В общем, чтобы на заморачиваться с этим, Кира складывала пустые фантики и обертки в маленький мешочек, а потом выбрасывала его на остановке в урну. Так как ездили они с Лисицей частенько, то и пакетиков у Киры было припасено предостаточно. Вот с помощью одного из них девушка спокойно и без угрызений совести и подняла с земли золотистую коробочку.
– Что ты нашла? – крикнула ей Леся, заметив движения подруги.
– Зажигалку!
– Чью?
– Тут не написано. Но дорогая вещица, если хочешь, иди и взгляни.
Леся тут же подошла и уставилась на вещицу в руках у Киры. С первого же взгляда подругам стало понятно: зажигалка просто не может принадлежать кому-то из жителей Березовки. Эта вещь была родом из другого мира, того, где летают белоснежные «Боинги», рассекают лазурную океанскую гладь огромные яхты и где красиво одетые женщины пьют на палубах коктейли и беззаботно смеются, радуясь жизни, богатству и окружающему их благополучию.
– Тут не указано название фирмы.
– Вещь дорогая и явно сделана на заказ.
Подруги внимательно осмотрели зажигалку. Она была украшена продольными полосками с изящными насечками.
– Что за металл?
– Тоже не дешевка. Тут под крышечкой даже стоит какая-то проба. Похоже на серебро с позолотой.
– Она запачкана чем-то коричневым.
Леся хотела стереть пальцем пятнышко, но Кира ей не дала этого сделать:
– Не трогай! Это может быть кровь Павла!
Леся поспешно отдернула руку. И больше уже не пыталась повторить подобное. Теперь она разглядывала зажигалку с безопасного расстояния, чтобы даже своим дыханием не нанести ущерба найденной улике.
– А в углу монограмма. Очень изящная работа. Кристаллами выложены две буквы.
– Похоже, подпись была сделана одновременно с самой зажигалкой.
– Говорю же, именная вещь! Эти буквы – это монограмма владельца.
– И что за монограмма?
– Две буквы… «К» и «М».
– Вернее, наоборот.
– То есть «М» и «К»? Тебе это ничего не напоминает?
– Что именно?
– Ну как же… Мелисса Кускова!
– Мелисса? – поразилась Кира. – Не может быть!
– Сама убедись! «М» и «К» – это ее инициалы.
И подруги в немом ужасе уставились на золотистую коробочку, ставшую свидетельницей столь страшного преступления.
– Ну, все сходится, – пробормотала Кира. – Павел, перед тем как вырубиться, тоже назвал имя Мелиссы.
– Думаешь, она не дожидается помощи мужа и сама расправляется с бывшими любовниками?
– Похоже.
– Но зачем она их убивает?
– Наверное, чтобы не болтали языками. Мелисса сама сказала: ей дорог их брак с господином Кусковым. Вот она и предпринимает меры, чтобы этому браку ничто не угрожало.
– Если уж так заботится о сохранности своего брака, могла бы поменьше мужу изменять.
– Это выше ее сил, сильнее ее природы. Она изменяет, страдает, убивает, а потом…
– Потом снова изменяет!
Подруги вновь замолчали, расстроенно разглядывая зажигалку. Они так пытливо ее рассматривали, словно надеялись получить от маленькой золотистой коробочки ответ на интересующий их вопрос.
– В голове не укладывается… Неужели Мелисса отважилась на такое?
– Все указывает на то.
– Но как она успела? Когда мы уезжали, я видела Мелиссу на слете.
– Пока мы по Березовке за Васькой Драным и его дружками гонялись, она шмыг… и успела!
Однако Леся продолжала сомневаться:
– Но она такая миниатюрная… такая изящная… откуда у нее взялись силы, чтобы сначала утопить Иванко, а он, все говорят, был рослым и видным парнем, других Мелисса к себе и не приближала. А потом еще и с Павлом справиться?
Павел был вообще здоровяком. С ним и трое физически сильных мужчин не сразу бы справились.
– Чтобы по макушке камнем шарахнуть, много сил не нужно. Голова – вещь слабая. Один удар – и противник уже лежит без сознания. Ну а справиться с бесчувственным телом труда не составит. Иванко убийца сбросила в воду. А вот с Павлом у нее промашка получилась. Силенок у Мелиссы, чтобы убить Павла, не хватило. А утопить ей было его негде.
– Могла бы придушить.
– Наверное, мы ее спугнули.
И подруги попытались вообразить себе эту сцену. Мелисса ссорится с Павлом сегодня утром, резко отсылает его от себя прочь. Но затем она внезапно изменяет свое мнение, назначает Павлу свидание, на которое тот и мчится сломя голову.
– Нет, что-то тут не сходится.
– Что именно?
– Когда мы позвонили Павлу, он ответил коротко и резко. Звони ему любимая женщина, он бы уж поговорил с ней поласковей.
– Во-первых, ты не знаешь, по какому поводу должна была состояться их встреча. Возможно, Мелисса пообещала, что принесет Павлу деньги. Вот он и говорил с ней как с деловым партнером.
Леся попыталась представить, как явившаяся на встречу Мелисса в ожидании Павла старается закурить сигарету, но роняет и теряет зажигалку. И снова поморщилась:
– Все равно не сходится.
– Что еще?
– Я ни разу не видела, чтобы Мелисса курила.
Кира призадумалась. Да, хозяйка слета частенько мелькала в разных углах гостиничного комплекса. Но ни разу Кире не приходилось видеть ее с сигаретой в руках. И даже более того, когда Мелисса сидела в обществе подруг и их мужей, некоторые из них дымили, но сама Мелисса никогда не брала в руки сигарет.
– Возможно, на людях она оберегает свой имидж. А оставаясь одна, дымит как паровоз.
Но это все равно выглядело как-то натянуто. Однако есть время думать, а есть время собирать улики. Сейчас подругам надо было найти как можно больше последних. Ведь нельзя было забывать о том, что очень скоро тут должен был появиться следователь Шумяка со своими людьми. Они тоже захотят осмотреть место происшествия. И может статься, что они вовсе прогонят отсюда подруг.
– Нам надо поспешить.
– А ничего, что мы затопчем следы?
– Судя по обилию мусора, местная гопота облюбовала это место для своих ночных посиделок уже давно. Добавим к их следам наши с тобой – ничего от этого не изменится.
И в самом деле, в центре клуба, где когда-то кружились счастливые пары, было огромное кострище с остатками дров и углями. Ну а пустые банки из-под пива, водки и других алкогольных напитков, перемежаемые куда более редкими пакетами из-под сока, валялись тут повсеместно.
– Вряд ли экспертам удастся отделить следы местной молодежи от следов преступника. Да и Лисица с Эдиком тут уже изрядно потоптались.
И все же место, где был найден Павел, подруги обходили стороной. Во-первых, не хотелось ступать туда, где еще виднелись свежие пятна крови. А во-вторых, не к чему затаптывать следы, которые там каким-то чудом еще могли сохраниться.
Однако несмотря на то что подруги облазили буквально весь клуб, обнюхав сантиметр за сантиметром, никаких подозрительных вещей они больше не обнаружили. Все найденные ими окурки были от самых дешевых сигарет. Представить, что изысканная Мелисса дымит «Примой» или «Петром», было даже трудней, чем представить ее в роли убийцы.
Ни одного тонкого дамского окурочка найдено не было. Местные дамы, если таковые и навещали развалины клуба, употребляли те же сигареты, что и их кавалеры. А единственный найденный тонкий окурок от ментоловых сигарет был старым, да еще на его фильтре сохранилась помада такого ядовитого цвета фуксии, которую Мелисса не взяла бы даже под страхом смерти. Он явно принадлежал какой-то другой особе, побывавшей тут уже очень давно.
До приезда следователя подруги также осмотрели и дорожку в траве и кустарнике, которую протоптали Лисица с Эдиком. Также они не обошли своим вниманием и ту тропинку, которую вытоптала молодежь Березовки. На первой тропинке они нашли сотовый телефон, явно выпавший из кармана Павла, и с жадностью схватили его.
– Нам нужен номер последнего вызова!
– Предпоследнего.
– Да, последний – это мы сами ему звонили.
Быстро переписав номер, подруги положили телефон на место. Они не собирались мешать работе полиции. Главная тропинка не порадовала их ничем. Ничего интересного ходившими по этой дорожке людьми потеряно не было. Или же подруги не смогли это найти. Но зато они нашли кое-что другое. Пройдя по этой тропинке до самого конца, девушки увидели прямо через улицу одиноко стоящий старый дом в окружении большого сада, заросшего раскидистыми яблонями.
И Кира задумчиво произнесла:
– Если Павел и преступник пришли к кинотеатру, то они должны были воспользоваться именно этой тропинкой.
– Никакой другой тропки тут до появления наших мужчин не было, – согласилась Леся с подругой. – Это они потом уже по траве потоптались, когда Павла к машине волокли.
– Значит, кем бы ни был человек, напавший на Павла, он должен был подойти к развалинам по этой тропинке и его должны были заметить жильцы этого дома.
– Могли заметить, – поправила ее Леся, – так оно будет точнее звучать.
И подруги внимательно уставились на дом, на обитателей которого они возлагали такие большие надежды. Смотрели долго, с каждой минутой преисполняясь все большей и большей надеждой найти внутри важного свидетеля или даже нескольких.
– Могли заметить, – поправила ее Леся, – так оно будет точнее звучать.
И подруги внимательно уставились на дом, на обитателей которого они возлагали такие большие надежды. Смотрели долго, с каждой минутой преисполняясь все большей и большей надеждой найти внутри важного свидетеля или даже нескольких.
Глава 8
Откровенно говоря, дом выглядел не ахти как. Был он уже совсем старый и ветхий, да еще фундамент пополз, и дом перекосило на один бок. И все же он был обитаем. В открытых окнах трепетали кружевные занавесочки, на подоконнике стоял горшок с неизменной геранью, столь излюбленным цветком всех деревенских бабушек. И перед домом был разбит небольшой палисадничек, теперь уже сильно заросший сорной травой, но все еще цветущий и благоухающий.
Кто-то старательно ухаживал за пионами, лилиями и ромашками. И маргаритки были явно посажены человеческой рукой. И если у хозяйки этого цветника не всегда находились силы, чтобы бороться с сорняками, губящими мелкую поросль, то на полив старых, уже не боящихся сорняков растений у нее сил еще хватало.
– Пошли туда, – предложила Кира. – Спросим.
Стук в поеденную временем калитку ничего не дал. Из дома не раздалось никакого ответного отклика. Поэтому, немного поколебавшись, подруги отодвинули деревянную щеколду и осторожно пошли по тропинке в направлении крыльца. Собачьего лая слышно не было. Да и предупреждающей таблички тоже не наблюдалось. Но кто знает, в незнакомом месте лучше соблюдать осторожность.
Крыльцо оказалось под стать этому дому – ветхим и буквально рассыпающимся от старости. Прогнившие доски опасно скрипели под ногами подруг, когда они поднимались наверх. И все же дом был очарователен. Посеревший от времени и погоды, он был украшен кружевной деревянной резьбой. И на втором этаже был вырублен балкончик, декорированный шестью тесанными из стволов деревьев столбами.
– Эй! – вновь подала голос Кира. – Есть тут кто живой?
Внезапно из дома послышалось кряхтенье, а затем старческий голос произнес:
– Тута я! Жива покамест! Кому понадобилась баба Пелагея?
И минуту спустя перед глазам подруг предстала маленькая скрюченная старушка. Она опиралась на тяжелую палку, без которой, казалось, могла просто улететь при сильном порыве ветра. Несмотря на свой более чем преклонный возраст, старушка выглядела бодрой и глаза у нее были ясные.
– Кто такие? – строго обратилась она к подругам. – По какому делу? Если по поводу дома, то сразу скажу, в богадельню не поеду и дом свой тоже не продам! Тут я с мужем всю жизнь прожила, тут я своих четверых ребят вырастила, тут я и помру.
– Вы уж нас извините, но мы к вам совсем по другому делу.
– Да? Ну, тогда и вы меня звиняйте. А то надоели эти из службы опеки. Все ходят и ходят. И чего ходят? Я же им русским языком сказала: к детям и внукам в город не поеду жить. Не могу я в городе да на чужом месте. Привыкла к своим стенам. Тут жила, тут и помру. – И почти без всякой паузы старушка обратилась к подругам: – Так что у вас ко мне за дело?
– Скажите, из ваших окон ведь видно здание бывшего клуба?
Если бабушка и ждала какого-то вопроса, то явно не этого. Она нахмурилась и кивнула:
– Содом с Гоморрой!
– Что?
– Стыд и позор, говорю! Как мы раньше с мужем радовались, что прямо напротив нашего дома клуб построили! Хоть иной раз по субботам там и шумновато было, а все равно интересно. Люди из дальних деревень приезжали, чтобы субботний сеанс увидеть, а кто помоложе, те и на танцы оставались. Весело было. А теперь… Стыд и позор!
И старушка обреченно махнула рукой:
– По ночам хулиганье на пустыре костер жгет, дурными голосами песни поют, водку жрут, что пацаны, что девки. А после и вовсе срам творится. Соседка моя – Нюра, пока не померла прошлым летом, все радовалась, что к старости на оба глаза ослепла. Хорошо, говорила, не вижу ничего, а слуховой аппарат выну, так и не слышу. Ну а как ей сын денег на операцию собрал да сделали ей операцию на глазах, Нюрка и померла. Только месяц зрячей выдержала, а потом скопытилась.
– Неужели из-за тех мерзостей, что на пустыре творились?
– Творились и творятся! – решительно подтвердила старуха Пелагея. – Я уже и участковому докладывала, что надо это место бульдозером сровнять.
– А он что?
– А ему не наплевать? Вы, говорит, бабуля, не кипишуйте и не дергайтесь. Молодежи ведь тоже надо где-то собираться. Чем бывший клуб хуже любого другого места? Так, говорит, мы хотя бы знаем, где они кучкуются. В случае чего можем быстро все их сборище накрыть.
– Не послушал он вас, одним словом.
– И очень напрасно!
Бабушка по очереди очень внимательно посмотрела на обеих сыщиц.
– Случилось чего на пустыре? – тихо спросила она. – Да?
– К сожалению, да.
– Изнасиловали кого из девок?
– Нет, произошла другого рода трагедия.
– Так говорите же толком! – рассердилась старушка. – Неужто парни друг друга покалечили?
– Еще хуже.
– Хуже? Уж не убили там кого?
– Убили. То есть хотели убить!
– Ох, мать честная, Богородица, Дева, святая заступница! – всплеснула сухонькими ладошками бабушка Пелагея. – Кого же убили-то? Неужели местного кого?
– Да. Павла из общежития.
– Парамонова?
– Его.
– Ох, жаль-то как парня! – искренне расстроилась старушка.
– Вы его знаете?
– У нас в Березовке все друг друга знают. И я про его родителей наслышана. Пьют они бесперебойно. И старшие дети за родителями потянулись. А вот Павел не такой. Я слышала, что он один всю семью содержит. Старшие-то что заработают, то и пропьют. А Павел спиртного и в рот не берет.
Старушка закончила хвалить Павла, а потом внезапно нахмурилась и произнесла:
– Только странно мне это…
– Что странно?
– Тихо прошлой ночью у нас на пустыре было. Я и то удивилась, куда все подевались. А потом мне в магазине люди объяснили, что слет какой-то на турбазе бывшей, «На Селигере», открылся. Туда все ребята, что парни, что девки, и рванули.
– Дело в том, что преступление не ночью произошло, а буквально час или полтора часа назад.
– Что?! – поразилась старушка. – Днем?
– Павел находится при смерти. И напали на него буквально час назад.
– Да у кого же это рука поднялась при свете дня черное дело творить?
– Вот об этом мы у вас и хотели спросить.
– Да я-то откуда могу знать? – удивилась Пелагея.
– Окна вашего дома выходят на пустырь, вы сами это сказали.
– Думаете, я могла видеть, как преступник к развалинам идет?
– Да.
– А ведь верно, – произнесла Пелагея, немного подумав. – Был мужик… топал прямиком по тропинке к развалинам.
– А женщина? – заволновалась Леся. – Молодая, изящная женщина? Такой вы не видели?
– Женщину не видела, а вот мужик был!
– Вы его знаете?
– Нет, не нашенский, чужой. Я еще подумала, что приспичило ему, живот скрутило, вот он к кустикам-то и рванул.
– А как он выглядел?
– Как? Ну, высокий такой, плечистый. Волосы назад зачесаны, темные. В хвост сзади забраны. Я как его увидела, еще подумала, что точно не наш. У нас, может, народ и пьющий, и малограмотный, а только волосы мужики словно бабы все равно не носят, не докатились еще до такого!
Оставив мнение бабушки Пелагеи о современной моде и ее нравах на совести самой бабушки, подруги попытались выяснить у свидетельницы хоть какие-то подробности.
– А одет он был как?
– Обычно. Джинсы, футболка. Лето сейчас, все так ходят.
Что верно, то верно. Но сыщицы не унимались:
– Может, у него приметы какие-нибудь особые были? Родимое пятно или хромота?
– Родимого пятна я из своего дома все равно бы не разглядела. Да и очки у него вполовину лица были. А хромать, нет, не хромал этот мужик.
– А машину вы его видели?
– Никакой машины я не видела! – твердо заявила старушка.
Ну, если преступник пришел следом за Павлом из гостиничного комплекса, то запросто мог этот путь и на своих двоих проделать. Вот только почему он не напал на Павла именно там? Но ответ на этот вопрос подруги получили от самого следователя Шумяки, который вскоре появился на месте преступления.
По дороге он заехал в общежитие к родителям Павла, которые сказали, что их сына сегодня подбросил до Березовки их сосед – Боря. Павел за это ему купил полуторку пива, а вот своим родным и единственным отцу с матерью даже по маленькой не выставил!
Родители Павла были таким поступком сына порядком обижены и даже собирались пойти и поколотить Борю, которому досталась неправедная, по их мнению, выпивка. Но Боря был в прошлом горняком, человеком крепким и физически сильным, поэтому жажда мести в родителях Павла потухла как-то сама собой.
Так что к приезду следователя они уже вполне справились со своей досадой и объяснили, что Павел у них в семье «белая ворона», пить с ними не пьет и на выпивку денег тоже не дает. Одна работа у их сына в голове, и в кого таким уродился? А что касается сегодняшнего дня, то куда сын отправился из дома потом и с кем у него была назначена встреча, он им не сказал, а они не спрашивали. Небось не маленький уже, сам разберется.