– Он просто великолепен, – с энтузиазмом согласилась Анна Мэй. – Фонд Уильямсов передал нам не только дом, но и все его содержимое! Вместе с нашей собственной коллекцией и другими дарами мы сможем превратить здание в подлинный дом конца восемнадцатого века, а территорию вокруг – в усадьбу с местными растениями. Естественно, что это займет какое-то время. Пока же мы планируем просто перевезти сюда музей, хотя нашей конечной целью является создание здесь серьезного просветительского центра.
Джолин почувствовала, что улыбается. И это не была циничная улыбка или улыбка превосходства – ее действительно захватил энтузиазм этой женщины, и, несмотря на свое первоначальное небрежное отношение, она подумала, что музей Беар Флэтс может действительно стать истинной достопримечательностью округа. Женщина представила детей из близлежащих горных районов, приезжающих сюда на экскурсии, и семьи, посещающие музей в выходные…
Анна Мэй отперла входную дверь, и они внесли коробки, разместив их в передней комнате. Вдоль дальней ее стены были расставлены диван, стулья, бюро и кофейный столик, а весь центр занимали коробки, привезенные сюда раньше.
– Мы займемся разбором всего этого после того, как все перевезем, – пояснила Анна Мэй. – Сейчас я просто прикидываю, куда это все можно поставить.
Джолин посмотрела через холл в сторону кухни.
– Хочешь осмотреться? Не стесняйся. А я пока исследую парочку шкафов и посмотрю, нельзя ли выбросить что-нибудь из их содержимого. Мы подумываем о том, чтобы устроить распродажу для сбора средств.
Джолин прошла через столовую, гостиную, салон для официальных приемов, а потом поднялась в спальни на втором этаже. Так же, как и фасад здания, комнаты были в идеальном состоянии. Они и сейчас выглядели словно залы музея.
К тому времени, как она вернулась, Анна Мэй была уже в кладовой. Джолин открыла узкую дверь рядом с кухней и увидела лестницу, ведущую вниз. Она повернула выключатель рядом с дверью, и внизу зажегся свет.
Анна Мэй вышла из кладовой с записной книжкой в руках.
– А что там внизу? – спросила Джолин, показывая на лестницу.
– Как я уже говорила, у меня не было времени подробно со всем ознакомиться. Я все еще осматриваю шкафы, но почему бы тебе самой не осмотреться? Если наткнешься на что-то интересное – зови меня. Или, если хочешь, начни составлять каталог вещей, расположенных на нижнем этаже. Возьми вон ту тетрадь на стойке с надписью «Инвентарная ведомость» и начинай со следующего порядкового номера. Все ведь очень просто. Надо просто делать так же, как это делали до тебя, и не забывать лепить оранжевые стикеры на вещи, которые уже вошли в опись.
Джолин взяла в руки тетрадь и ручку и по лестнице спустилась в подвал. Там было прохладно и влажно, но не это заставило ее задрожать, когда она спустилась ниже уровня пола, а атмосфера этого места – скорее эмоциональная, чем физическая. Может быть, Джолин была зомбирована слишком большим количеством кинотриллеров, но здесь царила атмосфера Дома с привидениями, а себя она ощущала исследователем, выясняющим, где и как умер Честер Уильямс.
Под ногой у нее заскрипела ступенька. Впереди скрывался в тени дальний конец подвала, который освещался одной-единственной лампой без абажура. Естественно, что ее свет не мог проникнуть так далеко. Джолин дошла до конца лестницы и осмотрелась. Женщина ожидала увидеть громадный склад мебели и загадочных сокровищ, которые Уильямс якобы привозил из своих многочисленных путешествий, о которых в свое время так много говорили. Вместо этого она оказалась в комнате средних размеров, не намного большей, чем гостиная в доме ее матери. В комнате был низкий голый потолок и грязный деревянный пол; вдоль восточной стены стоял верстак с инструментами, а на пустом месте посреди помещения валялись несколько заброшенных предметов домашнего хозяйства.
Может быть, помещение очистили, прежде чем передать его в дар историческому обществу?
Нет, если бы это было так, то подвал не выглядел бы таким грязным.
Скорее всего, эту часть дома не использовали многие годы, а может быть, и десятилетия.
Джолин медленно шла по темной комнате, все еще ощущая холодный ужас, который охватил ее, когда она спускалась по ступенькам. Впереди, недалеко от южной стены, женщина увидела квадратный контур.
Это что, люк?
Джолин подошла ближе и отодвинула в сторону плетеную корзинку. Да. Хотя в комнате и темно, но это, без сомнения, скрытый люк, сделанный заподлицо с полом.
Значит ли это, что под этим подвалом скрывается еще один?
Если это так, то в него не заходили уже много лет. Здесь пол был покрыт слоем пыли, который был даже толще, чем в центре помещения. Джолин слышала, как у нее над головой ходит Анна Мэй. Она взглянула на затянутый паутиной потолок, а потом посмотрела на пол, размышляя, что могло бы быть под ним. Она никогда раньше не слышала о двойных подвалах и не могла придумать причину, по которой таковой можно было построить, но, что бы там ни было, у нее было ощущение, что ничего хорошего это ей не принесет.
Не принесет ничего хорошего?
Откуда она взяла эту фразу?
Этого Джолин не знала, но фраза удивительно подходила к нынешней ситуации.
Женщина наклонилась, дотронулась до ручки люка, и тут же, как только ее пальцы коснулись холодного металла, отняла руку. Ей не хватало смелости самой поднять крышку; более того, она не была уверена, что имеет на это право. Поэтому Джолин позвала Анну Мэй и, не услышав от нее ответа, поднялась по лестнице навстречу солнцу и реальному миру. У нее было ощущение, что она выбралась из склепа Дракулы. Джолин никогда еще не смотрела на окна с такой радостью. Анна Мэй находилась в чулане, который располагался как раз над той частью подвала, и Джолин рассказала пожилой женщине, на что она там наткнулась.
– Как интересно! – расцвела Анна Мэй. – Секретный подвал! Ради таких находок стоит жить. – С этими словами она положила свою тетрадь на полку в чулане и вернулась вместе с Джолин на кухню.
– У вас нет фонаря или чего-нибудь в этом роде? – спросила Джолин. – Сам подвал довольно темный, и я не уверена, что… там внизу есть свет.
– Сейчас вернусь, – Анна Мэй выбежала к фургону и через несколько минут вернулась с двумя фонарями. – Хороший историк всегда готов ко всему. – Она протянула фонарь Джолин.
Вдвоем они спустились по ступенькам.
И вновь Джолин, войдя в подвал, испытала беспокойство, а когда она повела Анну Мэй к люку, то вся покрылась мурашками, решив, что это от того, что в подвале было значительно прохладнее, чем на улице. Они уже приготовились было приложить все силы и сильно тянуть за маленькую ручку, для того чтобы поднять крышку, но, по-видимому, та была оснащена пружиной, потому что открылась сравнительно легко. Под крышкой оказалась примитивная приставная лестница, прикрепленная к краю люка и спускающаяся вниз футов на шесть или около того, прямо на утрамбованный земляной пол. Посветив фонарями, они увидели нечто, напоминающее книжный шкаф, стоящий посередине абсолютно пустого помещения. Книг на полках видно не было, только несколько мелких предметов, которые невозможно было рассмотреть с такого расстояния.
Сейчас у Джолин появилось еще больше сомнений по поводу спуска вниз, чем раньше по поводу спуска в первый подвал, в котором они сейчас находились. Помещение ей не просто не нравилось – оно ее пугало. Но Анна Мэй уже заткнула фонарь за пояс и начала спуск, так что Джолин оставалось только последовать за ней.
Воздух пах грязью и временем, как будто кто-то внизу много-много лет назад принимал здесь ванну.
– Что это такое? – озадаченно спросила Анна Мэй, останавливаясь перед шкафом. Она взяла в руку овальный коричневый предмет, как бы обтянутый кожей, и еще один, абсолютно идентичный первому.
Оказалось, что это уши.
Джолин посветила фонарем. Рядом с ушами на полке лежали несколько пальцев и нечто, что могло быть только мужским членом. На крюках, свешивающихся с потолка, висели скальпы, не видимые сверху. Судя по длинным черным косам и «конским хвостам», они принадлежали индейцам.
– О, боже! – воскликнула Анна Мэй, и это восклицание оказалось таким неуместным, что Джолин чуть не рассмеялась.
Чуть.
Вид того, что лежало перед ними, был таким страшным, что любые мысли о смехе мгновенно вылетели из головы и окружающая атмосфера наполнилась ужасом. Ни одна из них больше не сказала ни слова; они просто водили лучами фонарей по другим полкам и освещали все новые и новые уши, пальцы, половые органы, а также кисть, ступню и нечто, очень напоминающее потемневшее сморщившееся сердце. Почему все это находится здесь? Честер Уильямс что, хранил все это как дорогие сердцу воспоминания?
Воспоминания о чем? О войне? Или он был серийным убийцей, хранившим части тел своих жертв в этом скрытом подвале?
У Джолин уже было чувство, когда она впервые увидела люк, что ничего хорошего, да еще и спрятанного так глубоко под землей, там быть не может, – и она оказалась права.
– Что это такое? – спросила женщина.
Вопрос относился ко всему окружающему – к этому подподвалу, к полкам, к скальпам. Но Анна Мэй почему-то решила, что ее вопрос относится к тому предмету, до которого она в тот момент простодушно дотрагивалась своим пальцем.
– Мне кажется, что это член.
И опять Джолин подумала, что в других обстоятельствах она бы расхохоталась.
Но не здесь.
И не сейчас.
– Ты только посмотри на это, – взволнованно произнесла Анна Мэй.
Наклонившись, она освещала нижнюю полку шкафа. Протянув руку, достала какую-то книгу – том, переплетенный с изысканным искусством.
Открыв книгу на первой странице, Анна Мэй стала медленно читать ее в свете фонаря Джолин.
– Это дневник, – заключила она. – Дневник Честера Уильямса… – Взглянула на последнюю страницу. – Нет. Этого не может быть. Он был начат в тысяча восемьсот семьдесят четвертом году и закончен двумя годами позже. Честер тогда еще даже не родился. Хотя на обратной стороне обложки стоит имя Честера Уильямса… Скорее всего, это его отец! Или дед… Разве я не говорила тебе, что это восхитительное занятие? – спросила она, с триумфальной улыбкой глядя на Джолин.
Та попыталась ответить, но была больше испугана, чем восхищена, а кроме того, ей почему-то пришло в голову то ужасное лицо, которое они со Скайларом видели в окне. Коричневая сморщенная голова будет идеально смотреться на полке рядом с ушами и пальцами…
– Давайте возвращаться, – предложила она. – Здесь становится душновато, а я страдаю от аллергии.
– Восхитительно, – пробормотала Анна Мэй, глядя на книгу.
– У меня идея. Давайте вы останетесь в подвале и продолжите опись, а я поднимусь наверх.
– Нет, нет. Мы обе поднимемся. Мне еще надо очень многое тебе показать. Но я обязательно вернусь сюда позже. Здесь столько пищи для размышлений! – Анна Мэй осмотрела небольшую темную комнату. – Как ты думаешь, что все это значит? И почему здесь все эти части тел?
– Не знаю, – честно ответила Джолин.
И она не хотела этого знать.
Скайлар сидел перед телевизором, бездумно переключая каналы, пока мисс Финч полулежала на соседнем диване и листала журнал. Подруга его матери была хорошей и все такое, но было очевидно, что своих детей у нее никогда не было и что сейчас, став на какое-то время нянькой, она не знает, что ей делать. В какой-то степени ему было ее жалко, и он впервые обрадовался, что скоро опять начнет учебу. По крайней мере, среди других детей одного с ним возраста он сможет расслабиться, стать самим собой и не слишком париться по поводу окружающих его взрослых.
Хотя само место ему все равно не нравилось.
Ночью Скайлару приснился сон, что в Беар Флэтс появился отец и похитил его, чтобы забрать назад в Юму. Это был скорее ночной кошмар, а не сон, потому что он не хотел ехать с отцом, и по внешнему виду своего старика он видел, что тот еще больше соскочил с катушек после того, как они с мамой уехали. Но в Юму ему хотелось, поэтому эта часть сна была классной.
Если б только его папаша куда-нибудь свалил – тогда они с мамой могли бы обосноваться в Аризоне…
Раздался телефонный звонок, и мисс Финч вскочила, как человек, у которого наконец-то появилось какое-то занятие. Из-за чего Скайлар почувствовал себя еще хуже. Она сняла трубку в другой комнате, так чтобы мальчик не мог подслушать, но вернулась почти мгновенно.
– Мне жаль, – сказала мисс Финч, – но звонили из ресторана. Я там нужна. Мне надо зайти туда минут на десять-пятнадцать.
– А мне можно остаться здесь? – спросил Скайлар.
– Нет. Один ты остаться не можешь. Но я постараюсь закончить побыстрей. А ты, пока я занимаюсь делами, съешь жареную картошку и выпьешь колы. Идет?
– А мы можем пойти пешком, а не на машине? – Скайлар не мог поверить, что произносит эти слова. Ему совершенно не хотелось проходить мимо этих могил… и тем не менее он именно об этом просил мисс Финч.
– Ну конечно, – согласилась она. – Я только поменяю обувь.
Почему он предложил ей эту глупость?
Потому что постоянно думал об этих могилах – Матери и Дочери – с того самого момента, как они впервые прошли мимо них.
И опять хотел их увидеть.
Это было правдой. Мысли о захоронении все время крутились у него в голове, и, хотя они пугали Скайлара, он в то же время был ими заинтригован. Наверное, именно поэтому и предложил пройти мимо них.
Мисс Финч поменяла сандалии на теннисные туфли, захватила сумочку, и они отправились. Прошли по дороге, миновали церковь, повернули в лес и, наконец, вышли на тропинку. На этот раз она выглядела темнее и более зловеще, хотя это могло быть потому, что Скайлар уже знал, что ждет его впереди. Казалось, что мисс Финч этого не замечает. По дороге они разговорились. Беседа была легкой и ничего не значащей, и Скайлару подумалось, что, может быть, она не так уж и хочет побыстрее избавиться от него, как это показалось ему вначале. Пока они шли, мисс Финч рассказывала ему о его маме и каким та была ребенком, и хотя ему было странно слышать подобные вещи, это было даже приятно. Скайлар вдруг понял, что Ма не так уж много рассказывала о себе. Интересно почему, подумал он.
Они подошли к той части леса, где деревья росли гуще, были толще и больше; и там, в самой темной части, в точности как он и помнил, стояла белая крашеная ограда. Она находилась сбоку от тропинки и выглядела все так же жутковато, как и в первый раз. Неожиданно мальчик пожалел, что они пошли пешком, – в этот момент ему захотелось, не оглядываясь, пройти мимо могил, и как можно быстрее. Но, как и прежде, в дело вмешался его рот, и он выдал:
– А можно мне посмотреть?
Зачем он это сказал?
Мисс Финч заколебалась.
– Я только на секундочку, – пообещал он.
– Хорошо, – кивнула она.
– А вы действительно слышали голоса? – спросил Скайлар, когда они по провалившейся земле подошли к ограде.
– Да, – ответила она, – слышала.
После этого они замолчали. Когда мальчик посмотрел через ограду и увидел могильные плиты, то они выглядели точно так же, как он себе их представлял: серые и выветрившиеся; а слова Мать и Дочь были выбиты на граните причудливым старинным шрифтом.
– Хватит, – сказала мисс Финч. – Пошли. – В ее голосе слышалось нетерпение, и Скайлару хотелось верить, что она просто торопилась в ресторан. Но он подозревал, что причина была в другом.
Они развернулись…
И услышали бормотание.
Дрожь прошла по телу мальчика так, как будто его сверху окатили ледяной водой. Источник звука был неясен, но звук усиливался, и Скайлар не сомневался, что идет он из-под земли. Это были слова и предложения, но он никогда не слышал подобного – сверхбыстрые и лихорадочные пронзительные звуки, произносимые без видимых пауз.
Мальчик вспомнил о том ужасном лице, которое он видел в окне, – с глазами-бусинками и злобной улыбкой.
Именно на таком языке мог бы говорить тот ужасный персонаж.
– Пошли! – приказала мисс Финч, дергая его за руку.
Он не сопротивлялся и позволил увести себя. Пока они торопливо шли по провалившейся земле к тропинке, бормотание за их спинами становилось все громче.
– Что это может быть? – спросил Скайлар, когда они выскочили на тропинку. – Вы думаете, что это не розыгрыш? – Он сам прекрасно понимал, что никакой это не розыгрыш, но хотел услышать это от нее, как любой ребенок хочет услышать из уст взрослого уверения в том, что ни монстров, ни чудовищ не существует в природе и бояться ему нечего.
– Это то же, что я уже слышала, – сказала мисс Финч, и, хотя она не была так напугана, как он, страх в ее голосе все-таки присутствовал.
Они так и не замедлили свой бег, пока не добрались до домов и улицы. Скайлар хотел рассказать мисс Финч о лице в окне спальни, хотел, чтобы она знала, что то, что скрывалось в лесу возле этих могил, добралось до них с мамой после того, как они прошли мимо него в первый раз. Но она быстро двигалась по тротуару в сторону «Булочек с ветчиной», и Скайлар был уверен, что ей не хочется говорить на эту тему. Эта его мысль подтвердилась, когда она произнесла с наигранным весельем:
– Жарковато сегодня. Готова поспорить, что от колы ты не откажешься.
– Не откажусь, – согласился Скайлар. Но думал он совсем не о жаркой погоде и не о прохладительных напитках. Все его мысли занимало это странное бормотание, и его кожа при этом покрывалась мурашками.
МАТЬ ДОЧЬ.
Вдруг мальчик опять вспомнил об ужасной физиономии, которую видел с мамой.