Она сделала вид, что теряет сознание. Стасик метнулся к ней, а Елена засадила ему коленом в пах и, пока молодой человек очухивался, вырвала у него из рук ключи. Она бросилась к джипу, но внезапно ощутила боль – кто-то схватил ее за развевавшиеся на легком ветру волосы.
Это был Стасик, который со зверским выражением лица умудрился в последний момент задержать Елену.
– Малышка, ты меня достала! Я же сказал, что хочу с тобой поговорить! А ты избиваешь меня, как боксерскую грушу! Ты же говорила, что любишь меня?!
Елена схватила валявшийся у нее под ногами охотничий нож и полоснула им по руке Стасика. Раздался болезненный вопль, и он разжал пальцы.
– Разве ты забыл, мой мальчик, что я – Елена Наместникова?! И мне верить нельзя! – резюмировала женщина и бросилась к джипу.
На этот раз все прошло без проблем. Она разблокировала автомобиль, плюхнулась на сиденье, воткнула ключ в замок зажигания, повернула его…
И вдруг раздался оглушительный выстрел, а затем еще один. В зеркало заднего вида Елена увидела Стасика, державшего в руках ружье. Наверняка оно было припрятано в доме!
Елена сдала назад, но после третьего выстрела заднее стекло разлетелось вдребезги. Елену это не смутило. Она развернулась, а затем нажала на газ. Попасть от дома на шоссе можно было исключительно по грунтовой дороге.
Внезапно автомобиль тряхнуло, а затем он застыл на месте. Как ни давила Елена на педаль газа, а джип не двигался с места. Она обернулась и увидела медленно шедшего к ней от домика Стасика. В руке у него было ружье.
– Малышка, это мое последнее предложение! Я не хотел применять силу, но ты не оставила мне иного выхода. Я предлагаю тебе поговорить по душам!
Так поговорить, чтобы после этой беседы она лишилась головы, а ее тело оказалось на дне озера или в яме в лесу?
Елена выскочила из джипа и поняла, отчего он застыл на месте. Автомобиль налетел на ржавую полоску железа с длинными шипами, которые и прокололи все четыре шины. Только откуда здесь это устройство? Елена поняла – наверняка его можно было привести в действие из домика. Стасик это и сделал, когда понял, что она пытается скрыться.
– Ну вот видишь, по твоей прихоти мы остались без средства передвижения! – крикнул Стасик. – Иди же ко мне, малышка!
– Чтобы ты убил меня? – спросила, тяжело дыша, Елена, и Стасик крикнул:
– Пока что ты едва меня не прирезала! Повторяю еще раз: бояться тебе нечего!
Она ему не верила. Поэтому, развернувшись, Елена бросилась прочь, по грунтовой дороге к шоссе. Однако сразу же свернула в лес – ведь если Стасик начнет стрелять, то на дороге она будет отличной мишенью.
Стасик что-то кричал, но Елена не слушала его. Она в два счета оказалась на шоссе и попыталась сообразить, в какую сторону надо двигаться, чтобы оказаться в поселке. Кажется, налево. О том, что надо было все-таки свернуть направо, она подумала, когда пробежала метров триста.
За это время она заметила, что в сапогах с чужой ноги передвигаться сложновато и одного тонкого свитера явно не хватает, чтобы спастись от холода, однако ничего делать не оставалось – не бежать же по пустынному шоссе голой и босиком! Елена приказала себе двигаться вперед. Внезапно завибрировал телефон, который она все еще держала в руке.
На дисплее высветилась буква «Т». Елена приняла звонок и вместо приветствия издала какой-то неопределенный звук, стараясь, чтобы звучало по-мужски.
– Что у вас там происходит? Отчего пальба? – услышала она голос и поняла: да, это действительно был тот самый тип, которого она знала как доктора Тахтахарова. То ли его настоящие имя или фамилия начинались на эту же букву, то ли и среди бандитов, охотившихся за ней, была в ходу кличка «Тахтахаров»?
– Что вам надо? – спросила Елена своим голосом. – Денег? Учтите, именно потому, что у меня так много денег, вам выкупа не видать. Вы совершили большую ошибку, связавшись со мной!
– Елена Григорьевна? – произнес после небольшой паузы лжедоктор. – Рад вас слышать! Что же касается вашего заявления – мне придется вас разочаровать. Деньги нам не нужны!
– Так что же вам нужно?! – закричала Елена, и в этот момент из-за поворота ей в лицо ударили лучи фар. Попутка! Она спасена!
– Нам нужны вы! – ответил Тахтахаров. – Впрочем, вам этого не понять! И учтите, от нас вам не уйти!
– Уже ушла! – заявила Елена и завершила звонок, бросила мобильный на асфальт и наступила на него сапогом. Раздался жалобный хруст. Так, по крайней мере, они не сумеют засечь ее месторасположение.
Автомобиль замер, а свет фар продолжал бить ей в лицо. Понимая, что выглядит далеко не самым внушающим доверие образом, Елена закричала:
– Помогите! На меня совершено нападение!
Фары немедленно погасли, и Елена заметила, что перед ней находится небольшой фургон. Дверь соседнего с водительским места открылась, и оттуда вышла женщина.
– Вам помочь? – осведомилась она, и Елена облегченно вздохнула. Эта особа наверняка ее поймет и окажет содействие!
– Нам нужно как можно быстрее убраться отсюда! – сказала Елена, подходя к ней. – Только надо ехать в обратном направлении…
– Но почему? – спросила женщина, рассматривая ее не без интереса. Странно, но голос женщины ей показался смутно знакомым.
– Поверьте, так надо! – заявила Елена. – Повернем назад, и все! У меня есть деньги, я вам компенсирую все неудобства. Просто в том направлении – сумасшедший с огнестрельным оружием!
Женщина поежилась и сказала:
– Ну, тогда туда действительно лучше не ехать. Но с вами-то все в порядке? На вас лица нет! А мы вот с мужем едем по делам, однако они могут подождать…
Она посмотрела на Елену и добавила:
– А у вас на лице кровь! Подождите, у нас есть аптечка!
Елена нервно обернулась и посмотрела во тьму. Стасика с ружьем видно не было. Но ведь он не дурак и явно не рискнет разгуливать по ночам с оружием. Хотя кто мог его здесь остановить?
– Это может подождать, скажите мужу, чтобы он развернулся, и поедем туда, откуда вы приехали! – попросила Елена, а женщина только поджала губы.
– Извините… – пробормотала Елена. – Просто я не хочу, чтобы у вас были неприятности…
– У нас их не будет! – заявила женщина, зашла с обратной стороны фургона и открыла его. – Никто на нас здесь не нападет. Только обработаю ваши раны, и мы тотчас отсюда уедем. Потому что мне тоже как-то не по себе…
Она поманила Елену за собой, и та подошла к открытому фургону. Наместникова заметила, что в фургоне ничего нет. Странно, что за бизнесмены такие? Хотя кто знает, может, они как раз сдали товар и едут обратно…
Ее спутница повернулась к Елене, держа в руках кусок марли и пузырек.
– Я медсестра, позвольте мне это сделать! – сказала женщина и шагнула к Елене. И она вдруг поняла, где раньше слышала голос этой особы. В клинике доктора Тахтахарова. Это была медсестра, ассистировавшая ему!
Елена отшатнулась и налетела на мужчину, который, видимо, бесшумно покинул водительское место и приблизился к ним.
Это был доктор Тахтахаров собственной персоной!
Он схватил Елену, а его сообщница подлетела к ней, открутила крышку пузырька и опрокинула его содержимое на марлю. Елена почувствовала одурманивающий запах эфира.
– Я же сказал, что вам от нас не уйти! – заявил Тахтахаров, а медсестра приложила пропитанную эфиром марлю к лицу Елены. Та закрыла глаза и задержала дыхание, однако ничего не помогло: прошло несколько секунд, и Елена Наместникова потеряла сознание.
Когда она пришла в себя, то поняла, что находится в фургоне. Ее руки были скованы наручниками, сама она лежала на полу. Фургон двигался, а потом вдруг замер. Через несколько секунд двери распахнулись, и в глаза Елене ударил резкий свет.
Она зажмурилась, а когда открыла глаза, увидела, что перед ней стоит ухмыляющийся доктор Тахтахаров, а чуть поодаль – Стасик с ружьем и медсестра.
– Ну вот и наша пташка! Все-таки попала в силки! – заявил доктор Тахтахаров, потирая руки.
Медсестра подобострастно усмехнулась, а Стасик только угрюмо кивнул. И произнес, глядя Елене в глаза:
– Я же говорил тебе, малышка, что не надо от меня убегать! Мы бы могли решить все и без таких проблем…
Елена попыталась подняться, но у нее не вышло. Наручники были прикреплены к металлической, приваренной к полу балке.
– А Елена Григорьевна проблемы любит! – заявил Тахтахаров, вытаскивая сигарету и закуривая. – Так ведь, госпожа Наместникова?
Он пустил ей в лицо дым. Елена ничего не ответила. Она был в их руках, и на этот раз было очевидно, что спасения не будет. Судя по всему, они находились где-то в глухом лесу.
– Особенно она любит, чтобы проблемы были у других! – заявила медсестра.
Тахтахаров, ухмыляясь, сказал:
– А вам ведь страшно, хотя вы упорно делаете вид, что это не так. Можете больше не хорохориться! Вам удалось обвести нас вокруг пальца в клинике, вы ушли от Стасика здесь. А в итоге оказались в моих руках!
Он продолжал курить, а потом добавил:
– Вы, конечно, хотите узнать, что с вами произойдет? Вы все еще лелеете надежду, что за вас запросят колоссальный выкуп, после получения которого вы вернетесь к своей прежней шикарной жизни?
Он выпустил кольцо дыма изо рта и сказал:
– Буду откровенен: вы сейчас умрете, Елена Григорьевна. Вот докурю, и приступим.
Смерти Елена не боялась. Но она не собиралась умирать здесь и сейчас, тем более – от рук этих ничтожеств.
– Насчет последнего желания спрашивать не будем, у вас и так было предостаточно желаний за последнее время. Да и Стасик вас роскошно развлек. Подарок на ваш последний день рождения, так сказать! – хохотнул Тахтахаров.
Он почти докурил сигарету. Стасик, опираясь на ружье, стоял и намеренно смотрел куда-то вбок, не желая встречаться с Еленой взглядом.
– Убивайте, черт с вами! – произнесла Елена. – Только хочу знать одно: какое отношение имеет ко всему мой двойник?
Тахтахаров ухмыльнулся, а затем бросил окурок на землю и растер его ногой.
– А вот этого, многоуважаемая Елена Григорьевна, вы никогда не узнаете! Ну что, кто приступит к ликвидации объекта…
И тут Елене стало вдруг страшно. Даже не страшно – жутко. Ведь она надеялась, что все обойдется. Нет, она не думала, что ее вдруг кто-то спасет, однако зачем этим типам убивать ее, вместо того чтобы затребовать выкуп?
А им не нужны были деньги. Им была нужна она – мертвая.
Руку подняла медсестра, но вдруг голос подал и Стасик:
– Я это сделаю!
И наконец взглянул на Елену. Это был взгляд не человека, а киборга. И она еще любила этого типа! Она занималась с ним любовью… Как же она в нем ошибалась!
Тахтахаров взглянула на Стасика, одобрительно кивнул головой и заявил:
– Ну, давай! Сделай наконец то, ради чего тебе заплатили такую большую сумму! А то выходит, что на тебя потратили столько денег, и все ради того, чтобы ты трахался с Еленой Григорьевной! В таком случае и меня можно было взять на эту роль!
Сие замечание, кажется, очень не понравилось медсестре. Тахтахаров освободил проход, и Стасик одним прыжком залез в фургон.
– Так как кончать ее будешь? – спросил совершенно по-деловому Тахтахаров.
Поставив перед собой ружье, Стасик будничным тоном произнес:
– Зачем ножом-то орудовать? У меня имеется кое-что получше…
Тахтахаров одобрительно кивнул и сказал:
– Ладно, действуй! А ты помоги!
Он обратился к медсестре, которая исчезла и вернулась через несколько секунд с каким-то свертком. Это оказалась большая черная клеенка. Медсестра залезла в фургон и быстро, Елена даже сказала бы – профессионально, разложила клеенку.
Елена поняла: они не хотят, чтобы кровь запачкала фургон. Ее кровь!
Она попыталась освободиться, но тщетно: наручники, как и балка, к которой они были пристегнуты, были сработаны на совесть. Медсестра пнула ее ногой и прошипела:
– Ну, перестань ерзать! Ты и так доставила нам слишком много проблем. Если бы не устроила бедлама в клинике, то, так и быть, заработала бы инъекцию. И просто бы заснула – и никогда не проснулась. А так тебя надо проучить! На всю оставшуюся жизнь, так сказать!
Она разразилась неприятным сухим смехом, а затем подоткнула клеенку под ноги жертвы.
Елена попыталась лягнуть медсестру, однако та оказалась проворнее и выпрыгнула из фургона. Стасик исподлобья наблюдал за приготовлениями и тяжело дышал. Взгляд у него был страшный, напряженный.
До Елены донеслось, как находившийся рядом с фургоном Тахтахаров докладывал кому-то по мобильному:
– Да, поймали ее. Нет, все в полном порядке. Пока жива. Так что можно приступать к основной операции. Ведь дубль наготове? Понимаю! Ага, вы хотите услышать, как умрет Елена Григорьевна?
Тахтахаров заглянул в фургон и сказал, держа в руке мобильный телефон:
– Ну, ты можешь начинать!
А потом взглянул на смертельно побледневшую Елену и сказал:
– Орать вам, конечно, не запрещено, однако смысла нет, потому что в радиусе десяти километров все равно нет ни единой живой души. Никто на подмогу не придет! Что ж, осталось только пожелать вам всего наилучшего, однако при подобных обстоятельствах я воздержусь!
Усмехнувшись, он отвернулся.
Стасик медленно – во всяком случае, Елене показалось, что это было ужасно медленно – поднял ружье с пола и наставил дуло прямо на нее. Все это было сюрреально, но в то же время происходило наяву.
Что сделать или сказать в такой момент? Елена просто не знала, так как не представляла себе, что ее жизнь окончится таким вот образом – в лесной глуши, от рук любовника, оказавшегося киллером бандитов.
– Я сожалею только об одном, – произнесла Елена, глядя Стасику в глаза, – а именно о том, что обманула тебя. Я ведь говорила, что люблю тебя – так вот, нет, не люблю. Да и в постели ты был не более чем середнячок. Ну, давай же, выполняй приказание!
Наклонив голову, Стасик тихо произнес:
– Понимаю, что сказать иное ты и не можешь. Потому что если бы даже стала взывать к моим чувствам и упрашивать меня, то все равно ничего изменить нельзя. Я же просил тебя не убегать, мы бы могли решить все цивилизованным способом…
Он бы ее прирезал или придушил, вот это и был бы «цивилизованный способ»!
– А так решение принято. Давно принято, малышка! Так что мне очень жаль.
– И не смей называть меня малышкой! – отчеканила Елена.
Все было кончено, она это понимала. Ну что же, ведь каждый из нас рано или поздно умрет, хотя она не планировала отправляться к праотцам так рано.
– И знай, малышка, что бы я ни сделал, я по-прежнему люблю тебя! – сказал Стасик, и Елена увидела, как его палец лег на спусковой крючок. Дуло ружья было в каких-то двадцати-тридцати сантиметрах от нервно вздымавшейся груди Елены. Было яснее ясного: Стасик выстрелит, и она умрет. Елена надеялась только на то, что мучиться не придется. По всей вероятности, так тому и быть: он целился прямо в сердце.
– Ну, не заставляйте публику ждать! – послышался голос Тахтахарова, и Елена заметила одинокую слезу, скатившуюся по щеке Стасика. Как же все это мерзко! Так и крокодил, сожрав жертву, пускает слезы!
– Я тебя люблю… – произнес Стасик, и Елена закрыла глаза.
Не потому, что боялась, а потому, что не хотела, чтобы последним, что она увидит в своей жизни, был образ этого мерзкого предателя. Она попыталась подумать о чем-то приятном и светлом, но в голову лезли всякие глупые и ненужные мысли.
А ведь все могло получиться иначе! Она могла бы так и не уехать из своего родного городишки, могла бы остаться там, у нее была бы куча детей и, кто знает, уже и внуков. Она бы не являлась самой богатой женщиной России, но никто бы ее тогда и не похитил с целью ликвидации по неизвестной причине…
Время тянулось невозможно долго, последние секунды бренного существования, словно раскаленный воск, падали на нервы ее души.
– Да, да, сейчас приступим! – раздался голос Тахтахарова, который общался со своим невидимым собеседником. А женский голос – это была медсестра – приказал:
– Давай, не тяни!
Елена вдруг открыла глаза. И заметила, что Стасик, странно улыбаясь, сосредоточенно взглянул на нее. Он ведь действительно плакал. Сентиментальный убийца – что может быть гаже!
– Неужели сдрейфил? – спросила насмешливо Елена, и Стасик вдруг мотнул головой. А затем вскинул ружье и выстрелил Елене прямо в сердце.
Детство, которое, как полагала Лена Наместникова, было у нее абсолютно счастливое и безоблачное, закончилось в тот роковой день, когда умер отец.
Семейство Наместниковых обитало в достаточно большом провинциальном городке, расположенном на Урале. Только намного позднее Елена поняла, что город их был весьма грязный, уродливый и для жизни, собственно, малоприспособленный. Около города имелись две гигантские медные шахты, на которых и трудилась большая часть мужского населения.
Однако в те времена Лена полагала, что живет в самом замечательном месте на планете. Ничего другого она, собственно, и не знала. Очень редко они покидали город, а один раз всей семьей отправились летом на море. Поездка была незабываемая, замечательная, волнительная.
Их семейство тогда заняло все купе: отец, Григорий Иванович, мать, Ольга Дмитриевна, сама Лена и ее старшая сестра Оленька.
Это было подлинное приключение – особенно для Оленьки. Хотя она и была на два с половиной года старше Лены, по умственному развитию она соответствовала трехлетнему ребенку. Оленька была красивая девочка, страдавшая с рождения сложным заболеванием. Врачи поставили неутешительный диагноз: ее тело будет взрослеть, а эмоциональный и интеллектуальный уровень развития будет как у трехлетнего малыша.
Попутчики тогда косились на Оленьку, как, впрочем, и отдыхающие в курортном Адлере, куда после двух пересадок и четырех дней пути добрались Наместниковы. Однако Лена знала, что родители сильно любят свою старшую дочь, вероятно даже, еще сильнее, чем младшую. Когда-то она даже ревновала к Оленьке, однако потом поняла, что это ужасно глупо.