Оттолкнув лидера, Хрюня выскочил в трубу коридора, понесся куда-то влево, ничего не различая перед собой. Рогофф не остановил сотоварища, не окликнул его. Майк был согласен - теперь один закон. Каждый сам за себя.
Рогофф действовал машинально, на автопилоте. Он сам не понимал, почему поступает так, просто ноги несли. Скупой побежал направо, туда, где находился переход к стартовой палубе.
«Уж если и остался шанс выбраться из этого Ада - только на собственном корабле», - такая мысль пришла в голову не сразу, чуть позднее, когда Майк благополучно одолел половину дороги.
Он вдруг поскользнулся на останках человеческого тела и растянулся на палубе во весь рост. Коммуникатор вылетел из нагрудного кармашка, но Скупому, который всегда бережно относился к своему, кровному, было не до сантиментов. Шкуру бы спасти…
Напрасно он поверил, что если проскочил половину дороги, и дальше все получится так же легко и просто: на подступах к переходным шлюзам шел настоящий бой. Несомненно, спецназовцы что-то фиксировали в окружающем пространстве. В отличие от Скупого, они имели какие-то хитрые «фенечки» на стеклах шлемов, чтобы с помощью электроники различать невидимые глазу существа.
Здесь заряда энергобатарей не жалели. Импульсными «пулями» почти никто не пользовался. Только изредка горячий воздух прошивали синие или зеленые иглы, но все больше загорались и плясали по стенам красные жалящие лучи. Они оставляли темные следы на металле - выводили какие-то хитрые узоры. Впрочем, Майку было не до изучения «наскальной живописи».
Ему требовалось прорваться к своему рейдеру любой ценой. Слепящая паутина лучей оказалась сверхплотной, и Рогофф, не стесняясь, грохнулся на палубу, пополз вперед, изо всех сил прижимаясь к окровавленным плитам. И здесь, как в рубке, металл был вымазан не только человеческой «требухой», но и темной, уже знакомой слизью.
Война шла жестокая, беспощадная, обученные убивать люди стремились забрать с собой «в последнее плавание» как можно больше чужаков.
Ослепительная игла родилась прямо над головой Рогоффа, казалось, чиркнула по спине, только чудом не продырявив Майка. Видимо, чертова гадина находилась совсем рядом, отбивавшиеся стрелки долбили в упор…
«Словно акулы, - вдруг подумалось Рогоффу. - Ведут себя спокойно, почти миролюбиво, покуда не почуют кровь. Но стоит лишь нескольким каплям оказаться в воде, безжалостные людоедки «слетают с тормозов». Они будут рвать человеческие тела, рвать все живое на части, пока добыча не исчезнет в их ненасытных желудках…»
Шлюз был в двух десятках метров, манил к себе. Рогоффу вдруг показалось, что до избавления от мук только один шаг. Дверь. Дверь впереди. Спасительная. Ведущая в Рай, в желанную тишину. Дверь, дающая право на будущее. Дверь. Он должен выжить, любой ценой…
Рогофф не выдержал, вскочил на ноги, побежал вперед, думая только о двери в лучший мир, не важно какой. Майк совершенно не понимал, не догадывался, что слабый, едва различимый аромат, исходивший от него, вдруг превратился в пьянящий запах. Запах, способный быть магнитом.
Рогофф уже почти добежал до двери, хотел даже упереться в нее левой ладонью - затормозить, нажать сброс блокировки шлюза, только рука вдруг исчезла. В первую секунду Скупой даже не почувствовал боли, он просто не понял, что произошло. Вот секунду назад его левая конечность была на месте, а ладонь тянулась к ребристой металлической поверхности.
И вдруг рука исчезла, а он сам, надеявшийся затормозить, ударился о переборку всем телом.
Из левого предплечья хлестанула кровь. Брызнула, заливая стекло шлема, заливая палубу и подвижную створку. Майк отчаянно закричал, еще не желая понимать и верить, что всему приходит конец. Попытался ударить правым кулаком по пульту шлюза, заставить упрямую дверь пропустить человека.
Боль. Страшная боль в левой руке. Она пришла, и самое удивительное, что сильнее всего ломило кисть, которой уже не существовало. Это было последнее, чему удивился Рогофф. «Пиявки» стаей налетели на жертву, принялись рвать тело на части, на куски мяса, не способные думать о Двери. Рогофф кричал не от боли - от несправедливости. Он протестовал, требуя от судьбы другого.
Никто не слушал умиравшего человека, кровавое пиршество было в самом разгаре. Быстро покончив с лакомым куском, стражи Двери взялись за стрелков, еще отбивавшихся, надеявшихся на чудо, которое просто не могло произойти.
…Хрюня, в отличие от Рогоффа, побежал в другую сторону - в лабиринт служебных помещений космической станции. Его пока не преследовали, бандит не знал почему, но искренне молился, чтоб так все и шло дальше.
Он рыдал от ужаса, шептал молитвы, пытался отыскать на «Медузе» такое место, где было бы темно и тихо. Чтобы там не оказалось света, лазеров и свирепых гадин, рвавших людей на куски. Хрюня поскуливал, не решаясь посмотреть себе за спину. Ему все время казалось: там находится нечто, голодное и безжалостное.
Хрюня молился, плакал почти как ребенок, убегающий от сильного «взрослого» врага.
Полумрак. Сырой, тяжелый. Беглец не понял, где оказался, просто вдруг почувствовал, что попал именно туда, куда ему нужно. Почти темно, влажно, тихо. Хрюня, все так же повизгивая и поскуливая, принялся зарываться в огромную кучу старых вещей, пытаясь уйти в нее как можно глубже.
Какие- то старые одеяла, подгнившие тряпки, рваные штаны -все оказалось на его голове, вернее, над головой. Оно плохо, отвратительно пахло, беглец задыхался, но не было такой силы, которая заставила бы его выбраться наверх, чтоб втянуть легкими глоток воздуха.
Наоборот, подобно червю, уходящему в сырой грунт, в прелую листву, он зарывался в эту кучу старого тряпья, ни о чем не думая, мечтая лишь о том, чтоб выжить, уцелеть, чтоб свирепые чужаки забыли про его существование.
Он умирал от удушья, не мог заглотнуть кислород даже открытым ртом, но это почему-то не пугало. Ужас внушали только мерзкие твари, оставшиеся где-то наверху, за спиной.
Хрюня ушел почти на дно «омута». Замер, затих, не открывая глаз. И вдруг спинным мозгом почувствовал: куча старого вонючего тряпья не может стать преградой
для тех, кто умеет проникать через металлические стены.
Они находились рядом, в шаге от «куска мяса», размышляя: атаковать или нет?
- А-а-а! - завопил беглец и от страха помочился под себя. - А-а-а-а-а!
Мозг не выдержал жуткого стресса. От перенапряжения Хрюня двинулся рассудком, и стражи Двери потеряли к нему интерес. Точно так же, как семь лет назад по времяисчислению людей потеряли интерес к Юргену Шлиману, впавшему в кому.
- Это была глупая идея, - в пятый раз повторил Франтишек Букач, обращаясь к Славцеву, который, включив автопилот, взял короткую паузу на отдых. - Глупая затея, Андрей! Мы не найдем их на «Медузе». Ну, сам, как опытный военный, прикинь диспозицию! Бандиты Скупого стартовали к космической станции на добрую половину суток раньше нас. У них - грузовой рейдер с хорошими силовыми машинами, у нас - маневрово-спасательный бот с ветхими двигателями, семь лет не проходившими планово-предупредительные осмотры и ремонты! Не ровен час, эта старая рухлядь развалится. Что тогда?!
- Не развалится, - встрял в разговор Карл-Хайнц Ризе, кемаривший в рубке спасательного корабля. Старший механик до этого не вмешивался в диалог товарищей, лишь слушал, что они говорили. Но теперь, когда речь зашла о двигателях, Карл не смог промолчать. - Не развалятся, Букач. Переход до «Медузы» выдержат.
- Все равно! - горячился Франтишек. - Скупой и его банда стартовали к космостанции на полдня раньше, чем мы! Кроме того, у них преимущество в тяге силовых агрегатов - они способны одолеть дистанцию быстрее, чем мы! Значит, проигрываем почти сутки! Какого черта пираты будут столько времени торчать на «Медузе»?!
Нет, Андрей, они давно уже добрались туда, убедились, что нас на базе нет, и свалили… Мы напрасно выжимаем полную мощность из турбин. Сколько бы ни торопились - Скупой уже покинул «Медузу».
Надо было поступить хитрее! Так же, как с Памелой. Вот там, Андрей, ты все правильно сработал, грамотно рассчитал, что из-за жадности Йоханссон и Рогофф постараются как можно быстрее «окучить» страховую компанию. Мы толково устроили засаду, взяли Памелу, заставили ее выложить правду. Вот и надо было играть в том же ключе! Нашу подругу арестовала полиция? Отлично! Лучший способ добраться до Скупого - просто дождаться, когда он сам прибудет на Дениз! Майк точно не бросит свою красотку, припрется выручать ее из лап федералов. Вот там его и следовало накрыть! Надо было ловить его на приманку, это был бы стопроцентно надежный план!
Славцев невольно усмехнулся, помассировал набухшие веки. Под них будто набился песок, это мешало. То, что предлагал боцман, было, в общем-то, правильным, только командиру отряда мстителей не хотелось начинать боевые действия на обитаемой планете, под носом у полиции. Франтишек из-за своей горячности позабыл, что пока еще обвинения с экипажа грузового корабля не сняты. Их всех по-прежнему считают уголовными преступниками.
Славцев невольно усмехнулся, помассировал набухшие веки. Под них будто набился песок, это мешало. То, что предлагал боцман, было, в общем-то, правильным, только командиру отряда мстителей не хотелось начинать боевые действия на обитаемой планете, под носом у полиции. Франтишек из-за своей горячности позабыл, что пока еще обвинения с экипажа грузового корабля не сняты. Их всех по-прежнему считают уголовными преступниками.
А значит, для собственной пользы следует держаться подальше от мест, где много полицейских. И уж точно «беседовать» со Скупым там, куда не подоспеют федералы. То есть в космосе. Именно потому спасательный бот, изо всех сил напрягая движки, стремился к космической станции. Упрямо, почти как осел.
Андрей мог бы подробно объяснить все это товарищу, только старался экономить «батарейки». Последние двое суток отняли много нервной и физической энергии, а теперь Славцев бессменно находился в кресле навигатора. После гибели Николая Атаманова в экипаже грузового корабля остался только один пилот, и всю нагрузку пришлось брать на себя капитану федеральной гвардии.
Андрей понимал, что главное впереди. Надо не только добраться до «Медузы», накрыть Скупого, но и победить в схватке с ним. А бандиты не станут миндальничать со своими бывшими пленниками, живой из боя выйдет только одна команда. Славцев очень хотел победить, но для этого ему требовались и физические силы, и свежая голова, потому что людей у Рогоффа больше, так просто, без какой-то хитрости, Скупого не возьмешь.
Анатолий Лутченко, прекрасно понимая состояние командира, уже не раз предлагал сделать укол стимулятора, но Славцев вновь и вновь отказывался. Он знал, что после нескольких часов «форсажа» наступит неизбежный упадок сил, а это было совсем некстати.
- Андрей, почему ты молчишь и усмехаешься? - не выдержал Букач. - Разве я сморозил какую-нибудь глупость?!
Славцев оглядел товарищей. В рубке, кроме него самого, находились Букач, Лутченко и Ризе. Алессандро Пирелли нес вахту возле ходовых машин, а Христо Малков возился с электроникой бота, пытаясь организовать доступ в Глобальную Сеть. Компьютерная техника кораблика, на котором находились сейчас люди с «Осла», устарела даже больше, чем на «Медузе»: там Мальку удалось совершить подвиг, здесь - нет. Если двигатели тянули по-прежнему, как надо, то дремучие интерфейсные модули не могли понять требования Сети, не работала аутентификация карты клиента.
Ризе слушал товарищей молча, лишь однажды подав голос, когда речь зашла о двигателях. Лутченко, после истории с захватом Памелы Йоханссон, посмотрев, как работает Славцев, был готов идти за командиром в огонь и воду, выполнять приказы без колебаний и обсуждений. Только Франтишек Букач пытался спорить с Андреем.
- Все нормально, Бука, - Славцев шутливо похлопал товарища по колену. - Все нормально, не обращай на меня внимания. Устал я чуток… Все правильно ты сказал, можно было устроить засаду на Скупого там, на Денизе. Только здесь мне сподручнее. Здесь нет полиции, а значит, можно делать все, что вздумается. Над нами - никакого закона, кроме лазера, стреляющего первым.
- А если Майка нет на станции?
- Есть, - Славцев откинулся на спинку кресла, расслабляясь. - Только не спрашивай, откуда я знаю. Просто чувствую: он не улетал с «Медузы».
Теперь уже боцман скептически усмехнулся. Букач верил в материальные вещи. Внутреннее видение к ним не относилось.
- Это логично, - сладко зевнув, пробормотал Андрей. Ему очень хотелось спать, но отключаться было нельзя. - Скупой и его люди сильно устали. Бандиты ведь не из железа… У них тоже черт знает какой по счету перелет. Им нужна пауза, пусть небольшая, на восемь-десять часов… Отдых. А потом им надо прикинуть: куда двигать дальше, где нас искать? Уверен, они по-прежнему не улетели с «Медузы». Мы накроем их на станции…
- Тебе только их и накрывать, - с тревогой в голосе произнес Лутченко, глядя на командира. - Андрей, может, Букач прав? Может, вернемся на Дениз, устроим ловушку там? Скупой прилетит. Мы подождем. Тебе ведь тоже нужна пауза, третьи сутки на ногах…
Славцев открыл глаза, поднял голову, посмотрел на товарища. Улыбнулся.
- Я справлюсь, Толя, - подмигнув доктору, сказал он. - Офицеров гвардии и не такому учат. Но если что, перед боем вколешь мне стимулятор. Короче, закрыли тему. По моим расчетам, до «Медузы» около двух-трех часов хода. Скоро все узнаем. А пока - небольшой отдых, парни!
- Какой у нас план? - спросил Букач.
Франтишек нервничал, он понимал, что впереди ждет схватка не на жизнь, а на смерть. Только для Славцева это было делом привычным, а прочие члены экипажа «Осла» хоть иногда и баловались охотой на мелкую дичь, но никогда не стреляли в людей.
- Неожиданность - наш козырь, - пробормотал Андрей. - Внезапность атаки. К нашему появлению не готовы, в этом преимущество, огромное преимущество. Подкрадемся к станции незаметно, а там… Если повезет, я сам их… по одному…
Букач тяжело вздохнул, поднялся с места - ему не сиделось. Он направился в другой отсек, где было сложено имущество «рейнджеров», готовившихся атаковать хорошо вооруженную банду Скупого. Франтишек уселся на полу, сложил около себя лазерные ружья. Принялся вытаскивать, проверять батареи и вставлять их обратно - ему требовалось занять руки и голову хоть чем-то, чтоб томительное ожидание побыстрее закончилось.
…К «Медузе» подобрались незаметно, малым ходом, соблюдая режим радиомолчания. Однако сюрпризы начались сразу же. На обзорных экранах появилась такая картинка, что Славцев невольно присвистнул и озадаченно почесал затылок. Вся команда замерла за спиной командира, молча разглядывая открывшийся «пейзаж».
Возле космической станции, на внешних причальных мачтах, застыли два корабля. В одном из них легко угадывался «Клипер» Майка Рогоффа, а вот второй звездолет, с опознавательными эмблемами и «маячками» Галактической Службы Безопасности, поверг «рейнджеров» в шок.
Оба корабля парили в пространстве «молча», не реагируя на появление маневрово-спасательного судна, не пытаясь развернуться или выйти на связь. Не шевельнулись антенны, не замигал ратьер. Это не понравилось Андрею. Его вдруг охватили мрачные предчувствия. Капитан понимал: бандиты могли проявить беспечность, но не ГСБ. Те должны были засечь маневровый корабль еще на подходе, как-то отреагировать… Потребовалось минут пять или десять, чтобы окончательно убедиться: звездолеты покинуты людьми.
А потом кораблик подошел чуть ли не вплотную, и тогда члены экипажа «Осла» разглядели огромную оплавленную дыру в одном из сегментов жилой «трубы». Кто-то очень стремился попасть внутрь, но не через переходные шлюзы - через внешнюю обшивку, не заботясь о людях, которые могли оказаться внутри без скафандров.
- Ничего себе! - нарушил молчание Букач и нервно сжал лазерный «ствол». - Что будем делать, кэп?
- И тишина, очень нехорошая тишина… - пробормотал Славцев. - Ни сигнала с борта судов, ни движения на станции… Странно. Два корабля. Это три-четыре десятка человек, не меньше… Где все? Что здесь произошло?
Если бы был жив Юрген Шлиман, он мог бы рассказать командиру группы мстителей о не к месту лопающихся водопроводных трубах и о медлительности коммунальных служб. О бригадах, раскапывающих ямы, и о бригадах, которые спустя много времени укладывают новый асфальт. О бюрократии и проблемах финансирования ремонтных работ, о защитных «псах-флажках» и о запахе мыслей, сводящем с ума стражей Двери.
Но полубезумный физик, хоть и очень не желал этого, отправился туда же, куда ранее ушла его возлюбленная, Моника Траутман. Некому было рассказать Андрею Славцеву о том, что его группа балансирует на лезвии бритвы. Один неверный шаг отделяет экипаж «Осла» от Ужаса и Боли.
…Ждали полчаса. Славцев думал. Его тактика внезапной атаки не пригодилась. На чужих кораблях так и не возникло активности, но признаков боя на «Медузе» никто не заметил.
- Надо проверить! - решил капитан. - Зря, что ли, такую дорогу проделали?
- Может, вернемся, Андрей? - нервно спросил Букач. - У меня такое чувство, словно кто-то за нами наблюдает. Стоит за спиной и…
- Опустить «забрала»! - приказал Славцев. - Начинаем выдвижение на борт «Медузы»! Лицевые маски не поднимать, держаться парами, прикрывая спины! Пирелли - со мной! Букач и Ризе! Лутченко и Малков! Не молчать, докладывать обо всех подозрительных вещах! В случае атаки - огонь на поражение открывать без команды, без колебаний! Если стреляют, значит, там, на борту, - враги! Солдаты ГалаБезопасности просто так палить не станут, они на федеральной службе, несут ответственность за жизни людей, за собственные действия. Стрелять могут только люди Майка Рогоффа! Те люди, что убили Ника Атаманова! Мы пришли поквитаться, и мы должны понять, что здесь произошло? Где Рогофф? За мной!