- Да-да, конечно! - майор ГСБ почти не слышал Герхарда.
Пульс подскочил до двухсот, давление, наверно, стало таким, как при гипертоническом кризе. В голове Клауса крутился чудовищный паззл - набор мелких деталей, - и он вот-вот должен был сложиться в четкий, математически идеальный узор. Не хватало какой-то малости.
- Мне нужно говорить с Юргеном Шлиманом! - то ли попросил, то ли приказал майор.
- Пожалуйста… - врач страдальчески поморщился. Он очень не хотел вновь допускать полицейских или военных к пациенту, но отказать ГалаБезопасности не мог. - Только, сэр, я буду присутствовать при беседе. Извините, по-другому никак…
…За семь лет с момента катастрофы на «Медузе» Шлиман изменился не очень сильно. Клаус Фертихогель никогда не видел физика «вживую» - только на фотографиях из личного дела, а теперь убедился, что годы здорово сказываются на тех, кто активен, а вот на тех, кто лежит в коме или тронулся рассудком, - не очень. Видимо, когда все «заморочки» проходят мимо сознания, тело стареет не так быстро. И мозг, не устающий от груза ежедневных проблем.
Юрген Шлиман - все такой же высокий и худой, с редкими, почти бесцветными волосами - сидел в специальном кресле напротив офицера ГСБ. Серые блестящие глаза смотрели прямо на Клауса, но физик не видел собеседника, это точно. Он глядел сквозь визитера, будто того не существовало в природе.
- Юрген, мое имя - Клаус, - начал диалог Фертихогель, внимательно глядя в глаза собеседнику. Он стремился понять: слышит ли больной. - Я хочу с вами поговорить…
В зрачках Шлимана не появилось никакого ответного проблеска. Волна накатила на берег, ударила по камням, но превратилась в белую пену, лишь бессильно лизнувшую скользкое подножие гранитных валунов.
- Юрген, я знаю вашу главную мечту, - Фертихогель не собирался сдаваться после первой неудачной попытки. - Вы и Марк Айштейн всегда стремились открыть дверь в неизвестное. Открыть человечеству пути в другие измерения, в другие галактики и пространства.
Шлиман чуть заметно вздрогнул, услышав слово «дверь».
- Вы построили «Медузу», потому что верили: станете первыми. Откроете человечеству новые горизонты. «Медуза», Юрген… Помните?
Никакого отклика.
Клаус Фертихогель посмотрел на Герхарда Липински, но тот лишь молча пожал плечами, словно спрашивая: а чего вы ждали от тяжело больного человека?
- Юрген… - вновь начал атаку майор ГСБ. - Уверен, вы не могли все это забыть! Оно живет внутри, просто дайте дорогу. Космическая станция экспериментальной физики «Медуза»… Марк Айштейн… Януш Боку… Моника Траутман… Мечта открыть дверь… Прокол пространства… Научный эксперимент… Червоточина… Моника… Дверь…
Сомнений не было: физик реагировал на два слова - «Моника» и «дверь». Он вздрагивал, а в глазах что-то менялось, едва-едва заметно.
- Моника за дверью, - сказал Фертихогель, провоцируя Юргена.
- Черви… - вдруг ответил Шлиман.
Глаза у него забегали, под носом повисла маленькая прозрачная капелька.
- Черви? - не понял Фертихогель. - При чем здесь черви, Юрген? Я говорил про дверь.
И тут врач положил руку на плечо майора, знаком показывая, что больше не следует задавать вопросы.
- Трупные черви… - громко прошептал больной. - Это гадко, невыносимо. Тебя закопали в землю. Лежишь и не видишь их, только слышишь. Они приближаются… приближаются… Медленно. Медленно. Они хотят копаться в твоем теле, а ты ничего не можешь поделать. Ты мертв и скован землей…
Врач и офицер переглянулись. То, что говорил Шлиман, действительно не имело никакого смысла.
«Дверь» и «Моника» - два слова, на которые реагировал пациент. У Клауса оставался еще один вопрос, очень важный, связанный с обоими этими понятиями. Майор решил рискнуть, несмотря на запрет лечащего врача.
- Юрген! - четко проговорил Фертихогель. -
Открытая дверь… Вы хотите туда, где Моника?
Шлиман вздрогнул, очень осмысленно глянул на визитера, так, что удивленно вздохнул даже Герхард Липински. И тут Юрген быстро-быстро помотал головой, в знак отрицания.
- Все! - потребовал медик, нажимая кнопку звонка.
Голова физика вдруг затряслась, капелька сорвалась с носа, упала на пижаму.
- Укол! - Липински дал команду медсестре, подоспевшей со шприцем.
Сам врач в это время держал руки пациента.
- Черви!!! - со стоном выкрикнул Юрген. - Они здесь! Вокруг! Это ужас! Ужас! Ничего не сделать с ними! Ничего не сделать… ничего не сделать…
Он повторял эту фразу, пока не «отключился» - сработало введенное лекарство. Несчастного физика уложили на каталку, увезли в палату.
- Первый раз вижу его в таком состоянии, - пробормотал Липински. - Впрочем, мы не хотели рисковать, не пытались его так расшевелить. Сегодня он по-настоящему разволновался. Это говорит о том, что в мозгу, в сознании, остались живые точки…
Майор Фертихогель ничего не слышал - он выглядел ненамного лучше, чем пациент Герхарда Липински. В первые секунды после того, как Шлиман отрицательно помотал головой, Клаус очень здорово расстроился - он надеялся, что физик мечтает присоединиться к своей возлюбленной. На этом можно было сыграть, заинтересовав Юргена.
Однако досада жила лишь в первые мгновения. Прошло совсем немного времени, и паззл, наконец, сложился. Ответ Шлимана стал тем самым ключом, который помог майору ГСБ разглядеть полный узор.
От этого вдруг стало жутко, неуютно. Мой дом - моя крепость. Никогда ранее Клаус Фертихогель не чувствовал себя так неуверенно в собственном доме. Ведь твоя Галактика, пространство - это дом, в котором бывает хорошо или плохо, радостно или грустно. Но до тех пор, пока это твоя реальность, - ты дома. Это успокаивает и обнадеживает, дает веру на что-то лучшее, на
завтра
.
А как быть теперь?
Впрочем, еще оставалась надежда, что он неправильно составил паззл - если созданный канал не может быть стабилен в течение долгого времени. Например, семи лет… Это следовало как можно быстрее уточнить у Дугласа Дрешера, директора галактического института экспериментальной физики. И лишь в случае положительного ответа - покрываться холодным путом и объявлять всеобщую тревогу.
Новости, раздобытые Христо Малковым, на какое-то время поставили Славцева в тупик. Едва только добрались до рубки связи, и компьютерщик «Осла», покопавшись в оборудовании, сказал, что сможет установить канал с федеральными службами, капитан обрадовался. Он было подумал: вот и конец приключениям! Осталось лишь связаться с полицией третьего сектора, сообщить властям о пиратском нападении на грузовой корабль «Осел» и…
Вот до этого «и», как оказалось, - тысячи световых лет. Христо Малков удержал товарищей от поспешных действий, попросил несколько минут, на разведку. Активировав оборудование заброшенной базы, развернул антенны и настроил доступ. Затем Малек вошел в глобальную сеть через анонимный прокси-сервер.
Он копался в недрах архивов долго, совсем не пару минут, как просил у командира. Компьютерщик «завис» возле управляющей панели, никому ничего не объясняя, только хмурясь. Товарищи стояли неподалеку, тихонько переговариваясь, обсуждая собственные перспективы. Прошло минут десять, а может, и пятнадцать, Христо Малков стал мрачным, как свинцовое небо в ненастный день.
Славцев наблюдал за связистом, вполуха слушая разговор спутников. Андрей никак не мог отделаться от ощущения, что Некто стоит у него за спиной. Капитан не мог объяснить, почему уверен в этом. Если б спросили, просто ответил, что хороший солдат всегда чувствует врага позади себя - «позвоночным» нервом…
Это сильно беспокоило Славцева, хотя он несколько раз оглядывался и в каждом случае не находил в пространстве ничего странного, непривычного, опасного. Только голые серые или черные стены, покрытые пылью. Только светильники в матовых защитных колпаках. Только безлюдные тихие коридоры старой и странной базы.
А тут еще, вдобавок ко всему, Христо Малков стал похож на человека, проглотившего пару гранат и ждущего: когда рванет?
- Плохи наши дела, - в конце концов объяснил компьютерщик. - Мы объявлены в федеральный галактический розыск. В смысле экипаж «Осла» и сам грузовик. Мы считаемся не пропавшими без вести, а позорно бежавшими с грузом сильнодействующего наркотика. Так что, ребята, мы не пострадавшие. Банда воров-уголовников. Святая обязанность любого копа - задержать нас, а то и подстрелить, не особо церемонясь. По крайней мере, ориентировки - наши портреты, данные, биографии и прочее - переданы в справочные компьютерные системы всех космопортов.
Букач присвистнул от изумления. Члены экипажа «Осла» переглянулись.
- И это еще не все, - продолжил Малков. - Мне удалось немного покопаться в полицейских базах, используя «черные двери». Проще говоря, я нелегально проник в архивы он-лайн переписки. Так вот, приказ на устранение
формально
отдан не был, но… не уверен на сто процентов, но похоже, что полицейские получили «добро» на наше физическое уничтожение.
Возможно, это Памела Йоханссон и ее милый дружок перестраховались, на случай, если мы каким-то чудом выживем. Или все потому, что, по мнению полиции, мы взяли очень приличный «куш». За последнюю неделю это ограбление стоит на первом месте в рейтинге по третьему сектору безопасности. Нас будут «мочить», не особо стесняясь.
«Глупо», - подумал Андрей.
Полиция ведет себя глупо. Если она заинтересована в возвращении метафроппизола - надо не «мочить» тех, кто снял банк, а брать живыми, чтобы узнать подробности… Через свидетелей из числа членов экипажа найти, черт возьми, этот пресловутый «украденный» наркотик!
Однако Христо предполагает, что полиция получила негласную директиву на физическое устранение «шайки воров-уголовников». Не исключено, у Памелы Йоханссон действительно были сообщники среди копов. Те, кто прикрыл операцию, сыграв так, как выгодно истинным похитителям.
А это значит - глупо выходить в «открытый эфир» с заявлениями о нападении на грузовой корабль.
Славцев уселся на подвернувшееся кресло, сцепил пальцы в замок, напряженно думая, прикидывая разные варианты.
Могут поверить, могут не поверить. Могут решить, что это «кривая» сказка, придуманная грабителями, дабы прикрыть грязные делишки. Например, дело было так.
…Капитан «Осла» высадил свой экипаж на очень вовремя подвернувшуюся старую базу, а сам увел корабль, притаился где-то с грузом наркотика. Экипаж, конечно же, подает сигнал «SOS», играет роль потерпевших - людей, на которых напали пираты. Потом, спустя какое-то время - когда все поутихнет - груз будет благополучно реализован на черном рынке. Участники операции довольны жизнью: при деньгах и на свободе.
Конечно, это весьма далеко от истины, но как доказать? Федеральная полиция может мыслить именно так, как только что прикинул Славцев. Попробуй тогда убеди всех, что ты жертва, а не преступник. Если вообще дадут шанс что-то доказывать, объяснять. Не исключено, что на сигнал «SOS» первыми прибудут не спасатели, а грязные копы из числа сообщников Скупого. Лазерные ружья боцмана окажутся смешными игрушками против автоматов. Весь экипаж «Осла» ляжет прямо тут, в коридорах…
Как бывший военный, Славцев очень хорошо знал, что такое преимущество в стрелковом вооружении, в энергетической мощи стволов, в системах связи и оперативного управления, в выучке солдат.
Да какие они солдаты, члены экипажа «Осла»?! Механики… связист… врач… Глупо на что-то надеяться - их раздавят, словно комара на стене. Конечно, он сам, капитан федеральной гвардии, немного поупирается, недешево продаст собственную жизнь, но глобальный итог поединка от этого не изменится. Экипаж «Осла» ляжет в отсеках и переходах старой космобазы…
Значит, надо искать другой путь.
- Христо, - обдумав все это и ничего не пояснив товарищам, спросил Андрей, - откуда стало известно, что грузовой корабль «Осел» исчез с грузом метафроппизола? Кто поднял тревогу?
- Памела Йоханссон, - без паузы ответил компьютерщик. И тут же добавил, увидев изумленные взгляды товарищей: - Я тоже задал себе этот вопрос, ребята. Подумал, что прошло очень мало времени: мы лишь полсуток назад должны были прибыть к Нодусу I, а полиция уже так развернулась…
Тревогу подняла Памела Йоханссон - я залез в базы и проверил. Ведь наша темноокая красавица является представителем компании - владельца груза, не забыли? Едва только мы не прибыли в порт назначения в расчетное время, она обратилась в полицию. Чуть позже, когда наш корабль нигде не обнаружился, она поставила в известность страховую компанию. Наше личное имущество арестовано судебными приставами по иску «Доверия Дениза».
- Черт! - разозлился Франтишек Букач. - Это что же получается?! Рогофф и его сволочная девка утащили метафроппизол, а федералы арестовывают имущество Николая Атаманова?! Убитого Ника?! А как же его дети, его мальчишки?! Семью - на улицу?!
Это было до такой степени несправедливо, что захотелось мстить - жестоко, беспощадно. То, как Майк и Памела обошлись с членами экипажа, выглядело отвратительно. Но то, что они собирались проделать с семьей Николая Атаманова, - это было подло и цинично.
- Ничего не понимаю. Выходит, федеральные службы третьего сектора полагают, что Памелы не было на борту «Осла»! - вставил Анатолий Лутченко. - Они слушают ее сказки! Как так, ведь Йоханссон полетела с нами?!
- Толя, а кто подтвердит, что полетела? - поинтересовался Букач. - Мы не в счет.
- Ну… ну хотя бы… грузчики! Они видели, как Йоханссон поднималась на борт «Осла»!
- Эх-х, - Франтишек с сожалением посмотрел на товарища. - Скажу тебе как боцман. Человек, отвечающий за груз, всегда поднимается на борт транспортного судна: проверить товар, уладить формальности с капитаном. Это не зависит от того, летит сопровождающий или нет, просто правила такие. Угу?
Может, Йоханссон кому-то махала ручкой из иллюминатора в момент старта? Нет. Грузчики свалили заранее. И знать они не знают: осталась Памела на транспортном корабле или вернулась на Дениз. Вот такие дела…
- Ладно, грузчики не в счет, таможенника она купила, допустим. А записи в электронных базах? - не сдавался Лутченко.
- Христо, сможешь проверить? - попросил Славцев.
Компьютерщик молча кивнул, подвинул к себе контактный интерфейс. Пальцы Малька быстро забегали по клавишам…
Все напряженно ждали ответа, но вышло именно так, как и предположил Андрей. Он, прикинув варианты, заранее вычислил ходы Памелы. По документам таможни на борту пропавшего грузовика значилось лишь семь членов экипажа, никаких пассажиров.
«Неудивительно, - усмехнулся капитан. - Иначе как смогла бы она получить страховку за груз?! Если б числилась на борту «Осла» - должна была бы с нами и пропасть. Однако тогда потребовалось бы нанимать кого-то третьего, на роль менеджера «пострадавшей» стороны. На роль владельца груза. А так - «внутрисемейная» работа. Йоханссон арендует корабль, ищет товар, который легко можно сбыть. Рогофф грабит и заметает следы, устраняя «космическую плесень». Памела получает страховку, затем Майк реализует наркотик… Все просто и красиво, а нанимать кого-то третьего - это ж надо делиться. Скупой делиться не любит…»
- Скупой!!! - в мозгу у Славцева будто что-то щелкнуло. - Ребята!!! У него же кличка: Скупой!!!
Славцев обхватил голову, принялся быстро-быстро ходить взад-вперед, анализируя варианты. Мозг работал с чудовищной скоростью, и в эти минуты Андрей даже позабыл про врага, маячившего за спиной. Просто стало не до импульсов, идущих из позвоночного нерва.
Если Рогофф - скупой, то делиться ни с кем не будет! А что это значит? Это значит, у них действительно семейный бизнес. Почти семейный, ведь Майк и Памела не состоят в браке. Черт! Это совершенно не важно. Важно другое: Рогофф украл груз, Памела объявила нас в розыск. Полиция готова стрелять в членов экипажа «Осла», если те по какой-то вселенской глупости выживут и появятся…
Все чисто и красиво. Никаких хвостов. Это значит, в ближайшее время Памела Йоханссон - она, а не кто-то другой, кого люди с «Осла» не знают в лицо, - именно Памела придет в компанию, страховавшую риски при перевозке! Разве могут Скупой и его подружка упустить такую кучу денег?! Нет, тысячу раз нет! Йоханссон непременно объявится там, где был подписан договор!
- Вот там мы ее и возьмем! - вслух произнес Андрей, сжав кулаки так, что хрустнули костяшки.
- Кого? - не понял Франтишек Букач.
Остальные ждали молча. А Славцев еще раз «прогонял» в голове варианты, прищурившись, уже видя врага перед собой, а не за спиной. То, что оставалось позади, теперь не интересовало Андрея.
- Скупой платит дважды… - пробормотал капитан. - Или плачет дважды, если это не скупой, а скупая…
Взять Памелу там, где она появится ради получения страховки. Вытрясти из Йоханссон правду любой ценой. Через девчонку добраться до Рогоффа. Там, конечно, бой получится жестоким, кровавым и беспощадным, но по-другому теперь никак. Ради справедливости. Ради детей Николая Атаманова, которых хотят сделать ответственными за все.
Но зло должно быть наказано. Зло обязано умереть. Так привык капитан Славцев, слишком долго его учили этому.
- Все, парни, мы выбрали дорогу, - сказал Андрей, оглядев товарищей потемневшими глазами. - И дорога выбрала нас. Христо! Узнай, где Памела Йоханссон должна получать страховку за «пропавший» груз? Эта информация нужна мне любой ценой!
Компьютерщик посмотрел на капитана, понимающе кивнул. Сгорбился возле монитора, наморщив лоб.
- Парни… - сказал Андрей, обращаясь к спутникам. - Мы вместе пережили нападение пиратов, смерть Ника и гибель «Осла». Вместе дотянули до этой базы, делили один глоток кислорода на всех. Помните, я говорил: или вместе, или никто?