— Полагаешь? — задумчиво произнесла она и, подойдя вплотную к окну, радостно сообщила: — О, твой коммерческий директор никуда не ушел.
— Как это так?
— Он вокруг дома бегает и в окна заглядывает! Дай я крикну ему ку-ку!
— Только попробуй, — пригрозил Марьянов и тоже выглянул в окно. Выглянул — и немедленно вскипел, как маленький котелок над большим костром: — О господи! Это не мой коммерческий директор.
— А кто? — спросила Нателла, прилепившись голым телом к стеклу.
— Это Триллер, клиент. Фамилия у него такая. Мне нужно к нему спуститься.
— Опять спуститься?! Неужели я тебе не нравлюсь? — спросила Нателла, повернувшись лицом к Марьянову и обиженно выпятив губу. — А я, между прочим, почти нагая, ну прямо как русалка!
— Голое тело могло смутить меня только в восемнадцать лет, когда я весь состоял из прыщей и нечеловеческих комплексов. Так что спокойно можешь одеться по всей форме. И пожалуйста, сделай вид, что тебя здесь нет.
* * *Открыв входную дверь, Родион увидел, что Триллер прильнул к окну гостиной, пытаясь там что-то рассмотреть.
— Савелий Львович, вы ко мне? — довольно сухо поинтересовался Марьянов.
Триллер, как ужаленный, отпрянул от окна и рысью поскакал к крыльцу. Он улыбался, протягивал к Родиону руки, издавал нечленораздельные радостные восклицания и поэтому сильно смахивал на Робинзона Крузо, увидевшего первый за три десятка лет корабль. Для полноты образа не хватало лишь остроконечной меховой шапки и попугая на плече.
Подбежав к крыльцу, на котором волжским утесом возвышался суровый Марьянов, Триллер радостно завопил:
— Родион Алексеевич, дорогой! Я счастлив, что нашел вас!
Затем ухватил Марьянова за руку и стал трясти так энергично, словно испытывал на прочность — не оторвется ли.
— Савелий Львович, — вырвав руку, недружелюбно поинтересовался Марьянов. — Почему вы меня искали на даче? Я делами занимаюсь в офисе.
— Простите, простите, — вновь заверещал Триллер. — Я сначала приехал в офис, но там сказали, что вас уже не будет, вы на даче.
— Кто сказал?
— Не помню, кто-то из сотрудников.
— Ну а адрес где вы взяли? Тоже мои добрые сотрудники подсказали?
— Нет, что вы! Помните, вы заезжали ко мне на прошлой неделе? Вы тогда упомянули, что ваша дача в том же районе, что и мой загородный дом. Остальное — дело техники. Вашу дачу я обнаружил интуитивно. Поспрашивал, конечно, людей, но в основном — интуитивно. Интуиция, дорогой Родион Алексеевич, — великая вещь! Вот они — экстрасенсорные способности! Никогда не подведут.
— Интересно. А сюда вы зачем, простите, приехали?
— Мне необходимо с вами поговорить. Это очень важно и срочно.
Марьянов неожиданно подумал, что количество людей, которые внезапно и срочно захотели с ним сегодня поговорить, постоянно растет. Сначала Нона, потом Конокрад, теперь вот еще и Триллер. И это не считая Нателлы.
Вспомнив про Нателлу и не желая, чтобы слухи о непотребствах, происходящих на его даче, распространялись среди клиентов, Родион поспешно прикрыл дверь и сказал:
— Давайте немного прогуляемся. Погода прекрасная, воздух свежий. Вы изложите свою проблему, а подробно обсудим мы ее завтра на работе. У меня сейчас очень мало времени.
— Разумеется, — закивал головой Триллер. — Только вот нельзя ли мне немного посидеть, отдышаться, водички попить или чаю. Я, знаете ли, больше часа бегал по окрестностям, пока вас нашел.
И Савелий Львович хитренько покосился на входную дверь.
Родион понял, что Триллер войдет в дом во что бы то ни стало, даже если тот начнет проваливаться под землю.
— Прошу вас, — скрипнув зубами, процедил он. — Чай заваривать некогда, а водички налью.
— Конечно, конечно, — обрадовался Триллер. — Я недолго, только дух переведу.
Войдя в гостиную, Савелий Львович мгновенно обежал вокруг накрытого стола и воскликнул:
— Ах, у вас, наверное, гости. А я со своими разговорами! Родион Алексеевич, извините великодушно! Но в виде компенсации, если вы меня представите своим гостям, я могу им предсказать судьбу. Или погадать на кофейной гуще.
— У меня кофе нет, — процедил Марьянов, уже порядком уставший от назойливости Триллера. — И гостей нет.
— Да-а? — с сомнением протянул Савелий Львович, разглядывая почти пустую бутылку вина и осколки разбитого Нателлой бокала.
— Мы здесь с женой. О чем вы хотели поговорить? — нетерпеливо спросил Родион.
— Ноночка здесь? — воскликнул Триллер. — У вас такая замечательная супруга! Я ее однажды видел в вашем кабинете. Позвольте, я ее поприветствую.
— Не стоит, — рявкнул Марьянов. — Она наверху, плохо себя чувствует.
— Отлично, — возликовал Савелий Львович. — Пойдемте, я излечу ее методом наложения рук!
— Не надо, она приняла лекарство и спит.
— Я могу во сне…
— Вот вам вода, пейте! О чем вы хотели со мной поговорить?
Марьянов уже был близок к тому, чтобы просто вышвырнуть нахального хиропрактика из дома.
— Ах да, простите, отвлекся. Я присяду на минуточку?
Хозяин сделал неопределенный жест рукой, одновременно настороженно прислушиваясь, не доносятся ли со второго этажа какие-нибудь тревожные звуки. Однако наверху пока было тихо.
— Понимаете ли, дорогой мой Родион Алексеевич, я был не на шутку обеспокоен нашим последним разговором.
— А в чем дело? — искренне удивился Марьянов.
Действительно, несколько дней назад он из любопытства наведался на дачу к Триллеру послушать его лекцию о ядах. Все было очень интересно, особенно ссылки на всякие исторические примеры.
Однако многие вещи показались ему маловероятными или просто фантастическими, о чем он довольно корректно намекнул Савелию Львовичу.
— Вы — человек деловой, умный, образованный, начитанный, — скорбно глядя на Марьянова, сказал Триллер.
— Мерси, — склонил голову Родион.
— Именно поэтому мне особенно грустно. Когда мои слова под сомнение берут всякие невежды из научных институтов и средств массовой информации — мне на это наплевать. Истина восторжествует и без их одобрения. Но когда такой человек, как вы! Я решил приоткрыть вам завесу, скрывающую тайные знания, рассказать о том, что во всем мире знают всего несколько десятков человек…
— Погодите, Савелий Львович! Я ничего обидного вам не сказал. Все было очень интересно и познавательно. А усомниться в чем-то — это мое право. Тем более что многие вещи, как я понял, это гипотезы, предположения, догадки, а не строго задокументированные факты.
— Сегодня мы с вами выполняем важнейшую миссию, доверенную нам Космосом! — голосом провинциального трагика воскликнул Триллер.
— Что вы имеет в виду? — осторожно поинтересовался Марьянов, который не хотел терять клиента, пусть даже и слегка сбрендившего.
— Из наших рук люди получат новое знание, которое изменит их отношение к важным вещам. И они смогут полюбить многое из того, что сейчас ненавидят. А любовь — это прекрасно, к этому ведет нас Всемирный Разум! Любить надо все! Это мы с вами и объясним людям. Я пишу книги, вы их продвигаете, создаете им известность, делаете их популярными. Согласитесь, прекрасная миссия!
Родион, для которого вся эпопея с триллеровской энциклопедией была рядовым малобюджетным проектом, с трудом подавил улыбку.
— А как же.
— Вот видите! Мы должны быть единомышленниками, нас не случайно Космос свел вместе. А вы сомневаетесь в том, что я вам рассказал. Я же не говорю про бездумное потребление той информации, которую я вам доверил. Откройте свое сердце и вы поймете намного больше того, что я рассказал!
— Савелий Львович, я его уже открыл и готов верить, что из одуванчика можно сварить не только варенье, но и страшный яд, особенно, если смешать его в нужной пропорции с ягодами крыжовника. Не волнуйтесь, мы, безусловно, единомышленники, которых свел вместе Космос. И мы будем всеми самыми эффективными средствами продвигать вашу энциклопедию в читательские массы, особенно, если вы станете вовремя перечислять деньги на продвижение. Кстати, как мне доложил вчера руководитель проекта, мы до сих пор не получили средства на проведение презентации вашей книги. А ведь надо зал оплачивать и фуршет, не говоря уже про заказные статьи.
— Как это? — взвился Триллер, сменив пафос небожителя на вполне земные интонации. — Я же на прошлой неделе подписал все документы! Они должны были перевести все до копейки! Разгильдяи! Уволю всю бухгалтерию!
— В общем, Савелий Львович, я думаю, мы с вами обо всем договорились, — подытожил Марьянов, вставая с кресла. — Приезжайте завтра в офис часикам к пяти, и мы уладим это мелкое недоразумение. Заодно зайдете к дизайнерам — они покажут вам варианты рекламных материалов.
Что касается всего остального — мы с вами, конечно же, единомышленники. А если я что-то недопонял в вашей лекции — извините, яды ведь не моя специальность. Я же так, из интереса.
Савелий Триллер тоже поднялся, бросился к Марьянову и снова стал энергично трясти его руку.
— Я был безмерно расстроен вашим скепсисом и даже не мог спать. Ведь за такое отношение к тайным знаниям вас может постигнуть кара. Понимаете? Нет, не я, высший разум покарает вас! Может случиться что-нибудь весьма трагическое. С целью наставить вас на путь истинный. Но теперь, мне кажется, я смог вам кое-что разъяснить и направить на верный путь. Вы найдете его не сразу, но тут я, увы, бессилен. Однако знаю — Космос поможет вам прийти к истине. Вы — один из тех, кто в пути! Поверьте, я это вижу своим третьим глазом!
— Да-да, — поспешно согласился Родион. — Конечно, ему виднее. Пойдемте, я провожу вас.
— Стойте! — вдруг страшным голосом воскликнул Триллер и вытянул вперед руку. — Что это?
Марьянов проследил за указующим перстом экстрасенса.
— Это пирожные, Савелий Львович. Корзиночки. Вы любите пирожные? Угощайтесь, возьмите с собой, дома чайку попьете.
— Вы их едите? — все тем же страшным голосом спросил Триллер.
— Допустим, — соврал Марьянов, чтобы избежать долгих объяснений. Он хотел побыстрее выставить гостя из дома, опасаясь, как бы притихшая Нателла не начала второе отделение своего сольного концерта.
— Не ешьте! Это яд! Страшный яд! Соль и сахар — белая смерть. Пирожные и конфеты — квинтэссенция белой смерти.
— Я не буду есть, — придав лицу нужную серьезность, пообещал Марьянов. — Скормлю собакам.
— Не надо! Собаки — это люди. В прошлом или будущем. Сейчас я знаю, что делать.
Триллер подошел вплотную к столу, поставил тарелочку с четырьмя пирожными поближе к себе. Затем стал перекладывать их с места на место, что-то негромко шепча. Потом он сделал над блюдом несколько странных пассов и подул на пирожные.
— Все, — с удовлетворением сообщил он Марьянову. — Я нейтрализовал особо опасные ферменты. Теперь этот сахар безвреден. Даже наоборот — эти пирожные заряжены таким количеством позитивной энергии, что я бы рекомендовал вам съесть их все. Это будет колоссальный заряд, которого вам хватит на месяц активной жизни.
И донельзя гордый собой кудесник наконец-то направился к выходу.
* * *Тщательно заперев за Триллером калитку, Марьянов в изнеможении опустился прямо на траву рядом с благоухающими кустами роз. Уже темнело, но Родиону казалось, что этот долгий день не закончится никогда. Сейчас ему хотелось одного — избавиться от Нателлы, которая подозрительно затихла наверху. Что делать потом, Родион не знал. Отправиться в Завидово и выяснять отношения с женой? Или сразу ехать домой к Лене в надежде, что она захочет с ним разговаривать? Да, конечно, к Лене.
Посидев еще немного, он поднялся, отряхнул брюки и направился было к дому, но вдруг тишину летнего вечера нарушил долгий и резкий автомобильный сигнал. После секундной паузы сигнал повторился снова, затем еще и еще.
«К соседям, наверное, опять компания прикатила, — рассеяно подумал Родион. — Теперь уже и по будням веселятся, делать-то нечего…»
Соседом справа у Марьянова был какой-то чин с таможни, угрюмый и неприветливый субъект, который, купив два года назад этот участок и быстро выстроив на нем жуткого вида трехэтажный замок, отдал его в безраздельное пользование своему единственному и горячо любимому сыну.
А этот двадцатилетний Митрофанушка, последовательно изгнанный из всех лучших зарубежных и отечественных вузов, с наступлением лета частенько превращал загородную резиденцию в некую помесь ресторана с публичным домом.
— Энибади хоум? — вдруг послышался нежный, певучий и чуть насмешливый голос. Затем в калитку вежливо постучали.
Марьянов, вздрогнув от неожиданности, резко повернулся на звук.
— Хозяин, отопри! Родька, ты дома, или это была шутка? — снова раздался все тот же голос.
Обалдевший Марьянов, отказываясь верить происходящему, чуть ли не бегом бросился к калитке.
— Ты?! — невольно вырвалось у Родиона, хотя он уже знал, кого сейчас увидит.
— Конечно я! — Лена Божок впорхнула в приоткрытую калитку и, легонько взвизгнув, повисла на шее у Марьянова.
— Родька, дорогой, как я рада тебя видеть! Совсем не изменился, даже похорошел! Слушай, здорово выглядишь. Видишь, я дорогу сюда не забыла, хотя немножко поплутала здесь, в поселке. Ничего, что я машину перед воротами оставила? А ты? Ты рад?
Все это Лена выпалила, болтая ногами и не разжимая рук, сомкнутых вокруг мощной марьяновской шеи.
— Рад, — с трудом выдавил тот, делая безуспешные попытки высвободится из ласковых, но крепких объятий. — Очень.
— Правда? Я так скучала по тебе, мне так необходима была твоя поддержка, и вдруг раз — ты звонишь. Прямо чудо какое-то!
— Действительно, чудо, — покорно согласился Родион, которому в конце концов удалось осторожненько поставить Лену на землю.
«Настоящее чудо, — тоскливо подумал Марьянов, — это если Лена и Нателла сейчас не столкнутся нос к носу». Если же чуда не произойдет, его в ближайшие минуты ожидает нечто, сопоставимое с ураганом, разрушившим Флориду, или атомной бомбардировкой, после которой от всего живого остается лишь серый пепел. Экспансивная Нателла, которая, кажется, всерьез рассчитывала оказаться с Марьяновым в одной постели, и экспрессивная Лена, до сих пор, как догадывался Родион, считающая его своей собственностью, пусть даже и сданной в лизинг на длительный срок, наверняка сойдутся в жестоком поединке, исход которого совершенно непредсказуем. Что было делать? Если честно, Марьянов как-то неожиданно для себя растерялся.
— Лен, послушай, — спросил он, — а что с твоим телефоном? Связь прервалась, а я звонил, хотел тебе объяснить ситуацию…
— Знаешь, я его случайно выронила, он упал в лужу. Она глубокая, сволочь, оказалась, в общем, трубка больше не работает. Но я все и так поняла — ты поехал на дачу и ждешь меня. Так?
«В луже телефон утопила. Господи, как это на нее похоже! Ничего не меняется», — подумал Родион, но промолчал. Не дождавшись ответа, Лена радостно продолжила:
— Как здорово ты придумал! Все лучше, чем сидеть в ресторанах или офисе. Так все надоело. И проблемы эти… А тут хорошо, я же помню. И поговорим спокойно, и расслабимся.
Она радостно рассмеялась и схватила Родиона под руку, намереваясь идти в дом.
— Давай лучше в лес пойдем, чем в доме сидеть! — неожиданно предложил Марьянов, думая о полуголой Нателле. — Поговорим на свежем воздухе.
— В лес? — изумилась Лена. — На ночь глядя? Чтобы нас там комары сожрали? Мне еще жить хочется, невзирая на все проблемы. Нет, ни за что! И я пить хочу. У меня в машине куда-то бутылка с минералкой укатилась, наверное, под сидение. Я всю дорогу, пока сюда добиралась, мучилась. Водички бы!
— Знаешь, я в дом не хотел бы тебя вести, — мрачно сказал Марьянов. — Воду я тебе могу вынести. В доме душно…
— Да ладно, Родка, не стесняйся, — по-своему истолковала его нерешительность Лена. — Мы же свои люди. Понимаю, там у тебя бардак, а убраться ты не успел. Но ведь мне-то не привыкать к хаосу, который ты вечно создаешь вокруг. Пошли!
И она решительно потащила Марьянова к дому.
«Ладно, — обреченно размышлял Родион, слушая веселый щебет своей бывшей пассии. — Будь что будет! Может, пронесет. Должна же Нателла когда-нибудь скапуститься и уснуть. Не все же ей скакать, как горной козе. Да и вообще… Почему я должен оправдываться?!»
— А у тебя все по-прежнему. Стильно, уютно, — удовлетворенно отметила Лена Божок, входя в гостиную. — И стол накрыт! Готовился?
Она повернула сияющее лицо к Марьянову.
— Ну, не то чтобы… У меня всегда стол накрыт. На всякий случай. Здесь же дача, свежий воздух. Есть все время хочется.
«Господи, какую чушь я несу! — мысленно поразился он. — Нателла капитально вывела меня из себя».
— Понимаю. Давай присядем, мне так много надо тебе рассказать. У меня сейчас жуткие проблемы на работе. Такие, что — мама не горюй! Вдруг ты мне действительно поможешь? Ты умный, сильный, у тебя много всяких связей. Я бы тебя не стала грузить, но все довольно мрачно, серьезно и опасно. И к тому же я уже всю голову сломала, пытаясь понять, кто к тебе приходил.
— Панюшкин, — напомнил Родион. — Сказал, что у тебя проблемы в личной жизни.
— Что за бред? У меня серьезные проблемы на работе, а личной жизни, извини за откровенность, у меня, с тех пор как мы расстались, считай, что и нет. Да если бы и были такие проблемы — с какой стати я буду выкладывать их постороннему мужику?
— Он утверждал, что вы дружите со студенческих лет…
— Это какая-то подстава, — уверенно заявила Лена. — Хотя цели я не понимаю. Когда ты по телефону мне про Панюшкина сказал, я подумала, что ты как-то прознал о моих проблемах на службе и просто выдумал этого типа, чтобы оправдать свой звонок спустя столько времени.
— Ты же знаешь, я прямой, как рельс, — ответил Марьянов. — Я тоже не знаю, что за цель была у того типа…