Эдион размял себе шею.
- Давайте вернёмся к занятиям.
Аэлина бросила в сторону Рована взгляд,в котором явно читалось: не убивай моего двоюродного брата, пожалуйста. Просто останови.
Эдион, обхватил деревянный посох покрепче.
- Я в порядке.
- Неделю назад, - сказала Аэлина, - ты побывал одной ногой в загробном мире, и твоя рана всё ещё заживает. На сегодня ты достаточно потренировался или ты не выйдешь отсюда.
- Я знаю мой предел, и я сказал, что в порядке.
Рован медленно ухмыльнулся смертельной ухмылкой. Приглашение на танец.
И его начало не хотело бежать от хищника в глазах Рована. Нет, он очень хотел ответить ему тем же, поэтому Эдион зарычал в ответ.
Аэлина застонала, но держалась на расстоянии. Докажи - сказала она. Ну что ж, он докажет.
Эдион без какого-либо предупреждения атаковал, делая обманный маневр и низко прицеливаясь. Он убивал мужчин этим движением - разрезал их прямо пополам. Но Рован увернулся с эффектной жестокостью, отклонился и перешёл в наступление, и это было все, что Эдион успел увидеть прежде чем чисто инстинктивно поднял свой посох.Защищая себя от силы удара Рована, несмотря на горящий от боли бок, он сохранял сосредоточенность - даже когда Рован почти выбил посох из его рук.
Ему удалось нанести следующий удар самому. Но когда Рован скривил губы, у Эдиона появилось чувство, что принц играл с ним. Не для развлечения - нет, а для того чтобы подтвердить какие то свои мысли. Красный туман окутал его взор.
Рован хотел сбил его с ног, и Эдион ударил ногой достаточно сильно по посоху Рована, что разломал его пополам. Когда это произошло, покоробившийся Эдион сделал выпад, чтобы нанести удар прямо в лицо Рована. Захватив обе части посоха в руки, воин Фэ низко увернулся, и -
Эдион не увидел, как второй удар пришёлся по его ногам. Перед его глазами замелькали деревянные балки потолка, он хватал ртом воздух, поскольку боль от раны разрывала его бок.
Рован зарычал на него, приставляю одну часть посоха к его горлу, а другую к животу, готовый выпотрошить его внутренности.
Кромешный ад.
Эдион был наслышан, что о быстроте и силе, но чтобы настолько... Имея Рована в союзниках, можно было бы решить исход любого сражения в свою пользу.
Боги, его бок ужасно болел, возможно даже кровоточил.
Принц Фэ говорил так тихо, что даже Аэлина не могла расслышать его слов.
- Твоя королева дала мне приказ остановиться - для твоей же пользы. Поскольку ты ей нужен здоровый, и ей причиняет боль, видеть тебя раненным. Не игнорируй ее команды в следующий раз.
Эдион был достаточно мудр, чтобы не возражать и не двигаться, поскольку принц надавил концами своего посоха еще сильнее.
- И, - Рован добавил, - если ты когда-нибудь станешь с ней разговаривать так, как делал это прошлым вечером, то я вырву твой язык и засуну обратно в горло, понял?
С посохом, приставленным к шее, Эдион не мог кивнуть,не пронзая себя зубчатым концом. Ему оставалось только прохрипеть:
- Я все понял, принц.
Эдион открыл свой рот снова, поскольку Рован отступил, и собравшись добавить что-то, о чем он, конечно, пожалел бы, когда прозвучало радостное приветствие.
Они заметались и схватились за оружие, когда Лисандра с сумками и ящиками в руках закрыла створчатую дверь за собой. У нее был странная особеность, появляться незамеченной.
Лисандра, с прекрасным молчаливым лицом, сделала два шага и остановилась как вкопанная , увидев Рована.
Тогда его королева внезапно бросилась к пришедшей и выхватила часть сумок из рук Лисандры, а затем повела её в квартиру этажем выше. Эдион немного расслабился, лёжа на земле.
- Это Лисандра? - спросил Рован.
- Не так плоха на первый взгляд, не так ли?
Рован фыркнул.
- Почему она здесь?
Эдион осторожно потрогал рану на боку, удостоверяясь, что она действительно не повреждена.
- У нее, вероятно, есть информация об Аробинне.
Тот, на кого Эдион планировал объявить охоту, как только его, проклятая богами, рана зажила бы, независимо от того, здоров ли он был с точки зрения Аэлины или нет. Он уже смаковал, как разрубит Короля Ассасинов на крошечные кусочки, и будет резать его в течении многих, многих дней.
- И все же она не хочет, чтобы ты это услышал?
Эдион ответил:
- Я думаю, что она считает всех, кроме Аэлины, скучными. Самое большое разочарование в моей жизни.
Ложь, и он не знал, почему сказал это.
Но Рован слегка улыбнулся.
- Я рад, что она нашла себе подругу.
Эдион удивился вспышке мягкости промелькнувшей на лице воина. Когда Рован посмотрел на него вновь, и его глаза были полны льда.
- Двор Аэлины будет новым, отличающимся от любого другого в мире, где снова будут соблюдаться Старые традиции . Ты будешь изучать их. И я собираюсь научить тебя им.
- Я знаю Старые традиции.
- Ты будешь изучать их снова.
Плечи Эдиона подались назад, когда он поднялся во весь свой рост.
- Я - генерал Бэйна и принц домов Галатиниев и Ашериров. Я тебе не какой-то нетренированный пехотинец.
Рован резко кивнул в подтверждении - и Эдион предположил, что это должно было ему польстить. Пока Рован не сказал:
- Мои «кадры», как Аэлине нравится их называть, были смертоносным орудием, потому что мы объединились и соблюдали один и тот же кодекс чести. Маэва конечно была садисткой, но она удостоверивалась, чтобы мы всё понимали и следовали ему. Аэлина никогда не будет вынуждать нас, и наш кодекс будет отличаться - он будет лучше - чем у Маэвы. Ты и я будем основой этого двора. Мы сформируем и примем наш собственный кодекс.
- И что ты предлогаешь? Повиновение и слепая лояльность?
Он не испытывал желание выслушивать лекцию до конца. Даже если Рован был прав, и каждое слово издающееся изо рта принца было тем, о чем Эдион мечтал услышать в течение десятилетия. Он должен был быть тем, кому следовало начать этот разговор. Боги всевышние, у него уже был этот разговор с Рэном несколько недель назад.
Глаза Рована блеснули:
- Защищать и служить.
- Аэлину?
Он мог это сделать; он уже планировал, что требуется сделать.
- Аэлину. И друг друга. И Террасен.
Нет места для аргументов, ни тени сомнения.
Какая-то часть Эдиона внезапно поняла, почему его кузина предложила принцу клятву на крови.
-Кто это? - слишком невинно спросила Лисандра, пока они с Аэлиной поднимались вверх по лестнице.
- Рован, - ответила Аэлина, распахнув дверь квартиры ударом ноги.
- Он очень эффектно сложен, - она задумалась. - Я никогда не была с мужчиной-Фэ. Или женщиной, если на то пошло.
Аэлина потрясла головой, пытаясь прогнать увиденное.
- Он, - проглотила она.
Лисандра усмехнулась, и Аэлина зашипела, ставя сумки на пол большой комнаты и закрывая дверь.
- Прекрати.
- Хм, - только и сказала Лисандра, бросив коробки и сумки позади Аэлины. - Итак, у меня есть две вещи. Первая, Несрин прислала мне записку сегодня утром, что у тебя есть новый, очень мускулистый гость, и мне нужно принести ему какую-нибудь одежду. Поэтому я принесла одежду. Смотря на нашего гостя, я думаю Несрин недооценила его, поэтому одежда может быть узковата - не то, что бы я против этого, чтобы он носил, нет, он может носить её, пока ты не купишь другие вещи.
- Спасибо, - сказала она, и Лисандра изящно махнула рукой.
Она так же поблагодарит Фалюк позже.
- Другая вещь, которую я принесла - новость. Вчера вечером Аробинну поступило сообщение, что два тюремных вагонах были замечены в южном направлении к Морату, полные пропавших без вести людей.
Она задалась вопросом, знал ли об этом Шаол, и попытался ли остановить это.
- Он знает, что бывшие обладатели магии становятся мишенью?
Кивок.
- Он отслеживал, какие люди исчезают и каких посылают на юг в тюремных вагонах. Теперь он изучает происхождение всех своих клиентов, независимо от того, как семьи попытались скрыть свои истории после того, как волшебство было запрещено, чтобы увидеть, сможет ли он использовать что-нибудь в своих интересах. Это то, что нужно учитывать при общении с ним...учитывая твои таланты.
Аэлина прикусила губу.
- Спасибо, что сказала мне об этом, правда спасибо.
Фантастика. Аробинн, Лоркан, король, Валги, ключ, Дориан...
Она была бы не прочь доесть всю еду оставшуюся на кухне.
- Просто подготовьтесь, - Лисандра взглянула на маленькие карманные часы. - Мне нужно идти. У меня назначена встреча за ланчем.
Нет сомнений в том, почему с ней не было Эванжелины.
Она была уже почти у двери, когда Аэлина задала вопрос:
- Сколько ещё это продлится - пока ты не освободишься от своих долгов?
- Еще требуется много, чтобы откупиться, поэтому – какое-то время.
Лисандра сделала ещё несколько шагов и остановилась.
Лисандра сделала ещё несколько шагов и остановилась.
- Кларисса продолжает увеличивать долг, поскольку Эванджелина растет, утверждая, что кто-то настолько красивый увеличил бы её состояние вдвое, поэтому нужно утроить то, что она первоначально могла принести.
- Это подло.
- Что я могу сделать? - Лисандра взялась за свое запястье, где татуировка была обведена чернилами. - Она будет охотиться на меня, пока я не умру, и я не могу бежать с Эванджелиной.
- Я могу вырыть Клариссе могилу, которую никто никогда не найдёт, - сказала Аэлина. И это было так.
Лисандра знала, что она сделает это.
- Пока нет, не сейчас.
- Скажи только слово, и все будет сделано.
Улыбка Лисандры была красива дикой, темной красотой.
***
Стоя перед ящиком на вместительном складе, Шаол изучал карту, которую Аэлина только что вручила ему. Он сосредоточился на белом пятне, пытаясь не смотреть на воина-принца на страже за дверью.
Было трудно избежать этого, поскольку присутствие Рована так или иначе забрало весь воздух со склада.
Дело было в изящно заострённых ушах, выглядывающих из под коротких серебристых волосах. Фэ - он никогда не видел других фэйцев. Кроме Аэлины, в те краткие моменты оцепенения. И Рована… Не случайно, что во всех ее повествованиях, Аэлина забывала упомянуть, что принц был так красив.
Красавец Принц Фэ, на которого она потратила месяцы жизни и тренировок с ним. В то время, как его собственная жизнь разваливалась, а люди погибли из-за ее действий. Рован смотрел на Шаола так, будто он был его ужином. В зависимости от его формы Фэ, это, возможно, могло быть не такой уж далеко от правды.
Все инстинкты кричали ему бежать, несмотря на тот факт, что Рован был вежлив. Отдаленным и напряженным, но вежливым. Однако, Шаолу не нужно было видеть принца в действии, чтобы знать, что он будет мертв прежде, чем сможет достать свой меч.
- Ты знаешь, он не кусается, - проворковала Аэлина.
Шаол пристально посмотрел на нее.
- Ты можешь объяснить, для чего эти карты?
- Для того, чтобы кто-либо из вас, Рен или Брулло, смог бы заполнить промежутки в обороноспособности замка, это оказалось бы ценными сведениями, - сказала она.
Не ответ. Не было никакого признака Эдиона, среди сложенных ящиков, но генерал, вероятно, подслушивал где-нибудь поблизости, своим острым фэйским слухом.
- Для тебя, чтобы разрушить башню с часами? - спросил Шаол, сворачивая карту и запихивая её во внутренний карман туники.
- Возможно, - сказала она.
Он старался не паясничать. Но что-то как будто изменилось в ней, как будто какая-то невидимая напряженность с ее лице исчезла. Он снова попытался не смотреть в сторону двери.
- Я не получал известий от Рена или Брулло в течение нескольких дней, - сказал он вместо этого. – Я постораюсь связаться с ними в ближайшее время.
Она кивнула, доставая вторую карту - это была одна из сети лабиринтов канализации.
- Аробинн узнал, что пропавшие заключенные были доставлены в Морат прошлой ночью. Ты знал?
Очередная неудача, которая упала на его плечи, еще одна катастрофа.
- Нет.
- Они не могли далеко уйти. Вы могли бы собрать команду и заманить повозки в засаду.
- Я знаю, что могу.
- Так ты собираешься…
Он положил руку на карту.
- Ты привела меня сюда, чтобы подтвердить то, что я бесполезен?
Она выпрямилась.
- Я попросила, чтобы ты приехал, потому что думала, что это будет полезно для нас обоих. Мы оба находимся под изрядным давлением в эти дни.
Ее бирюзово-золотистые глаза оставались невозмутимо спокойными.
Шаол спросил:
- Когда ты начнешь действовать?
- Скоро.
Снова, не ответ. Он спросил настолько спокойно, насколько мог:
- Я должен что-либо еще знать?
- Я начала бы избегать канализации. Это – твой смертный приговор, если не прислушаешься к моим словам.
- Есть люди, пойманные в ловушку там — мы нашли гнезда, но никаких признаков заключенных. Я не оставлю их.
- Всё лучше и лучше, - сказала она, и он стиснул зубы от её тона, - но есть вещи и похуже, чем пехотинцы-валги, патрулирующие канализацию, и бьюсь об заклад, они не будут закрывать глаза ни на кого-либо находящегося на их территории. Я бы взвесила все риски на твоем месте.
Она провела рукой по волосам.
- Так ты собираешься заманить повозки с заключёнными в засаду?
- Конечно.
Даже при том, что число повстанцев снизилось. Столь многие их люди либо бежали из города, либо отказывались рисковать своими шеями во все более и более бесполезном сражении.
Беспокойство блеснуло в её глазах? Но она продолжила:
- Они используют усиленные замки на повозках. И двери, укрепленные железом. Захватите правильные инструменты.
Он хотел огрызнуться на нее, чтобы она не разговарила с ним снисходительно, но —
Она знала о повозке, она провела недели в такой.
Он не смог выдержать её пристальный взгляд, поэтому выпрямился, чтобы уйти.
- Скажи Фалюк, что принц Рован благодарит за одежду, - добавила Аэлина.
О чём, черт возьми, она говорит? Возможно, это была ещё одна насмешка.
Поэтому он бросился к дверям, где Рован шагнул в сторону, пробормотав прощание. Несрин рассказала ему, что провела вечер с Эдионом и Аэлиной, но он не думал, что они могли бы быть...друзьями. Он считал, что Несрин способна сопротивляться очарованию Аэлины Галатинии.
Шаол видел, что Аэлина была королевой. Она не колебалась. Она ничего не делала, но продвигалась вперед, ярко сияя.
Даже если это означало убить Дориана.
Они не говорили о нем со дня спасения Эдиона. Но этот вопрос всё ещё висел в воздухе между ними. И когда она пойдёт освобождать магию, Шаолу придется опять принять надлежащие меры предосторожности.
Он ведь не думал, что она опустит свой меч в следующий раз.
Глава 34
Аэлина знала, что у неё были другие дела – жизненно важные, ужасающие – но одним днём она решила пожертвовать.
Держась в тени везде, где это было возможно, она провела день, показывая Ровану город, начиная с богатых спальных районов, заканчивая рынками, переполненными торговцами, продающими товары ко дню летнего солнцестояния, который будет через две недели.
Слава богам не было ни признаков, ни запаха Лоркана. Но люди короля были расставлены в некоторых необычных местах, давая Аэлине возможность привлечь к ним внимание Рована. Он изучал их с оттренированной деловитостью, и его острый нюх позволял ему точно определять, которые из них всё ещё были людьми, а какие уже были захвачены младшими валгскими демонами. Взглянув на его лицо, ей честно становилось чуточку жаль каждого гвардейца, встретившегося им на пути, демона или человека. Чуточку, но не больше. Особенно учитывая, что само их присутствие рушило её планы на мирный, тихий день.
Она хотела показать Ровану положительные стороны этого города, прежде чем тащить его в городское днище.
Так что она привела его в одну из пекарен, принадлежащих семье Несрин, где купила себе пару пирогов с грушами. В доках Рован даже убедил её попробовать жареную форель. Однажды она поклялась больше не есть рыбу и съёжилась, когда подносила вилку ко рту, но – эта чертовщина была вкусной. Она съела целую рыбину и затем откусывала от рыбины Рована, к его вящему неудовольствию.
Здесь – Рован был с ней, в Рафтхоле. И осталось ещё так много вещей, который она хотела, чтобы он увидел и понял, какой была её жизнь. Аэлине никогда не хотелось делиться этим раньше.
Даже когда она услышала свист хлыста, в то время, когда они расслаблялись рядом с водой после перекуса, она всё ещё хотела, чтобы он видел это. Он стоял молча, положив руку на её плечо, когда они смотрели на вереницу скованных рабов, переносящих груз на один из кораблей. Смотрели – и ничего не делали.
Скоро, она пообещала себе. Положить этому конец было делом чрезвычайной важности.
Они прошли обратно, пройдя все торговые ряды один за другим, пока не донёсся аромат роз и лилий, речной бриз проносил мимо них лепестки всех форм и цветов, и цветочницы кричали о своих товарах.
Она повернулась к нему.
- Если бы ты был джентльменом, ты бы купил мне…
Его лицо побледнело, глаза стали пустыми, когда он взглянул на одну из цветочниц в центре площади, держащую в руках корзину тепличных пионов. Молодая, привлекательная, темноволосая и – о боги.
Она не должна была приводить его сюда. Лирия торговала цветами на рынке, она была бедной цветочницей до того, как Принц Рован заметил её и тотчас же узнал, что она была его парой. Настоящая сказка – до того момента, пока она не была убита врагами. Беременная ребенком Рована.
Аэлина сжимала и разжимала пальцы, слова застревали в её горле. Рован всё ещё смотрел на девушку, улыбающуюся проходящей мимо женщине, светящуюся каким-то внутренним светом.