– Ты думаешь, он тебя подставил? – Муха вдруг вполне нормально улыбнулся. Не ухмыльнулся, не скривился, а именно улыбнулся. Это Беляева обескуражило. Но еще больше его удивила следующая реплика квестера: – Не знаю, какой фортель выкинет Старый, но, поверь, профессор, это будет трюк, которого не ожидает никто.
– Думаю, я смогу предположить…
– Ты-то? – Муха снова расплылся в улыбке. – Извини, Саныч, но ты сможешь только завернуть свои предположения в мозговую оболочку и раскурить где-нибудь в сторонке. Как того требует федеральный закон о запрете курения в общественных местах.
Беляев не успел возмутиться или сформулировать достойный ответ. Сверху донесся громогласный рык, посыпались мелкие камни, а затем Сан Саныч увидел, как по выступам в стене прыгает «серый». Он мчался вниз… без Оружия в руках!
Оружие вновь было в руках у Лунёва, который серьезно опережал Претендента – он был уже почти рядом с товарищами.
– Беляев! – крикнул Андрей и бросил Оружие Сан Санычу. – Заблокируй его! Наглухо! Чтоб ни одна сволочь, кроме тебя, не смогла активировать!
– Что?! – Лицо Сан Саныча вытянулось. – Как? Зачем?!
– Я говорил, он удивит, – проронил Муха. – И это еще не финал, а только интермебель.
– Интермедия… – невольно поправил Сан Саныч и торопливо вскрыл секретную панель на боку Оружия. – Я введу код…
– Наглухо блокируй, я сказал! – Андрей остановился рядом, развернулся и вскинул трубку, целясь в скальный выступ на высоте около десятка метров. – И шевелись, или мне придется выстрелить и завалить камнями нас вместе с Оружием и «серыми»!
– Я держу «серого» на прицеле! – заявил Муха.
– Не выстрелит в него эта трубка, – пробормотал Беляев.
– В курсе, мать писала. Я ему под ноги стрельну, карниз поломаю, чтоб он рухнул, гад, и в лепешку!
– Готово, – Сан Саныч вернул Оружие Андрею. – Теперь либо я, и только я, сниму блокировку, либо… самоликвидация. Без вариантов. Но ты не пояснил зачем…
Сан Санычу опять пришлось осечься. Лунёв снова исчез, но теперь Беляев заметил, куда он направился. На север по дну каньона! Навстречу «серым» и Мастеру Игры!
– Он… чокнулся?! – Сан Саныч покосился на Муху.
– А я предупреждал, – квестер повел серым стволом влево. – О! Этот гад тоже засек, куда Андрюха волыну потащил. За ним погнал! Эй, чувак, обломись! Твоя лошадь тихо ускакала!
Муха рассмеялся и опустил трубку.
– Слышишь! – Беляев вскинул руку. – Андрей что-то кричит!
Квестер одним прыжком очутился на ближайшем валуне и вновь вскинул оружие, но тут же его опять опустил.
– Это он Мастеру, – сообщил Муха. – Подобрался по левой нижней этой… как ее… балконстраде и сбросил ему твою пушку. Прикинь!
– Он… отдал… Оружие… Мастеру?! – изумился Беляев.
– Вот теперь удивил так удивил, да? – Муха подмигнул Сан Санычу. – Погоди, послушаю, что Андрей говорит. Ага, понял! Сказал ему, типа: «Я выполнил свою работу, Мастер, хоть ты меня и кинул, а дальше разбирайся сам!» А Мастер ему, типа: «Пушка заблокирована, ты издеваешься?» А Старый ему: «Пушка доставлена, а за блокировку мы не терли». Прикинь! И ходу. Красавец! Такую «серым» шляпу надел!
– Я не понимаю вас! – Беляев зажмурился и взъерошил волосы. – Не по-ни-ма-ю! Зачем?!
– Ты чего, профессор, не в курсе, что такое статус-кво? – Муха схватил Сан Саныча за плечо и поволок в сторону тоннеля, в жерле которого маячила красная искорка «светляка-проводника».
– Но это другое! Ты представляешь, что сейчас начнется?!
– Полная Джамахирия в одной отдельно взятой дырке от бублика, – Муха кивнул. – Ну, то есть в этом каньоне. Шевели поршнями, доцент! Ничего страшного. Побесятся чуток «серые», может быть, даже покажут истинные лица. Нормально все будет. Главное, что махач они устроят между собой, а не с нами. И пока они будут пытаться поставить друг друга в коленно-локтевое положение, мы успеем свалить.
– И завалить тоннель, – добавил Андрей, вынырнув из-за обломков почему-то даже ближе к тоннелю, чем бегущая парочка.
– Ты красавец! – Муха поднял большой палец. – Во работа! Мастера ты выключил просто ювелирно.
– Выключил?! – возмущенно спросил Беляев. – Вы думаете, Претендент настолько крут, что сейчас перебьет всех бойцов Мастера, а его самого отправит в нокаут?! Да этот «серый» бунтарь и пяти секунд не продержится!
В северной части каньона загрохотал камнепад, а затем оттуда донеслись мощные, объемные звуки, похожие на усиленное огромными динамиками рычание. Справится Претендент с двумя десятками «серых» или нет, оставалось пока под вопросом, но в драку он явно ввязался. Поступок нелогичный, а потому нехарактерный для расчетливых «серых», но… что на самом деле люди знали об этих существах? По большому счету – ничего. Хоть о реальной их внешности, хоть о чертах характера и внутренних законах «серой» жизни. «Серые» конкурировали за место в иерархии своего общества, они были упрямы и азартны, они могли разъяриться. Вот и все достоверно известные приметы. Теперь к ним добавлялась еще одна – «серые» могли быть безрассудно смелыми, когда на карту поставлено все.
Но Андрей уловил подтекст реплики Михаила и разъяснил Беляеву, в чем суть.
– Конечно, Претендент не победит. Прочистит двум-трем бойцам сопатки, выпустит пар и смотается. В этом смысле нам выгода небольшая – от силы пять минут форы. Мы выключили Мастера в другом смысле – в игровом. Сработали на перспективу.
– Так это было… чтобы связать руки Мастеру в будущем?! Нас тут скоро завалят, а вы о будущем думаете?!
– Да. Ты дослушай. Претендент играет не по правилам, с ним все ясно, победить – значит уничтожить, альтернативы нет. А вот Мастер трубит на всех углах, что он самый честный в мире. Вот я и лишил его формального повода предъявить мне претензии по Игре – завершил квест, добыл ему Оружие. Мы в расчете. А что Оружие нерабочее – проблемы Мастера. Теперь, если он решит нас преследовать, это будет выглядеть, мягко говоря, некрасиво, с точки зрения Игры, подмочит ему репутацию. А это для Мастера Игры неприемлемо, как сказали бы альфийцы. Хуже смерти.
– Но… здесь не идет Игра… и потом… вы убили двух «серых»!
– Ты сам ответил, аспирант, – вместо Андрея сказал Муха. – Здесь не идет Игра. Кого тут убили, кто убил… никто не узнает и не докажет. Но Мастер вернется отсюда с Оружием, а значит, квест завершен.
– Другое дело, что Мастер обязательно захочет воспользоваться нашей же уловкой и разобраться с нами здесь и сейчас, – добавил Андрей. – Если мы не вернемся в мир Игры, никто не спросит, где мы застряли и по какой причине.
– В этом плане лично мне Претендент даже больше нравится, – заявил Муха. – С ним все ясно, он сволочь и не скрывает этого, ни здесь, ни там… нигде! По-моему, так честнее. Нет?
– Да. Фактически Претендент ведет себя честнее Мастера, но нам от этого не легче, Муха. Особенно, пока мы в Альфа-мире. Сейчас враги выбивают друг из друга пыль, но через пять минут могут договориться, ведь они «серые», одного поля ягоды, и тогда нам придется несладко… Стой. Роняем вот эту плиту! Замотать носы! Целься!
– И пусть «серые» удавятся, – Муха повязал на лицо платок и прицелился. – Мощная плита! Такой завал им век не раскидать!
– Пли!
Сказать, что тоннели и пещеры наполнил оглушительный грохот, – не сказать ничего. Ведь это был только один из «спецэффектов». Кроме грохота и сотрясения земли под тяжестью рухнувших обломков были поднятые в воздух тонны пыли и набатное эхо, которое еще долго заставляло подпрыгивать внутренности.
Впрочем, группу прикрытия эти проблемы не беспокоили. Опережая клубы пыли, троица резво промчалась по тоннелю до пещеры, в которой рассталась с группой Муссона, отдышалась и двинулась дальше за «светляком». Двинулась бодро и уверенно и шла так до последнего наклонного перехода на самый нижний уровень.
Именно в этом тоннеле случилось то, о чем туманно предупреждал Муссон. Светлячок-проводник вдруг сделался не красной, а белесой светящейся точкой и растворился на фоне такой же по цвету штриховки, которая вдруг покрыла стены и свод тоннеля.
– Мы постепенно выходим из Альфа-мира? – испуганно шепнул Беляев. – Почему все опять становится схематичным?!
– Интересный вопрос, – ответил Андрей. – Может быть, потому, что здесь нет альфа-сети?
– Совершенно верно, здесь она не работает, – Беляев кивнул, – но какая связь между альфа-сетью и этим странным явлением?!
– Ответа у меня нет, – Андрей пожал плечами. – Есть лишь встречный вопрос: а ты уверен, что альфа-сеть – это просто продвинутый аналог нашего Интернета? Что ты вообще знаешь об этой «сети»? Может быть, она намного глубже интегрирована в этот мир?
– Или он в нее, – заметил Муха.
– На матрицу намекаете, – Беляев усмехнулся. – Хорошая версия. Многое объясняет. Я подумаю.
– Подумай, – Муха окинул взглядом свод. – А мне нравится. Как мелом по доске. Школу напоминает, золотое было время. Но главное дело – светится, вот и хорошо. А то я темноту как-то… недолюбливаю.
– Подумай, – Муха окинул взглядом свод. – А мне нравится. Как мелом по доске. Школу напоминает, золотое было время. Но главное дело – светится, вот и хорошо. А то я темноту как-то… недолюбливаю.
– Впереди еще больше света, – сообщил Андрей. – Пещера. И немаленькая.
Троица ускорила шаг и через пару минут очутилась под сводами очередной пещеры в системе подземелий Сапаранти.
– Немаленькая… это ты верно сказал, – с трудом подтянув отвисшую челюсть, проронил Муха. – Здесь, наверное, вся старая зона поместилась бы при желании. Со всеми вытяжными трубами над ЧАЭС!..
…Насчет вместимости гигантской пещеры Муха, конечно, загнул, и загнул порядком, но по сравнению с другими подземными залами этот был явным «переростком». Речь не шла о десятках квадратных километров площади или о высоте птичьего полета под куполом, нет. Площадь была примерно размером с торговый центр популярного «ашановско-икеевского» стандарта. Высота такая же. Но первое впечатление это большое, практически открытое и хорошо освещенное пространство производило очень сильное.
Свод местами был покрыт сосульками сталактитов, но свободные от солевых наростов места выглядели идеально ровными, словно их отшлифовали, и равномерно светились. Каким образом на эти места была нанесена светящаяся краска, оставалось гадать. Может быть, альфийцы затащили сюда небольшого «стрижа» и на нем взмыли под купол пещеры? Но гораздо интереснее звучал другой вопрос – что находится в центре зала?
Там и сям, практически зеркально группам свисающих с потолка сталактитов, пол пещеры украшали окаменевшие заросли необычных по форме сталагмитов, и это создавало иллюзию, что находишься на краю невысокого каменного леса. Но точно в центре пещеры «лес» расступался, высвобождая пространство размером с половину футбольного поля. И даже издалека было видно, что это пространство абсолютно ровное, но не гладкое, как «шлифованный потолок», а расчерчено на квадраты. А еще оно явно возвышалось над общим уровнем пола. В противном случае издалека его не удалось бы разглядеть. Сталагмиты редко где достигали полутораметровой высоты, но все равно могли замаскировать странную поляну в центре пещеры. Однако ее было видно.
Но самое главное – поляна была «заштрихована» другим цветом. Она казалась не белесой, а желтоватой. И «штриховка» была сплошной, что делало поляну вполне привычным для глаза участком пещеры. Так выглядела каменистая пустошь на месте «среза» горы или пол в верхних тоннелях и пещерах, там, где альфа-сеть еще работала и окружающий мир казался нормальным, плотным и объемным, а не схематичным. И это был, пожалуй, самый интересный момент.
– Идем туда, – уверенно заявил Андрей. – Видите, в центре пещеры поляна?
– Накрытая? – Муха сглотнул слюну. – Жрать охота, сил нет!
– Потерпи, – Лунёв двинулся вперед. – И сталагмиты не ломайте. Муха, к тебе относится.
– Они съедобные?
– Нет.
– Тогда не буду.
Между каменными «кустами» вдруг заметался отзвук удара.
– Муха, я же сказал! – Андрей обернулся и строго посмотрел на квестера.
– А я чего? Я – ничего! – Муха невинно вытаращился на товарища. – Это оттуда!
Он указал секирой за спину.
– Это «серые», – предположил Беляев. – Пытаются пробить устроенный вами завал. Видимо, в эту пещеру ведет только один тоннель.
– Это хорошо, – Андрей кивнул. – Ковыряться им долго. Плиту мы уронили прочную.
– Хорошо будет, если тоннелей все-таки два, – заметил Муха. – Один сюда приводит, а другой отсюда выводит.
– Скоро выясним…
До товарищей донесся еще один отзвук далекого удара сфокусированной волны в каменную стену. Он мало отличался от первого, поэтому Андрей сделал вывод, что для проходческих работ «серым» придется подыскать другой инструмент. Либо сменить точку доступа.
Он невольно поднял взгляд к своду. Купол пещеры выглядел прочным, но только в центре. Сталактиты почти по всему диаметру явно указывали, что в этих местах камень не настолько монолитный – он был либо пористый, либо имел микроскопические трещины. Иначе откуда взялись бы эти каменные сосульки – результат просачивания подземных вод.
Путь по сталагмитовому лабиринту до необычной поляны в центре занял минут десять. Или четыре удара в завал. У «серых» не было под рукой другого оружия, поэтому они продолжали упрямо долбить каменные ворота из своих трубок. Почему не сменили позицию? Почему вообще так уперлись? Неужели дело в мести и в страстном желании схватить Оружейника? Как-то это непохоже на Мастера. Обычно он проявлял бо́льшую гибкость, даже в самых сложных и, казалось бы, безвыходных ситуациях. Неужели сейчас все сложилось настолько серьезно, что Мастер не находил другого решения проблемы?
«Почему он не использует пакали? Ведь хотя бы в пределах Альфа-мира они переносят, мог бы прыгнуть сюда. Или в этих пещерах зависает не только альфа-сеть, но и штучки-дрючки «серых»? Почему? Спросить у Беляева?»
Андрей не успел задать вопрос. Многое вдруг прояснилось и без лишних слов. Группа вырулила из-за сталагмитов и остановилась перед тем, что издалека Лунёв принял за поляну.
На самом деле это была огромная квадратная плита толщиной около полутора метров. Длина каждой из сторон составляла метров сорок. И выглядела эта плита действительно как чужеродный в Альфа-мире предмет. Не схематичная, а вполне нормальная, вырубленная из желтовато-серого камня. Но главное – и поверхность, и боковые срезы плиты были расчерчены глубокими идеально ровными бороздами на квадраты. И внутри каждого из квадратов вырезан свой рисунок-пиктограмма или неровные линии, как на обратной стороне пакалей!
– Тринадцать на… тринадцать, – Муха запрыгнул на плиту и повертел головой. – А эти картинки мне знакомы! Тля буду, как на пакалях! – Квестер спрыгнул и присел у бокового среза плиты. – И здесь они, только не полностью, часть под землей скрыта. Сдается мне, это не плита, а куб! Только в землю вросший по самые уши.
– Где ты видел у куба уши? – осматривая плиту, проронил Андрей.
– Вот, – Муха похлопал по частичному изображению на боковой поверхности плиты. В квадрате, напротив которого сидел на корточках квестер, действительно было изображено человеческое ухо. – Я только не понимаю, это вообще что? Памятник в честь изобретателя пакалей?
– Это… Сапаранти, – тихо проговорил Беляев. – В смысле… теперь все понятно. Тайна игры Сапаранти раскрыта. Я был прав, местные «изобретатели» подсмотрели идею своей игры в этой пещере.
– Согласен, – сказал Андрей. – Но ты, Сан Саныч, повторяешь мою ошибку. Теперь ты не видишь за деревьями леса.
– Все я вижу! Это доска пакалей… вернее, памятник в ее честь. Ну, или что-то в этом роде.
– Нет, Сан Саныч, – Лунёв похлопал по боковине плиты. – Это подсказка Мастера. Третий бонус. Эта гигантская доска и есть другая грань миров. Полноценная, на вход и на выход. Вот почему Мастер так упорно ломится в эту пещеру. Ему не столько нужен я или ты, сколько – эта грань. Он тупо не сможет покинуть Альфа-мир, если не доберется сюда. Нам же осталось понять, как ею воспользоваться. Где тут дверца, как думаешь?
– Грань? Та самая, усовершенствованная «серыми» или Идущим по Краю? – Беляев задумался, но спустя полминуты нехотя кивнул. – Допустим.
Муха к тому времени уже нарезал три круга, а вернее – «три периметра», и остановился рядом с Андреем.
– Прикольный памятник. Сверху и на двух боковых сторонах – картинки, а еще на двух – линии, точно напротив картинок. Ну, как на пакалях с обратной стороны. Готов поспорить, что на реальных пакалях все аналогично: такие же линии с обратной стороны, с теми же картинками. Но никаких дверей нет. Я все простучал. Сплошной камень. Может, сверху простучать? Вдруг не дверь тут где-то спрятана, а люк?
– Не трать время, – Андрей потер затылок. – Здесь не конечностями надо работать, а головой. Дверца есть наверняка, но… необычная.
– Какая?
– Дай подумать, сказал! Вот, послушай… – Андрей махнул Беляеву. – Сан Саныч, тоже слушай! Мысль вроде бы странная, но постарайтесь ее понять. Мы имеем «памятный куб», посвященный пакалям, так? Сторон у куба шесть, а значит, на нем можно высечь изображение трех комплектов пакалей, если на одной стороне рисовать пиктограммы, а на обратной – линии. Но реальных комплектов пакалей пять! Получается, есть еще «две пары сторон куба», но где?
– Зачем об этом думать? – Муха поморщился. – «Всегда найдется тот, кто утром все расскажет». Может, этот куб как матрешка! Внутри еще один. Или в определенное время – щелк! – и квадраты местами меняются. Рисунок здесь встает напротив квадрата с другими линиями на той стороне – вот тебе новый комплект пакалей, четвертый. А через какое-то время опять – бац! – поменялись, и пятый комплект получился.
– Очень правильная мысль, – Андрей кивнул и щелкнул пальцами. – Время!