Отец, как и многие мужчины в их городе, работал на одной из медных шахт, мама же трудилась в больнице, причем именно ночью, так как днем была дома, вела хозяйство и присматривала за старшей дочерью. А когда муж возвращался из шахты, уходила в ночную смену.
Семья у них была дружная, они стояли друг за друга горой. Отец был человеком строгим, но справедливым, а мама обожала обеих дочерей. Впрочем, как поняла Лена, родители собирались завести еще одного ребенка – отец так и не смирился с тем, что у него не было сына.
Тем летом Лена закончила шестой класс. Наконец школа осталась позади, можно было отдохнуть и порезвиться. У нее имелась лучшая подруга – темноволосая и темноглазая Азиза, с которой они были подругами не разлей вода. Правда, родители не одобряли то, что Лена общалась с Азизой: девочка она была резвая и непосредственная, однако склонная к жестоким проказам и мелким пакостям. После одной из таких проделок Лене пришлось дать честное слово, что она больше не будет общаться с Азизой, однако она продолжала встречаться с ней тайком.
Так было и в тот удивительно жаркий день. Впрочем, несмотря на то что до конца каникул оставалось еще более чем прилично времени, Лена понимала, что скоро жара пойдет на спад, а к сентябрю уже ударят заморозки.
Мама вернулась с работы в больнице, как обычно после ночной смены около одиннадцати утра, правда, немного задержавшись, и Лена, поцеловав старшую сестру, которая сидела на полу и сосредоточенно водила фломастерами по исчерканному листу, бросилась на улицу. Мама крикнула ей вслед, чтобы она обязательно вернулась к обеду, но Лена сделала вид, что не расслышала.
Она выбежала из пятиэтажки, в которой у их семейства была двухкомнатная квартира, завернула за угол, быстро прошлась мимо универсама. Она увидела старушек-соседок, чинно восседавших около магазина и торговавших кто чем: семечками, сушеными грибами, лесными ягодами.
Лена вежливо поздоровалась со старушками, а затем заметила притаившуюся за бочкой с квасом Азизу. То, что старушки терпеть не могли ее лучшую подругу, Лене было известно: Азиза не раз доводила их до белого каления своими выходками.
Свернув к бочке с квасом, Лена обернулась и заметила, что одна из любопытных соседок смотрит ей вслед. Если увидят ее вместе с Азизой, то наверняка доложат об этом матери. А отец обещал, что если узнает, что дочка снова встречается с «этой малолетней преступницей», то оборвет ей уши.
Поэтому Лена сделала вид, что пристроилась к солидной очереди за квасом, а когда к старушкам подошел очередной покупатель, быстро метнулась в сторону.
– Ну, привет! – произнесла Азиза, вываливаясь из-за навеса. Внешне она походила на мальчика – загорелая, с темными короткими волосами, в штанах и майке. – Чего так долго?
– Да мама сегодня задержалась на работе! – ответила Лена. – А я ведь присматриваю за Оленькой и не могла уйти раньше…
Азиза сплюнула на асфальт – плевать она могла со снайперской точностью, чем ужасно гордилась – и произнесла:
– Ну, опять ты со свой малахольной сеструхой валандалась! Не понимаю я, чего вы с ней так возитесь? Сдали бы давно в интернат для психов, и делов-то!
Лена качнула головой и сказала:
– Вовсе Оленька не псих! Она очень добрая и ласковая. И дома ей хорошо! Она же чувствует, что мы ее любим. А в интернате она будет только страдать…
– Мы ее любим! – передразнила ее Азиза. – А от вас ей нужна только жратва, и ничего больше. Ладно, ваше дело. Хотите с ней нянчиться, делайте это! Почесали!
Они двинулись от универсама в сторону новостроек. Лена сама не знала, почему Азиза стала ее лучшей подругой – так уж получилось. Собственно, они были совсем разные. Хотя Лена знала, что Азиза только создает видимость, что она самоуверенная и жестокая, в действительности она была очень ранимая и чувствительная. И на улице она отиралась все время по той причине, что отец у нее пил, а недавно вернулся и старший брат, сидевший в тюрьме. Обстановка дома была невыносимой, и Азиза старалась проводить там как можно меньше времени.
– Чем сегодня будем заниматься? – спросила Лена, а Азиза прищурилась:
– Ну, есть несколько вариантов. Вон, посмотри…
Они уже приблизились к новостройкам. Лена заметила полную женщину, которая вывешивала на улице белье.
– Ну может быть, не надо… – начала Лена, а Азиза презрительно скривилась:
– Конечно, надо! Или ты трусишь?
Сказать, что она трусила, Лена, конечно, не могла. Что бы тогда лучшая подруга о ней подумала?!
Затаившись за соседним домом, они дождались, пока женщина развесит белье и удалится. Азиза вытащила из кармана небольшой шприц, а из другого извлекла пузырек. Она набрала из пузырька чернила и протянула шприц Лене.
– Теперь твоя очередь доказать мне, что мы подруги до гробовой доски! Это ведь так?
Азиза внимательно посмотрела на нее, и Лена подтвердила это энергичным кивком головы:
– Ну конечно! Ты моя самая лучшая подруга!
– Вот сделай это, и я тебе кое-что расскажу! – заявила с ухмылкой Азиза. – Потому что нам сегодня такое предстоит…
Лена нервно оглянулась и, зажав наполненный чернилами шприц, прошла мимо площадки, на которой колыхалось свежевыстиранное белье. Она понимала, что то, чем они занимались с Азизой, было нехорошо, однако ведь та была ее лучшей подругой!
Азиза, прятавшаяся за углом соседнего дома, подначивала Лену:
– Ну, чего же ты! Давай, или тебя тут полдня ждать?
Лена обернулась, заметила двух молодых мамаш, толкавших перед собой коляски, и сделала вид, что смотрит куда-то вдаль. Рука у девочки вспотела, однако не могла же она подвести Азизу!
Наконец мамаши миновали ее, Лена уставилась на белые простыни, а потом достала шприц и осторожно выпрыснула из него чернила прямо на белье. Слабая темно-синяя струйка ударила по простыням.
Лена быстро обернулась и двинулась в сторону Азизы, которая лишь покачала головой и сказала:
– Ну, это никуда не годится! Давай, повтори! Причем так, чтобы все могли полюбоваться на твой шедевр!
Лена покорно вернулась к площадке, на которой сушилось белье, вынула шприц и выплеснула чернила на белье. На этот раз темные разводы изуродовали простыни по-настоящему.
Азиза же давала команды из-за угла:
– Давай же, с другой стороны зайди! И вон тот пододеяльник не забудь! Ну, чего ты медлишь!
Лена тем временем вошла в раж: белоснежные простыни превратились в диковинные полотна, там и сям виднелись кляксы и пятна. Наконец, выпустив остаток чернил на безразмерную майку, Лена торжествующе обернулась и заметила спешившую со стороны многоэтажки женщину со скалкой в руке. Это была та сама особа, которая только что развесила белье.
– Ах ты, малолетняя преступница! – вопила женщина, воинственно размахивая скалкой, а Лена бросилась прочь. Азиза же, выпрыгнув из-за угла, не упустила возможности пуститься с женщиной в перепалку, показала ей язык и обозвала нехорошими словами. Женщина, увидев, во что превратилось ее белье, охнула и схватилась за сердце, а потом стала оседать на землю.
Перепалка привлекла внимание соседей и прохожих, которые стали подтягиваться к площадке с испачканным чернилами бельем. Кто-то потребовал вызвать милицию и сдать туда «этих чертенят».
– А вот теперь пора делать ноги! – заявила Азиза, а Лена смотрела на женщину, сидевшую на земле и тяжело дышавшую.
– Вам плохо? Вызвать «Скорую»? – спросила Лена, а тетка только замахнулась на нее скалкой.
– Ну, чего ты медлишь! – злобно заявила Азиза и потянула за собой Лену. – Или хочешь, чтобы нас в детскую комнату милиции сдали?
Лицо у несчастной тетеньки было пепельно-серое, Лене было до слез жаль ее. И почему она только согласилась на предложение Азизы?
Однако оставаться дальше на площадке было опасно – подтягивались соседи и зеваки, а из подъезда выбежал полный мужчина с овчаркой на поводке, наверное, это был супруг тетеньки со скалкой и владелец безразмерной майки. Собака заливисто лаяла, Азиза же терпеть не могла четвероногих.
Поэтому она пустилась бежать, бросив Лену одну. Девочка припустила за ней, слыша, как позади лает собака и сопит толстый дяденька.
Благо новостройки располагались около железной дороги. Лена увидела длиннющий товарняк, который приближался к переезду. Девочка обернулась – толстяк с собакой был в каких-то пятидесяти метрах. Если поезд сейчас перекроет им путь для отхода, то дядька наверняка настигнет их, и тогда пиши пропало. Сердце у Лены ушло в пятки, она даже подумать не могла, что случится, если отец узнает о ее проделках. Он тогда не только уши надерет, но и разговаривать с ней не будет, а это было для девочки самым ужасным наказанием.
– Стоять, стоять! – вопил дядька, а овчарка продолжала злобно лаять. Поезд практически приблизился к переезду, шлагбаум давно был опущен, а из домика смотрителя вышла облаченная в форму тетенька, поднявшая вверх флажок.
– Стоять, стоять! – вопил дядька, а овчарка продолжала злобно лаять. Поезд практически приблизился к переезду, шлагбаум давно был опущен, а из домика смотрителя вышла облаченная в форму тетенька, поднявшая вверх флажок.
На переезде скопилось порядочно автомобилей. Азиза затравленно обернулась, понимая, что разъяренный муж тетки сейчас их настигнет. Тогда она прошмыгнула среди автомобилей, а затем нырнула под шлагбаумом.
Поезд, грохоча, приближался. Лена последовала за подругой, не чувствуя ни страха, ни приближавшейся опасности. Она видела трясущуюся челюсть тетки-смотрительницы, ее выпученные глаза и длинный нос.
Посмотрев в другую сторону, она заметила в локомотиве машиниста, на лице которого был написан ужас. Азиза уже ловко перебралась на другую сторону насыпи и находилась в безопасности.
– Быстрее, быстрее! – звала она Лену, размахивая рукой.
Раздались гудки ждавших на переезде автомобилей, Лена слышала собачий лай: дяденька ее почти настиг. А поезд уже был на переезде. Лена рванула вперед, чувствуя, что успела, успела… И вдруг зацепилась ногой за что-то, полетела, скатилась вниз – и растянулась на рельсах. Локомотив катил прямо на нее. Обездвиженная, Лена пыталась подняться, но поняла, что не может сделать это.
Она повернула голову, попыталась позвать Азизу, но подруга, замершая на насыпи, только судорожно дергала головой и пятилась назад. И Лена вдруг поняла: помогать ей Азиза не собирается. Но ведь она была ее лучшей подругой, более того, нареченной сестрой!
– Помоги мне! – крикнула Лена, протягивая руку по направлению к Азизе, но та вдруг развернулась и бросилась бежать прочь. Поезд был в считаных метрах, Лена чувствовала запах мазута и колебание рельсов.
И тогда она совершила невероятное: в тот момент, когда поезд почти наехал на нее, она, несмотря на боль в ноге, совершила бросок и оказалась по другую сторону насыпи. А поезд, скрежеща и пыхтя, мчался дальше в каких-то десяти сантиметрах от ее лица.
Азиза стащила подругу с насыпи, и Лена вдруг увидела, что у летних штанов, сшитых мамой, оторван клок – он валяется под колесами поезда.
– Ну, ты даешь! – произнесла в восторге Азиза и хлопнула Лену по спине. – Все в порядке?
Тяжело дыша, Лена смотрела на то, как множество вагонов, груженных медной рудой, проплывали мимо нее. Голос подруги звучал виновато, ведь та бросила ее на произвол судьбы и не решилась помочь!
Так, может, Азиза вовсе и не лучшая ее подруга?
Азиза снова стукнула ее по спине и сказала:
– Ладно, пришла в себя? Вздохнула? Тогда чего здесь стоим? Надо уходить, пока этот жирный урод с собакой находится по другую сторону насыпи! Что с ногой?
Нога слегка ныла, но Лена могла передвигаться. На ходу она заметила:
– Почему ты так о нем говоришь? Ведь это обыкновенный человек… Ты бы тоже возмутилась, если бы две нахальные девчонки изгадили твое белье!
– Все эти обыкновенные люди – хмыри и уроды! – заявила злобно Азиза. – Живут, строят из себя таких вот интеллигентных, а в действительности – моральные уроды.
Лена поняла, что подруга ведет речь о своих соседях, которые относились к ней и к ее семье как к преступникам. Этим-то и объяснялось постоянное желание Азизы досадить всем, кого она называла презрительным словом «фраера».
Они миновали небольшую рощу, затем частный сектор и вышли наконец к холму, за которым располагалось озеро.
Азиза повернулась к Лене и произнесла:
– Вот об этом я тебе и говорила! Тут ведь тренируются футболисты…
Она указала на спортивную площадку, расположенную с другой стороны холма.
– А вот здесь они после тренировок купаются! – хихикнула мерзкая девчонка. – Причем, как я слышала, голышом! Ну что, пойдем!
Лена застеснялась, а Азиза потянула ее за собой. Они прокрались к озеру, где кто-то купался.
Присмотревшись, Азиза разочарованно протянула:
– Тут такие заросли, что ничего не видно.
Ее взгляд упал на старый вяз, одна из ветвей которого нависала над водой. Азиза указала Лене на дерево, а когда та отрицательно качнула головой, первой подбежала к нему, вскарабкалась по стволу и проползла на нависавшую над водой ветку.
– Ого! – раздался ее восторженный крик. – Вот это да!
Не выдержав, Лена присоединилась к подруге, которая, раскрыв рот от восхищения, наблюдала оттуда за купавшимися.
Лена присмотрелась и покраснела. Футбольная команда резвилась в воде, причем, как правильно предсказывала Азиза, нагишом. Это были старшеклассники, отдыхавшие в расположенном поблизости пионерском лагере.
Никогда до этого Лена не видела голых мужчин. Как же у них все по-другому устроено! Азиза, отпуская смачные замечания, наблюдала за происходящим. Лена сначала отвела глаза, а потом все-таки уставилась на спортсменов.
– Знаешь, что я придумала? – зашептала ей на ухо Азиза. – Ты же говорила, что у твоего папки есть фотоаппарат? Так вот: ты его стащишь, мы сюда завтра вернемся, сделаем фотографии, которые потом расклеим в…
Где именно намеревалась расклеить фотографии коварная Азиза, Лена так и не узнала, потому что раздался зловещий треск, ветка, на которой находились обе девочки, ухнула вниз, и они полетели в воду.
Приключения закончились тем, что Лену и Азизу, промокших и пристыженных, вытащили на берег. Тренер футбольной команды, лысый живчик с командирским голосом, заявил:
– Ага, красавицы, заявились сюда, чтобы подглядывать? А родители ваши знают?
Лена поняла, что они попались. Их сдадут на руки родителям, а может быть, даже и милиции. А если туда уже обратился дядька с овчаркой… То пиши пропало!
Тренер прохаживался около девочек, распекая их и пытаясь пристыдить. Лена опустила голову. Азиза же таращилась по сторонам и вдруг показала одному из футболистов язык.
– Ну что же, не хотите по-хорошему, будем по-плохому! – заявил тренер, сунул в рот свисток и засвистел.
В этот момент где-то вдалеке ухнуло, а потом раздался мощный взрыв. С другой стороны города поднялся мощный столб пламени, черных клубов дыма и белого пара.
Все в ужасе уставились на северо-восток. Там, и это было известно каждому, располагались медные шахты.
Свисток выпал изо рта тренера, он ойкнул и отступил. А его подопечные загалдели, кто-то бросился в одну сторону, кто-то в другую. Придя в себя, тренер засвистел, отдавая суматошные приказания, но никто его и слушать не хотел.
– Это же на шахтах рвануло! – кричал кто-то. – Черт, там же мой отец сейчас в смене!
– И мой тоже!
– И мой дядька и старший брат!
Лена уставилась на марево, нависшее над городом. А затем послышался еще один взрыв, намного слабее первого, однако тоже весьма ощутимый. Земля у них под ногами задрожала, а затем их настигла ударная волна. Лена повалилась с ног.
Дрожа, Азиза смотрела на высоченные языки пламени, полыхавшие на расстоянии нескольких километров. О девочках все немедленно забыли. Тренер метался между футболистами, пытаясь их урезонить, однако часть ребят самовольно побежала в город.
– Папа… Он же сейчас в смене! – ахнула Лена и тоже бросилась вслед за футболистами.
Куда в тот ужасный день делась Азиза, Лена сказать не могла, потому что остаток дня походил на фантасмагорию. Перебравшись через железнодорожное полотно, Лена увидела людей, которые запрудили улицы.
Появилась и милиция, которая призывала граждан разойтись по домам. Народа было так много, что Лене с трудом удалось добраться до своей пятиэтажки.
Мамы дома не было, там она застала соседку, которая объяснила, что Ольгу Дмитриевну срочно вызвали в больницу. Самой же Лене было велено остаться с Оленькой дома и никуда не выходить.
Перепуганная взрывами и паникой на улице, Оленька заплакала. Лена же пыталась ее утешить, как могла. На душе у нее было тревожно. Она сбегала к соседям, чтобы от них позвонить в больницу, однако телефон не работал – как оказалось, почти во всем городе вырубились телефонная связь и электричество.
Так прошло несколько часов. Наступил вечер, паника немного улеглась. Но от мамы и отца не было никаких вестей. Оленька, которую Лене удалось отвлечь от происходящего на улице, успокоилась. Лена накормила ее, после чего сестра стала клевать носом.
Уложив ее в кровать и накрыв одеялом, Лена задернула в комнате шторы и приняла решение. Больше оставаться дома, не ведая, что же произошло, она не могла. Поэтому, поцеловав мирно сопевшую сестренку, она вышла из квартиры и отправилась в больницу, где работала мама.
Сидевшие около универсама бабульки, конечно же, были в курсе произошедшего. Оказалось, что на одной из шахт произошел взрыв, который повлек за собой второй взрыв и пожар. Что именно рвануло и по какой причине, никто толком не знал. Прохожие строили версии, кто-то авторитетно заявлял, что, не исключено, теперь весь город провалится под землю, после чего некоторые ринулись в универсам, чтобы закупить спички, соль и гречневую крупу.