– Не связывайся с ним, – сказал еще один иномирец, – видишь, бешеный!
– Тут станешь бешеным, – возразил Ханадар Сушеный Финик, – когда свои же сервы не уплачивают справедливых и причитающихся налогов, а брат тебя надувает: ведь небось вам Ашидан обещал защиту от имени Киссура?
Киссур и пилот скрылись в отверстии люка. Ашидан сидел на бревнышке бледный, не поднимая головы. У Бемиша голова шла кругом. Если Киссур не знал, кого встретит у старой кумирни, то зачем он брал с собой оружие, которое пока старательно прятал под охотничьей курткой? А если знал – то зачем притащил Бемиша? Неужели он думает, что Бемиш будет молчать? Нет, неужели, черт возьми, он думает, что Теренс Бемиш проглотит еще и это? Или он полагает, что отныне эти челноки будут садиться на Ассалахский космодром?
Киссур и пилот вышли из люка вновь. Пилот улыбался. Видно было, что, по его мнению, он таки дешево отделался и приобрел себе такого покровителя, с которым ни одна полиция на Bee ему не страшна. Киссур сунул деньги за пазуху и, согнув ногу, поставил ее перед пилотом прямо на алюминиевые ступеньки трапа.
То т стал недоуменно оглядываться.
– Дурак, – зашипел старый Лахор, – целуй ножку, ножку господина.
Иномирец пожал плечами и наклонился к пыльному сапогу.
В это мгновенье Киссур ударил пилота коленом прямо под подбородок. Пилот взвизгнул. Его подбросило вверх, и тут же сцепленные руки Киссура обрушились на его шею: послышался хруст позвонков.
Краем глаза Бемиш успел заметить, как Алдон сгреб Ашидана и швырнул его к тыну. Киссур распластался за стальной опорой, выхватил веерник и начал палить в растерявшихся людей; Алдон и Ханадар тоже принялись за стрельбу.
Трое вооруженных барыг шлепнулись глазами вверх, четвертый, невидимый Киссуру, выскочил из-за кумирни. Бемиш прыгнул на него и вышиб ствол, оба повалились на землю. Противник вцепился Бемишу в горло и стал его душить. Бемиш перекатился на спину и весьма ловко врезал нападавшему в то место, откуда растут ноги. То т громко сказал: «Ой», – и выпустил Бемиша, но тут же опомнился и боднул его в живот, а потом ударил правой. Этот удар Бемиш перехватил, уцепился левой рукой за рукав бандита и, растопырив пальцы, ударил его в глаза. Один глаз тут же выдавился и потек по щеке.
– А-а! – заорал бандит. Они обнялись и покатились вниз, к пропасти, между валунов и колючек.
Бемиша страшно ударило о камень, и на миг он потерял сознание. Бандит выхватил из колчана, за спиной Бемиша, стрелу. Стрела была прочная и острая, с белыми льдистыми перьями. Шестигранный титановый наконечник взблеснул над Бемишем в свете луны. «Все», – подумал Бемиш.
Контрабандист, однако, выронил стрелу, а потом вздохнул и лег Бемишу на грудь. Бемиш встряхнулся и выбрался из-под противника. В спине парня торчал длинный нож, а над ножом стоял Ханадар Сушеный Финик.
Финик протянул руку и помог Бемишу встать. Оба полезли по осыпающемуся склону наверх, к освещенной кумирне и шлюпке.
Та м уже все было кончено. Бемиш пересчитал трупы: шестнадцать человек, пятеро в комбинезонах и джинсах, остальные местные. Пахло озоном, как всегда после веерника, «волчьей метелкой» и кровью. Ашидан сидел на камне, уронив голову на руки.
По приказанию Киссура трупы и мешки сложили у стен кумирни, облили горючим и подожгли.
– Жалко могилу, – сказал Ханадар.
– Что с ней делать, с опоганенной, – отозвался Киссур.
Отвязал от седла медвежонка и бросил в костер.
После этого Киссур зашел в челнок, сорвал пломбы с панелей аварийного управления, отключил блок безопасности и принялся щелкать переключателями, пока главный экран не налился красным и не заорал нехорошим голосом.
– На коней, – сказал Киссур, выбегая из челнока. Ханадар уже вылетел из ворот и гарцевал у опушки.
– Тебе что, второй раз повторять, – заорал Киссур Ашидану. – Сейчас рванет!
Ашидан вскочил на коня и поскакал вслед за всеми.
Рвануло так, что луна чуть не сорвалась с неба; из гор повыскакивали огненные чертики и заплясали над оставшейся за поворотом кумирней; люди в деревне, когда нашли обломки, изумились и сказали, что старый Альдис затащил к себе глупых прохожих с неба, и добром, понятное дело, это не кончилось.
Полчаса они ехали молча. Солнце совсем зашло, но было полуторалуние, и перекрещенные двойные тени деревьев лежали на светлой тропе черной решеткой. Мир спал; где-то ухала ночная сова, и после очередного поворота пожар у старой кумирни вдруг скрылся и пропал, а далеко впереди вдруг выросла, как воткнутое в небо копье, черная скала, увенчанная наконечником замка.
Ашидан ехал между Алдоном и Ханадаром, наклонив голову, и Ханадар держал повод его коня. Бемиш ехал позади всех. Чувствовал он себя не очень-то хорошо. В позвоночнике, ушибленном о камень, гуляла тупая боль, да и бок кое-где был ободран. Киссур попридержал коня и подождал друга.
– Ну что, Теренс, – сказал Киссур, – Признайся, что ты струсил? Признайся, что ты решил, будто я тебя попрошу в следующий раз посадить этот челнок на Ассалахский космодром!
Он сидел на коне как влитой, и в светлой ночи Теренсу не было видно, где кончается зверь и начинается всадник. Белокурые волосы варвара в беспорядке рассыпались по плечам, и веерник, наконец открыто повешенный у седла, странно контрастировал с рукоятью меча, торчащей, как рог, из заспинных ножен над головой Киссура.
– Ты должен был обратиться в полицию.
– Я, – сказал Киссур, – хозяин налогов и судов на этой земле. Что было бы, если бы я пожаловался в полицию? Я бы не застал челнока, потому что правосудие наше хуже продажной девки и их бы предупредили. Когда правосудие продается, человек сам должен брать его в свои руки. Или ты не считаешь, что я поступил правильно?
– Нет, – ответил Бемиш, – я не считаю, что ты поступил правильно. Ты заботился не о правосудии, а о том, чтобы позор не коснулся твоего рода. Если бы ты казнил людей сообразно их вине, то первым был бы казнен Ашидан, который отлично знает, что торговля наркотиками – это преступление, а не старый глупый серв, который делал то, что приказал господин, и вообще сроду не знал, что эту травку кушать нельзя, потому что те, кто хочет говорить с богами, ее вот уже тысячу лет кушают, и что тут такого? Ты бы дал старосте пару ударов плетью и прогнал прочь.
Они ехали по темной широкой тропе между пропастью и скалой, и черный замок по ту сторону пропасти всплывал из серебристых ночных облаков.
– Ашидан, – негромко сказал Киссур, – ты слышишь, что говорит Теренс? Он говорит, что ты – виновней тех, кто уже мертв, и что это несправедливо.
Даже в свете лун было видно, как плечи юноши вздрогнули.
– Слезь с коня, Ашидан, – приказал Киссур.
Ашидан спешился. Киссур тоже соскочил на землю и выдернул из-за головы меч с рукоятью из сплетенных змей. Вслед за ними спрыгнул Бемиш.
– На колени, – сказал Киссур.
Ашидан, ни слова не говоря, стал у пропасти на колени. Ветер стал трепать его болокурые волосы, и они засверкали в лунном свете. Ашидан наклонил голову и убрал волосы с затылка собственной рукой.
– Лучше бы, – сказал Киссур, – ты погиб от этого клинка восемь лет назад.
И с этими словами он занес меч над склоненной головой брата. Бемиш вцепился в руку Киссура.
– Тебе не хватит на сегодня, Киссур? Ты пьян от крови.
– Ты сам сказал, – был холодный ответ, – что я поступил недолжно. Я не хочу, чтобы про меня говорили такое.
– К черту, – сказал Бемиш, – ты сделал все, как надо. Оставь мальчишку в покое.
– Садись в седло, Ашидан, – негромко промолвил Киссур.
* * *Бемиш вернулся в столицу через три дня. Дел у него было по горло: благотворительный вечер, крупный инвестиционный форум, Праздник Осенних Листьев, на который он был приглашен во дворец, и переговоры с менеджментом одной чахарской компании, приглянувшейся Бемишу.
На форум приехал и Рональд Тревис, слегка располневший со времени последней их встречи и, как оказалось, сменивший третью жену. Шаваш пригласил их обоих в Чахар, и после того как министр лично представил президенту компании двух иномирцев, переговоры прошли на удивление быстро.
Как-то так получилось, что Бемиш и Тревис заночевали в той же усадьбе, что и Шаваш, а вся прочая свита оказалась в гостинице. Ужин, поданный троим гостям, был бесподобен, но после того как кружившиеся с мечами и лентами девушки покинули зал, а официант из службы безопасности принес вместе с десертом противоподслушивающее устройство, Бемиш понял, что серьезный разговор только начинается.
– Я хотел бы, – начал Шаваш, откидываясь на спинку кресла и отставляя в сторону пустую вазочку из-под засахаренных фруктов, – посоветоваться с вами о том, что касается государственного долга. Мы по уши завязли. Только выплаты по процентам перевалили за треть ВВП.
– Я бы не сказал, что у вас большая сумма госдолга, – заметил Тревис. – У вас просто очень маленький ВВП.
– Вот из этого я и исхожу, – кивнул Шаваш, – предлагая реструктуризацию долга.
Тревис даже подскочил, намереваясь протестовать против такой идеи, когда следующие слова министра финансов заставили его вытаращить глаза.
– Я полагаю, что можно создать частную компанию, которая возьмет на себя обязательства по выплате определенных траншей госдолга, а взамен получит Чахар.
– Как – Чахар? – изумился Тревис.
– Чахар, или Кассандану, или другую провинцию, в которой она сможет собирать налоги, издавать законы и строить заводы. Если вы уж очень напуганы провинцией – можно ограничиться каким-нибудь месторождением.
За столом наступило долгое молчание.
– Шаваш, вы не боитесь, что вас арестуют за государственную измену? – наконец осведомился Тревис.
Маленький чиновник пожал плечами.
– Отчего же? Это всего лишь способ уменьшить расходы бюджета. Если компания не будет выплачивать госдолга, то, разумеется, концессию у нее отберут. Я уже говорил об этом деле с Дачанаком и Ибинной, и они готовы быть пайщиками компании. Господин Бемиш тоже будет крайне уместен среди учредителей, а что до вас, Рональд, – и Шаваш очаровательно улыбнулся банкиру, – я бы просил вас взять на себя переговоры с владельцами облигаций.
Рональд Тревис подался вперед, – в голубых его глазах играли отсветы горящих на столе свечей и зеленый огонек противоподслушивающего устройства. Бемиш с некоторым ужасом посмотрел на банкира. «Он никогда не остановится, – мелькнуло у Бемиша в голове, – он будет размещать для Шаваша самые фантастические сделки, потому что Шаваш может предложить ему то, что никто и никогда в Галактике не делал. Он будет служить консультантом, если Шаваш попросит его акционировать министерство финансов…»
* * *В Ассалах Бемиш заглянул только через три дня вместе с делегацией Галактического банка.
Делегации показали очередные готовые к приему кораблей летные поля и провели по пассажирскому терминалу, с двенадцатью подземными служебными этажами и с пятнадцатиэтажной башней, на самом верху которой располагался кабинет Бемиша.
Когда делегация улетела с миром, в кабинет поднялся Джайлс.
– Как замок Киссура? – полюбопытствовал разведчик.
Бемиш промычал что-то невнятное.
– Кстати, – сказал Джайлс, – спутники зафиксировали в том районе взрыв челнока. Что-то типа «Коломбина» или «Трайал», форсированные двигатели, как раз то, что употребляют для перевозки наркотиков. Ты случайно ничего об этом не слышал?
– Я при этом присутствовал, – сказал Бемиш. – Челнок подорвал Киссур. При этом сжег годовой груз «волчьей метелки» и убил шестнадцать человек. После этого он чуть не отрубил голову собственному брату. Это Ашидан занимался этакой торговлей.
– Вы запомнили бортовой номер челнока?
– Д-3756А, «Ориноко», если он был не фальшивый.
Джайлс помолчал.
– Ты полагаешь, что Киссур взял вас с собой специально? Что он знал, что его обвинили в контрабанде наркотиков и что в поступлении в академию ему отказали именно по этой причине?
– Да. Только Киссур человек гордый и скорее лопнет, чем скажет такие вещи прямо.
Джайлс кусал губы.
– А где сейчас Ашидан? – наконец спросил он.
– Ашидан остался в замке. В подземелье замка, – уточнил Бемиш.
Помолчал и добавил:
– Ты сказал, у вас есть документы, подтверждающие причастность Киссура к наркомафии. Кто их тебе предоставил?
– А сам не догадываешься?
– Шаваш?
Джайлс кивнул. Потом проговорил:
– Но он мог искренне заблуждаться.
Бемиш, взорвавшись, влепил кулаком по столу.
– Ничего эта сволочь не заблуждалась! – заорал он, – это твоим шефам на тридесятом небе можно втереть очки и сказать, что Киссур торгует наркотиками! Шавашу втереть очки нельзя! У него шпионы лучше, чем у здешних гангстеров! Он отлично знал, что Киссур тут ни при чем! Зато он знал, что если загнать Киссура в угол, то рано или поздно Киссур сломает себе голову!
– Но Шаваш друг Киссуру…
– Друг? Да он спит и видит, как бы лечь в одну постель с Идари! Если Киссур будет покойником, не пройдет и года, как у Идари останется выбор: либо идти побираться, либо стать женой Шаваша!
Сухопарый разведчик поглядел на Бемиша и вдруг сказал:
– Думаю, что у госпожи Идари будет и третья возможность: выйти замуж за президента Ассалахской компании. Не то чтобы она, конечно, польстилась на варвара со звезд…
Глава одиннадцатая, в которой заместитель Теренса Бемиша отправляется в Иниссу на собрание сектантов, а Киссур Белый Кречет шарит по Галактике в поисках бесхозных боеголовок
А через день на космодром вернулся Ашиник, ни словом не обмолвившись о собрании в Иниссе. Что какие-то решения сектантами были приняты и что эти решения вполне могли заключаться в приказе Ашинику подложить бомбу Бемишу или, скажем, кинуть ее в пусковую шахту – было не исключено. Но думать об этом Бемишу было некогда.
Через три дня, когда Бемиш на полчаса забрел в свой кабинет надиктовать целую кучу приказов, Ашиник вызвал его по внутренней связи:
– Господин Бемиш, вы не могли бы уделить мне час? Здесь человек, который желает с вами встретиться.
– Что за человек? – спросил Бемиш.
– Один… пожилой человек.
Бемиш был весьма впечатлен. Оглядел кабинет в поисках гадкого сора и переменил на всякий случай пиджак:
свой повесил в шкаф, а из шкафа достал светло-серый пиджак, обладавший одним очень полезным свойством: с трехметрового расстояния он выдерживал даже импульс из карманного веерника.
Ашиник впустил в кабинет старика лет восьмидесяти, в крестьянской одежде, с белыми, как вата, бровями, с прямой спиной и маленькой квадратной шапочкой на лысом шаре черепа. Старик поглядел на землянина страшными выпученными глазами.
– Вы, – сказал старик, – начальник этого места. А я кто?
– Видимо, – сказал Бемиш, – начальник тех, кому это место не нравится.
– У нас нет начальников, – заявил старик, – у нас есть учителя и ученики.
На это Бемишу было нечего ответить, и он спросил:
– Хотите чаю?
Старик, как ни странно, согласился. Бемиш велел принести чаю, и вскоре в кабинет вошла Инис с подносом, на котором стояли чайник с чашками и несколько корзиночек со сладким печеньем.
Старик неодобрительно воззрился на юбку Инис, край которой располагался ровно на метр выше, нежели то было прилично с точки зрения старика. Даже Бемиш был в глубине души против того, чтобы Инис разгуливала в такой юбке где-либо, кроме его собственной спальни. Но что делать? На свете было очень мало вещей, кроме юбок и сережек, которые интересовали Инис, и Бемиш жалел ее и никогда не перечил ей по поводу юбок.
Главный бес и главный противник бесов некоторое время молча пили чай.
– Как это вы будете шнырять отсюда в небо? – сказал Белый Старец. – Я тут походил по вашей стройке, и я видел дырки, которые уходят вниз, а никаких лестниц в небо я не видел.
– На небо, – терпеливо сказал Бемиш, – не поднимаются по лестнице. На небо летают с помощью челноков.
Перед стартом эти челноки находятся в пусковых шахтах, как голуби между полетами сидят в голубятнях.
Белый Старец стал глядеть на него заинтересованно, и Бемиш стал объяснять, как и зачем летают ракеты. Он очень старался. Он уже дошел до второй космической скорости, когда старик прервал его и спросил:
– Ладно, что вы летаете на небо, а не под землю, я верю. Но почему бы вам все-таки не построить лестницу, чтобы народу было понятнее?
Бемиш подавил желание истерически расхохотаться. Потом он вспомнил рассказы о коварстве сектантов и о том, как они обожают ставить человека в абсурдные ситуации и смотреть, что будет человек делать. Может, старик все понял про космические корабли? Он точно знал, что Бемиш способен разъяснить ему, что такое вторая космическая скорость, а вот что он не знал – так это как Бемиш поведет себя от такого вопроса.
А Бемиш оказался не на высоте и уткнулся носом в свой чай.
– Слушайте, – сказал старик, поняв, что ответа не будет, – вы говорили вот с этим щенком, и с Киссуром, и с великим государем, и даже с взяточником Шавашем – и со всеми вы нашли общий язык. Как вам это удалось?
– Не знаю, – сказал Бемиш, – наверное, потому, что я всегда пытаюсь говорить правду. Люди очень редко говорят друг другу правду. Они либо льстят, думая, что это ложь, либо хамят и думают, что это правда. А правду они говорят очень редко.
– А какую правду вы скажете о себе? Признайте, что вы бес.
– Нет, – сказал Бемиш, – я не совру, что я бес, и про вас не скажу, что вы не правы. Видите ли, я воспитан в стране, где считается, что народ всегда прав. Если такое огромное количество людей чувствуют себя обиженными, значит, у них есть причины для обиды. Если такое огромное количество людей ненавидят иномирцев, значит, у них есть причины для ненависти. Я думаю, что главная причина заключается в том, что вы беднее иномирцев. И я думаю, что единственное средство справиться с этим – помочь вам сделаться такими же богатыми, как страны Федерации. Поэтому я строю этот космодром.