— Хороший вопрос. Но совершенно бесполезный. Потому что если всё не «на самом деле», тогда и я — просто твоя галлюцинация. А галлюцинациям веры нет. Мало ли что я скажу.
— Вы даже хуже, чем Мастер Иллайуни! Тот поначалу то же самое говорил, когда я начинал выяснять, это он настоящий мне приснился, или просто игра моего воображения. Сговорились вы, что ли?
— Да не то чтобы, — невольно улыбнулся я. — Просто чем ближе подходишь к правде, тем меньше остаётся определённости. А мы оба не хотим врать, вот тебе и весь сговор.
— Но между прочим, Мастер Иллайуни в конце концов сдался. И подробно объяснил мне, чем отличается рабочее сновидение от обыкновенного. И даже научил, как их распознавать. Поэтому сейчас я точно знаю, что это не сон. А вот галлюцинация — вполне возможно, их у меня никогда раньше не было, и я не представляю, по каким признакам их различать. Ну или, например, я вообще могу быть мёртвым. Тогда, конечно, ничего не поделаешь. Остаётся только радоваться, что люди после смерти не исчезают, как я опасался, а попадают во всякие интересные места. Но всё-таки хотелось бы знать точно.
Вот это его желание я мог понять как никто. Поэтому перестал прикидываться просветлённым учителем дзена и сказал:
— Ну уж — прямо сразу умер! С какой это радости тебе помирать?
— Значит, на самом деле? — торжествующе спросил Карвен.
— Значит, на самом деле, — подтвердил я. Ты каким-то образом ухитрился попасть в другой мир, а я пришёл сюда за тобой. Можно сказать, по твоему следу. Ив тот момент, когда я на него вставал, ты определённо был жив.
— То есть, я здесь по-настоящему? Целиком? Моё тело не осталось лежать в том доме?
— Никаких твоих тел там не валялось. Я конечно рассеянный, но такой крупный предмет заметил бы наверняка.
— Ура! — истошно завопил Карвен, и все окрестные ручьи содрогнулись от его вопля.
А вслед за ручьями пришла моя очередь содрогаться, потому что он повис у меня на шее. Что само по себе вполне простительно — за несколько лет, проведённых рядом с Иллайуни, ещё и не таких дурных манер можно нахвататься. Хуже другое: Карвен был мокрый до нитки. И это его чудесное свойство, конечно же, сразу передалось мне.
С другой стороны, когда гонишься за подозреваемым в магическом преступлении, следует быть готовым к любому несчастью. Так что я ещё вполне дёшево отделался.
— Чучело ты, — сердито сказал я, высвобождаясь из его объятий. — Мокрое и холодное. Видимо, это — несомненная примета чудесной судьбы.
— Чего? — ошеломлённо спросил он.
— Такой, как в древних легендах, — ехидно добавил я.
— Ой, это же вы меня дразните! — обрадовался Карвен. — Запомнили, что я про Менке говорил.
— Дразню. А что ещё с тобой делать? Лично я в растерянности. Ты вообще понимаешь, что натворил? Прошёл через Коридор между Мирами, попал в другую реальность… Кстати, а как ты это сделал? Технически? И почему именно сюда?
— Да я сам не знаю. Это место мне часто снилось, когда мы жили в Суммони. Обычно так получалось, когда Мастер Иллайуни уводил меня в своё, как он говорил, «рабочее пространство сновидения». И по дороге я от него отставал, куда-то не туда сворачивал и попадал сюда. Из-за этого очень плохо учился, как обычно бывает с прогульщиками. Ужасно обидно, мог бы в сто раз больше знать. Но всё равно попадать сюда — это было счастье. А сейчас — совсем огромное счастье! Если уж вы говорите, что я на самом деле, наяву сюда пришёл… Только я не понимаю, как оно получилось. Вроде бы, ничего специально для этого не делал. Да я и не знаю, что надо делать. Просто…
— Некоторым особо одарённым рассказчикам чтобы замолчать на самом интересном месте даже трубку набивать не надо! — язвительно сказал я, когда понял, что ещё долго не дождусь продолжения.
— Просто не соображу, как лучше объяснить. Скажем так, мне было плохо. Я совсем запутался. И не видел выхода, который меня бы устроил — что ни сделай, станет только хуже. И я захотел исчезнуть. Чтобы меня не стало, и всё, точка, достали, разбирайтесь сами… Понимаю, ужасно звучит. Но это правда: я стоял и думал, как хорошо было бы исчезнуть. Можно даже просто умереть, если иначе нельзя. Но лучше заснуть, например, на сто лет. И когда подумал про сон, вспомнил это удивительное место, всё-таки я его очень люблю. Стал представлять, как здорово было бы прямо сейчас тут оказаться. Погулять среди воды и обязательно искупаться, а потом дойти до конца долины и посмотреть наконец, что там…
— Представлял ты это — и что? — нетерпеливо спросил я.
— Ну и всё, — он простодушно развёл руками. — В какой-то момент в глазах потемнело, и тела словно бы не стало, но я даже не успел испугаться. И не потому что храбрый, просто до меня довольно медленно доходит.
Я понимающе кивнул. Сам такой.
— А когда всё-таки дошло, что дело плохо, я уже был здесь, — заключил Карвен. — И решил: ладно, мёртвый, так мёртвый. Может ещё и нет, потом разберусь. Сначала — купаться. Всегда этого хотел, но раньше, во сне почему-то не получалось войти в воду. Что-то меня не пускало. А сейчас — легко. Этот поток, в котором вы меня застали, был уже восьмым по счёту. Они разные: быстрые, медленные, тёплые, холодные и совсем горячие, большой соблазн перепробовать всё…
— То есть, погоди, — сказал я. — Ты просто захотел исчезнуть, вспомнил это место и сразу тут оказался? От одного только желания?!
Он смущённо кивнул:
— Сам понимаю, что звучит не очень убедительно. Но всё было именно так.
— Это Айса тебя настолько достала?
Карвен сделал такое специальное благородное лицо из серии «Никого не выдам даже под пыткой».
— Тоже мне великая тайна, — вздохнул я. — Она сама показала мне место, откуда ты исчез. Удивительные, получается, способности у этой юной леди! Видывал я людей с непростым характером, но так достать человека, чтобы он без посторонней помощи в другой Мир сбежал — она первая. Надо использовать её при обучении новичков, как тренажёр. Возможно, сразу выяснится, что вообще все люди способны путешествовать между Мирами, просто до сих пор у них не было серьёзной мотивации. А теперь есть.
Карвен снова улыбнулся — бледной тенью своих предыдущих улыбок. Ладно, всё равно лучше, чем ничего.
— Ну что, пошли домой? — спросил я. — Или хочешь тут побыть?
— Я бы ещё немножко остался, если можно.
— Ладно, — решил я, усаживаясь на разбегающуюся в разные стороны траву. — Имеешь полное право на такой каприз. А тебе не холодно? Ты же мокрый до нитки. Я гораздо меньше вымок, и то уже озяб.
— А я почему-то нет, — улыбнулся Карвен, устраиваясь рядом. — Мне тут как-то удивительно хорошо. Вообще никаких неприятных ощущений. Умом понимаю, что мокрый, а всё равно тепло. И радостно, и легко, как в детстве. Причём не в моём настоящем, а каком-нибудь идеальном. Которое, теоретически, могло бы у меня быть. Поэтому и не хочу прямо сейчас уходить. Теперь наверное очень нескоро удастся вернуться.
— С чего ты взял? Наоборот, если дело пошло, тебя уже не остановишь. Скорее присматривать придётся, чтобы не проваливался в Хумгат помимо собственной воли, в самый неподходящий момент.
— Сэр Скалдуар мне говорил, из Холоми в другой Мир даже во сне не попадёшь.
— Да, я тоже такое слышал. А что ты собираешься делать в Холоми? На работу туда устраиваешься? Тоже помощником знахаря? Впрочем, неважно, там у всех сотрудников расписание гораздо гуманней, чем в Доме у Моста. И дни Свободы от Забот чаще. Круглосуточно сидеть точно не придётся.
— Какая работа? — изумился Карвен. — Какие дни Свободы от Забот? Вы меня разыгрываете? Или ещё не знаете, что я натворил?
— Ишку спёр у Таниты? — усмехнулся я. — Величайшее преступление новой эпохи, кто бы спорил. Но честно говоря, не думаю, что пострадавшая станет добиваться твоего ареста. Есть у меня некоторые сомнения на этот счёт.
— Вы точно меня разыгрываете, — твёрдо сказал Карвен. — Если уж вы знаете про ишку…
— И про комок из пяти смертей тоже знаю. И что магия исчезает именно из-за него. Счастье, что у вас такая скромная коллекция, всего несколько кварталов вывели из строя. Собрали бы ещё пару дюжин, страшно подумать, что бы тогда началось.
— Если хранить их по отдельности, то ничего страшного, — оживился Карвен. — В этом я сам убедился: одна такая смерть ничего вокруг не изменяет. И я спокойно мог брать её в руки, ничего особенного при этом не чувствовал. Но собравшись вместе, они почему-то притянулись друг к другу и слиплись — ну, вы сами видели, как это теперь выглядит. А были такие аккуратные тёмные бусины, совершенно безобидные с виду и наощупь.
— Сами слиплись?
— Ага. И сразу увеличились в объеме. И… ну сами знаете, что началось.
— Это был эксперимент? — спросил я. — А ишка вам зачем понадобилась? Вы что, собирались на ней поиграть? Вот с таким… усилителем звука? Дери вас козий демон, какие пытливые умы! Я бы в жизни не додумался.
— Что-то вроде эксперимента, — упавшим голосом подтвердил Карвен. — Можно и так сказать. В любом случае, это целиком моя ответственность. Я сам подбил Шимору спасать умирающих сновидцев. И научил её это делать. И помогал ей во всём, пока не…
Он запнулся и изумлённо посмотрел на меня.
— А знаете, что самое удивительное? Похоже, здесь я могу спокойно обо всём говорить. Это потому, что мы в другом Мире, да?
Вообще-то я не особо сообразительный. По крайней мере, на фоне своих коллег. И ни одной куанкурохской головоломки в жизни не решу, если не заколдовать меня как следует — есть, говорят, такие специальные приёмы, студенты перед контрольными ими спасаются, и мне бы, честно говоря, совсем не помешало их разучить. Но сейчас я и без всяких приёмов сразу понял, что стоит за словами Карвена. Воздух иной реальности вообще способствует эскалации умственной деятельности, это я уже не раз замечал.
— То есть, Айсина уандукская магия на тебя так сильно действовала, что ты о ваших делах никому не мог рассказать? — сочувственно спросил я. — Ну надо же.
— Думаете, это была уандукская магия? Нет, что вы! Те заклинания гораздо слабее. Их бы я опознал. В Суммони мы с ребятами часто околдовывали друг друга. Это была такая игра: кто вовремя заметил и не поддался, тому достаётся дополнительный десерт. А проигравший моет посуду. И между прочим не так уж часто я её мыл!
— Ну так в Сердце Мира действие любых заклинаний многократно усиливается. Это нормально. Но всё равно вполне можно им сопротивляться. Они не парализуют волю, а только изменяют наше отношение к происходящему, подчинять свои действия осознанной необходимости это не особо мешает… Впрочем, мне легко говорить. У тебя-то пока совсем нет подобного опыта. И толкового друга, который объяснил бы, что с тобой происходит, тоже не нашлось. Конечно, у тебя не было ни единого шанса. Прости.
— Значит Шимора меня перехитрила, — вздохнул Карвен. — Сказала, это такая особая магия высших ступеней, что если я буду сопротивляться, умру. А умирать я совсем не хотел. Только в самый последний момент засомневался — может, не стоит так упорно цепляться за жизнь? Ну, уже перед тем, как исчез.
— Да, если считать, что сопротивление заклинанию тебя убьёт, тогда вообще хрен с ним справишься, — мрачно согласился я.
— Вы так огорчились, как будто она не меня, а вас обманула.
— Именно так я себя и чувствую. Айса мне всегда нравилась. Со вчерашнего дня места себе не нахожу, всё думаю: как же жалко, что изгнание пошло ей не на пользу, и она утратила интерес к магии. А это, оказывается, был просто спектакль. Оно, конечно, в каком-то смысле неплохо, лучше уж пусть будет злющей ведьмой, чем дырявым мешком для хранения упущенных возможностей. Но…
— Всё-таки не спектакль, — возразил Карвен. — Шиморе и правда несладко пришлось. Особенно когда Мастер Иллайуни наотрез отказался открывать её Врата. Он, конечно, объяснял, почему. Сказал, Шимора для этого слишком хороша. Слишком могущественная и одновременно неопытная, чтобы пережить такую встряску. Не стоит понапрасну рисковать, пока она молода и здорова, и её жизни ничего не грозит. Мы трое к тому моменту уже кое-чему научились, поэтому знали, что Мастер Иллайуни говорит чистую правду, но сама Шимора ему не верила. Говорила: какая может быть вера человеку, который называет жизнь ложью? И нас слушать не хотела. Заткнитесь, хитрые подлизы, выклянчили себе бессмертие, и думаете, что сразу стали умнее всех, и так далее, сами знаете, чего можно от злости наговорить. Мы на неё не сердились, хотя бы потому, что… Слушайте, я совсем не люблю сплетничать, но если не рассказать, вы не поймёте, что Шимора не так уж и виновата.
— Ты о чём?
— Ну вы же видели Мастера Иллайуни. И наверное можете представить, как мы были им очарованы.
— Ну, в общем, да, — невольно улыбнулся я.
— Лично я бы наверное умер ради него, — простодушно признался Карвен. — Запросто. По одному ему слову. А я при этом не девчонка. Для них-то он ещё и красавец, каких не бывает. И вообще идеальный возлюбленный, как из старинных историй о странствующих принцессах и их волшебных видениях. В общем, не удивительно, что Шимора в него влюбилась. А влюбиться в Мастера Иллайуни — это хуже не придумаешь. Он же кейифай. И по нашим меркам ужасно старый, столько тысячелетий по-моему вообще никто из людей не живёт, даже самые могущественные колдуны. У них всё совершенно иначе устроено, в том числе чувства. Особенно чувства! И то, что для нас предельная степень близости, для них — просто один из множества способов приятно провести время с чужими людьми. А что для них настоящая близость, этого я наверное даже вообразить никогда не смогу. В общем, мы очень разные, только с виду похожи — две руки, две ноги, и всё остальное примерно на том же месте.
— И это здорово сбивает с толку.
— О да. Такими как Мастер Иллайуни лучше любоваться на расстоянии — как морем или закатом, которые делают нас счастливыми одним своим присутствием, не устанавливая с нами каких-то особых отношений. Танита это сразу поняла и была рядом с ним очень счастлива. Ну и до нас с Менке в какой-то момент дошло, но нам, по понятным причинам, с самого начала было проще. А Шимора упорно оценивала поведение Мастера Иллайуни, как если бы он был человеком — примерно таким же, как мы, просто старше и немного умнее. «Хитрее», как говорила она сама. И быстро дооценивалась до такой катастрофы, что хоть плачь.
— Мама дорогая, — потрясённо вздохнул я. — И я ещё имею наглость периодически жаловаться на свою судьбу! Была бы она такой злодейкой, как я её рисую, сделала бы меня девчонкой, которую угораздило влюбиться в старого кейифайя. Хуже, пожалуй, уже ничего не придумаешь. Правда, родиться одним из людоедов энго с окраины Красной Пустыни тоже наверное не сахар. Но всё равно полегче: они, говорят, совершенно безмозглые. Вполне можно жить.
Карвена моё признание, похоже, шокировало. Причём даже не из-за отчаянной готовности родиться безмозглым людоедом.
— Вы что, правда жалуетесь на свою судьбу? — спросил он. — Или просто для красоты так сказали?
— Да почему же сразу для красоты. Бывает ещё как жалуюсь. У меня вообще довольно склочный характер. Ну и судьба, положа руку на сердце, умеет иногда удивить и… скажем так, порадовать. А потом догнать и ещё раз порадовать. И снова удивить. Но самого худшего она со мной, как я сейчас понимаю, всё-таки не учинила. Надо бы это запомнить и почаще её благодарить. А Айса, конечно, влипла, что тут скажешь.
— Ну да, — согласился Карвен. — Вот я и ломал голову, как ей помочь. И вроде бы нашёл способ.
— Вот это ваше развлечение со смертью?
— Ну да. Шимора говорила, её мучает, что среди наводнивших город сновидцев иногда встречаются тяжелобольные люди, которым предстоит скоро умереть. И она не может ни помочь, ни перестать это видеть. Это и правда тяжёлое испытание. Собственное бессилие невыносимо, особенно когда у тебя на глазах кто-то умирает. Не знаю, как настоящие знахари с призванием это выдерживают. Потому что и без призвания — совсем не мёд. В общем, я ей предложил: давай попробуем что-нибудь с этим сделать. Научу тебя всему, что знаю, а дальше поглядим.
— И получилось? — недоверчиво спросил я.
— Ну да. Это оказалось совсем несложно; честно говоря, я с самого начала думал, что так и будет. У Шиморы со сновидениями совсем не ладится, не её это призвание. А Мастер Иллайуни учил нас засыпать таким образом, чтобы присниться пациенту…
— Выстрелив собой, как из бабума, ему в лоб? — подхватил я, вспомнив объяснения Меламори.
— Ух ты! И такая техника есть? — восхитился Карвен. — Нет, нас учили совсем иначе: передвигаться по таким специальным невидимым, но явственно ощутимым тропам, рисуя в воображении облик того, кому должны присниться, страстно желать встречи, и в итоге так себя накрутить, что все пути поведут в его сон… Собственно, у меня с этим тоже были проблемы: обычно я попадал не в сновидение пациента, куда нас вёл Мастер Иллайуни, а сюда. И ещё в разные места. Потому что на самом деле страстно хотел увидеть всякие удивительные штуки, а вовсе не кого-то лечить.
— Тебя можно понять.
— Ну да. В сновидении человек обычно предельно честен, и это огромная сложность — теоретически, преодолимая, но как оказалось, не в моём случае. К счастью, иногда стремление узнать что-нибудь интересное оказывалось сильнее желания шляться где попало. Поэтому несколько важных уроков я всё-таки получил. Открывать Врата и изгонять смерть технически довольно просто — при условии, что делаешь это не в сновидении, где приходится контролировать не только свои действия, но и внимание сновидца, которое должно быть на тебе сконцентрировано, и его хаотические перемещения между слоями иллюзорных пространств, и даже число собственных рук. Потому что если отвлечёшься, тут же может вырасти целая дюжина дополнительных, и работать становится совершенно невозможно.