— Миссис Дарти, мне не нужно жилье, — вернув ей улыбку, сказал он. — Если позволите, я хотел бы просто с вами поговорить.
— Конечно, дорогой, проходи скорее, — обрадовалась она.
Она провела его на свою тесную кухоньку и усадила за шаткий столик. Адам отказался от чая и даже не стал пить воду — ему хотелось как можно скорее выяснить ответы на свои вопросы. Любопытство не позволило хозяйке увидеть в этом странном поведении что-либо подозрительное, и она, как ни в чем не бывало, уселась напротив него.
— Так зачем же ты пришел? — спросила она, поставив перед собой чашку с чаем.
— Я женился на Еве, — прямо начал он, внимательно наблюдая за ней. — Хотел поблагодарить за то, что вы тогда нас с ней познакомили.
Лицо миссис Дарти так и перекосило. Вряд ли она хотела бы иметь отношение к тому, что добропорядочный вдовец женился на шлюхе.
— Что-то не так? Я не хотел вас обидеть, и ни в коем случае не называю вас свахой, но ведь без вашего участия, я, вполне возможно, никогда бы с ней не встретился, верно? — стараясь казаться как можно проще, продолжил он.
Она медленно и явно неохотно кивнула, и Адам решил, что осталось сказать лишь пару слов.
— Ева — прекрасная жена, не представляю, как бы я жил без нее. Я собираюсь рассказать нашим друзьям, что обязан этим счастьем вам.
На этом хрупкое терпение миссис Дарти дало ощутимую трещину, и она заговорила:
— Адам, не пойми меня превратно, но лучше тебе не говорить о том, что я вас познакомила. Ведь это же неправда, верно? Это неправда. Вы прожили соседями не один месяц, и уже знали друг друга, когда я посоветовала тебе подняться к ней.
— Я не знал ее, — продолжал стоять на своем Адам. — И без вас я бы не догадался попросить ее о помощи.
— Я просто хотела облегчить тебе задачу — ты ведь один воспитываешь детей. Ты и кормилец и защитник, и все на свете. А Ева…
— Что Ева? — беззастенчиво уточнил он.
Миссис Дарти сделала глоток и облизнула губы.
— Едва вы уехали, как за ней сюда пришел мужчина. Молодой, красивый, статный. Волосы черные, сам высокий, и усы такие модные. Спрашивал о ней, искал ее. Обошел все комнаты, у всех выведывал, куда она делась. С чего бы? Она ведь работала в том отеле, помнишь? Он бутлегер — из самой Америки. Наверняка пользовался ее услугами, да вот и потерял после того, как эта плутовка увязалась за тобой. Про нее всякое до этого болтали, но я не верила. А потом, как он в мою дверь постучался, я все сама поняла. Ты бы видел его, Адам! Глаза горящие, голос аж дрожит от нетерпения. А как расстроился, когда я сказала, что Евы здесь нет! Услышал, что она уехала с другим мужчиной — так вообще рассвирепел. Через каждые две недели приходил, все ждал, что она вернется. Ты сам подумай, Адам — ну зачем она ему? Не жениться же на ней он собрался, в самом деле!
Молодой и черноволосый бутлегер из Америки. И ясно, откуда слухи ползут — он обошел все двери в доме. Адам поблагодарил ее и попрощался. Говорить было больше не о чем.
По меньшей мере, один насильник обрел лицо и стал вполне досягаемым. Прежде, когда Адам думал о том, что он хотел бы сделать с этими людьми, у него не было ни малейшего представления о том, как они выглядели и чем занимались. Поэтому его фантазии и желания не были определенными или реальными. Теперь, когда он узнал так много, остановиться было невозможно. Мечты превращались в планы, и Адам не собирался препятствовать этому процессу.
Покинув дом миссис Дарти, он сразу же отправился в тот отель. Там он заплатил небольшую сумму швейцару и навел справки о том, что за бутлегер с черными усами приезжает раз в две недели.
Сказочное везение — постоялец, полностью подходящий под описание, был всего один. Звали его мистер Хорн, и, судя по графику его путешествий, приехать он должен был на следующей неделе.
Вечером Адам вновь вышел из дома, чтобы вернуться в отель и завести знакомство с охранником. Пришлось заплатить еще раз, чтобы узнать, где находится дверь в подвал, в котором бутлегеры хранят свой товар. Тогда же он узнал, что преступники посещают свой склад только по ночам, и это было очень удобно. Они проводят в подвале всю первую ночь после приезда — раскладывают и готовят товар к погрузке. Обычно их бывает двое, но раз в три месяца они собираются большой компанией — приезжает сразу десять или двенадцать человек. После этого они развлекаются еще один вечер, а потом отправляются в путь. Человек, устроившийся на работу в такое место, был либо слишком циничным, либо очень сильно нуждался в деньгах. Охранник относился ко второй категории, и даже не стал спрашивать, зачем Адаму знать такие вещи. Скорее всего, он решил, что Адам замышляет кражу.
До конца недели он оставался со своей семьей, и никуда не уходил.
Вернувшись в деревню, Ева решила, что городской кошмар закончился. Они подыскали для Дебби сельскую школу, в которую хотели отдать ее на будущий год. Пока что она сама занималась с ней — благо тетради и перья у них теперь были.
С приближением лета работы прибавилось, и Ева едва сумела заметить, что в настроении Адама произошли перемены. С тех пор, как они вернулись из Торонто, он еще ни разу не говорил с ней, а когда они оставались вдвоем, он только обнимал ее и легко целовал в лоб, не пытаясь продвинуться дальше.
К своему удивлению, Ева обнаружила, что ей не нравилась такая холодность и отстраненность. Она скучала по его теплым объятиями и моментам, когда он смотрел на нее с бесконечным восторгом, осторожно касаясь ее кожи. В такие моменты она забывала о страхе — ей хотелось, чтобы так было всегда. Да, как и всякий мужчина, Адам прятал в себе дикого зверя, но он всегда умел обуздать его и прислушаться к ней. В конце концов, этот зверь никогда не приносил ей боли — даже в те минуты, когда хозяин спускал его с поводка.
Некстати закрадывались сомнения и подозрения — она вспомнила его прогулки по Торонто, когда он оставлял ее и детей в квартире, а сам уходил по своим делам. Какие у него могли быть дела? Промучившись целый день, Ева решила нарушить свои правила и заглянуть в его блокнот. Она ничего не смогла разобрать в коротких фразах, среди которых были слова «особый талант», «превосходство» и «замотать кулаки как для ринга». На другой странице была еще более непонятная запись «подвал, среда, два человека». Смысл этих строк открылся ей несколько позже.
Ночью она проснулась от странного ощущения тревоги и пустоты. Такое случалось и раньше, и каждый раз, открыв глаза, Ева убеждалась в том, что все ее приступы — всего лишь отравляющие последствия прошлого. Однако теперь, приподнявшись с кровати и оглянувшись, она поняла, что чувства не подвели ее — рядом с Мэтью лежали свернутые валиком вещи Адама. Ева осторожно выбралась из кровати, чудом не разбудив Дебби. Ей хотелось встать и увидеть, что Адам просто отправился на кухню попить воды или вышел в туалет. Ожидания не оправдались — в прихожей не было его обуви, и с вешалки пропала легкая куртка, которую он обычно надевал, чтобы поехать в город. Затем она заглянула в их тайник и не досчиталась шести долларов — этой суммы было вполне достаточно, чтобы доехать последним рейсом до Торонто.
Путь к подвалу был уже знакомым, а дверь оказалась приоткрытой — здесь, в Канаде, никто не прятался, если речь заходила об алкоголе. Адам осторожно спустился по лестнице и заглянул за угол, туда, где громоздились ящики с виски. В подвале было два человека. Конечно, мистер Хорн не стал бы возиться со всем этим добром в одиночку. Адам беззвучно снял куртку, опустил ее на пол и вышел из-за стены, перестав прятаться. С двумя он еще мог бы сладить. Что они будут делать теперь, когда перед ними мужчина, а не беззащитная девушка? Он даже улыбнулся в предвкушении. В подвале пусто — здесь только тяжелые ящики с бутылками, которые еще нужно суметь поднять от пола. Может быть, они прихватили с собой пистолеты или что-то вроде того, но за ним был эффект неожиданности и точный расчет физических сил — он знал, кто где стоит, и точно продумал свои движения. Остальное было делом техники.
Судя по черному затылку и высокому росту, мистер Хорн стоял в углу, между стеной из кирпичей и стеной из ящиков. Его подельник находился в пяти шагах от него, и, видимо, отдыхал после пересчета и выгрузки отдельных ящиков на тележку. Тусклого света от настенной лампы было вполне достаточно, чтобы оценить все препятствия на своем пути и добежать до мистера Хорна без лишнего шума. Это было существенным преимуществом.
Пока никто из них не изменил положения, Адам метнулся из-за стены и, стараясь двигаться как можно быстрее, впечатал Хорна в угол, ударив его головой о кирпичную кладку. Не давая ему опомниться, он бросился в сторону и сбил с ног второго, намеренно толкнув его на нагруженную тележку. Ящики рассыпались по полу, впиваясь углами в тело упавшего. Крышка одного ящика отлетела, и бутылки зазвенели по бетонному полу. Острый запах виски почти мгновенно наполнил помещение. К этому времени Хорн уже поднялся на ноги, но Адам вернулся к нему и с размаху ударил его кулаком в челюсть, ощутив, как хрустнули костяшки. Мир Хорна погрузился во тьму, а когда его напарник выбрался из груды ящиков и битого стекла, Адам поджидал его с горлышком разбитой бутылки. Острые стеклянные края угрожающе нависли над лицом бутлегера, и парень замер, не успев даже как следует подняться на ноги.
Ева разбудила Дебби, попросила ее присматривать за братом и не гасить свет на кухне, а затем побежала в дом фермера, и, страшно волнуясь, постучала в его дверь. Недовольный хозяин открыл ей, держа в руках охотничье ружье, и она отступила назад, боясь не успеть попросить его о помощи. За его спиной показалась сонная Кристин.
— Что тебе нужно? — грубо спросил хозяин.
— Простите меня, что пришла к вам посреди ночи и еще прошу об одолжении, но я должна уйти из дома, и дети остаются одни. Пожалуйста, Кристин, если вам не слишком сложно, не могли бы вы побыть с ними до утра? — чувствуя себя последней эгоисткой, взмолилась Ева.
— Сейчас двенадцать часов ночи, Ева, — возмутился хозяин. — Твои дела такие срочные, что нельзя подождать хотя бы до пяти утра?
Она замотала головой:
— Нет, я никак не могу ждать так долго.
— А где Адам? Где твой муж? — продолжал настаивать фермер.
— Он ушел, — ответила она и отчаянно расплакалась.
Ей было стыдно за свои слезы, но она не могла отступить и сдаться.
— Бросил тебя? — удивился фермер. — Он бросил семью?
— Нет, нет, он не бросил нас, просто ушел посреди ночи. Я должна бежать за ним, я должна срочно бежать за ним!
Кристин, наконец, вышла из-за спины мужа и заговорила:
— Куда именно тебе нужно уйти?
— Я поеду в город, — ответила Ева.
— Да на чем же ты поедешь? Мой муж отвезет тебя в Торонто, если дело очень важное. У нас ведь есть машина.
Недовольный хозяин молча отошел от двери и направился в комнату, чтобы одеться. Ему наверняка было, что сказать жене, но он не стал затевать ссору при посторонних.
Ева прислонилась к дверному косяку и закрыла глаза.
— Спасибо, спасибо, спасибо, — повторяла она, не зная, что еще можно сказать.
Связанные и раздетые, в одних носках и трусах, мистер Хорн и его товарищ выглядели до слез смешными и жалкими.
Адам сидел на ящике и смотрел в свою старую записную книжку. Это было еще более смешно, но он заранее заготовил речь для этого случая. Ему было очень важно, чтобы подонки знали, за что им приходится отвечать. Он никогда не был блестящим оратором, и боялся, что забудет сказать что-нибудь важное.
Теперь они оба пришли в себя и ждали его решения. Им было холодно и страшно, и будь их воля, они бы кричали во все горло, но Адам плотно закрыл дверь в подвал, так что даже самые громкие вопли все равно не могли их спасти. Было время, когда то же самое происходило с Евой.
Он пролистал книжку, прошелся по списку, а потом, вздохнув, положил ее в карман и поправил засученные рукава.
— Ты и есть мистер Хорн? — глядя на черноволосого молодого человека, спросил он. Тот ухмыльнулся, но промолчал. — Конечно, ты этого не скажешь. Вот если бы здесь была Ева, она бы мне сказала точно, ты это или нет, — вздохнул Адам. — Но придется руководствоваться лишь туманными описаниями. Это тоже хорошо.
Подельник Хорна встрепенулся, почувствовав надежду.
— Это не он! Его зовут…
Адам бросил в него куском, отколовшимся от деревянной крышки, заставив замолчать.
— Удобно, согласен, — сказал он. — Я не знаю точно, Хорн это или нет, и обмануть меня не составит труда. — Он немного подумал, а потом, вновь обратившись к черноволосому парню, сказал: — Я тот мужчина, что женился на Еве. Это из-за меня ты не мог ее найти, и по той же причине ты никогда с ней больше не встретишься.
— Плевать мне на эту чертову шлюху, — процедил Хорн.
— Уже лучше, — продолжил Адам. — Ты ведешь себя так, будто знаешь, о ком речь. Значит, я не ошибся. Да и не мог я ошибиться — мне пришлось много чего проверить и спланировать. Ты называешь ее шлюхой. Конечно, ты не помнишь, что она не хотела ложиться с тобой в постель, и тебе пришлось изнасиловать ее. Тебя не остановили ее просьбы и слезы. И, несмотря на то, что она сопротивлялась, ты взял ее, потому что тебе этого хотелось. После этого она, конечно, стала шлюхой. Все шлюхи плачут и царапаются, да?
— Она сама этого хотела.
— Да, и поэтому у нее был синяк во все лицо.
— Пошел ты, — выплюнул Хорн, скривив высокомерную гримасу.
— Я? Я обязательно отсюда выйду, причем своими ногами. Что будет с тобой — я еще и сам не знаю. Для начала поговорим. Итак, Хорн, что же в тебе особенного?
— Во мне? — не понял Хорн.
— Да, в тебе. Ты же с чего-то решил, что ты лучше Евы. Ты настолько лучше нее, что тебе позволено использовать ее тело для своего удовольствия. Ты настолько лучше нее, что можешь облить ее грязью и посмеяться над ней. Так что же делает тебя лучше? Приведи мне хотя бы две причины, по которым ты оцениваешься выше. Ты умеешь летать? Общаешься с господом-богом? Ты родился на другой планете? Твоя мать даже после родов оставалась девственницей? Ты умеешь говорить с животными? Ты изобрел эликсир молодости? Что, черт тебя подери, дает тебе право, унижать других?
Хорн начал смеяться — поначалу его смех был тихим, но чем дальше сыпались вопросы, тем громче он разносился по подвалу.
— Ты умеешь мерзко смеяться, — заключил Адам. — Поэтому считаешь себя выше других. Не знал, что умение издавать такие звуки дает преимущество. Что же, я должен научить Еву смеяться так же, чтобы и она могла надругаться над тобой. Она возьмет какой-нибудь предмет подходящей формы и сделает с тобой то же, что и ты когда-то сделал с ней, а я буду ждать за дверью своей очереди. Вот это будет справедливо.
Смех Хорна оборвался.
— Пошел ты, — повторил он.
— Ты просто мелкое существо, — рассмеялся в свою очередь Адам. — Ты ничего не сделал — ведешь незаконный бизнес, наживаешься на других людях. Это, конечно, большой талант, но что еще ты умеешь? Кто ты вообще такой? Ну, давай, скажи мне, кто ты такой? Муж, отец, сын, брат — такие ответы не принимаются, поскольку не говорят о настоящих заслугах. Определи-ка себя в словах. Профессор? Переводчик? Писатель? Строитель? Фермер? Кто ты такой? Торгаш и контрабандист. Бутлегер. Что ты умеешь? Назови свои таланты. За каждый твой талант я буду надевать на тебя по одной вещи. Если назовешь хотя бы два, то обзаведешься штанами и рубашкой, так что подумай хорошо, это выгодное предложение.
Лицо Хорна стало белым от гнева, но он ничего не ответил. Адам свернул его вещи и положил на верхний ящик стены.
— Я не сомневался в том, что тебе нечего ответить, — сказал он. — Иначе и быть не могло.
— А ведь я даже не попробовал ее по-настоящему, — вдруг сказал Хорн. — Об этом, она, конечно, не рассказала.
— Да, ты был настолько пьян, что оказался не способен даже на то, чего тебе так хотелось, — кивнул Адам. Ему удалось скрыть свое удивление. — Обычное дело.
— Он держал ее, — сказал Хорн, мотнув головой в сторону своего друга. — Я обещал ему, что он будет после меня. Она была такой красивой, я хотел быть первым. — Он смотрел прямо в лицо Адаму и говорил, выкладывая все без остатка и надеясь повергнуть его в смятение. — Я хотел быть первым, но не смог. А другие ждали за дверью, они тоже хотели с ней побаловаться. И мне стало так обидно, что кто-то из них станет первым вместо меня. Я взял свое руками, а потом специально размазал кровь по ее животу и ногам, чтобы все знали. Ты бы слышал, как она пищала. Правда, никто из них не оказался способным сделать что-то стоящее, и пока мы разбирались, она уползла под кровать. Надо же было заказать номер с самой большой и тяжелой кроватью… мы не смогли ее достать. Я был даже рад, что никто до нее не добрался.
— И ты хотел продолжить, чтобы стать первым уже по-настоящему, — снова засмеялся Адам, хотя этот смех стоил ему больших усилий. — Поэтому искал ее, да?
— Я остался здесь специально, чтобы дождаться ее следующей смены, но она уже не пришла. Мне сказали, что ее забрал муж. А я знал, что у нее не может быть мужа — какой мужик оставит такую красотку девственницей, если у него будет законное право баловаться с ней каждую ночь? Я искал ее.
Адам вспомнил свои собственные слова.
«Я имею в виду, что ты очень красива, и я… не тот человек, который откажет себе в обладании такой женщиной. Тем более, если она моя жена».
Неужели и он такое же животное, как они?
— Ничего нового ты мне не рассказал, — между тем солгал он. — Все это я узнал от нее уже давно. Так что вернемся к твоим талантам. Разве тебе не холодно? Если просидишь на холодном полу еще полчаса, застудишь почки, мочевой пузырь или что еще похуже. Может быть, тебе вообще никогда больше не придется ни с кем «баловаться». Поспеши с придумыванием талантов, это же твое будущее. Назови хоть одно свое дарование, и если я сочту его достойным, то верну тебе брюки, и весь смысл твоего существования будет спасен. Ты ведь только в нижней части тела видишь для себя жизнь, верно?
— А если я пошлю тебя к черту? Если мы оба пошлем тебя?
Адам поднялся с ящика, отряхнул брюки и ответил: