- Если ты думаешь, что я имела какое-либо отношение к тем событиям, которые привели к этому...
Слова Аэлины были чуть громче, чем шелест шелковой обуви но камням:
- Вы уже были бы мертвы, если бы имели.
Это не было блефом. Когда она строила свои планы на том судне, она написала имя Флорин и затем вычеркнула после долгих размышлений.
Аэлина продолжила:
- Я полагаю, что Вы внесли надлежащие корректировки? - не только небольшие изменения в костюмах, чтобы приспособить оружие и аксессуары Аэлины, которая должна была все это провезти в тайне – за все платил, конечно, Аробинн. Нет, большие неожиданности были позже.
- Немного поздновато, чтобы спрашивать это, не так ли? - промурлыкала мадам Флорин, темные драгоценности на ее шее и в ушах замерцали. - Ты должна была доверять мне, чтобы даже просто появилась здесь.
- Я полагаю, что деньги Вам нравятся больше, чем король. - Аробинн потратил приличную сумму, чтобы заплатить Флорин. Она внимательно следила за охранниками, когда сказала. - Так как Королевский Театр был закрыт Его Императорским Величеством, я полагаю, что мы соглашаемся в том, что сделанное с теми музыкантами является преступлением столь же непростительным, как резня рабов в Эндовьере и Калакулле.
Она поняла, что поступила правильно, когда увидела, какая боль отразилась в глазах Флорин.
- Петор был моим другом, - прошептала Флорин и ее загорелое лицо побледнело. - Там не было дирижера лучше, никого, у кого бы был такой прекрасный слух. Он сделал мою карьеру. Он помог мне достичь всего этого, - она махала рукой, чтобы охватить танцоров, замок, престиж, который она приобрела. - Я скучаю по нему.
Не было никакого расчета, никакого холода, когда Аэлина поднесла руку к своему сердцу.
- Я не хочу слышать, что они проводят набор каждую осень. Я потрачу всю оставшуюся жизнь, зная, что я никогда уже, возможно, не услышу более прекрасную музыку, никогда не испытаю и клочок тех чувств, которые испытывала в зале под его музыку.
Госпожа Флорин обхватила себя руками. Несмотря на охранников впереди, несмотря на задачу, которая приближалась с каждым движением часовой стрелки, Аэлине потребовалось целых несколько секунд, чтобы быть снова в состоянии говорить.
Но это не было тем, что заставило Аэлину согласиться на план Аробинна – доверять Флорин. Два года назад, после освобождения от оков Аробинна, почти нищая, благодаря выплате своих долгов, Аэлина продолжила брать уроки у Флорин не только, чтобы быть в курсе популярных танцев, что требовалось для ее работы, но также, чтобы оставаться гибкой и стройной. Флорин отказалась брать у нее тогда деньги.
Кроме того, после каждого урока Флорин позволяла Аэлине сидеть за клавикордами около окна и играть, пока ее пальцы не становились красными и онемевшими, так как она была вынуждена оставить свой любимый инструмент в Башне Ассасинов. Флорин никогда не упоминала об этом, никогда не заставляла ее чувствовать, что это было подаянием. Это была та доброта, в которой Аэлина тогда так отчаянно нуждалась.
Аэлина шепотом произнесла:
- Вы запомнили Вашу роль и роли Ваших девочек?
- Те, кто хочет сбежать, могут уходить к судну, которое нанял Аробинн. На всякий случай, там хватит места для всех. Если они достаточно глупы, чтобы остаться в Рафтхоле, то они заслуживают своей судьбы.
Аэлина боялась встречаться взглядом с Флорин до сих пор, Флорин даже не могла упаковать свои вещи из-за страха, что ее раскроют. Она взяла только то, что могла взять с собой на работу - деньги, драгоценности - потому, что как только начнется хаос, она сможет сбежать в доки. Был шанс, что из дворца ни она, ни ее девочки уже не выберутся, не смотря на все меры безопасности, которые обеспечили Шаол, Брулло и несколько добрых охранников.
- Спасибо, - сказала Аэлина.
Флорин прицокнула языком:
- В тебе появилось нечто, чему тебя забыл научить твой мастер.
Танцоры впереди достигли охранников, Флорин шумно вздохнула и пошла к ним, положив руки на узкие бедра, и каждый ее шаг в сторону охранника, изучающего длинный список, излучал власть и изящество.
Один за другим он осмотрел танцоров, сравнивая их со списком, который держал. Он проверял список целиком, до мельчайших деталей.
Но благодаря Рессу, который вчера вырвался в бараки и добавил поддельное имя наряду с описанием Аэлины в списки, она в нем была.
Они медленно двигались вперед, Аэлина оставалась в конце группы, чтобы выиграть время на то, чтобы запомнить все детали.
Боги, этот замок был точно таким же, или он все же изменился. Или, возможно, это она изменилась.
Один за другим, танцоры получали разрешение пройти между охранниками и спускались в узкую прихожую замка, тихо хихикая, и, шепчась друг с другом.
Аэлина поднялась на носочки, чтобы изучить охранников у дверей, не больше чем новичок, разглядывающий лица в нетерпеливом любопытстве.
Тогда она увидела их. Написанные на порогах знаки, были знаками Вэрда. Они были красиво выведены так, как если бы были простыми декорациями, но…
Они должны были быть у каждой двери на входе. Конечно, даже на окнах были выведены маленькие символы, которые без сомнений адресовались Аэлине Галатинии, чтобы подготовить короля или задержать ее в ловушке достаточно долго, дабы ее успели схватить.
Танцовщица толкнула Аэлину локтем в живот, чтобы та перестала опираться на ее плечо, для того чтобы смотреть выглянуть поверх их голов. Аэлина вскрикнула от боли.
Танцовщица убрала плечо, говоря, чтобы она замолчала. Аэлина разрыдалась. Громкий вой, всхлипы, слезы. Танцоры остановились, смотря в разные стороны.
- Он-на ударила меня, - сказала Аэлина, сжимая живот.
- Я ничего не сделала, - зашипела женщина.
Аэлина продолжала кричать. Впереди, Флорин приказала, чтобы ее танцоры расступились, и она посмотрела на Аэлину:
- Что во имя всех Богов здесь происходит?
Аэлина указывала дрожащим пальцем на танцовщицу.
- Она у-ударила меня. - Флорин смотрела на наивную танцовщицу, которая уже объявляла о своей невиновности.
Тогда все сопровождалось обвинениями, оскорблениями и большим количеством слез - теперь танцором, плачущим по ее разрушенной карьере.
- В-воды, - рыдала Аэлина. - Мне нужен стакан воды. Охранники начали двигаться к ним. Аэлина сжала руку Флорин. - С-сейчас.
Глаза Флорин вспыхнули, и она столкнулась с охранниками, которые подошли, недовольные ее требованиями. Аэлина задержала дыхание, ожидая пощечины, удара... но один из друзей Ресса - один из друзей Шаола, который носил красный цветок, прикрепленный к груди, как она и просила, уже пошел за водой. Он был именно там, где и сказал Шаол, его поставили там на случай, если что-то пойдет не так.
Аэлина цеплялась за Флорин до того момента, пока не появилась вода, ведро и ковш - самое лучше из того, что люди придумали. Охранник мудро не встречался с ее пристальным взглядом.
С небольшим рыданием Аэлина поблагодарила охранника и обеими руками схватила воду. Ее руки дрожали.
Она тихонько толкнула Флорин ногой.
- Пошли, - ворчливо произнесла Флорин, таща ее в сторону замка. - С меня на сегодня достаточно этого идиотизма. Ты испортила весь свой макияж.
Осторожно, чтобы не пролить воду, Аэлина позволила Флорин тащить ее к охранникам с каменными лицами.
- Мой глупый, бестолковый дублер Диана. - сказала она охране стальным голосом, который не заботило то, что демон смотрел на нее.
Человек изучил список в руках, посмотрел. И вычеркнул имя. Аэлина сделала глоток воды, чтобы перестать дрожать, и опустила ковш обратно в ведро.
Охранник снова посмотрел на Аэлину, она прикусила нижнюю губу, чтобы слезы снова не полились, хорошо, поскольку демон пожирал ее глазами. Как будто все танцоры были десертом.
- Проходите, - проворчал человек, кивая на зал позади него.
С тихой молитвой Аэлина подошла к знакам Вэрда, написанным на камнях.
И опрокинула ведро с водой прямо на знаки. Она завопила, когда ведро ударилось о землю, колени подогнулись от подлинной боли, и Флорин немедленно потребовала, чтобы она перестала быть настолько неуклюжей плаксой, и затем пихнула ее, пихнула ее прямо к разрушенным знакам.
В стеклянный замок.
Глава 17
После того, как Флорин и остальные танцоры были проверены, их всех запихнули в узкую прихожую для слуг. Через несколько мгновений в дальнем конце откроется дверь в сторону бального зала, и они будут порхать, как бабочки. Черные, сверкающие бабочки здесь, чтобы исполнить танец “Слуги Смерти”, поставленный на очень популярную симфонию.
Их никто не останавливал, и никто не оспаривал их действий, хотя охранники наблюдали за ними, как ястребы. Но не за сменой самочувствия Принца Фэ.
Там было мало людей Шаола. Никаких признаков Ресса или Брулло. Но все были там, где Шаол обещал, что они будут, основываясь на информации Ресса и Брулло.
Их никто не останавливал, и никто не оспаривал их действий, хотя охранники наблюдали за ними, как ястребы. Но не за сменой самочувствия Принца Фэ.
Там было мало людей Шаола. Никаких признаков Ресса или Брулло. Но все были там, где Шаол обещал, что они будут, основываясь на информации Ресса и Брулло.
Мимо, слуги на своих плечах проносили блюдо из хрустящей буженины в меду с шалфеем, и Аэлина старалась не наслаждаться запахами, не смаковать вкус пищи своих врагов. Даже если это была чертовски вкусная еда.
Блюдо за блюдом несли краснолицые слуги, без сомнения, двигающиеся на пути от кухни. Форель с фундуком, хрустящая спаржа, свежие взбитые сливки, грушевые пироги, пирожки с мясом — Аэлина склонила голову, наблюдая за толпой слуг. Легкая улыбка возникла на ее лице. Она ждала слуг, которые только вернулись с пустыми руками обратно на кухню. Наконец, дверь снова отворилась, и худая служанка, в свежем белом фартуке, подала еду в тусклый зал, распущенные пряди ее чернильных волос выпали из косы, когда она поспешила забрать следующий поднос с грушевым пирогом из кухни.
Аэлина изобразила на своем лице безразличие и незаинтересованность, когда Несрин Фалюк взглянула в ее сторону.
Эти темные, раскосые глаза слегка сузились — сюрприз или нервы, Аэлина не могла сказать. Но прежде чем она смогла решить, как с этим бороться, один из охранников подал знак Флорин, что пора.
Аэлина держала голову опущенной вниз, даже когда она почувствовала, как демон внутри человека обратил свое внимание на нее и остальных. Несрин пропала — исчезла вниз по лестнице — когда Аэлина повернулась обратно.
Флорин шагнула вниз, к веренице танцоров, ожидающих у двери, сложив руки за спиной.
- Спину ровно, плечи назад, шея приподнята. Вы свет, вы воздух, вы благодать. Не разочаруйте меня.
Флорин взяла корзинку черных стеклянных цветов, каждый ее танцор нес изысканный венок, мелькающий словно эбеновый бриллиант в тусклом свете зала.
- Если вы сломаете цветы, прежде чем придет время бросать их вниз, вам конец. Они стоят больше, чем вы все вместе взятые.
Один за другим, она вручила цветы вдоль вереницы, каждый из танцоров достаточно крепко взял их. Когда Флорин дошла до Аэлины, корзина оказалась пустой.
- Наблюдай за ними и учись, - сказала она достаточно громко для демонов охранников, чтобы они услышали, и положила руку на плечо Аэлины, словно утешающий учитель. Другие танцоры теперь вставали на ноги, крутили головой и плечами, и не смотрели в ее сторону.
Аэлина робко кивнула, словно пытаясь скрыть горькие слезы разочарования, и отошла от Флорин.
Из-за двери поснеслись звуки труб, и придворные в зале начали приветствовала их так громко, что пол под ними задрожал.
- Я заглянула в Большой зал, - Флорин говорила так тихо, что Аэлина едва могла ее слышать. - Посмотри, как вообще обстоят дела. Он худой и бледный, но начеку. Он готов… для тебя.
Аэлина замерла.
- Мне всегда было интересно, где Аробинн нашел тебя, - пробормотала Флорин, уставившись на дверь, как будто она могла видеть сквозь нее. - Почему он приложил такие усилия, чтобы сломать тебя подчинив своей воле, больше, чем всех остальных, - женщина закрыла на секунду глаза, а когда открыла их, в них мерцала сталь. - Когда ты разобьешь цепи, сковывающие этот мир и выкуешь следующее, помни, что искусство так же важно, как еда для королевства. Без этого, королевство - ничто, и оно будет забыто во времени. Я накопила достаточно денег за свою жалкую жизнь, они мне больше не нужны — что бы ты правильно поняла меня, я скажу, что где бы ты не установила свой трон, независимо от того, сколько времени это займет, я приду к тебе, и я привезу музыку и танцы.
Аэлина с трудом сглотнула. Прежде чем она смогла что-либо сказать, Флорин оставила ее стоять позади танцоров и пошла к двери. Она остановилась перед ней, глядя вниз, по очереди на каждого танцора. Она заговорила, только, когда ее глаза встретились с Аэлиной.
- Устроем нашему королю такое представление, которое он заслуживает.
Флорин открыла дверь, заливая коридор светом, музыкой и ароматом жареного мяса.
Другие танцоры втянулись в коллективное дыхание и прыгнули вперед, один за другим, размахивая над головой этими темными стеклянными цветами.
Когда она посмотрела им вслед, Аэлина пожелала превратить кровь в ее венах в черный огонь. Эдион — ее внимание было сосредоточено на Эдионе, не на тиране, сидящем в передней части зала, человеке, который убил ее семью, убил Госпожу Маурину, убил ее людей. Если это были ее последние минуты, то, по крайней мере, она погибнет в бою, под звуки восхитительной музыки.
Время пришло.
Один вздох — другой.
Она была наследницей огня.
Она была огнем, светом, пеплом и углями. Она была Аэлиной Огненным Сердцем, и она не поклониться никому и ничему, кроме короны, которая принадлежала ей по крови, выживанию и триумфу.
Аэлина расправила плечи и проскользнула в толпу, украшенную драгоценными камнями.
***
Эдион следил за охранниками в часовне, он был прикован к стулу, и выяснял, кого лучше всего атаковать первым, кто отдает предпочтение определенной стороне или ноге, кто может колебаться, когда столкнется с Волком Севера, и, самое главное, кто окажется импульсивен и глуп, чтобы наконец убить его, несмотря на приказ короля.
Спектакль начался, привлекая внимание толпы, которая бесстыдно таращила на него глаза, как и на две дюжины женщин, которые плавали, подпрыгивали и вертелись в широком пространстве между помостом и его платформой для казни, на мгновение Эдион почувствовал себя... плохо, что он не может помешать им. Эти женщины не были поводом для кровопролития, а он был.
Ему показалось странным, что их блестящие костюмы были черные с серебром — Слуги Смерти - он, наконец-то понял, вот что они изображают.
То было таким же знаком, как и все остальное. Возможно, черноглазая Силба предложила бы ему своего рода смерть, вместо жестоких рук Эллады. В любом случае, он заставил себя улыбнуться. Смерть, это смерть.
Танцоры подбрасывали горсти черного порошка, покрывая им пол — пепел, сделанный из падших, наверное. Друг за другом они вращались и склонялись перед королем и его сыном.
Время шло. Короля отвлек одетый в униформу охранник, что-то прошептав ему на ухо. Принц смотрел на танцоров со скучающим видом, а королева болтала с какой-то придворной, которой благоволила в этот день.
Толпа аплодировала и ворковала над разворачивающимся спектаклем. Они все пришли в своих нарядах — таких неправедных богатствах. Многие империи заплатили кровью за эти драгоценности и шелк. Кровью своего народа.
Дополнительная танцовщица двигалась сквозь толпу: какая-то дублерша, несомненно пытающийся получить лучшее представление о спектакле. И он, возможно, не обратил бы на это внимание, если бы она не была выше, чем другие — больше, соблазнительнее, с более широкими плечами, чем у остальных танцовщиц. Она двигалась более сильно, словно каким-то образом сама земля поддерживала ее. Свет окружал ее, сияя через кружево рукавов костюма, демонстрируя водовороты и завитки узоров на ее коже. Идентичная краска была на руках и груди танцоров, но не на ее спине, где краска была чуть более темной и немного отличалась.
У других танцовщиц не было никаких татуировок.
Прежде чем он смог увидеть больше, между двумя его вздохами, массивные дамы в бальных платьях загородили ее, и она исчезла за зашторенным дверным проемом, идя прямо, мимо охранников с глуповатой улыбкой, как будто она потерялась.
Когда она появилась снова, минутой позже, только он знал, что это все еще она. Макияж исчез, и ее струящаяся юбка тоже.
Нет, не исчезла, он понял это, когда она пробралась обратно через дверной проем, уже без охранников. Юбка была вставлена в шелковый плащ, ее капюшон прикрывал коричневые волосы, и она двигалась ... двигалась, как самодовольный мужчина, напоказ для дам окружающих ее.
Придвинулась к нему ближе. На сцену. Танцоры по-прежнему разбрасывали повсюду свой черный порошок, кружа и порхая по мраморному полу.
Ни один из охранников не заметил, как танцор повернулся, благородно крадясь к нему. Один из придворных заметил, но не пробил тревогу. Вместо этого он выкрикнул имя — мужское имя. И танцовщицы в масках повернулись, подняв руку в приветствии в сторону человека, который нахально ухмыльнулся им.
Она была не просто в маскировке. Она стала другой, полностью.
Ближе и ближе, она подкрадывалась, музыка оркестра росла в дисгармонии, яркий финал, ноты поднимались все выше и выше , танцоры подняли стеклянные розы над головами: дань королю, дань смерти.
Замаскированная танцовщица остановился за пределами кольца охранников Эдиона, на сцене, похлопывая себя, словно проверяя платок, который исчез, и бормоча проклятия.