К тому же, пока ехала домой, еще одна – совсем ужасная! – мысль в голову пришла.
Дима ведь очень хотел, чтобы она развелась с Макаром. Однако сама Адель на решительный шаг не решалась. И почему бы тогда Диме – а парень в нее действительно влюблен – было не начать действовать самому? В окрестных лесах он – кладоискатель! – ориентируется отлично. Выследить Макара, скрытно подобраться к его палатке тоже бы запросто смог. Несчастный случай, всем мешающий супруг мертв, любимая женщина свободна.
Нет. Никогда бы Димка так не поступил. Или? Или, наоборот, он просто боролся – как умел! – за свое счастье?
«Если так, осуждать его я не буду!» – мелькнула подлая мысль.
Смотрела на Димку – пусть усталого, сердитого, – и сердце сразу радостью наполнялось. Никогда, никогда прежде ничего подобного с ней не происходило.
Адель обняла любимого, прижалась щекою к его щеке. Шепнула:
– Я так рада! Что ты есть, меня ждешь. Как Игорек?
– Научил его в кости играть, – улыбнулся Дима.
– Во что?!
– Не знаешь, что ли? Бросаешь два кубика. У кого комбинация старше – тот и выиграл. По копейке с ним ставили. Из твоего блюдечка с мелочью брали.
– Ты с ума сошел, – покачала головой она. – Это же казиношная игра! А ребенку четырех лет еще нет!
– Зато обращаться с числами научился, – серьезно возразил Дима. – Можешь завтра проверить: до двенадцати теперь складывает свободно.
Нет, невозможно на него злиться.
Адель вновь потерлась о Димино лицо. Все в любимом хорошо, мило. Даже щетина – как ее бесила всегда в других мужчинах! – ни капли не раздражает.
Хотя поворчать, конечно, надо. Беззлобно упрекнула:
– Ты чего небритый?
– Ох, Адель, – поморщился он. – Не до того совсем. Неприятности. – Потянул ее на кухню: – Пойдем. Поговорить надо.
Сердце екнуло. Даже, по традиции, в спальню к Игорьку не заглянула, налетела на Диму:
– Что? Что случилось?
Он упал на табурет, склонил виновато голову:
– Не стал бы тебя пугать, но, боюсь, надо. На меня было покушение.
– Нет! – отчаянно выкрикнула Адель. – Пожалуйста, нет! Только не это!
Дима вскочил. Обнял ее. Прижал к себе. В глазах плескалось удивление:
– Аделенька, солнышко, ты чего? Все же в порядке. Я жив. Здоров. И очень голоден. – Погладил ее по бедру, промурлыкал: – Во всех смыслах.
В иное время тут же бы прильнула, обняла. Но сейчас тревога переполняла ее. Она нервно произнесла:
– Как… как это выглядело?
– Да очень буднично. В первый раз, что ли? – Он небрежно улыбнулся. – Я вообще хотел промолчать – чтоб тебя не нервировать. Но потом решил: предупредить нужно. Я же теперь за вас обоих отвечаю. За тебя, за Игорька.
– Да при чем тут мы? – истерически выкрикнула она.
– Как при чем? – удивился он. – Вы мне очень дороги. А враги всегда по больному бьют. Вот думаю вас куда-нибудь в теплые края отправить на пару недель. Пока все не утрясется.
«Не брошу я его одного!» – пронеслось в голове у Адели. Но пока она промолчала. Спросила:
– Когда это было?
– Сегодня, – вздохнул Дима. – Я ж выходной брал, в лес ездил. Недалеко, на пятнадцатый километр. Помнишь, рассказывал тебе – там два дольмена?
– И что?
– Прошелся с металлоискателем. Выбрал место. Копаю. И вдруг – вообще не понял, с чего – нога подвернулась. Споткнулся, упал. А в тот же момент над головой пуля. Свист, щепки – в дерево попала. Ну, я не гордый – лицом в землю, прочь пополз. Металлоискатель, все вещи бросил.
– Боже мой! То же самое… – пробормотала она.
Он взглянул удивленно:
– Что ты имеешь в виду?
– Не помнишь, что ли, как Макар погиб? Выстрел, лес!
– Надо же – я и не сопоставил, – удивленно произнес Дима. Добавил: – Но, думаю, связи здесь никакой. С Макаром несчастный случай произошел, и это официально установлено. А в меня явно стреляли. И круг общения с твоим мужем у меня не пересекался. И враги у нас, совершенно точно, разные.
– Ты хочешь сказать, что знаешь – кто на тебя покушался? – захлопала глазами она.
– Да уж догадываюсь. – Его лицо посуровело.
– Кто?
– Ну, это давно началось. Я просто не хотел тебя беспокоить.
– Спасибо за доверие, – саркастически вставила она.
– Извини, – кротко молвил он. – Я старомоден. Считаю, женщин в проблемы бизнеса вмешивать не стоит.
Адель настолько была уверена, что покушение может быть связано только с ней самой – и злом, которое преследует лично ее, – что совершенно растерялась. Произнесла глупо:
– А какие у твоего бизнеса проблемы?
– Да как у всех в нашей несчастной стране, – грустно усмехнулся он. – Пока раскручивал с нуля совершенно безнадежное дело, никто не интересовался. А начал прибыль получать – сразу все зашевелились. Сначала предлагали фирму продать. Потом пытались обанкротить. Когда не вышло – угрозы пошли. И, наконец, покушения. Это уже второе – одно месяца три назад было. Классическая схема.
– Ничего мне не рассказывал, – вновь попеняла она.
– Адель, ну, не из тех я, кто собственные проблемы на женщин сливает! У тебя своих забот достаточно.
– Нет, Димка. Раз мы доверяем друг другу, ты должен был! – упорствовала она.
– Ладно. Должен. И рассказал, – примирительно произнес он. – Еще хочу, чтоб ты ячейку в банке открыла на свое имя.
– Зачем?
– На всякий случай. Чтоб обеспечить тебя, если вдруг что.
– Мне никаких денег не нужно! – возмутилась она.
– Я тебе денег и не предлагаю. Лучше, – подмигнул он. – Всю документацию, техописание, патент на огнетушители мои. Если со мной что случится – дело продолжишь.
– Не смей даже говорить об этом! Все будет хорошо.
Он улыбнулся ее энтузиазму:
– Очень надеюсь. Но вам с Игорьком все-таки уехать надо. Мало ли что. Я тут сам справлюсь.
– Слушай, Димуля, – сузила глаза она. – Ты меня за кого принимаешь? Думаешь, я тебя здесь брошу? Одного?! – Поднялась, включила чайник. Достала коньяк, бокалы, лимон. Предложила: – Давай, перекусим, выпьем. И ты мне расскажешь про тех, кто копает против тебя. А воевать будем – вместе.
* * *Адель решила ничего не говорить Диме про свой визит к Данилову. Не потому, что хотела скрыть, – просто считала, не стоит грузить любимого своими проблемами. И версиями. Она – человек дееспособный, неглупый. В состоянии проверить собственные подозрения сама.
К тому же Димка – совершеннейший реалист – просто посмеется над злом в ее окружении. Которое якобы убивает всех, кто ей дорог.
Он ведь даже современные детективы не читает – потому что в них очень часто преступления совершаются без мотива. Очень смеялся над одним: где соседка убила соседку лишь потому, что та ее раздражала.
А у Адели – в реальной жизни! – ситуация получается еще хлеще. Некто (если верить Данилову) жестоко ее ненавидит. Но убивает не ее саму, а близких людей.
И как этого человека вычислить – при условии, конечно, что он действительно существует?
Сначала Адель решила просто дождаться следующей своей аудиенции с Даниловым. И послушать – что тот надумал про ее личного врага. А заодно про Димку спросить. Чей враг покушался на него – его собственный или тот, кто преследует ее?
Но только вряд ли можно надеяться, что Данилов четко скажет ей имя. И даже если скажет – можно ли доверять откровениям небесных сил? Куда надежнее самой раздобыть реальные факты.
Итак. Тетя Нина?
Теоретически – возможность у нее была. Игорек вчера, с десяти утра до трех дня, находился в детском развивающем клубе. Покушение на Диму произошло около полудня. От города до пресловутых дольменов добираться недолго. Если общественным транспортом – не больше получаса, ну, и пару километров пешком.
Но только тетя Нина (считала Адель) – обычная клуша. Да, отравить, наверно, могла бы. А представить, как она отвела Игорька в развивающий клуб, взяла откуда-то винтовку, крадется по лесу? Воображения не хватало.
Но кто еще может мстить и ее близким, и ей?
Криминальный журналист Костик? Отношения у них непростые. С одной стороны, они знакомы много лет, практически семьями дружат – Костина мама даже с Игорьком сидит, когда Адель занята, а тетя Нина не может. Но, с другой стороны, Костик не скрывает, что считает ее, Лопухину, выскочкой, не шибко умной и очень банальной – «а это, милая моя, для творческого человека – гибель».
Однако Костик может посмеиваться – но убивать-то ему зачем?
А вдруг ей мстит уволенная ассистентка Лидка? Та с телевидения ушла – Адель уж постаралась – с волчьим билетом.
Или Иннокентий Степанович?
Но они все нормальные люди. Ради денег – больших денег! – на преступление, может, пошли бы. Но ради мифической мести?
…Дима уехал в свой офис. Адель тоже сидела на работе в собственном кабинете. Сценарий новой передачи брошен на полуслове, мерцает звездочками давно забытый монитор. Игорек – с тетей Ниной, выходить на улицу обоим Лопухина категорически запретила, открывать кому-либо дверь – тоже. На всякий случай.
Итак, деньги. Деньги – хороший мотив. Но кому выгодна смерть ее мужей? Причем всех?!
Состояние Фрица унаследовала она сама.
У Макара всех богатств было – двухкомнатная хрущевка. Ее Адель благородно оставила безутешной свекрови. Допустить, что та убила сына ради скудного жилья? Полный бред.
А кто, интересно, наследует после Димы? Если, не дай бог, вдруг что?!
Адель суеверно перекрестилась.
Они не женаты. Детей у любимого нет. Значит, наследники первой очереди – родители. Второй – братья-сестры. Дальше все остальные, то есть тети, дяди, племянники и прочие (наследственное право Адель теперь знала почти назубок).
Братьев и сестер у Димы нет. Мама скончалась несколько лет назад. Про отца он никогда не упоминал. Про тетей с дядями, кажется, тоже. Да есть ли у него вообще родственники? Нужно будет сегодня вечером обязательно спросить.
А пока не мешает выяснить, насколько богат Димка. Адель прежде никогда этим не интересовалась. Знала, конечно, что у него своя фирма – выпускает порошковые огнетушители по его же собственному патенту. Но насколько дело успешно? Со стороны казалось: в золоте Димуля не купается. Ездит на «Мазде», квартиркой владеет, пусть в центре города, но скромной, двухкомнатной. На свое хобби, правда, тратит много – металлоискатели всегда покупает только последних моделей, но они ж не миллионы стоят.
Но раз фирму пытаются отнять – она явно успешна.
Адель пробудила от сна монитор, зашла на поисковый ресурс, вбила в окошечко: «Дмитрий Коростелев».
И уже первая ссылка ее буквально убила.
Димка – такой родной, простой, обычный! – входил в топ-тысячу богатейших людей России. Далеко, конечно, не Дерипаска – расположился на обочине восьмой сотни. Но личное его состояние составляло семнадцать миллионов долларов. Нереальная, абсолютно фантастическая сумма – особенно для их провинциального Энска.
Адель пару секунд, не веря, глазела в экран. А потом ее разобрал истерический смех. И люди еще смеют называть ее черной вдовой? Шептаться за спиной, будто она ради денег расправляется с мужьями?! Хороша злодейка: впервые подцепила по-настоящему богатого человека. Совершенно случайно. А сама была уверена, что она встречается с обычным парнем. Middle-class, никак не выше. И никто ведь из коллег, приятелей, соседей даже не потрудился открыть ей глаза!
Правда, Димка не афиширует, что он миллионер. А для того, чтоб опознать в скромном парне «того самого богатея Коростелева», нужно хотя бы в Интернет залезть.
Но каков ее любимый! «Моя фирма продает порошковые огнетушители, для девушек – скукотища». И ни слова о том, что аналогов им во всем мире нет. А поставляются они на все континенты.
Но тогда Димка совершенно прав. Дело его действительно лакомый кусочек для многих. И покушались на него – как на бизнесмена, но вовсе не как на ее друга.
Но почему московский экстрасенс твердит о зле в ее окружении? Бр-р, совсем все непонятно стало.
Или преступников – двое?
Один из них – тот, кто погубил Фрица с Макаром, – действительно из ее окружения.
А второй (пока, к счастью, менее удачливый) охотится за Димкой. И тут мотивы другие. Или просто пугают, чтобы он согласился свою фирму продать. Или правда хотят убить. Чтоб унаследовать Димино состояние.
Значит, возвращаемся в исходную точку: кому, не дай бог что, отойдут его богатства?
Да просто надо позвонить ему и спросить.
Набрала знакомый номер. Однако Димин мобильник не отвечал.
Адель чертыхнулась. Зашуршала страницами телефонной книжечки – когда-то по старинке записала туда телефон Диминой фирмы.
– «Вега-плюс», здравствуйте! – мгновенно откликнулась секретарша.
– Добрый день, будьте добры, Дмитрия Коростелева.
Пауза, вздох. Неуверенный вопрос:
– А кто его спрашивает?
– Адель Лопухина.
– Э-э… – Секретарша окончательно растерялась. – Дмитрий Евгеньевич не может сейчас подойти.
– Почему? – рявкнула Адель.
– Его… Его в больницу увезли, – решилась, наконец, девушка.
– Что? – Адель выкрикнула так, что стекла в кабинете задребезжали.
Дверь тут же отворилась, заглянул Костик. Она досадливо рявкнула:
– Исчезни!
Постучал выразительно по лбу, затворил дверь. Адель же набросилась на секретаршу с вопросами:
– Что случилось? Когда?
– Не волнуйтесь, пожалуйста, – суетливо начала секретарша. – Ничего страшного, просто что-то с желудком. Дмитрий Евгеньевич даже врача не хотел вызывать – я настояла. Очень он бледный был и чувствовал себя реально плохо. «Скорая» явилась, сказали: похоже на грипп кишечный. Уговорили его в больницу поехать. Обещали: сделают УЗИ, возьмут анализы, антибиотик, если надо, уколют. А вечером, может, даже домой уже отпустят.
– Никогда бы он не поехал в больницу из-за какого-то кишечного гриппа! – выкрикнула Адель. – Куда его увезли?
– В первую городскую.
– А почему он по мобильному не отвечает?
– Не знаю. С собой телефон он взял, я проследила.
– Черт.
Адель швырнула трубку. Вскочила. Вихрем ринулась прочь. Открыла дверь кабинета – едва не сшибла Костика. Понеслась по коридору бегом.
– Эй, ты куда? – растерянно крикнул вслед журналист.
Адель не ответила – не до него.
* * *Медбрата Сеню в первой городской больнице как только не называли. Те, кто ему симпатизировал, говорили: достопримечательность, уникум, даже – святой человек. А недоброжелатели посмеивались: надо просто дурачком быть, чтоб восемь лет подряд, из года в год, штурмовать медицинские вузы! И стабильно на вступительных экзаменах срезаться.
Пожилой реаниматолог Евгений Михайлович – под чьим началом парень трудился – тоже его упорства не одобрял. Говорил, что глупо ломиться, когда дверь определенно закрыта. Считал: пора бросать уж в преклонные годы ходить в абитуриентах. Впрочем, всегда добавлял:
– Но что ты медучилище закончил – это, Сенька, умно. Хоть зарплата теперь побольше.
Впрочем, платили у них, что санитару, что среднему медперсоналу, копейки. Сеня в больнице не за деньги работал. Когда совсем молодым был, искренне гордился, что дано ему людям служить, облегчать их страдания. С годами благородная составляющая поистерлась, померкла. Но интерес к медицине – постоянный, жгучий – остался.
И особенно Сеня обожал случаи загадочные, клинические картины – непредсказуемые. Когда очевидно обреченные пациенты вопреки всем прогнозам и диагнозам исцелялись. А крепкие-здоровые умирали от пустяка.
Вон, сегодня опять привезли: молодой еще парень, тридцати нет. По симптомам – типичный кишечный грипп: боли в желудке, рвота и прочие радости. Температура, правда, нормальная.
Сеня, когда пациента принимал, еще удивился: с чего «Скорая» его в больницу-то потащила?
Но измерил давление – девяносто на сорок, низковато.
Посчитал пульс, еще больше нахмурился: брадикардия сильнейшая.
Да и плохело парню на глазах: лоб в поту, зрачки расширенные, реакции замедленные.
Кинулся к шефу, Михалычу:
– На отравление похоже!
Тот хмыкнул:
– Опять ты детективы разводишь!
Впрочем, пациента осмотрел тщательно. Согласился, что с таким пульсом – только в реанимацию. Назначил атропин, дофамин. Медбрату велел глаз с парня не спускать. Сеня от койки больного не отходил. А того корежило – смотреть страшно.
– Клиническая картина на чемерицу похоже, – предположил медбрат.
Настойка чемерицы у них в Энске бич. Считается в народе, будто это лучшее средство от алкоголизма. Жены или матери подмешивают в питье пьяницы (незаметно для него) и вместо пользы людей травят. В прошлом году двадцать прецедентов, из них семь – с летальным исходом.
– Да ладно, – хмыкнул Михалыч. – Парень на алкаша не похож. К тому ж, сразу видно, богатый. Такие, если запьют, не чемерицей – в дорогих наркологических клиниках лечатся.
Но Сеня за собственную версию горой. И когда медсестрички сказали, что дама сердца пациента явилась, в реанимацию рвется – сам к ней вышел. Обычно родственничков стоит слегка припугнуть, тут же признаются про свою самодеятельность.
…А едва увидал женщину – встревоженную, лицо бледное, глаза заплаканы, – сердце чаще забилось. Сразу вспомнил, что уже видел ее. Здесь же, под дверью реанимации. Ну, конечно! Лет восемь тому назад! Мужа потеряла. Михалыч тогда не сомневался: панкреатит. Сеня же заподозрил: что-то темнит красотка. Не панкреатит – отравила она мужа!
Мадам, впрочем, его не узнала. Кинулась, тревожно вымолвила:
– Дима! Дима Коростелев, как он?..
– Это ваш супруг? – осторожно поинтересовался Сеня.
– Ах, ну, какая разница! – досадливо отмахнулась она.
Что ж. Сеня честно отчитался ей о тяжелом состоянии больного. И что диагноз «кишечный грипп» снят, подозревают отравление неустановленным веществом. Деньги, что она совала, решительно отклонил. А едва ее спровадил, тут же бросился к Михалычу. Тут не безобидной – относительно – чемерицей пахнет, чем похуже! Нужно кровь на анализ брать, и немедленно! Пусть врач только попробует отказать!