — раздалась команда майора.
Спешились, построившись возле заднего борта. А до аэропорта-то еще пилить и пилить! Неподалеку от нас стоят несколько БМП, МТЛБ, два танка — семьдесят двойки, «Урал»-наливник. Да, насколько разбираюсь, еще пара ремонтных машин БРЭМ-1. Поодаль, спиной к нам кого-то смутно напоминающий офицер отчаянно жестикулируя что-то объясняет подполковнику. Тот отрицательно качает головой. Зло сплюнув под ноги, старлей разворачивается в нашу сторону… Ба-а! Варламов собственной персоной! Не ожидал встретить именно здесь и сейчас! Завидев меня, Женька, раскинув руки, направился в нашу сторону.
— Привет, старый! — обнял он меня, похлопывая по спине. — Какими судьбами? Тоже дома спокойно не сидится?
— Угадал, черт! — я тоже обнял его. — Кажется, с тобой вместе пойдем? По какому поводу лаешься? — показал взглядом на подпола.
— Да всю мою группу раздергали по парам-тройкам и придали разным подразделениям. Ценность ее сейчас, как боевой единицы, равна нулю. Логичней бы было как единое целое просто забросить в город в свободный поиск или с определенной задачей. А тут… — Женька обреченно махнул рукой. — Пытался отстоять, только толку от этого! Хрен тут штабным что докажешь.
— Подожди, сейчас договорим, — дернул я друга за рукав бушлата и обратился к Зименко. — Товарищ майор!
— Слушаю, Мокрый!
— По тактике «духов» что-то новое сказать можете?
— Грамотно, суки, воюют, в отличие от наших. Гранатометчиков до хрена. Техники сожгли — море. Гранатометчиков прикрывают снайпера и пулеметчики. Про автоматчиков я уже и не говорю. Лупят в основном из окон. Как правило, с верхних этажей. Танки и БМП туда стволы поднять технически не могут. Приходится нижележащие этажи обрушивать. А это все время, которого в условиях боя катастрофически не хватает. Ну и преимущественно бьют из засад. В открытый бой не вступают: напали — отошли. Город-то они знают, как свои пять пальцев. Когда пойдете, обещают артиллерией прикрыть. Может хоть немного «чехов» прижмут, заставят спрятаться. Вот здесь, — достал Весна из планшета копию трофейной карты и ткнул пальцем, — на перекрестке Богдана Хмельницкого и Маяковского у «духов» блокпост. Со старшим колонны я уже говорил. Сказал, что постараются обойти. В крайнем случае, сади́те по блоку на ходу из всего, что есть. Тогда прорветесь. Самое хреновое место здесь, — провел Зименко пальцем по карте, — на Богдашке. Справа — близко к дороге девятиэтажки, слева — пятиэтажки, но до них расстояние побольше. Там, скорее всего, вас будут поджидать, так что поаккуратнее. В случае, если «бэху» подожгут — сразу с брони, и пробирайтесь на своих двоих. В какую сторону валить сами разберетесь, не маленькие.
Закончив разговор с командиром, вернулся к Варламову.
— Все слышал, Жека?
— Все…
— Что скажешь?
— Что тут сказать? …опа полная… В нее и полезем, куда деваться-то? Главное, чтобы свои же не расхреначили. Если по «чехам» не попадут, тогда нам запросто может прилететь. Еще и корректировать огонь не получится — частоты разные. Ты мне хоть свой позывной дай.
— «Соболь пятнадцать». А у тебя?
— «Уклон двенадцать». Надеюсь, не потеряемся. С тобой сколько человек?
— Четверо нас. Две снайперские пары.
— А нас трое. Со мной снайпер и пулеметчик. Ты, кстати, заметил, что в экипажах «коробочек» основная масса офицеры с прапорами? Даже на местах мехводов.
— Нет, еще не видел. Точнее, не разглядывал. Некогда было. Из-за чего, интересно?
— Потому что солдатики не умеют ни хрена, а идти надо! Вот и заменили. У нас же в армии главное, чтобы сугробы ровными были, да трава покрашена.
— Весело живем!
— Да уж веселее-то дальше некуда…
Пока беседовали с Варламовым, подбежал куда-то отлучавшийся Зименко.
— Мокрый, где Гном?
— Только что тут был. Может, отошел куда-то? Все равно сейчас появится.
— Ладно, у меня нет времени его ждать. Первая колонна, которая вышла утром, попала в засаду. Ведет бой где-то неподалеку от Президентского дворца. По кой хрен их туда прямиком понесло, непонятно. В обход надо было. Передай Гному, что по последним данным блокпост «духов» не на Маяковского, а ближе — на пересечении Чукотской и Богдана Хмельницкого. На подходе к нему смотрите в оба!
— Спасибо, командир! Передам. Мы на чем пойдем?
— Вон на той «бэхе», бортовой — двести шестнадцать. Не забудьте, о чем говорил. Вы мне живые нужны! Давайте, парни! Удачи! Я пошел. Если что — на связи.
Пожав нам с Димкой и Олегом руки, Зименко убежал куда-то в хвост формируемой колонны. Наливник-то за каким лешим с нами пойдет?
Спалят на раз. Все равно заправлять там будет негде и некогда… да и некого, скорее всего.
— Что тут у вас? — спросил подошедший Сергей.
— Весна прибегал. Говорит, что колонна, которая вышла утром, попала в засаду где-то возле Президентского дворца. Выходит, что напрямик зачем-то к вокзалу поперлись… Еще блок «чеховский», оказывается, ближе — не на Маяковского, а на Чукотской. Получается, что не доезжая до девятиэтажек. Наша БМП с бортовым номером двести шестнадцать. Пойдем на ней. Вроде все! Ты где был?
— Да так… по делу отходил… Пойдем к нашей «коробочке»?
— Пока, Жека! — попрощался с Варламовым. — Удачи!
— И тебе ни пуха! — ответил тот.
— К черту!
Поднявшись на броню, с удивлением наблюдаю, как солдатики грузятся внутрь «бэхи», в десантный отсек. Гном протягивает Пуле откуда-то стыренную длинную диванную подушку, положив под себя такую же, и жестом приглашает меня присаживаться на свободную часть.
— Ты за ними, что ли, ходил? — спросил Серегу, пристраиваясь рядом.
— Ага! Холодновато на железе-то просто так сидеть. Командир, — обратился он к высунувшемуся из люка капитану, — а чего это у тебя бойцы под крышу полезли?
— Целее будут, — ответил тот. — Наверху свинца ожидается — мама, не горюй!
— Внутри не лучше, командир! — вмешался я. — Вы хоть люки тогда не закрывайте, чтобы, если из граника прилетит, избыточное давление наружу ушло. Иначе — братская могила.
— Да я в курсе! Вы, значит, со мной пойдете? Позывной свой скажи. Мой — «Атлас двести шестнадцать».
— У меня — «Соболь пятнадцать».
— Лады! Если что, по рации вызывай. Так не услышу ни хрена, — напялив шлемофон, офицер занырнул обратно в люк.
С этими движениями чуть не прозевал, когда к колонне подошли две «Шилки». Похоже, что только их и ждали. Едва они втиснулись в строй, как все пришло в движение. До «Северного» дошли быстро. Там снова остановились. Серега ткнул меня локтем:
— У меня — «Соболь пятнадцать».
— Лады! Если что, по рации вызывай. Так не услышу ни хрена, — напялив шлемофон, офицер занырнул обратно в люк.
С этими движениями чуть не прозевал, когда к колонне подошли две «Шилки». Похоже, что только их и ждали. Едва они втиснулись в строй, как все пришло в движение. До «Северного» дошли быстро. Там снова остановились. Серега ткнул меня локтем:
— Ты связь проверил?
— Не-а! — беззаботно отозвался я.
— Охренел, что ли? Проверяй, давай!
— «Соболь пять» «Соболю пятнадцать»! — послушно выполнил я команду.
— На приеме «Соболь пять», — послышался в наушниках голос Зименко.
— Проверка связи!
— На пятерочку!
— Понял. Отбой. «Атлас двести шестнадцать» «Соболю пятнадцать»!
— На связи «Атлас двести шестнадцать»! Принимаю хорошо!
— Гном, — толкнул я Серегу, — в порядке связь.
— Ты, Мокрый, прямо как пацан!
— А чего я-то? Можно подумать, там брать будет. У этой рации дальность, считай, только на прямой видимости. Хрен ты там, в городе, с кем-то связаться сможешь. Да и эфир забит наглухо. Сам прикинь, — протянул я Гному гарнитуру рации, — хрен разберешь, кто кого вызывает.
Немного послушав, Сергей вернул наушники мне.
— Да уж! На одной волне все подряд — и наши, и «духи»… еще и открытым текстом…
— Вот именно! Попробуй тут хоть что-то дельное передать! О скремблерах, видать, вообще никакого понятия ни у кого тут нет.
— О чем? — не понял друг.
— Ты не в курсе, что ли? Это устройство такое, встраиваемое, к примеру, в рации, или подключается к ним, чтобы зашифровать радиосигнал. В результате поймут только те, у кого точно такое же и с той же кодировкой имеется.
— Первый раз слышу. А они вообще здесь есть?
— В армии должны быть. Когда я служил, у нас в обязательном порядке использовали.
— Бардак… твою мать!
— Гном, слушай, что началось! — протянул я другу одну часть гарнитуры, приложив второй наушник к своему уху.
А в эфире на фоне отчетливо слышимой бешеной стрельбы и взрывов, сквозь довольно сильные помехи раздается:
— Сориентируй, где ты, где ты?!
— Ну, я сейчас… я еще не вышел даже, еще не вышел! Сколько ваших разговоров слышал, сразу понял, что надо помочь. Сейчас готовлюсь. Постараюсь пройти по путям… по путям, вдоль путей… туда, к вокзалу.
— Я понял, понял, б…
— Так… Со стороны путей по вам нет стрельбы? Может, мы хоть одну сторону возьмем?
— Со стороны путей… только вот с этого, б…, вот это депо, депо, видишь черное?
— Да, вижу черное депо!
— А чуть дальше, где вот сходятся две дороги… то есть эти все путя сходятся — слева здания стоят… вот оттуда, б…, по путям…
— «Слева по путям» — это к вам слева, да?
— Нет, если ты будешь идти с парка… Ленина, по путям будешь идти… — справа депо, б…, а слева черненькое здание — это я, б…! Прямо передо мной красное здание… вот это, б…!
— Понял, понял!..
— Может… голубых… хоть какую-то группу, б…, на этот дом бросить?! Нас… обошли, б…, на хрен, сзади и… с этого дома… с депо, с депо напротив — оттуда фигачат… из дома!
— Я говорил с ними… они занимаются своими делами и говорят: работайте с девятнадцатой, которые в парке.
— Б…, понял!..
— Жарко там! — произнес Серега, когда переговоры внезапно оборвались, и в наушниках остался лишь треск помех.
— Не позавидуешь парням! — откликнулся я. — Когда уже двинемся-то? Достало уже это тупое ожидание!
— Что там? — почти одновременно спросили Димка с Олегом.
— Долбят майкопцев. Подойти к ним никто не может. Просят, чтобы десантура помогла из дома напротив «духов» выбить, — ответил Гном.
— А те что? — поинтересовался Кошмар.
— А те, якобы, своими делами занимаются, — пояснил я. — Только не понял, кто это говорил… Подожди, снова что-то началось…
— Я не наблюдаю, не наблюдаю! — донеслось по рации. — Мы здесь только… ползаем по полу колобком… и все, б…! Огонь ведем… «Сила», прием!.. «Сила», я «Калибр десять», прием!.. «Сила»… Двенадцатый, двенадцатый, прием!
— Двенадцатый, я одиннадцатый! «Леска двенадцать»… Я «Слиток», прием! Десятый, я одиннадцатый, прием!
— «Камин двадцать три», прием!
— Я «Камин двадцать три», прием!
— Доложи, что у тебя, доложи, что у тебя, прием!
— Ведем огневой бой, ведем огневой бой…
— Выйти ты не можешь оттуда, прием?!
— Дорога очень сложная… очень сложная, и только по путям.
— …вырываться на путя, б…, и идти по путям, нахрен! Ну, а что там тянуть?!. Двенадцатый, прием!
— Двенадцатый подбит!
— Где старший, где старший, двенадцатый?!
— Старший впереди… По-моему, подбит…
— За двенадцатого… кто остался у вас там за двенадцатого, ответьте, прием?!
— …надо… подползти, я говорю…
— Колонну блокировали…
— Кто и как?
— Не понял!
— Как блокировали: стрельба идет или… просто люди?
— Идет стрельба с домов… Подбили первую БМП…
— Понял! А развернуться и уйти, б…, на другой маршрут нельзя?!
— Связи ни с кем нет…
— Попробуйте развернуться и уйти на другой маршрут, б… потому что вас всех сожгут там, прием!
— Понял!..
— Нам находиться на месте?
— Кто говорит?..
— «Бритва двадцать семь»!
— Находись, епти… находись на месте!
— Понял!..
— Двадцать третий, «Камин двадцать три», прием!
— «Камин двадцать три»…
— …вырваться на путя…на путя…и к нам подойти.
— Четыреста семнадцатый, по-моему, у тебя на трансмиссии матрас горит! Понял, да?!.
— «Сила один», «Сила один», прием!..
— «Броня четыреста семнадцать», у тебя очень сильно… матрас горит на трансмиссии!..
— Сто четвертый, сто четвертый… десятый, прием!..
— Я тоже не слышу сто четвертого, но он выдвигается колонной вам на помощь. Что такое «Сто четвертый», я не знаю…
— Понял… Ой, е…! — возглас прервался очень сильной стрельбой. — …Понял! Нашу колонну, докладывает двенадцатый, зажали, зажали! Первая машина горит, прием!..
— Что? Не понял?!
— Первая, головная машина… горит…
— Двенадцатый, я десятый, на приеме! Доложи!..
— Я один, я один имею с тобой связь… один! Остальных пять растеряли!..
— Не понял, не понял?!
— Я один имею с тобой связь, один… я! Остальных растеряли! … пушку заклинило.
— Ну, вы колонной идете… идете… или вас тормознули всех?..
— Нас всех тормознули… ведем бой!..
— Понял я, понял!..
— …третий, двадцать третий, «Камин двадцать третий», прием!..
— Двадцать третий, прием!..
— Доложи обстановку!
— Нахожусь на старом месте… с четырех сторон, с четырех сторон… веду огневой бой! Вместе находятся соседи, их немножко. Выйти сейчас…, у меня только две… две имеются… которые могут… Как понял меня? Прием!..
— Понял тебя, понял, понял!..
Связь оборвалась. Эфир заполнили сплошные сильные помехи. Непонятно, «духи» что ли глушат? Вполне возможно. РЭБовская аппаратура у них, однозначно, имеется.
— Ну не тяни, Мокрый! — толкнул меня Димка, когда я отстранился от наушника. — Что там творится?
— Раздолбали колонну к едрене матери. Там бой в полный рост идет, а мы до сих пор тут зависаем! Неужели там, — показал я в сторону здания аэровокзала, — не понимают, что парням реально помочь надо? Если сейчас «духам» в тыл звездануть, может быть еще хоть кого-то вытащить удастся…
— Вон, шевеление какое-то началось, — показал Сергей на головной танк, к которому во всю прыть бежал кто-то в шлемофоне. — Наверно сейчас тронемся…
И точно! Стоило танкисту скрыться в башне, колонна пришла в движение. Едва успели схватиться за ременные петли, чтобы не слететь с брони, как БМП, качнувшись, рванула с места, выбросив из выхлопника черный дым… По почти прямой дороге пролетели до моста через Нефтянку. Ожидал увидеть вместо него развалины, но, на удивление, мост оказался целым. Не ловушка ли это, случаем? Сдвинув за ушную раковину правый наушник гарнитуры, надетой под вязаную зимнюю маску, свернутую на манер шапочки, чтобы слышать окружающие звуки, прокричал прямо в ухо Сереге:
— Лишь бы под нами не рванули! Слишком уж неповрежденным все выглядит! На месте «духов» я бы мост рванул, или заминировал, на худой конец!
Гном в ответ только кивнул, внимательно оглядывая окрестности. Упершись ногами в выступы триплекса и лючков, я тоже, прижав приклад автомата к плечу, зашарил по округе, выцеливая места возможного нахождения «чехов». Слегка притормозив, колонна вошла на мост. Перемахнув речку, головной танк, протянув через нее всю «ниточку», резко остановился. Избегая столкновения, идущий следом БТР-семидесятка отвернул влево. Тут же раздался взрыв. Из-под левого переднего колеса «коробочки» блеснуло пламя, а само колесо, оторвавшись, улетело далеко в сторону. Сидевший на броне десант моментально спешился, ощетинившись стволами из-за поврежденной машины.