Банка «Полярной свежести», антисептической ароматизированной жидкости, содержащей хлубецил, стояла в другом шкафчике, рядом с норой робота-уборщика. Саймон долго не мог открыть «Полярную свежесть» – такие крышки рассчитаны на захваты робота, а не на человеческие пальцы. Пока он возился, из полукруглой норы в облицованной дымчатым мрамором стене выполз механизм, похожий на краба, замер на месте и незряче уставился на человека, а потом протянул к банке манипулятор.
– Пошел! – прикрикнул на него Клисс. – Это мое!
Робот не понял, ухватился за банку и потянул к себе. То ли у него программа начала глючить, то ли желтоглазый подлец Эмми нарочно настроил его таким образом, чтобы он все делал Саймону назло. Обычно робот смирно сидел в своей норе, а наведением чистоты в туалете занимался в отсутствие людей; если же человек заходил во время уборки, он деликатно прятался. Чтобы он ни с того ни с сего вылез в неурочное время, да еще и напал…
Клиссу стало страшно, однако отступать было поздно. Он попытался оторвать механическую бестию от банки, и тогда робот чувствительно, хотя и не до крови, цапнул его захватом за палец – все равно что клешней. Саймон вскрикнул, вскочил на ноги и швырнул добычу на пол. По мраморным плиткам побежала паутина трещин, крышка от удара отскочила, голубоватая жидкость растеклась вязкой ароматной лужей.
Робот бросился устранять непорядок. Ему тоже досталось, один из его манипуляторов волочился по полу, под корпусом что-то тренькало. «Так тебя!» – злорадно подумал Саймон, а потом, спохватившись, набрал пригоршню «Полярной свежести» и размазал по краю раковины умывальника: для изготовления химического детонатора этого более чем хватит.
Когда браслет стал ощутимо горячим, Поль понял, что вытерпеть это до конца не сможет.
– Разрешаю, – произнес он хрипло. – Только имей в виду, я тебя ненавижу.
– Я излечу тебя от ненависти, – Лиргисо снова пересел из кресла на край ложа, склонился над ним. – И ты еще поблагодаришь меня за это… Твоя неуправляемая ненависть сжигает тебя изнутри. Как ты думаешь, почему у тебя так легко забирать энергию? – Он сделал паузу и вдруг рассмеялся. – И почему я сказал тебе об этом?.. Не иначе, общение с Тиной на меня пагубно повлияло – становлюсь альтруистом. Поль, лучше воздержись от героических попыток откусить мне язык, наказание будет очень жестоким.
– Перестань нагревать браслет, – прошептал Поль.
– Я перестал. – Лиргисо придвинулся ближе и уже в который раз схватил его за волосы. – Не забывай, что я делаю это с твоего согласия!
В прорезях маски торжествующе светились желтые глаза с серебристыми веками, Поль зажмурился, чтобы не видеть их. Полная иллюзия, что целуешься с женщиной, властной, опытной и разнузданно-чувственной; у Лиргисо и духи были женские – странный и вкрадчивый аромат. Этот сдвиг реальности показался Полю настолько жутким, что он снова открыл глаза: главное – не забывать, где находишься. И с кем.
– Все, я тебя сломал! – услышал он ликующий шепот Лиргисо. – Тебе понравилось!
«Я тебя убью, узнаешь тогда, как ты меня сломал. Убью, убью, убью…»
На сознание Поля обрушился удар. Для человека с обычным восприятием – ничего особенного, просто Лиргисо убрал свою экранировку, благодаря которой Поль не испытывал рядом с ним никакого запредельного дискомфорта. Вплоть до сего момента. Тварь, похожая на темный смерч с хищно извивающимися щупальцами, а если сменить личность и посмотреть глазами Полины Вердал, картинка будет еще отчетливей и еще хуже. Поль дернулся и попытался отстраниться, но оковы его не пускали.
– Спокойно… – прошептал Лиргисо, лаская пальцами его шею. – Каким ты меня видишь? Я похож на эти существа на гравюрах?
– Да.
– Они все разные. На кого именно?
– Третья гравюра слева и центральная на стене напротив меня.
Лиргисо посмотрел и удовлетворенно улыбнулся:
– М-м, интересно… И в то же время ты видишь меня, как обычно?
– Да. Одно восприятие накладывается на другое, это сложно объяснить.
Лиргисо опять припал к его губам. Рассудок Поля раскалывался на куски, как здание в районе землетрясения, которое пока еще не развалилось, но уже перестало быть монолитным. Потом Лиргисо начал целовать его шею и вдруг впился в нее зубами. Поль закричал.
Оторвавшись от него, Лиргисо упал в кресло и расхохотался. Выглядел он жутко, губы и подбородок в крови. Тина говорила об этой его склонности. Насколько Поль мог судить по своим ощущениям, сонная артерия не пострадала, но капилляры разорваны, и боль невыносимая… Продолжая смеяться, Лиргисо вытащил из кармана миниатюрный пистолет из тех, что стреляют анестезирующими капсулами, поднял и нажал на спуск. Боль угасла. Через секунду исчезло болезненное давление на сознание.
– Оцени мою деликатность! – ухмыльнулся Лиргисо. – Постоянно держать экранировку – это у меня вошло в привычку, хотя вначале я делал это для того, чтобы ты не смог меня найти. Впрочем, мало ли кто еще будет меня искать… Ты умеешь экранироваться?
– Нет.
– Поль, ты поразительно беззащитен… но со мной ты будешь в безопасности, я смогу защитить тебя от чего угодно. Ты испытывал удовольствие, когда я целовал тебя?
– Да.
– Что еще ты чувствовал?
– Я хотел тебя убить.
– Получил удовольствие и в то же время хотел убить… От такого коктейля можно сойти с ума, не правда ли? Но ты не сойдешь с ума. Если бы ты был к этому предрасположен, это случилось бы с тобой еще в детстве, когда у тебя открылось магическое зрение.
– Экстрасенсорное, – поправил Поль, одновременно сравнивая температурные ощущения: браслет на правом запястье все еще оставался ненормально теплым.
– Я лярниец, и я привык называть это магией, без человеческих словесных вывертов.
– Ты меня обманул. Ты ведь продолжаешь нагревать браслет!
– Давно уже перестал, – возразил Лиргисо.
– Он теплый и становится горячим!
– Поль, ты слишком мнительный. Он остывает. – Лиргисо взглянул куда-то поверх его головы, дотронулся до браслета. – Что такое?.. Да ты же сам его нагреваешь! Разве ты не чувствуешь, как это делаешь?
– Нет.
– Солгать под нермалом ты не можешь, так что придется тебе поверить. Ладно, пока ты сам себя не поджарил…
Четыре щелчка прозвучали почти синхронно, браслеты раскрылись. Поль неловким рывком сел, на мгновение перед глазами все поплыло, и он оперся рукой о ложе. По груди побежала струйка крови.
Он свободен. Теперь надо поскорее прийти в себя и убить Лиргисо. Действительно он сам нагревал браслет – или это Живущий-в-Прохладе решил его разыграть? Поль подумал, что правды он, наверное, никогда не узнает.
– Это тебе. – Лиргисо указал на стопку черного шелка на низком мраморном столике за изголовьем. – Можешь пока одеться.
Поль торопливо натянул брюки, надел стоявшие на полу туфли из мягкой черной замши. Взяв рубашку, на секунду замешкался: во-первых, многослойные кружева на отложном воротнике и манжетах – это чересчур, во-вторых, ткань пропитается кровью… Не имеет значения. Одновременно он оглядывал комнату и отмечал предметы, которые можно будет использовать в качестве оружия.
– Я хочу, чтобы ты чувствовал себя непринужденно, потому и пошел на такие уступки. Надеюсь, ты оценишь мою тактичность. Ты истинный представитель своей расы и без одежды теряешь уверенность, хотя твое сложение безупречно – ты изящен и строен, как энбоно из числа Живущих-в-Прохладе, это наивысший комплимент для человека.
Поль молча присел на край ложа напротив Лиргисо. Он все еще испытывал слабость и мысленно взвешивал свои шансы на победу. Лиргисо – сильный и тренированный противник; чтобы с ним справиться, надо застигнуть его врасплох. Сейчас эта сволочь не ждет нападения…
– Как ты себя чувствуешь?
– Плохо.
Это было чистой правдой, как и все предыдущие ответы.
– Надо обработать твою рану. Крови много, но ничего рокового, я укусил осторожно. Потом пойдем в бассейн, у меня здесь солярий и великолепный нефритовый бассейн, точно такой же был в моей любимой резиденции на Лярне.
«Вот в нем я тебя и утоплю, если заколоть не получится».
Лиргисо говорил мягко – косвенный признак того, что Поль выглядит измученным и сломленным.
– Я это выпью, можно? – Поль протянул руку и взял с откидного столика робота-официанта высокий бокал темного стекла, на треть наполненный бордовым вином.
– Это полусладкое шонти двухсотлетней выдержки, – улыбнулся Лиргисо. – У вас на Незе умеют делать вина.
Поль кивнул и неторопливо отпил несколько глотков. Потом с силой ударил бокалом о раскрытый стальной браслет, возле которого сидел. Остатки вина расплескались. Сколько же посуды он извел на Манокаре, под присмотром отставного киллера манокарских спецслужб Сенегава, пока не научился бить ее правильно – так, чтобы в результате получались готовые к использованию орудия убийства.
Поль кивнул и неторопливо отпил несколько глотков. Потом с силой ударил бокалом о раскрытый стальной браслет, возле которого сидел. Остатки вина расплескались. Сколько же посуды он извел на Манокаре, под присмотром отставного киллера манокарских спецслужб Сенегава, пока не научился бить ее правильно – так, чтобы в результате получались готовые к использованию орудия убийства.
Бокал разбился правильно: длинный заостренный осколок, формой напоминающий стилет. Поль отработанным движением перехватил его поудобней и вонзил острие Лиргисо в сердце. Или нет, все-таки не в сердце… Острие наткнулось на ребра, скользнуло по ним, раздирая плоть; Живущий-в-Прохладе содрогнулся, но успел отклониться, отшвырнул Поля и вскочил с кресла. Поль тоже вскочил, так и не выпустив окровавленного осколка. На сверкающей, как ртуть, рубашке Лиргисо расплывалось алое пятно, под эластичной маской угадывалась гримаса боли.
– Ты меня ранил! – Его голос звучал удивленно. – Ты мог меня убить!
Саймон вышел, крадучись, в коридор. В левой руке он держал косметические салфетки, пропитанные глицерином, в правой – «Полярной свежестью». Он задержался, потому что его знобило от страха, несмотря на дозу хминка: подорвать помещение, в котором сам же и находишься, – это большой риск, не самоубийца ведь он, в конце-то концов! А виноваты во всем Медо и Поль – если бы не эти два отморозка, ему не пришлось бы ничего здесь взрывать.
Хминк заставил его мозги усиленно работать, и Клисс понял, что его шансы уцелеть не настолько велики, как он полагал до сих пор. Но идти на попятную поздно: когда Эмми увидит, что стало с коридором, Саймону однозначно несдобровать.
Покалеченный, но настырный робот-уборщик выполз из туалета следом за ним, суетливо собирая падающие с салфеток капли. Саймон отпихнул его ногой.
Поль и Лиргисо замерли друг напротив друга. Поль шагнул вперед, держа осколок с отломившимся концом, как стилет, и внезапно получил удар по щиколотке. Он потерял равновесие, оттолкнулся от пола и снова вскочил, а Лиргисо уже успел вытащить пистолет с анестезирующими капсулами. Не спуская глаз с Поля, Живущий-в-Прохладе выстрелил себе в раненый бок.
– Хочешь поиграть в киллера? – Его блестящие черные губы презрительно искривились. – Что ж, я не против, давай поиграем… Я тебя не убью, но больно будет. Ты ведь боишься боли?
– Да, – подтвердил Поль.
Даже сейчас, когда наконец-то дошло до драки, «сыворотка правды» вынуждала его незамедлительно отвечать на вопросы противника.
– Я-то был настроен обращаться с тобой мягко и бережно, а ты напал на меня, как шпана в притоне дурного пошиба! И ведь чуть не убил… Поль, я вынужден тебя наказать. Брось этот кусок стекла, раздевайся и ложись, руки и ноги в захваты, – теперь голос Лиргисо звучал жестко. – Я их раскалю, и сразу после этого ты получишь медицинскую помощь. Мне тебя жаль, но ты должен расплатиться за свою выходку. Если подчинишься, я все сделаю быстро, ты даже голос сорвать не успеешь.
Поля передернуло. Он покрепче сжал осколок и сделал скользящий шаг в сторону, внимательно следя за движениями Живущего-в-Прохладе.
– Если будешь сопротивляться, я растяну это удовольствие на несколько часов. Заколоть меня зазубренным стеклом, какая мерзость! Да еще в ту минуту, когда я смотрел на тебя с вожделением и нежностью…
Поль успел уйти от удара.
– Двигаешься красиво, но боец из тебя плохой, – заметил Лиргисо. – Надо было атаковать, пока я говорил, что же ты упустил момент?
Поль пинком швырнул ему под ноги второй мраморный столик, стоявший у стены, и отпрыгнул к арке. Смежная комната была намного просторней. Статуи нагих юношей и девушек, зеркала, мебель в виде прихотливо изогнутых белых лепестков, на полу винно-красный ковер с длинным мягким ворсом. В углу громадная клетка с позолоченной решеткой, целая вольера, там покачиваются круглые пятнистые листья каких-то растений и копошится нечто сине-зеленое, пушистое, с несметным количеством тонких мохнатых ножек. Домашнее животное?.. Поль мельком подумал, что Лиргисо наверняка мучает его и не кормит. Развернувшись, он толкнул на Живущего-в-Прохладе ближайшую статую, но тот отклонился, а скульптура с тупым стуком упала на ковер.
Удар в солнечное сплетение… Поль успел его парировать, как и несколько последующих ударов. Потом Лиргисо поймал его запястье и особым образом сдавил, заставляя разжать пальцы. Поль выронил осколок.
– Извини, я боялся, что ты порежешься. – Лиргисо улыбнулся.
Поль попытался ударить коленом в пах, но враг увернулся и швырнул его на пол.
– Ты оказался более интересным спарринг-партнером, чем я думал. Ты ведь не использовал раньше эти приемы… Когда ты им научился?
– За последний год.
– Зачем?
– Они эффективны против вашего лярнийского стиля.
– Прелесть! Я давно уже искал что-нибудь в этом роде для своих тренировок. Ты не слишком сильный противник, но представляешь определенный интерес… Вставай, продолжим!
Поль приподнялся, уперся ладонью в пол и замер, прикидывая, что делать дальше.
Возле дверей, одна из которых, предположительно, вела на свободу, Саймон положил салфетки, смоченные реагентами, придавил их сверху баночками с какой-то косметикой. Потом установил такой же «детонатор» около двери, за которой находились Эмми и Поль. Изнутри доносились звуки, как будто шум драки. Лишь бы никто не выглянул в коридор.
Туалетный робот вертелся около салфеток – еще не хватало, чтобы он что-нибудь утянул! Клисс пинком отфутболил его в дальний конец коридора, отбежал в сторону, скорчился у стены и прикрыл голову руками. Реакция пошла.
Поль принял решение и вскочил на ноги. Если он не хочет подвергаться истязаниям и унижениям, Лиргисо надо убить сейчас во что бы то ни стало.
– Я слышал, на Манокаре ты учился у киллера?
– Да.
– Кто был твоим учителем?
Лиргисо шагнул к нему. Поль отступил.
– Сенегав, отставной агент манокарской контрразведки. Тот еще тип. Убийца-маньяк на государственной службе.
– Как же ты выносил его присутствие?
– Я менял личность и становился Томеком, это помогало.
Он опять отступил. Живущий-в-Прохладе не спешил атаковать, словно демонстрируя, что Поль и так в его власти.
– У тебя была практика?
– Какая?
– Ты убивал людей для тренировки?
– Нет. Я тренировался на роботах.
– Манокарские государственные киллеры тренируются на приговоренных к смерти. Разве твой учитель не требовал, чтобы ты хоть раз убил человека?
– Требовал. Я отказался.
– Киллер без практики! – Лиргисо ухмыльнулся. – Занятно…
Поль слишком поздно уловил его движение и получил болезненный точечный удар в грудь, но на второй раз успел поставить блок. Россыпь мелких предметов на плавно изогнутом белом столике у стены, около монитора: вдруг что-нибудь из этого сойдет за оружие?
– Почему ты отказался от полезного опыта?
– Я никого не хочу убивать. Кроме тебя.
– А меня за что?
– Ты – зло.
Он не смог выразить свои ощущения более определенно, формулировка получилась расплывчатая и декларативная – неудивительно, что Лиргисо рассмеялся.
– Поль, если я отступлю от своих правил и не стану наказывать тебя за это покушение, ты откажешься от намерения убить меня?
– Нет.
– Если бы ты мог солгать, ты сказал бы «да»?
– Нет.
– Потрясающе! Поль, я знаю, почему ты не можешь сойти с ума, – это уже с тобой случилось, дальше некуда. Сумасшедший киллер без опыта работы, как мне это нравится!
Поль попытался приблизиться к столику, Лиргисо шагнул наперерез. Поль толкнул на него статую длинноволосой девушки, противник отшатнулся. Статуи падали с тяжелым стуком, но не разбивались. В зеркалах скользили отражения: Поль с окровавленной шеей, в черных кружевах, и Лиргисо в маске и слепяще-серебристой рубашке, с расплывшимся на боку кровавым пятном. Несмотря на ранение, Живущий-в-Прохладе не выказывал признаков слабости. Впрочем, он ведь умеет регенерировать; видимо, перед тем как сделать анестезию, он вытолкнул наружу отломившийся осколок и остановил кровотечение.
Обитатель вольеры, похожий на сине-зеленого паука величиной с кошку, семенил взад-вперед вдоль позолоченной решетки и обеспокоенно шипел.
– Поль, ты хотя бы понимаешь, что я не хочу подвергать тебя пытке? – спросил вдруг Лиргисо.
– Нет.
Рывок в сторону – Живущий-в-Прохладе чуть не загнал его в угол. Поль швырнул в него невесомый с виду ажурный стул, на поверку оказавшийся тяжелым, но не попал: стул изменил траекторию, перекувырнулся в воздухе и аккуратно приземлился на ножки. Впервые за время драки Лиргисо воспользовался своими способностями к телекинезу.