От холода невидимая нанопленка не спасала, но одежду от воды оберегала надежно. К счастью для меня, когда мы добрались до коллектора — это выяснилось по встретившейся нам на пути первой развилке, — мой скафандр был еще цел. Впрочем, его поломка из-за контакта с моим разрушительным для электронной техники телом была вопросом ближайших минут. Мне следовало во что бы то ни стало выбираться на сушу, иначе мои высушенные в бункере Трюфеля комбинезон и ботинки опять промокнут, а у меня и без этого проблем предостаточно. И вряд ли в обозримом будущем их количество уменьшится. Скорее наоборот, поскольку проникновение на полигон станет не победой, а еще только объявлением войны Давиду Талерману и его заокеанским покровителям.
Мы не знали доподлинно, где в коллекторе оборудован причал для подлодки. На виртуальном макете «Альтитуды» имелось лишь одно подходящее для этого место, и мы были почти уверены, что именно там Умник с «гарантами» грузятся на субмарину и покидают ее. А значит, там же у них должен быть оборудован охранный пост. И ни разминуться с ним, ни проплыть мимо него под водой нам не удастся. Из коллектора поток воды утекал прямиком к охладителю реактора, куда нам, естественно, путь был уже заказан.
Благо хоть коллекторный зал оказался достаточно просторным, и нам не пришлось выныривать прямо под носом у охраны. Выключив двигатель «каракатицы», мы оставили ее на дне канала, возле первой развилки. И, остерегшись всплывать сразу всей компанией, отправили сначала на поверхность одну Динару. Наметанные глаза следопытки сразу засекут угрозу, где бы она ни таилась. А также укромные уголки, в которых мы могли бы оборудовать для себя плацдарм. Мы же видели пока всего ничего — лишь горящий наверху свет. Не яркий, но хорошо заметный из-под воды. Сомнительно, чтобы он горел здесь постоянно — зачем нынешним хозяевам полигона упрощать задачу пытающемуся вторгнуться к ним потенциальному противнику? Судя по всему, освещение в коллекторе работало в ожидании возвращения подлодки, чьи рейды, по данным «Гермеса», никогда не длились более часа.
Арабеска вернулась к нам довольно быстро, примерно через минуту. И, поманив нас за собой, заставила проплыть еще с десяток метров вдоль отвесной бетонной стены — той, что тянулась по левую руку от нас. Куда мы движемся, выяснилось после того, как перед нами возник какой-то толстый трубопровод. Он выходил на край канала, затем погружался в него и исчезал в сумраке где-то у самого дна. Нас интересовала не труба как таковая, а железные кронштейны, крепившие ее к стене. По ним мы могли вылезти наверх, словно по стремянке, и продолжать оставаться за этой преградой, если по нам откроют огонь из другого конца зала.
По молчаливому общему согласию первым, сбросив ласты, канал покинул я. Мой скафандр неумолимо разрушался, и тоненькие струйки воды уже просачивались мне в рукава и за шиворот. Я выбрался на поверхность, перевалился через край бетонного русла и старался не высовываться из-за трубопровода, немедленно откатился подальше, чтобы освободить место идущим следом товарищам. Влага скатывалась с нанопленки еще лучше, чем с промасленной бумаги, так что мокрых пятен за нами не оставалось. Что ни говори, а это купание понравилось мне больше предыдущего. Хотя проторчи мы в воде еще полминуты, и я бы уже так не сказал.
Динара сообщила нам под водой немного — всего лишь показала большой палец: мол, там, наверху, все в ажуре; можете, господа земноводные, выныривать и выползать на сушу. Это шло вразрез с моими ожиданиями. Как так: единственный вход на «Альтитуду» и вдруг без охраны? Но поскольку разведку проводил не Жорик, а его подруга, я не мог ей не доверять. И все равно было бы нелишне самому перепроверить ее подозрительно оптимистичную оценку потенциальной угрозы.
Рассмотреть сокрытые в стенах видеокамеры и датчики движения я вряд ли сумел бы. Но засаду, снайперскую позицию или автоматическую пулеметную турель на такой дистанции смог бы вычислить. Площадью коллекторное помещение не превосходило футбольное поле, а высотой — школьный спортзал. Правый берег разделяющего его пополам канала был вдвое ниже левого, на который мы выбрались. От главного канального русла отходило несколько рукавов, также закованных в бетон. Но их ширина была незначительной и позволила бы нам в случае чего через них перепрыгнуть.
Причал для субмарины оказался там, где и предполагалось, — в дальнем конце зала, у рукава, ведущего к реакторному охладителю. Причальную платформу с противоположным берегом соединял стальной мост, предназначенный для переправы не только людей, но и крупногабаритного груза. Нашей компании мост был за ненадобностью, поскольку мы сразу выбрались на нужную сторону. Но если бы на нем засели «гаранты», они не позволили бы нам даже носа высунуть из-за трубопровода. И у нас не оставалось бы иного выхода, кроме как нырнуть обратно в воду и удирать отсюда на «каракатице».
Однако ни «гарантов», ни патрульных ботов в коллекторе и впрямь не наблюдалось. А вылезшая из воды Динара заверила нас, что ее импланты не ощущают здесь также сканирующих лучей и идущих от видеокамер радиосигналов. Что было еще более странно, учитывая, что место это являлось сегодня передним краем обороны полигона.
Столь же мнительный, как я, Мерлин навострил все свои «жженые» инстинкты, предположив, что нам противостоит не обычная, а уникальная или вовсе аномальная система безопасности. Но хваленое чутье легендарного сталкера ни на йоту не превзошло чутье следопытки. Ей это явно польстило, но вот меня солидарность их мнений утешила слабо. Наверняка царящая на аванпосту «Альтитуды» безмятежность были лишь прикрытием, обязанным пускать пыль в глаза всем пробравшимся сюда нарушителям. И пока они укреплялись в мысли, что их вторжение осталось незамеченным, на их перехват в это время уже спешила тревожная группа «G. O. D. S.»…
Так оно на самом деле или нет, можно было только строить догадки. Иными словами, заниматься заведомо бесперспективной работой. Мы не особо рассчитывали на то, что нам удастся незаметно проскользнуть мимо здешней стражи. Но у нас был неплохой шанс, прорвавшись на полигон, затеряться потом на его ярусах, каждый из которых походил на лабиринт Минотавра. «Альтитуда» была настоящим подземным городом, и, чтобы контролировать ее целиком, Талерману потребовался бы целый полк вооруженной охраны. Которого у него не было.
Зато у него были Троян и укрощенный им искин Ректор. Но первый вряд ли торчал тут постоянно, а власть второго распространялась не повсеместно. Свистунов рассказывал, что, отступая с боем, чистильщики «Светоча» разнесли и выжгли на полигоне немало лабораторий со всем их содержимым. И потому, если нам повезет наткнуться на след одного из этих спасшихся отрядов, мы могли бы передвигаться в расчищенной им, недоступной для Ректора зоне. Там, куда теперь не заглядывало его некогда всевидящее око.
В общем, резона отсиживаться в прихожей не было. Чем раньше мы уберемся отсюда и выйдем, как сказал бы Трюфель, на оперативный простор, тем нам же лучше. Дав товарищам знак, что иду разведать обстановку, я перескочил через трубопровод и, крадучись, направился вдоль стены к ближайшему выходу из коллектора.
Таковых, как вы помните со слов Жорика, здесь имелось три. Все они располагались на одной стене, и изучить их, не покидая нашего плацдарма, было нельзя.
Первому выходу — считая в том порядке, в каком мне предстояло их осмотреть, — следовало быть герметично перекрытым, ибо он вел на полностью затопленный ярус. Тот находился выше уровня водохранилища, но, поскольку прежде там были сплошь жилые помещения персонала, «Светоч» решил ими пожертвовать. И закачал в них помпой через систему вентиляции воду, перекрыв перед этим внешние противопожарные ворота яруса, а затем залив его до самого потолка.
Для Талермана этот сектор полигона не представлял ценности — Давид и его люди могли расселиться ниже, в сухих, не пострадавших от потопа комнатах. Просто осушать затопленный ярус также не имело смысла. Вода блокировала множество вспомогательных выходов на верхние и нижние уровни, упрощая тем самым захватчикам их охрану. Короче говоря, совершенно непригодный для нас путь.
Наиболее практичным из всех путей выглядел второй. Он вел прямиком к центральной лифтовой шахте и главному лестничному колодцу. Оттуда мы могли бы быстро достичь любого уголка «Альтитуды», кроме тех, что были затоплены. Правда, здесь также имелась проблема. Одна, зато серьезная: слишком высока была вероятность столкнуться на этом маршруте с хозяевами. И хоть конфликта с ними нам так и так не избежать, не хотелось вступать в бой раньше времени. Сначала нужно аккуратно выйти на след похищенной у нас Талерманом редкой ловушки «Лототрон», узнать, что с ней сталось и сумеем ли мы ее забрать, и лишь потом приступать к активным действиям. Доктор Свистунов был почти уверен, что знает, где Умник хранит самые ценные лабораторные материалы. Мерлин заверял нас, что прежде он сталкивался с «Лототроном» и что едва мы приблизимся к нему, Семен это сразу почувствует. С двумя такими специалистами у нас не было нужды поднимать шум и предпринимать рискованную разведку боем. Но тут уже далеко не все зависело от нашей осторожности. И первый же сделанный нами выстрел грозил свести на нет всю нашу зыбкую конспирацию.
Третий лежащий перед нами путь являлся служебным коридором, что пролегал вдоль водозаборного канала и шел в реакторный отсек. Туда нам не нужно, но к коридору примыкали разнообразные второстепенные коммуникации и проходы. Петляя по ним и сверяясь со схемой, мы могли бы достичь цели окольными маршрутами. За техническими кулисами полигона шанс встречи с «гарантами» был уже невысок. Но, сунувшись туда, мы вступим на территорию, контролируемую Ректором, так что еще неизвестно, какое из двух вышеупомянутых зол было для нас меньшим.
Трехстороннее, практически былинное распутье… Разве только первый путь не сулил нам никаких перспектив. Остальные два имели каждый свои преимущества и недостатки. Вот только как предугадать, в каком из них плюсы перевешивают минусы?..
Вход на затопленный уровень был самым широким и мог бы при необходимости пропустить даже танк. Если бы тот, конечно, пробился через перегораживающие тоннель массивные герметичные ворота. Пульт, с которого они прежде открывались, был демонтирован. В стенной нише, где он находился, от него сохранилась лишь подставка. Теперь ни одному вторгнувшемуся в коллектор злоумышленнику не удалось бы активировать подъемник и открыть многотонную заслонку яруса. Надо полагать, этого не мог сделать и Ректор. Заблокировавшие шлюз и раскурочившие его систему управления чистильщики лишили бунтаря-искина таких полномочий, а иначе он давно отвоевал бы у воды свои законные территории.
В следующем тоннеле — том, что вел к центральному лифту, — я ожидал наткнуться на то же самое — запертые ворота. Но, помимо них, наткнулся на еще одно препятствие, при виде которого у меня по коже пробежал озноб, а душа ушла в пятки. Размягчить стальную плиту, проделать в ней отверстие, провести нас внутрь, а потом заделать отверстие, вернув плите первозданные свойства, Мерлин мог бы запросто. А вот успеет ли он перед этим нейтрализовать стерегущее ворота существо, с которым раньше не сталкивался — большой вопрос.
Загадка отсутствия в коллекторе охраны и системы безопасности теперь прояснилась. Зачем отвлекать на это людей и тратить деньги на оборудование, когда достаточно посадить здесь бота-мигранта Гордия? Одна эта тварь способна расправиться сразу с двумя-тремя десятками сталкеров. Подтверждено на практике. Я сам засвидетельствовал это: три недели назад у меня на глазах науськанная Талерманом парочка Гордиев растерзала в Новосибирске целую роту чистильщиков. А за несколько часов до этого — экспедицию «Светоча».
Хорошо, что я не сунулся с ходу в охраняемый мигрантом тоннель, а сначала лишь краешком глаза заглянул в него из-за угла. Если вы знакомы с Гордием, спутать его с другим монстром Зоны нельзя. Огромный, двухметровой высоты, черный клубок из движущихся стальных волокон мог кататься самостоятельно, принимая любую удобную ему форму: шара, колеса, бревна, капли, амебы… Предназначенный для культивации металлорастений, этот бот не только ухаживал за ними, но и был способен использовать весь свой колюще-режущий арсенал в качестве оружия. Выстреливая длинными, гибкими и острозубыми пилами-щупальцами, Гордий шутя расчленял человека, даже если тот был облачен в боевые доспехи. Сам же монстр выдерживал при этом множество пулевых попаданий и взрывы плазменных гранат, поскольку состоял из сотен способных к быстрой регенерации змеевидных биомеханических существ, организованных в движущуюся колонию. Чтобы полностью уничтожить такую, следовало убить одним махом всех ее членов, и никак иначе. Что, с учетом их живучести, было, сами понимаете, чертовски сложной задачей.
Похоже, страшилище не отличалось особым чутьем, поскольку никак не отреагировало на наше появление в коллекторе. Оно затаилось в полумраке, маскируясь под бесформенную груду металла, чтобы подпустить нарушителей к себе поближе. Разминуться с охотником в узком тоннеле не представлялось возможным. Приняв приплюснутую форму, он полностью перегородил собой путь и пропускал на полигон, видимо, только своих.
Я чертыхнулся: пройти мимо так, чтобы Гордий меня не обнаружил, нельзя — он разлегся шагах в десяти от тоннельного входа. Попробовать пробежать рывком? Тоже слишком рискованно. Заметит — пиши пропало. Не заметит — не факт, что проморгает меня, когда я побегу обратно. А вдруг в ведущем к реактору коридоре засел такой же бот-культиватор, и я своим мельтешением всполошу сразу обоих?
Правильно: незачем зазря провоцировать хищников, пока те спят и не намерены выходить на охоту. Лучше вернуться и, как говаривал один киношный гангстер, «посоветоваться с шефом». В смысле обсудить проблему с Мерлином. В любом случае, даже если путь к реактору не охраняется и перекрыт лишь воротами, нам не удастся проделать в них брешь бесшумно.
Выслушав неутешительный результат моей разведки, Пожарский на минуту задумался. После чего изъявил желание лично осмотреть единственный безопасный для нас проход — первый. А уже потом решать, как быть дальше. Взглянуть на мигранта Семен не рискнул — побоялся, что не сумеет беззвучно подойти к нему на своих искусственных ногах. И, перевалившись через трубопровод, неторопливо, дабы не топать — красться на протезах было попросту нельзя, — направился к ближайшему тоннелю.
Прочие наши товарищи, услыхав про Гордия, пригорюнились. Понаблюдав сегодня из бункера Трюфеля за Городищем, мы насчитали десятка два ползающих по его южной стороне ботов-мигрантов. На основании чего высказали гипотезу, что эти твари пасутся лишь снаружи полигона, а внутрь им путь закрыт. Увы, реальность быстро все расставила по своим местам и показала, какие дерьмовые из нас аналитики.
Пока Мерлин околачивался у ворот затопленного яруса и размышлял, я, грубо говоря, стоял на шухере. И когда Семен подал мне знак, чтобы я звал сюда остальных, его замыслы по-прежнему были для меня тайной. Я не стал отвлекать Семена расспросами, а просто выполнил его просьбу и вновь собрал воедино нашу компанию. На сей раз — в еще большей близости от дремлющего чудовища.
Мнемотехнические таланты Пожарского позволяли ему в случае чего доводить до собеседников собственное мнение, не прибегая к словам. Причем — абсолютно. В этом случае он транслировал свои мысли вам в мозг, облекая их для пущей доходчивости в художественные образы. Все они проносились у вас перед глазами рядом четких, почти фотографических изображений. На них телепат отражал ваши дальнейшие действия со стороны так, как он их себе представляет.
Иными словами, Семен рисовал для нас этакие ментальные комиксы. Они и впрямь откладывались в голове настолько четко, как будто все описанное в них на самом деле уже случилось с нами в реальности. А занимал данный процесс лишь считаные мгновения.
Однако на сей раз я все же усомнился, а не телепатировал ли Мерлин нам по ошибке не окончательные свои планы, а черновые? Слишком уж невероятными они выглядели. И больше напоминали бурную игру воображения Жорика, а не присущие Семену неизменно здравые мысли.
«Ты это серьезно?» — переспросил я, направив ему встречный мысленный посыл.
«Более чем, — ответствовал он, также не размыкая губ. — А иначе, боюсь, без потерь нам на полигон не прорваться. Невыгодное место для лобового столкновения с тварями такого уровня. Возможно, я сумею сдержать их, но кто тогда пробьет брешь в воротах? Поэтому или делаем так, как я предлагаю, или садимся на „каракатицу“ и плывем обратно. В любом случае решать тебе. Без твоей помощи мой план совершенно бесполезен. Чтобы он сработал, Гордия надо выманить из тоннеля в коллектор. А кто еще, кроме тебя, справится с такой задачей?»
«Ладно, уболтал. Дашь отмашку, когда начинать», — с неохотой согласился я. Мерлин был прав: мы знали, на что подписываемся и что без риска никак не обойтись. И всем нам было бы очень обидно идти на попятную, столкнувшись на «Альтитуде» с первой же серьезной трудностью.
Я передал свой дробовик и вещи соратникам — сейчас лишний груз будет мне только мешать. Затем расстегнул вышедший из строя ошейник — генератор нанопленки, снять который у меня все не доходили руки. Но выбрасывать его не стал. Ему еще предстояло сослужить мне последнюю и весьма нетипичную для подобного устройства службу. После чего встал на выходе из нашего тоннеля так, чтобы одновременно держать в поле зрения и вход в соседний, и Пожарского. Проморгать его сигнал было недопустимо. Затея Семена выглядела грубой шуткой, но без нашего с ним четкого взаимодействия она не выгорит.
Тем временем Пожарский отправил нашу компанию вместе с вещами в бетонную нишу, где раньше находился пульт от ярусных ворот. Однако сам Мерлин не присоединился к нам, а подступил вплотную к стальной плите и уперся в нее правой рукой. Левую он поднял вверх, судя по всему, восприняв мою просьбу об отмашке буквально. Что ж, чем нагляднее, тем лучше. По крайней мере для меня.