– О, конечно, говорю, мисс Лейтон. Зря вы обо мне так подумали, мисс Лейтон. Я просто пытаюсь быть объективным. О вас, например, я буду говорить только хорошее. Красивая девушка с чудесными карими глазами, с лицом святой и характером мадонны. Вот так я бы вас описал, если меня кто спросит.
– Да, но немного упрямая, потому что, несмотря на ваше предупреждение, все-таки она хочет пойти к Скарлет Коннорс.
– Вам решать, что делать. Хотелось бы только надеяться, что вы скоро не пожалеете об этом шаге.
Она допила свой лимонад.
– Вы еще мне не сказали, как проехать к дому Скарлет, мистер Мастерсон.
Мужчина объяснил ей дорогу. Памела поблагодарила его, позвала хозяина паба и хотела расплатиться.
– Разрешите мне, – попросил Мастерсон. – Вы доставите мне этим большое удовольствие. Мне было очень приятно познакомиться с вами. Надеюсь, что в скором времени мы вновь увидимся. Если вам понадобится помощь, то приходите ко мне. Я всегда в вашем распоряжении. Мой дом – последний на улице, ведущей в Селби.
Памела поднялась с места:
– Спасибо за лимонад, мистер Мастерсон. Была рада поболтать с вами.
– Вы все еще не раздумали ехать к Скарлет?
– Ну не убьет же она меня! – пошутила Памела.
Герберт Мастерсон посмотрел на нее так, будто хотел сказать, что совсем в этом не уверен…
* * *Дорога была ужасной. Большие камни торчали из земли, тут и там попадались выбоины, в которые то и дело проваливались колеса машины. Сверху свешивались сучья деревьев, а слева и справа по бокам автомобиль скребли ветки густого кустарника.
Было непросто ориентироваться в этой чащобе. Мастерсон сказал, что справа будет маленький пруд, а от него до ведьминого дома рукой подать. Он и правда так сказал – «ведьмин дом». Любят же некоторые страху нагнать!
Памела переключила передачу и нажала на газ. Машина рванула вперед. Ну никак она не могла предположить, что в этом забытом богом месте на дороге вдруг появится человек! Но именно так и случилось!
Мужчина в резиновых сапогах и с удочкой в руках шагнул из кустов на дорогу. Увидев автомобиль, рыбак испугался, Памела тоже вскрикнула от неожиданности, и в этот момент раздался глухой звук от удара. Мужчина вскрикнул, удочка полетела в сторону, рыбака отбросило куда-то в кусты, и он исчез из виду.
– Господи! – вырвалось у Памелы. Она мгновенно затормозила и выскочила из машины.
Мужчины нигде не было видно. Сердце девушки бешено колотилось. Права она получила пять лет назад, и с тех пор у нее не было ни одного происшествия на дороге. И вот теперь…
Вне себя от волнения она принялась искать горе-рыбака.
– Где вы? – прохрипела она. Еще никогда в жизни она не была в таком смятении. Поверить невозможно – она сбила человека! Ее руки дрожали, во рту пересохло. С ужасом она представила себе, что этот человек мертв…
– Эй! – прокричала она еще раз.
Наконец в ответ раздалось слабое кряхтение, и ветки куста зашевелились. У Памелы камень упал с души – человек все-таки жив! Со стонами он стал выбираться из зарослей.
Сначала показалась его седая голова. Ничего не понимая, мужчина взглянул на Памелу.
– Тут практически никогда не ездят машины, – начал он. Эти слова прозвучали так, как будто он хотел оправдать свою невнимательность.
– Вы не ранены? – задала Памела самый важный вопрос.
– Не знаю. Я совершенно не в себе. Господи, все произошло так быстро, что я ни о чем и подумать-то не успел. Помню только удар – и я лечу в сторону.
Мужчина поднялся на ноги, лицо его исказилось от боли, он застонал и опять плюхнулся на землю.
У Памелы все похолодело в душе:
– Что? Что с вами?
Она бросилась к рыбаку, хотела поддержать его, но он сам сел на камень.
– Нога, – простонал он. – Что-то случилось с лодыжкой.
– Она сломана?
– Возможно. Старые кости хрупкие, знаете ли.
– Вам срочно нужно к врачу, – решительно произнесла девушка.
– Будьте любезны, помогите мне снять сапог.
– Да, да, конечно! – Памела обеими руками схватилась за сапог. Но когда она осторожно потянула его на себя, рыбак закричал от боли. Девушка тут же выпустила сапог из рук.
– Почему вы прекратили его стаскивать? – удивился мужчина. На его высоком лбу выступили маленькие капельки пота.
– Но вы же закричали!
– А что же мне делать, коли больно? Но это не причина не снять сапог. Давайте еще разок!
– Я не могу… Ведь я знаю, что причиняю вам боль. Я же не палач, в конце концов!
– А что нам остается делать?
– Можно его не снимать.
– Ага! Если лодыжка распухнет, то и врач сапог не снимет!
– Ну, тогда он его разрежет!
– Еще чего! – возмутился рыбак. – Я деньги не печатаю. Эти резиновые сапоги почти что новые. Я и надевал-то их всего раза два. Уж лучше я потерплю пару секунд, зато сапоги сберегу. Так что тяните, а если заору, то не обращайте внимания, поняли?
– Да, – ответила взволнованная Памела. Еще никогда ей не приходилось сознательно причинять человеку боль, и от этого она чувствовала себя ужасно.
Нерешительно она опять взялась за сапог и потянула на себя. Мужчина так заскрипел зубами, что у Памелы все сжалось внутри. Когда боль усилилась, он взревел. Она хотела было отпустить сапог, но потом потянула еще раз посильнее и – о счастье! – сняла его.
Рыбак, тяжело дыша, откинулся назад.
– Слава богу! – облегченно вздохнул он. – Спасибо вам! А где моя удочка?
– Вон она лежит.
– Принесите ее, пожалуйста.
– Сейчас, – девушка бросилась к тому месту, где лежала удочка, и подняла ее.
– Не сломалась? – спросил мужчина.
– Насколько могу судить, нет, – ответила она.
– Она дорогая! – пояснил рыбак.
Памела отнесла удочку мужчине. Забыв о своей лодыжке, которая опухала все больше и больше, он принялся проверять удочку и наконец с удовольствием констатировал, что с той ничего не случилось.
– Вы, наверное, здорово испугались, когда я вдруг появился у вас перед самым капотом? – поинтересовался он.
– Да уж! – призналась Памела.
– С машиной все в порядке?
– Не знаю, я еще не посмотрела.
– Я бы на вашем месте это сделал.
– Это не так важно. Сначала я позабочусь о вас.
– Договоримся сразу, вы в этом происшествии не виноваты, – сказал рыбак.
– Вы разве не слышали шум мотора?
Мужчина только рукой махнул:
– Ах, знаете ли, когда я о чем-нибудь задумаюсь, то не вижу и не слышу ничего вокруг. Вот уже три года, как я пытаюсь поймать толстого, хитрого сома, но думаете, он клюнул? Этот подлец только издевается надо мной, съедает приманку с крючка – и исчезает бесследно! Я из-за него даже сон потерял. О нем-то я и думал, когда шел домой. Вот так все и произошло. Кстати, меня зовут Берт Бурнестер.
Памела тоже представилась.
– Ваша лодыжка выглядит ужасно, мистер Бурнестер, – озабоченно заметила она.
– Да ничего, заживет! Я, правда, уже немолодой, но и не настолько старый, чтобы сломанные кости не срослись. Может быть, лодыжка вовсе и не сломана. Доктор Мэттью – прекрасный диагност. Он в два счета определит, что со мной. Для этого ему даже рентген не нужен. Некоторые говорят, ему бы лучше ветеринаром быть… Потому что он бывает грубоватым с пациентами, знаете ли… Но я считаю, что нам в Латри нужно радоваться, что у нас есть такой доктор. Скольким людям он помог!
– Скоро он и вам поможет, – успокоила его Памела. – Пойдемте, я помогу вам сесть в машину.
– Сколько же хлопот вам доставил старый дурак, который прется напролом, не смотря по сторонам!
– Ну что вы! Мой долг вам помочь.
– Вас что, совесть мучает, мисс Лейтон?
– Все-таки я тоже участник происшествия.
– Но вопрос о том, кто прав, кто виноват, мы с вами ведь решили.
– Хорошо, хорошо. А сейчас нам срочно нужно к доктору Мэттью.
– Вы знаете, где он живет?
– Нет, но вы же покажете мне дорогу?
Было нелегко посадить Берта в машину. Памеле пришлось буквально тащить его на себе – наступить на больную ногу мужчина не мог.
Наконец она усадила его на переднее сиденье. Памела уже хотела закрыть дверь, как Берт закричал:
– Мой сапог! Не забудьте забрать мой сапог, мисс Лейтон.
Девушка подняла сапог и положила его на заднее сиденье. Затем обошла машину и взглянула на бампер, решетку радиатора и фары. Все было в порядке. Пострадала только лодыжка Берта Бурнестера.
Когда они уже ехали назад в Латри, мужчина спросил:
– Уж не ехали ли вы к Скарлет Коннорс, мисс Лейтон?
– Да, так оно и есть.
Рыбак покачал головой:
– Не люблю я этот дом. Вы в привидения верите?
– Не знаю.
– Если они и вправду существуют, то хотя бы одно из них наверняка живет в этом страшном доме.
– Что вы такое говорите, мистер Бурнестер! – рассмеялась Памела.
– Вам смешно? – возразил Бурнестер слегка обиженным голосом. – Тогда объясните мне, пожалуйста, почему ни одна экономка не выдерживает подолгу у Скарлет Коннорс.
– Говорят, что у нее невыносимый характер…
– А я считаю, что все дело – в доме! Когда вы туда придете, то почувствуете это сами. Это здание – омерзительное серое чудовище, которое проглатывает каждого, кто решается зайти в него.
– Ну а как же сама Скарлет живет в нем много лет?
– Если я что-нибудь мастерю, то разве я ломаю свой инструмент?
– Не понимаю, что вы хотите этим сказать, мистер Бурнестер.
– То, что эта женщина – инструмент дома. Вот что я хочу сказать.
– Ну а как же быть с племянником Скарлет? Насколько я знаю, он тоже живет там.
– Возможно, что и он инструмент. Как знать?
– Вы знали последнюю экономку? Маргарет Хатчинсон?
– Да, симпатичная особа. Неудивительно, что долго она у Скарлет не прожила.
– Когда она бросила работать? – поинтересовалась Памела.
– Понятия не имею.
– Не знаете, куда она уехала?
– Нет. Но как пить дать – куда-нибудь подальше отсюда, чтобы никогда больше не видеть Скарлет.
Бурнестер был уже вторым человеком, плохо отзывающимся об этой женщине. Тем не менее Памела во что бы то ни стало хотела познакомиться с ней.
Они доехали до Латри, и Бурнестер показал ей дорогу к дому врача.
Памела остановила машину перед маленьким старым домом, сначала вышла сама и тут же бросилась к двери.
Ей открыл огромный мужчина с широчайшими плечами и густыми черными бровями.
– Вы доктор Фред Мэттью? – спросила Памела.
– Да, девушка, это я. Чем могу служить?
– В моей машине мистер Бурнестер, – начала Памела и рассказала, что произошло.
– Думаю, что сначала мне нужно взглянуть на его глаза и уши, – усмехнулся доктор.
– Надеюсь, что он не сломал лодыжку.
– Через пару минут мы это определим, – сказал врач и направился к машине.
Фред обхватил рыбака, вынул его, как ребенка, из машины и на руках отнес в дом, при этом у него даже дыхание не сбилось.
– Да, стареть плохо, – стал он подначивать своего пациента. – На свои силы уже нельзя полагаться, так ведь?
Врач положил Берта на кушетку. Памела осталась в дверях и с опаской наблюдала за происходящим. Хотя она и понимала, что делать ей тут больше нечего, но не могла уйти, не выяснив, что с лодыжкой Бурнестера.
– Ну, ты поймал своего хитрого сома? – спросил Фред.
– К сожалению, нет.
– Тогда ты его больше никогда не поймаешь.
– Нет, поймаю! Настанет день, когда он будет у меня на крючке, Вот увидите, доктор!
– Может, и так. Но тогда у тебя не будет сил вытащить его из воды. Как знать, может, это он утащит тебя в реку.
– Вы уж совсем держите меня за жалкого слабака, – обиделся Бурнестер. – Я что, разве уж такой дряхлый старик?
– Пока нет, но когда рыбина наконец клюнет, ты им будешь. Она заглотит твой крючок из жалости к тебе.
– Так или иначе, но я его добуду.
Фред Мэттью снял с ноги пациента носок. Лодыжка не только ужасно распухла, но и приобрела жуткий темно-синий цвет. У Памелы сердце сжалось от жалости к старику.
– Если хочешь кричать, то кричи на здоровье, – сказал врач. – Сейчас тебе будет немножко больно.
– Каждый у нас в деревне знает, что ему светит, коли он попадет в ваши руки, доктор. С больными вы не церемонитесь, – ответил Бурнестер и улыбнулся.
– Сейчас тебе будет не до смеха, дорогой мой, – заявил врач и взялся руками за лодыжку.
Берт Бурнестер побледнел, сжал зубы и старался изо всех сил не закричать от боли. Его крик пронзил Памелу до мозга костей, но врач уже сделал все, что нужно, и Бурнестер затих. Лицо его было покрыто крупными каплями пота.
– Ну что, доктор? – спросил он.
– Это не перелом, – ответил тот. – Всего лишь вывих.
Бурнестер улыбнулся Памеле:
– Видите, мисс Лейтон. Мне повезло.
– Повезло попасть под машину? – удивился врач.
– Да нет. Повезло, что я себе все кости не переломал.
Мэттью принялся накладывать повязку, и рыбак рассказал ему, что Памела собралась к Скартел Коннорс. Врач тоже не пришел в восторг от этой идеи.
– После смерти Джона Коннорса она изменилась, – заметил он.
– А когда умер ее муж? – спросила Памела.
– Три года назад.
– От кровоизлияния в мозг?
– Верно, – врач удивленно посмотрел на девушку. – А вы откуда знаете?
– Мистер Мастерсон рассказал мне об этом.
– Да, Джон Коннорс умер от кровоизлияния в мозг.
– Сколько ему было?
– Пятьдесят два года.
– Еще довольно молодой…
– Молодой для апоплексического удара, вы думаете?
– Да.
– Удар может быть даже у младенца, мисс Лейтон. От этого никто не застрахован. Лопнет вена в голове – и все…
– А не могло так случиться, что его жена…
Доктор Мэттью поднял руку:
– Не будем строить предположений, мисс Лейтон. В деревне тогда чего только не говорили о смерти Джона, но все это не имело под собой никакой почвы. Скарлет не имела к смерти мужа ни малейшего отношения.
– Она любила его?
– Да нет. Но Джон хорошо обеспечивал ее. Теперь ей приходится нелегко, как говорят.
Памела твердо решила наняться к Скарлет в экономки, а уж там посмотреть, что да как. Девушка надеялась, что таким образом ей удастся выяснить, почему никто не задерживается у этой женщины надолго и куда пропала Маргарет.
После Памела отвезла Берта домой, а сама отправилась к дому Скарлет Коннорс.
* * *Уже смеркалось, когда Памела наконец подъехала к дому Скарлет Коннорс. Похожий на замок дом – широкий, серый и мрачный – возвышался среди леса. Он действительно напоминал какое-то огромное чудовище и был слишком велик для двух живущих там людей.
Дом окружал запущенный сад с розами и морем высоких сорняков.
Молодая журналистка решительно вышла из машины. Чемоданы она оставила в багажнике. Со смешанными чувствами она подошла к обитой железом парадной двери. Уж не следят ли за ней? Она не могла отделаться от ощущения, что так оно и есть.
Девушка взялась за ручку звонка и потянула ее вниз. За дверью послышались шаги, и вскоре она открылась.
Перед Памелой стояла одетая во что-то темное женщина. Хотя ей было как минимум пятьдесят лет, на ее лице почти не было морщин. У нее были темные, выразительные глаза, излучавшие почти гипнотическую силу. Она держала спину прямо, была стройна и благородна. На тонкой шее женщина носила множество бус. Золотые браслеты зазвенели на ее руке, когда она протянула ее Памеле.
– Вы, вероятно, по моему объявлению? Меня зовут Скарлет Коннорс, а вас?
– Памела Лейтон.
Скарлет внимательно осмотрела девушку с головы до ног и удовлетворенно кивнула головой.
– Вы очень хороши собой. Вы внесете немного света в этот невеселый дом. Заходите внутрь, – попросила она.
– Мой багаж в машине.
– Тогда заберите его.
Памела вернулась к машине, вынула чемоданы из багажника и направилась к дому. Скарлет затворила дверь.
– Вы, наверное, устали с дороги. Откуда вы приехали?
– Из Лондона.
– Лондон… – повторила женщина и закатила глаза. – Господи, как давно я там не была! Боюсь, теперь буду чувствовать себя неловко в большом городе.
Стены салона были покрыты панелями из ореха. Комната была обставлена тяжелой старинной мебелью, но казалась по-своему уютной.
– Надеюсь, вы выпьете со мной за встречу? – спросила женщина.
«И почему с ней никто не может поладить? – думала Памела. – Ведь она сама любезность».
Скарлет наполнила два хрустальных бокала красным вином и протянула один из них Памеле.
– Приветствую вас в моем доме, Памела, – произнесла она с улыбкой. – Я ведь могу называть вас просто Памела?
– Конечно, миссис Коннорс.
Они выпили. Вино было превосходным.
– У вас нет семьи? – спросила Скарлет. – Такое требование было в моем объявлении. Никаких родственников. Видите ли, у меня печальный опыт с семейными девушками.
– Это как раз мой случай, – солгала Памела. – Я живу одна.
– Теперь мой дом станет и вашим, – сказала женщина. – Согласна, вначале он производит странное впечатление, но со временем к нему привыкаешь. Взять хотя бы меня. Я могла бы время от времени уезжать отсюда на пару недель. Но уехать совсем? Нет, это невозможно! Раньше, когда мой муж был жив, мы часто путешествовали, но всегда с радостью возвращались домой.
Скарлет рассказала Памеле о Джоне Коннорсе, и хотя девушке это уже было известно, она не стала перебивать хозяйку дома. Незаметно она огляделась. А где же племянник? Тот самый безвольный и трусливый молодой человек.
Тем временем Скарлет перешла к деловой части разговора. Сказала, сколько собирается платить Памеле, в чем будут состоять ее обязанности, сколько ей положено выходных. Скарлет даже упомянула, что через девять месяцев Памела будет иметь право на оплачиваемый отпуск.
«Девять месяцев, – подумала Памела. – Так надолго я тут не задержусь. Самое большее на месяц».
– Памела!
Девушка вздрогнула.
– Мне показалось, что вы совсем меня не слушаете, – сказала Скарлет с легким упреком.