— Ужас какой, — искренне сказал я. — Я бы чокнулся. А Менке, получается, всё это уже умеет? Во даёт!
— Он говорит, иногда у него вроде бы кое-что получается. Но я-то понимаю, что стоит за этими «иногда» и «кое-что»! Это так невероятно круто, что знай я его чуть хуже, решил бы, что врёт. На самом деле, чтобы научиться брать сновидение под полный контроль, требуется время. Очень много времени! Кейифайи этому искусству тысячелетиями обучаются. Могут себе позволить никуда не спешить… Да, так всё это я к чему: успешно действовать в сновидении очень трудно, но сам по себе ритуал открытия Врат совсем несложный. И мне пришло в голову, что у нас с Шиморой появилась уникальная возможность применить эту технику наяву, с людьми, которые всё самое трудное уже сделали сами. В смысле, увидели нас во сне. Эта идея совершенно меня окрылила. И я предложил ей попробовать. Мне казалось, что для Шиморы это важно — сделать то, что долго не получалось. Иногда человеку необходимо победить своё «не могу», потому что оно лежит поперёк судьбы как огромный камень, мешает течь дальше… Хотя чего я вам рассказываю. Готов спорить, такие вещи вы знаете лучше меня.
— Ничего, повторение ещё никогда никому не вредило. И что было дальше? Вы вместе поймали спящего, открыли его Врата, выгнали смерть?
— Мы конечно никого не ловили, — улыбнулся Карвен. — Просто шли мимо и увидели, что этот человек лежит при смерти — где-то там, у себя дома. И так страдает, что боль остаётся с ним даже во сне. А в остальном — ну да, примерно так.
— Но со слов Иллайуни я понял, что просто выгнать чужую смерть недостаточно, надо самому умереть этой смертью. Совершенно не представляю, как это делается, но если оставить всё как есть, смерть вернётся домой, и привет.
— Вот именно это я и хотел проверить в первую очередь. И оказался прав!
— В чём именно?
— Вы когда-нибудь занимались созданием овеществлённых иллюзий?
— Неожиданный вопрос. Однако можешь себе представить, одна из них даже живёт у меня дома.
— Овеществлённая иллюзия живёт у вас дома?! Как такое может быть?
— Вышло так, что один мой приятель купил у букиниста книгу «Весёлая Магия для будущих послушников»…
— Я тоже! — воскликнул Карвен. — Именно эту книжку. И тоже у букиниста. Буквально на следующий день после того, как вернулся в Ехо. Смешная, на самом деле, ситуация: пока я был в изгнании за колдовство, тут дошкольники успели такому выучиться, что мне и не снилось. Я так растерялся, что решил начать с детского учебника. Правильно, кстати, решил: книжка оказалась полезная. До сих пор не нарадуюсь. Очень много оттуда узнал. Круче только трактат Старшего Магистра Ордена Дырявой Чаши Айту Бурумины «О вредоносном влиянии так называемого «тёмного пути» на здоровье практикующих» — там техника так подробно описана, словно он хотел не столько напугать, сколько научить. Хотя, конечно, пугает тоже знатно!
— Ничего себе у тебя библиотека, — одобрил я. — Так вот, мой приятель спросонок применил какую-то тысячемиллионную ступень[42] магии вместо положенной…
— Восемнадцатой, — подсказал Карвен.
— Да, именно. Спасибо. И в результате, его овеществлённая иллюзия навсегда осталась с нами. Отличная получилась иллюзия, всем бы такую светлую голову и деликатный характер. Поэтому я, как видишь, в теме. Но всё равно не понимаю, каким боком причастно овеществление иллюзий к вашим с Айсой делам?
— Да таким, что именно этот фокус из детской книжки помог мне овеществить смерть! Превратить её в горошину. То есть, не то чтобы я настаивал именно на такой форме, но что получилось, то получилось. А горошину оказалось легко унести и спрятать, тут мне повезло.
— Пожалуй, тебя и правда следует посадить в Холоми, — сказал я. — Но не в наказание, а в знак уважения к твоим достижениям в области экспериментальной магии. Даже не знаю, как ещё его выразить. Разве что перейдёшь со мной на «ты»? Так, пожалуй, сойдёт.
— Если это единственная альтернатива Холоми, значит придётся, — улыбнулся Карвен. — Я уже как-то привык к мысли, что меня, в общем, особо не за что туда сажать. Трудно снова от неё отвыкать.
— Ты давай рассказывай, что было дальше.
Он заметно скис.
— Да не помрёшь ты от Айсиных заклинаний. Спорю на что угодно.
— Я не поэтому, — отмахнулся Карвен. — Мне не из-за заклинаний тяжело рассказывать. А из-за… всего остального. До сих пор надеюсь, что она меня просто разыграла. Жестоко, но это как раз ладно. Потому что не может же быть…
Он умолк и отвернулся. Но от меня так легко не отделаешься.
— Что — не может?
— Что она действительно хотела убить Таниту, — почти беззвучно закончил он.
— Убить?!
— Ну, скорее проверить, не умрёт ли та, если…
— Если что?
— Если станет играть на своей ишке.
— А почему она должна от этого умереть? Я же не умер, когда взял ишку в руки. И Мелифаро не умер, только разозлился. И ты сам тоже жив-здоров, хотя пол-дня с ней таскался. А Иллайуни говорил мне, что оставил твои Врата открытыми, и теперь ты всё время в большой опасности. Но даже с тобой ничего не случилось. Почему Танита должна стать исключением? Что за странная фантазия?
— Вот и я надеюсь, что это был просто розыгрыш. Но вообще-то, когда Танита играет, её Врата не просто открыты, а распахнуты настежь, шире, чем у любого из нас. И она становится очень уязвимой. Мастер Иллайуни даже просил нас за ней присматривать, насколько это вообще возможно. Например, чтобы она никогда не играла в трактирах, где ссорятся и дерутся, а только в приличных местах. На самом деле, даже не знаю, что тут ещё придумаешь, остаётся только довериться судьбе. Но играть на ишке, в которой спрятаны чужие смерти, ей точно не следует, я так думаю.
— Ладно, — вздохнул я. — Давай теперь по порядку. Как я понимаю, вы с Айсой успели спасти пятерых умирающих сновидцев. Превращали их смерть в горошины, прятали их в разных местах, никаких неприятных последствий это не возымело. Очень хорошо. Что дальше? Когда всё пошло не так?
— Вчера, пока мы с вами сидели на концерте, Шимора вскрыла наши тайники. Думала, я не узнаю. Я бы, собственно, и не узнал, если бы не сэр Скалдуар.
— Ван Дуфунбух? А он тут при чём?
— Просто сэр Скалдуар питает слабость к разным старинным заклинаниям. И ко мне он тоже питает некоторую слабость — в том смысле, что любит меня всему учить. Думаю, надо сказать спасибо Мастеру Иллайуни: за несколько лет рядом с ним я привык, что учителю надо смотреть в рот и в любой момент ожидать от него чуда. И не разочаровываться, если не дождёшься, потому что рано или поздно выяснится, что чудо всё-таки было, просто ты, дурак, по неопытности его пропустил.
— Полезная техника, — подтвердил я. — Смотреть в рот, ждать чуда и никогда не разочаровываться — от такого отношения кто угодно растает. Только сымитировать практически невозможно. Или ты искренен, или нет.
— Ну, у меня с искренностью пока никаких проблем, — улыбнулся Карвен. — Сэр Скалдуар действительно знает разные удивительные вещи. Среди трюков, которым я успел у него научиться, есть одно простое, но малоизвестное заклинание, которое в старые времена позволяло людям вовремя узнавать, если в дом зашёл кто-то чужой. Ну или не в дом, а в лавку. Или просто открыл сундук. Или, как в нашем случае, залез в тайник. Когда это происходит, внутри словно бы звенит охранная сигнализация, эту разновидность тревоги ни с чем не перепутаешь. И лицо похитителя видишь как наяву.
— То есть, ты с самого начала не доверял Айсе?
— Да ну, какое там. Я не от Шиморы защищался, а просто на всякий случай. Чтобы не тревожиться постоянно: а вдруг какие-нибудь шустрые детишки откопали наш клад?
— Но всё-таки она не знала, что тайники у тебя под охраной.
— Не знала, — подтвердил Карвен. — Но только потому, что я не хотел её лишний раз огорчать.
— Чем огорчать?
— Тем, что знаю какое-то неизвестное ей заклинание. Шимора и так изводится, что ей пришлось у меня чему-то учиться. Она привыкла знать и уметь больше, чем я. Для неё это и раньше было важно, а уж теперь…
— Тяжёлый случай, — вздохнул я.
— Ну да. С другой стороны, у всех свои больные места. У неё — такое.
— Ладно. Значит, Айса не знала, что ты заколдовал тайники. И попалась. И что?
— Я послал ей зов и спросил, что она творит и зачем. Шимора стала объяснять, что тайники у нас неудачные, надо всё немедленно перепрятать; в общем, уж насколько я обычно доверчив, а всё равно понял, что она обманывает. Попросил её подождать меня и ничего не предпринимать. А потом очень долго выбирался из центра. Амобилера у меня нет, а взять наёмный там негде. Вообще-то, я уже немножко умею ходить Тёмным Путём…
— Да, я заметил. Это Магистра Айту Бурумину надо благодарить?
— Ага, — смущённо подтвердил Карвен. — Говорю же, там так подробно описано, чего именно не надо делать, что кто угодно научится!
— Да, я заметил. Это Магистра Айту Бурумину надо благодарить?
— Ага, — смущённо подтвердил Карвен. — Говорю же, там так подробно описано, чего именно не надо делать, что кто угодно научится!
— Но между прочим, ты совершенно напрасно боишься ходить на большие расстояния. На другой материк без специальной подготовки и правда лучше не соваться, но в пределах Соединённого Королевства даже для новичка никакой опасности нет.
— Я не боюсь. Просто пока иначе не выходит. Наверное, дело в том, что я до сих пор не могу поверить, что научился. Сомнения всё-таки очень мешают. А волнение мешает ещё больше, поэтому вчера у меня вообще ничего не получилось. Пришлось идти в Старый Город пешком. Пока дошёл, Шимора успела разобраться со всеми тайниками. Я по дороге ещё несколько раз с ней разговаривал, просил успокоиться, остановиться, дождаться меня. Совершенно не понимал, что происходит. В конце концов, я ей пригрозил — просто от отчаяния. Сказал, что если она не образумится, донесу на неё в Тайный Сыск, пожалуюсь на кражу магических амулетов, и плакала тогда её дипломатическая карьера. Самое удивительное, что она сразу поверила. И наконец согласилась со мной встретиться. Велела приходить в особняк Кауни Мары. Ну, то есть, в Танитин дом.
— А откуда она узнала, что Танита там живёт?
— Я сам её туда в гости приводил. Давно, больше года назад. Надеялся, что девчонки опять подружатся. Танита тоже этого хотела, а Шиморе было любопытно посмотреть, как она теперь живёт. Но, честно говоря, полная ерунда из этого получилась. Шиморе не понравилась обстановка, а Таните — её высокомерие… Ладно, неважно. Главное, Шимора знала, куда идти. И что хозяйки долго не будет дома, тоже знала. Что Танита там уже почти не живёт, она вряд ли в курсе, но про концерт я сам ей рассказал. Надеялся: вдруг захочет пойти, и тогда всё наконец-то исправится? Все обнимутся, помирятся и перестанут заниматься ерундой… Я вообще тот ещё дурак, вы это уже наверное заметили.
— Трудно такое не заметить, — кивнул я. — Местами натурально как в зеркало гляжусь. И кстати, мы перешли на «ты». Ещё какое-то время назад.
— Просто я пока не привык. И волнуюсь, поэтому путаю. И вообще никак не могу совместить эти две реальности.
— Какие именно?
— Одну, где мы с тобой вместе сидим в другом мире, который мне часто снился, и разговариваем обо всём на свете, как будто дружили всю жизнь. И вторую, где я — совсем беспомощный дурак. И паникёр. И, чего уж там, просто трус.
— Да ладно тебе, — сказал я. — Именно так и выглядит правда о любом человеке: все мы одновременно трусы, герои, могущественные колдуны и беспомощные дураки. В итоге всё решает только вектор нашего движения.
— Что?
— Направление, в котором движется весь этот обоз, битком набитый нашими внутренними трусами и храбрецами. Только оно имеет значение. А что с нами происходит по дороге, и кто в обозе при этом орёт громче всех — дело десятое. Понимаешь?
Карвен задумался, потом честно помотал головой:
— Наверное нет. Мне всё-таки кажется важным вести себя достойно в любой момент. Другое дело, что у меня не получается.
— Ничего, — утешил его я. — Вряд ли это гораздо трудней, чем контролировать количество своих рук в рабочем сновидении. Какая-то тысяча лет, и дело пойдёт на лад. А пока рассказывай, что было дальше.
— Ну, для начала я очень глупо попался. В первый же момент Шимора наложила на меня заклинание, я и моргнуть не успел. Как-то не ожидал от неё. Хотя ничего необычного в этом нет. Кто угодно на её месте решил бы защитить себя от доноса.
— Ты всё-таки очень старательно её выгораживаешь. Это заклинание до сих так действует?
Карвен нахмурился и отрицательно помотал головой:
— Если бы заклинание действовало, я бы вообще ни слова об этой истории не смог рассказать. Просто я правда считаю, что ответственность, по большому счёту, на мне. Идея была моя, я уговорил её попробовать, сам всему научил. И доносом пригрозил тоже я. Думаю, это её окончательно подкосило. Был единственный друг, и вдруг оказался чужим человеком, готовым предать при первой же ссоре. Поэтому я совсем на неё не сержусь. Только на себя. В этом деле я совершил столько ошибок, что хватило бы на целый полк дураков. Потерял самообладание, не сумел переубедить, попытался запугать, потом не заметил, что на меня накладывают заклинание, да ещё и поверил на слово, будто оно смертельно опасно. И тут же наложил в штаны. Ладно, по крайней мере, Шимора получила удовольствие. Подробно объясняла, в каких именно муках я умру, если попробую воспротивиться запрету и рассказать о наших делах, всё равно кому, хоть собственному умывальнику. Предвкушала, как я теперь буду ей во всём помогать, хочу того или нет. И страшно ругала Таниту. Я не представлял, что Шимора так её ненавидит — только за то, что Мастер Иллайуни её любит; ай, ладно, неважно. Важно вот что: когда Шимора спросила, где Танита хранит свои инструменты, я сразу же показал. Даже не попробовал сопротивляться. Вот это меня очень мучает. И наверное будет мучить всегда.
— Ну слушай, — сказал я. — Заклинание и само по себе довольно сильное, а тебе ещё наврали с три короба… Но кстати, интересный момент. Если Айса тебя заколдовала, значит магия в тот момент ещё работала? Заклинание-то уандукское, но без силы Сердца Мира оно бы так на тебя не подействовало.
— Я тоже думаю, что работала. В тот момент смерти ещё лежали у Шиморы в карманах, каждая в отдельном мешочке. Я их паковал, когда прятал в тайник, сам не знаю, зачем. Наверное просто для порядка. Сэр Скалдуар приучил меня к такой аккуратности, что я сам от себя иногда готов на край Мира сбежать. Но тогда я обо всём этом не думал, а только радовался, что из всех Танитиных инструментов в доме осталась только старая ишка, на которой она почти никогда не играет. Остальные уже перекочевали к Ланки, и как же это хорошо, — думал я, пока Шимора вынимала горошины из мешочков и вертела их у меня перед носом прежде, чем положить внутрь. «И ничего ты мне теперь не сделаешь!» Я и правда ничего не сделал. Только смотрел. И увидел, как они притягиваются, соединяются и превращаются в большой шар. Очень странное зрелище! Меня оно так заинтересовало, что я временно забыл обо всём. А Шимору почему-то напугало. Она сразу как-то погасла, перестала веселиться, сказала мне: ладно, давай положим эту пиликалку на место и пойдём. И мы ушли.
— Погоди. Вы просто оставили всё вот это вот посреди Старого Города и ушли? Вы правда думали, что никто не заметит?..
— Что именно не заметит? Если ты про магию, то будешь смеяться, мы тогда ещё сами не знали, что она отменилась. Как-то так вышло, что нам не понадобилось колдовать: быстро убрали ишку на место, вышли из дома, а через заборы мы оба, хвала магистрам, без всяких заклинаний легко перебираемся… Поэтому у нас не было шанса понять, что натворили. И беспокоились мы тогда совсем о другом. Не знаю как Шимора, а я весь остаток ночи бродил по городу и пытался заставить себя что-нибудь предпринять. Хотя бы предупредить Таниту, чтобы пока не возвращалась в особняк. Или вынести эту грешную ишку из её дома и утопить в реке — казалось бы, чего проще? Но заклинание действовало, а я боялся. И ничего не смог.
— Но потом-то ты её вынес.
— Так это потому что Шимора мне разрешила. Даже не просто разрешила, а попросила. Когда поутру в Доме у Моста поднялся переполох из-за исчезнувшей магии на улице Мрачных Дверей, я сразу подумал про шар из смертей. И первое, что мне пришло в голову — забрать этот… эту штуку из Танитиного дома и перепрятать в таком месте, куда никто никогда не заходит. Послал зов Шиморе, рассказал, что творится, она перепугалась и попросила, чтобы я этим занялся. И я занялся, благо сэр Скалдуар сам отправил меня помогать патрульным. Напроситься в нужный район было совсем не сложно. В полиции меня любят. К тому же, обычно достаточно сказать, что где-то рядом живёт твоя подружка, и всё сразу готовы помогать тебе устроить внеочередное свидание, даже в ущерб работе. Особенно если в ущерб!
— А «Шиффинским шлаффом» ты зачем намазался? — спросил я. — Если хотел провести нашего Нумминориха, то почему не облил им всё вокруг, чтобы мы не узнали, что в доме живёт Танита? И почему не переоделся потом? Или это был такой хитрый способ навести нас на след?
— Провести Нумминориха? Погоди, а при чём тут он?
Карвен так удивился, как будто впервые услышал, что в Тайном Сыске служит нюхач. Что, положа руку на сердце, маловероятно. Не настолько он рассеянный и вдохновенный, чтобы вообще ничего вокруг не слышать и не замечать.
— Эй, — сказал я, — ты чего? «Шиффинский шлафф» перебивает все остальные запахи. Если бы ты полил им весь дом, наш нюхач не смог бы…
— Так полицейское зелье ещё и для этого годится? — потрясённо спросил Карвен. — Представляешь, я не знал! Сэр Скалдуар сказал, что «Шиффинский шлафф» это такое старинное средство, которое возбуждает приязнь и даже симпатию в незнакомцах. И вообще в ком угодно, включая диких зверей. Раньше его использовали охотники, чтобы подманить добычу, а когда сэр Кофа Йох стал начальником Правобережной полиции, закупил несколько возов этого зелья для своих подчинённых, чтобы горожане полюбили полицейских. И вроде бы, подействовало… Я, каюсь, стащил склянку из кладовой и использовал перед разными важными встречами. И перед концертом вылил на одежду несколько капель. Всё-таки новая компания, незнакомые девушки, в общем, не помешает, я так решил.