– К сожалению, у меня нет времени.
– Мы бы могли поподробнее поговорить о Скарлет.
– Как-нибудь в другой раз. Знаете, что я думаю? Что вы совсем не знаете Скарлет. И никто тут ничего не знает об этой женщине. Все только повторяют то, что говорят другие, да еще и добавляют кое-что от себя. Я спрашивала себя, почему она так редко ездит в Латри. Теперь понимаю. И правильно делает, что не ездит, потому что ее тут не хотят видеть.
– Смотрите, не ошибитесь в Скарлет! – предупредил Мастерсон, затем любезно поклонился Памеле, выразив при этом надежду на скорую встречу, и удалился.
Девушка с раздражением посмотрела ему вслед. Она чувствовала, что нравится Мастерсону, но с его отношением к Скарлет и ее племяннику он вряд ли добьется расположения Памелы. Больше всего ее раздражало, что он плохо думал об Эмерике.
Эмерик был для нее святым. Мучеником, пожертвовавшим собой из-за любви. Памеле вспомнилась сказка о Спящей красавице и принце, разбудившем ее поцелуем. Здесь будет наоборот. Памела пробудит Эмерика к новой жизни.
Памела вошла в здание почты, нашла телефонную будку и позвонила домой.
Трубку сняла Дебби:
– Ну, любимица богов, как у тебя дела?
– Чудесно! Как дела дома?
– Если хочешь знать, не звонил ли больше тот извращенец, то нет, не звонил. А вот Джереми звонил дважды. Мне его прямо жалко, бедняжку. Он вне себя от горя. Господи, ну почему я не его тип? Я бы тут же взяла его. Но, к сожалению, Дебби Хокинс – ничей тип.
– Ну зачем ты так говоришь, Дебби?
– Я всего лишь палочка-выручалочка для коротких интрижек женатых мужчин. А вот большая любовь обходит меня стороной.
– Но говорят же, на каждый горшок найдется своя крышка.
– Моя крышка, как видно, потерялась, – вздохнула Дебби. – Ой, с чего это вдруг мне вздумалось нагружать тебя своими проблемами, – сказала она бодрым голосом. – Ты наверняка хочешь поговорить с Джулией.
– Она где-нибудь поблизости?
– Сидит рядом, и если я сейчас же не передам ей трубку, то она вырвет ее у меня силой. Поэтому пока! Была счастлива услышать твой голос.
На другом конце провода Дебби передала трубку Джулии.
– Привет, маленькая сыщица! – услышала Памела голос сестры. – Как продвигаются расследования?
– Держись крепче, Джулия!
– Что случилось?
– Я теперь работаю на месте Маргарет.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что устроилась экономкой к Скарлет Коннорс?
– Именно!
– Ради чего ты это сделала? Ты же уехала в отпуск, хотела отдохнуть.
– Можно отдыхать, сменив род деятельности.
– То есть Маргарет больше у этой женщины не работает. Ты узнала, где она теперь?
– Нет, еще не удалось.
– Ну, тогда ты не знаешь, почему она не дает о себе знать так долго.
– Я это узнаю, Джулия.
– У тебя голос такой… такой…
– Какой? – рассмеялась Памела.
– Такой бодрый, даже счастливый, – сказала Джулия.
– Да, Джулия, я счастлива! Держись еще раз и покрепче, сестричка. Сейчас ты узнаешь такое, что упадешь в обморок. Я влюбилась! По уши! Не могу описать, какое это божественное чувство! Такого я еще не испытывала никогда. Я парю над землей. Я летаю, Джулия. У меня больше нет проблем. Все стало неважным. Ты, конечно, не в счет. Ты в моей жизни всегда будешь занимать особое положение. Ах, Джулия, я готова обнять весь свет и задушить его в объятиях.
– Твоя радость немного пугает меня, – заметила сестра.
– Пусть не пугает! Это что-то неземное! Самое прекрасное и большое, что может произойти в жизни женщины… Любовь – бесконечная и глубокая, как море. Бушующая, как ураган, все сносящий на своем пути. Он унес меня в другой мир, в мир вечного блаженства. Вот оттуда я тебе и звоню. Не из Латри, этой забытой богом дыры, которой и на карте-то нет. Мой звонок оттуда, с седьмого неба.
Джулия смеялась от души:
– Памела, ты помешалась!
– Так оно и есть! И очень рада находиться в этом сладком безумии!
– Но только, дорогая, будь осторожна! В такой ситуации легко наделать глупостей.
– Я готова к любым глупостям и ни о чем не пожалею. Все совершенно по-другому, чем раньше. Не знаю, поймешь ли ты меня? Есть мужчины, с которыми знакомишься, находишь их сначала всего лишь симпатичными, а затем из этой симпатии вырастает нежное растеньице, называемое любовью. Но сейчас я не об этом. Я имею в виду что-то вроде события века, удара молнии среди ясного неба. Ты и не думаешь влюбляться. Но это случается, притом с такой силой, что ты не можешь этому сопротивляться. Это валит тебя с ног, Джулия, ты лежишь на земле, и ты счастлива, потому что среди сотен тысяч людей это случилось именно с тобой. Какое это счастье! Огромное, будоражащее счастье, которому другие могут только удивляться и завидовать. Амур выбрал тебя и поразил своей стрелой твое маленькое сердце. Ты умираешь, но продолжаешь жить дальше. Ты уже не тот человек, которым был раньше. А кто-то совершенно другой. Избранница бога любви. Что скажешь, Джулия?
– Я… я не знаю, что и сказать, Памела. По мне как будто каток проехал…
– И ты раздавлена в лепешку! – рассмеялась Памела.
– Вот именно. Не знаю, печалиться мне или радоваться за тебя?
– Конечно, радуйся, Джулия! Для печали нет никаких причин.
– Кто же этот мужчина, который тебя околдовал? Ты встретилась с ним в Латри?
– Не совсем в Латри, а в доме Скарлет. Это Эмерик Коннорс, племянник хозяйки. Мечтательный Аполлон. Красив, как бог! Печальный, меланхоличный, одинокий.
– А он к тебе испытывает такую же всепоглощающую страсть?
Памела замолчала на мгновение.
– Алло, Памела? Ты еще здесь?
– Здесь, Джулия, – ответила сестра слегка приглушенным голосом.
– Правильно ли я понимаю, что мужчина, который затмил для тебя Джереми и всех остальных, тебя не любит? То есть эту большую, сумасшедшую любовь испытываешь только ты? Детка, тогда немедленно уезжай из Латри, иначе ты провалишься в глубокую яму под названием «отчаяние»!
– Я не могу уехать, Джулия. Я должна завоевать этого мужчину, иначе до конца своих дней буду жить неполной жизнью. Если бы ты только его видела, то поняла бы, что он за человек…
– Но если он не хочет тебя знать, Памела! – воскликнула Джулия. – Может быть, у него есть другая…
– Точно нет.
– Ты в этом уверена?
– Он не хочет знать не только меня, но и вообще всех женщин. Он пережил ужасную драму. Его сердце разбито, но я соединю осколки. Это большая работа, и я не боюсь ее. Я знаю, что справлюсь. Буду действовать терпеливо и осторожно, с пониманием и нежностью. Сейчас он ходит, как во сне. Но когда он проснется, он увидит любовь в моих глазах, искра от нее попадет в него, и он запылает такой же страстью, что и я.
– А как же быть с Маргарет? Думаешь, у тебя найдется время для того, чтобы узнать, куда она пропала?
– Конечно! Не беспокойся, я не забыла, зачем приехала в Латри.
– Ну что тогда еще тебе сказать?
– Скажи, что ты рада за меня, Джулия.
– Я бы с удовольствием, но стоит ли радоваться безответной любви?
– Вот увидишь, у меня все получится. И очень скоро. Ты пожелаешь мне счастья?
– Всего счастья, что только есть в этом мире! – ответила Джулия. – Позвони опять, как только сможешь. Я хочу быть в курсе всего, чем ты живешь.
– Конечно, позвоню, – обещала Памела.
– Обнимаю тебя, дорогая.
– Я тебя тоже, – ответила Памела и повесила трубку.
* * *Во второй половине дня Памела решила осмотреть окрестности. Погруженная в мысли, она брела по темному лесу. Даже днем в этом густом лесу было темно. Странные звуки доносились отовсюду, страшно трещали деревья. Шорох листвы подчас напоминал шепот привидений.
Памела шла по тропе. Вдруг совершенно неожиданно она оказалась перед полусгнившей хижиной. Это могло быть только жилище Арни Веста. Этот странный человек был единственным, кого она еще боялась.
Хотя Скарлет и сказала, что несчастный совершенно безобиден, Памела считала, что его поведение предсказать невозможно, что нельзя полагаться на больной рассудок. Никто не мог знать, что взбредет в голову Арни в следующую минуту. Разве не опасно доверять такому человеку, как он? Не вела ли себя миссис Коннорс легкомысленно с ним?
Ведь Арни мог по какой-то причине стать агрессивным, и если не заметить это вовремя, то это может привести к ужасной катастрофе.
Умалишенные совершают подчас ужасающие поступки, и потом их даже нельзя привлечь за это к ответственности…
Дверь в хижину была открыта и медленно качалась от ветра. Интересно, Арни дома? Он в хижине? Стоит ли заглянуть внутрь? Не будет ли это опасно? Но если Памела сейчас повернет назад и Арни это заметит, то что он подумает о ней?
Она глубоко вздохнула и решительно двинулась к двери. Подойдя ближе, она постучала по деревянной стене и глянула в темное жилище безумца.
– Есть кто дома? – крикнула она и попыталась придать голосу беззаботную нотку. – Можно зайти?
Ответа не последовало.
Ответа не последовало.
– Арни, вы здесь? – спросила еще раз Памела.
Из хижины не раздалось ни звука, и врожденное любопытство заставило Памелу войти внутрь. Тяжелый, затхлый запах ударил ей в нос. Девушка была потрясена, что человек – а ведь Арни был человеком – может жить в таких условиях.
Разве не лучше было бы ему в клинике? Там бы о нем заботились, его матрац был бы накрыт чистой белой простыней, ему никогда не пришлось бы голодать.
Только от свободы ему пришлось бы отказаться. Но разве это такая уж большая жертва? Разве подобный обмен не принес бы ему больше преимуществ, чем потерь? Преимуществ, которые он купил бы, отказавшись от свободы? На что она ему, собственно, нужна? Ни для чего. Жители Латри его бьют, он зависит от подачек Скарлет Коннорс. Разве это жизнь? Не лучше ли было бы отказаться от нее?
Позади Памелы раздался шум. Она мгновенно оглянулась. В дверях стоял Арни. Его тело почти полностью закрыло дверной проем. От этого в и так едва освещенной хижине стало еще темнее.
Памела почувствовала себя неуютно, смутилась и занервничала.
Страх сковал ее сердце. Было неприятно находиться с Арни наедине. На его красном лице возникла глупая улыбка.
– Привет, Арни, – вежливо поздоровалась с ним девушка. Ее голос звучал хрипло.
– Мисс Лейтон.
Она кивнула:
– Да. Вот решила посмотреть на ваш дом. Надеюсь, вы не против.
– Мисс Памела Лейтон…
– Но я, пожалуй, пойду. Не буду вам мешать.
– Останьтесь, – потребовал Арни.
Девушка сложила ладони:
– Я бы с огромным удовольствием, но у меня масса работы. Если я не сделаю ее до вечера, миссис Коннорс будет меня ругать. Вам же этого не хочется, так ведь?
– Миссис Коннорс.
– Милая женщина, не правда ли?
– Да, миссис Коннорс добрая. Поэтому я ей и помогаю, когда нужно. Наверное, скоро я опять что-нибудь для нее сделаю.
– Наверняка, – ответила Памела. – Уверена, что она о вас помнит.
– А потом она вкусно накормит меня.
– Конечно!
– И даст джин.
– Да, и джин тоже.
– Я могу его пить, сколько захочу. Это плата за работу.
Памелу удивило, что Скарлет дает этому человеку спиртное, но решила оставить эту мысль при себе. Говорить Арни, что она думает по этому поводу, было бессмысленно. Тем самым она, наверное, огорчила бы его, он бы мог разозлиться.
Памела собралась духом и подошла к могучему, как медведь, мужчине:
– А сейчас мне хотелось бы уйти, можно? – спросила она его. Ее нервы были напряжены до предела.
Безумцу было достаточно только вытянуть руку, чтобы схватить ее и прижать к себе… Кричать в этом случае не имело никакого смысла. Вокруг не было ни одной живой души, помочь было некому.
– Останьтесь! – пробурчал Арни. Он уставился ей прямо в глаза.
– Я же вам сказала, в доме миссис Коннорс меня ждет работа.
– Она вам тоже дает джин?
– Ну… да, дает. Но весь его я не выпиваю.
– Почему?
Памела натянуто улыбнулась:
– Потому что для меня его слишком много. Если вы меня сейчас выпустите, я принесу вам, что у меня осталось.
Арни тут же освободил проход. Памела облегченно вздохнула. И прежде чем он вновь успел загородить ей путь, она выскользнула наружу. У нее перехватило дыхание. Этот Арни Вест кого хочешь испугает до смерти.
– Я буду ждать, – сказал он ей вслед.
Памела кивнула, хотя и знала, что никакого джина она ему приносить не будет. Вскоре он забудет о ее обещании, решила она.
Девушка устремилась прочь. Лишь один раз она оглянулась. Арни сидел по-турецки перед хижиной и бросал камешки в кусты. Казалось, что это занятие увлекло его. Памела подумала, что он уже забыл о ее обещании. Ну а она больше никогда не зайдет в его хижину.
На этот раз ей повезло. Больше она судьбу искушать не будет.
Подойдя к дому Коннорсов, она увидела Эмерика. Молодой человек сидел на стволе дерева, упавшего на землю. Он подтянул ноги к груди и сидел, обняв их руками и положив подбородок на колени. В полной задумчивости он смотрел прямо перед собой.
«Он ушел в себя, – с любовью подумала Памела и остановилась. – Можно ли мне подойти к нему и нарушить его покой? Не обидится ли он на меня?
Каких странных людей я повстречала здесь: Арни Веста, идиота, Скарлет Коннорс, женщину, о которой все отзываются плохо, Эмерика Коннорса, удалившегося от мира, постоянно погруженного в грезы молодого человека с разбитым сердцем, всегда печального, потерявшего вкус к жизни.
Я могу вернуть тебе радость жизни, Эмерик! Но только посмотри на меня! Хотя бы раз! А если я тебе понравлюсь… то и чаще. Полюби меня, Эмерик Коннорс! Прошу тебя. Умоляю! Возьми тот дар, который я готова тебе преподнести, и отплати мне тем же…»
Вдруг молодой человек вздрогнул и вскинул голову. Он посмотрел в сторону Памелы и, увидев ее, спрыгнул со ствола и бросился бежать.
Да, это было настоящее бегство…
* * *Конечно, его реакция расстроила Памелу. Любовные импульсы, которые она посылала Эмерику, уходили в пустоту. Даже когда они сидели за одним столом, он ее не видел.
В доме он старался не попадаться ей на глаза. Однажды она поднималась по лестнице. Он появился наверху, но, увидев ее, развернулся и ушел в свою комнату.
«Он меня боится, – решила Памела. – И я не знаю, как убрать этот страх. В тех редких ситуациях, когда мы оказываемся рядом, я веду себя с ним очень дружелюбно. Хочу, чтобы он почувствовал, как нравится мне. Однако он отделывается односложными ответами и старается как можно быстрее уйти».
Два дня спустя Эмерик опять сидел на том же упавшем дереве. Вероятно, это было его любимым местом. Он вновь испугался, увидев Памелу, но на этот раз остался сидеть.
Было видно, что он заставляет себя не убежать. Напряженный, готовый к отпору, он сидел и смотрел на приближающуюся к нему молодую женщину.
«Уже прогресс! – поздравила себя Памела. – Он не убежал и начинает ко мне привыкать. Продолжай в том же духе, Эмерик! Ты же не сможешь все время убегать от меня, потому что я буду везде. Разве ты не заметил, что устраиваю так, чтобы всегда быть поблизости от тебя?»
Памела изобразила на лице приветливую, теплую улыбку и направилась к молодому человеку.
Казалось, что все его тело вибрирует изнутри. Может, он остался, чтобы доказать самому себе, что он не трус?
Почему он терпит? Уж не устроил ли он сам себе экзамен, который непременно хотел выдержать? Вдруг он решил таким образом вылечить себя?
Памела показала рукой на место рядом с ним и спросила:
– Можно присесть?
– Разумеется.
– Какое чудесное местечко!
– Да, это так.
– Тут хорошо мечтать.
– Мне здесь хорошо.
Памела втянула в себя воздух:
– Мне тоже. Этот покой, чудесный воздух… Кажется, что природа тебя обнимает и защищает. Здесь с тобой ничего не может случиться.
Он посмотрел на нее с удивлением.
– Я испытываю те же самые чувства, – сказал он, его голос уже не дрожал, а звучал спокойно и уверенно.
– Правда? – она нежно посмотрела на него. – Тогда, похоже, что мы родственные души.
Он опустил глаза:
– Представляю, что вы обо мне думаете…
– Только самое хорошее.
– Я все время избегаю вас. Я почти не говорю с вами, стараюсь видеться с вами как можно реже.
– Да, я всего лишь экономка вашей тети.
– Дело не в этом, – быстро возразил он.
– Ну, тогда… я вам просто не нравлюсь.
– О нет! Вы самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал.
– Ну, тогда, может быть, я вам несимпатична?
– Ну что вы! Вы нравитесь мне, Памела. Даже очень… Но вообще-то…
– Что, Эмерик?
– Вы нравитесь мне слишком сильно.
«О, Эмерик, как чудесно, что ты это сказал! – подумала Памела. – Посмотри мне в глаза, и ты увидишь, какой счастливой сделали меня эти слова! Конец безответной любви! Обними и поцелуй меня! Поцелуй меня, и все будет с нами хорошо! Держась за руки, мы войдем в мир любви, который откроет перед нами все свои тайны. Осталось сделать всего один маленький шаг, Эмерик… Сделай его!»
– Разве плохо, когда кто-то очень сильно нравится? – спросила она мягко.
– Я живу в доме тети, чтобы избегать подобных эмоций.
Памела кивнула:
– Хотите забыть Кембридж?
Эмерик испуганно посмотрел на нее:
– Тетя Скарлет рассказала вам об этом?
– Я знаю только, что там вас постигло жестокое разочарование. Вы решили жить уединенно, чтобы затянулись ваши душевные раны. Жизнь может быть такой жестокой и несправедливой.
Молодой человек с изумлением смотрел на нее.
– Вас, наверное, удивляет, что я вас понимаю, – сказала Памела. – Вы думали, что я бесчувственное, бездушное существо? Женщина-вамп, которой вам следовало опасаться? Неужели вы так плохо разбираетесь в людях?
– Если бы я в них лучше разбирался, я мог бы многого избежать…
– С тех пор, как с вами это случилось в Кембридже, вы в каждой женщине видите врага?
– Что-то в этом роде, – признался он.
– На земле живут несколько миллиардов людей. Неужели вы серьезно думаете, что все они одинаковы?