– Да так, мороженого захотелось, – не удержалась я от смешка. Интересно, как бы вампир отреагировал, увидь сегодняшний деньрожденческий тортик? Хотя тут вопрос стоит поставить по-другому: успели бы мы с Николеттой сбежать в недосягаемые дали прежде, чем Ийрилихар бы нас укокошил?
К счастью, он моей цепочки ассоциаций разгадать не смог, так что связь между мороженым и собственным ухом не уловил. Но тут и Алистер как раз появился.
Оглядел враз замолчавших студентов, не торопясь приветствовать. И столько высокомерия и превосходства читалось в его взгляде, что так и напрашивалось крылатое «и слепли враги от сверхдозы его запредельной улетности». Но вся моя веселость все же на миг дрогнула, когда взгляд белого мага замер на мне. Сразу же вспомнился его то ли наезд, то ли заигрывание. И что ему вообще от меня надо? Хотя, конечно, с «что надо» тут легко догадаться. А вот над «как мне от него отделаться» предстояло еще серьезно подумать.
Но хоть сегодня Алистер не стал надо мной измываться, выбрал своими жертвами других студентов. Показывал различные защитные приемы из белой магии, заранее невыполнимые для первокурсников. И еще язвил вдобавок, что бедные студенты плохо стараются.
– Тебе он тоже не нравится, да? – шепотом спросила я у рядом сидящего Ийрилихара.
– Ас чего он должен мне нравиться? – фыркнул вампир. – Все белые маги чересчур напыщенные и любители показухи вдобавок. Вон темный властелин просто молча, не привлекая внимание публики, разбирается тут с проделками тьмы. Но этот же, – он с презрением покосился на что-то разглагольствующего Алистера, – чуть ли не целое представление устраивает. Знаешь, кого он мне напоминает? Ректорского долбанутого попугая.
Мое воображение меня подвело. Я просто представила в ректорском кабинете еще одну клетку рядом с Вульфиковой, а в ней нахохлившегося Алистера. Заходит бедный студент, попугай орет: «Разорву на части! Перья в попу напихаю!» – а белый маг зловеще подхватывает: «Плохой студент! Гадкий студент! Это он тьму призывает! Подать мне его сюда! Я ему устрою практикум по белой магии!» А ректор так миролюбиво: «Ну-ну, мальчики, не шумите. Вы мне и так половину академии заиками сделали. А вторую – параноиками». Эта картина нарисовалась так живо, да еще и настроение замечательное сказалось, что я засмеялась. Громко.
Судя по лютому взгляду Алистера, он сейчас как раз кого-то то ли запугивал, то ли воспитывал. И тут я со своим крайне непочтительным смехом. Причем, что-то я так догадывалась, в мое невинное: «Это я просто воздухом подавилась и закашлялась», белый маг не поверит.
– Позвольте узнать, Анжелика, что веселого вы нашли в том, что я рассказываю? – вкрадчиво поинтересовался он.
– Прошу прощения, я не нарочно. – Я решила с ним не связываться лишний раз, так что скромно опустила глаза. И не удержавшись, добавила: – Просто Ийрилихар рассказал мне кое-что забавное.
Ну а что? Это он про попугая ляпнул. Так что пусть теперь тоже отдувается.
– И что же вы рассказали? – Алистер перевел нехороший взгляд на вампира. – Я так понимаю, что-то по теме сегодняшнего занятия?
Убийственно глянув на меня, Ийрилихар невозмутимо ответил:
– Да, именно по теме. Говорил Лике, как на наречии демонов будет: «Мы все умрем!», «Спасайся, кто может!» и «А-а-а, тьма схватила меня за пятку!». На всякий случай. Вдруг, когда тьма, как вы сейчас и обещали, захватит академию, Лика родную речь забудет.
Так, может, хоть демонскую вспомнит.
Понимая, что если сейчас засмеюсь, Алистер точно меня прибьет, я героически старалась сдержаться. Но все-таки провидение смилостивилось, прозвучал знакомый сигнал – занятие как раз завершилось. Студенты спешно покидали аудиторию. Видимо, как и я, мечтали поскорее оказаться от Алистера подальше.
– Слушай, Ийрилихар, – спохватилась я, пока он не ушел, – приходи сегодня вечером в библиотеку, а? Не надо на меня так смотреть, я тебе не свидание назначаю. У нас просто праздник небольшой будет.
– Тут тьма разгуливает, а ты праздники устраиваешь, – хмыкнул вампир.
– Так ты придешь?
Он ничего не ответил, направился к выходу из аудитории. А я вот замешкалась, так что предстояло выходить последней. И вот же засада, Алистер нагло захлопнул дверь прямо передо мной, не позволяя уйти. Ну это уже наглость!
– Дверь в аудиторию после занятия вообще-то закрывается снаружи, а не изнутри, – напомнила я.
– Ты зря испытываешь мое терпение, Лика, – хотя голос белого мага прозвучал холодно, но взгляд чуть ли не обжигал. – Если ты забыла, только я сейчас спасаю тебя от разоблачения. Но мое терпение тоже не безгранично.
Я хмуро молчала, ожидая продолжения.
– Сегодня вечером мы с тобой пообщаемся наедине, – констатировал Алистер тоном, не терпящим возражений. – И только попробуй от меня скрыться и не прийти.
– И что же тогда будет? – мне даже любопытно стало.
– Тогда я сделаю то, что должен был сделать с самого начала, – прошептал он, чуть наклонившись к моему лицу. – Уничтожу угрозу всеобщей безопасности.
– Не надо, – так же шепотом отозвалась я, – пощадите бедного попугая.
Алистер аж побагровел.
– Я предупредил тебя, Лика, – процедил он сквозь зубы. – И ты прекрасно меня поняла. Посмеешь ослушаться, очень об этом пожалеешь.
Распахнув дверь, он вышел из аудитории. Быть может, опасался, что не сдержится и прибьет меня прямо здесь? Если бы не замечательное настроение, я бы, конечно, перепугалась не на шутку. Но теперь-то я точно знала, что в происходящем нет моей вины. Так что пусть Алистер зря не запугивает. И уж тем более я не собиралась выполнять его требования.
С Бонифацием мы договаривались еще накануне. На мое «Бонь, надо устроить веселый праздник в честь дня рождения одной хорошей девушки» он отозвался кратким и лаконичным «Сделаем». Причем с таким видом, словно он – пожизненный король вечеринок.
Я, конечно, опасалась, что чересчур буйная фантазия Бонифация может завести его в такие дали, что Николетта не поймет. Да что там Николетта, целый консилиум психиатров не поймет. Но, с другой стороны, мне больше не к кому было обратиться. Сама-то я уж точно не подходила на роль организатора каких-либо торжеств.
Так вот, с Боней мы договорились на вечер. Всю подготовку он взял на себя, так что моя задача была элементарна до безобразия – в назначенное время привести ни о чем не подозревающую именинницу в библиотеку. Да, кроме библиотеки, другого места для праздника не нашлось. Оставалось надеяться, что вечер будет тихим, скромным и незаметным для ректора и прочих высокопоставленных обитателей академии. Особенно для Алистера с его невнятными замашками. А то начнется потом: «Анжелика! Мало того что тьму призываешь, так еще и пьяные гулянки устраиваешь! Да не абы где, а в святая святых академии – в библиотеке! И все это вместо того, чтобы уединяться со мной для каких-то там таинственных разговоров с весьма предсказуемыми последствиями!» В очередной раз мелькнула мрачная мысль, что мне следует всерьез опасаться этого мутного белого мага. Но я решила пока не портить себе настроение еще и этим.
После занятий до праздника у меня оставалось часа полтора. Наскоро перекусив, я решила заранее найти Николетту, чтобы уж точно мы не опоздали.
Избранная обнаружилась в своей комнате. Апатично доедала замороженного Ийрилихара. Ну тортик, то есть. Похоже, Николетта вообще сегодня никуда не выходила, да и Иввина, скорее всего, не объявлялась. Ну да, у нимфы есть «князь», зачем ей мы. Хотя, по правде говоря, с избранной она точно не сдружилась, да и я в этой реальности могла считаться для нее лишь знакомой. Но тут ничего не поделаешь. В этом витке времени все сложилось иначе. Взять хотя бы нас с Савельхеем… Странно, впервые с тех пор, как я приняла отворотное зелье, при мысли о темном властелине вдруг что-то едва уловимо всколыхнулось в душе. Пусть лишь на краткий миг, но сам факт подобного мне очень и очень не понравился.
– Лика, – отвлек меня от размышлений вялый голос Николетты, – ты пришла, чтобы вот так вот молча стоять на пороге, хмуро глядя в одну точку?
– Я просто немного задумалась, – пояснила я, проходя в комнату. – А ты все хандришь?
– Да нет, у меня тут безудержное веселье, разве не видно, – пробурчала она мрачно. – Слушай, извини, но я сегодня совсем не в настроении, так что…
Прежде чем она бы попыталась вежливо меня попросить удалиться, я перебила:
– Не переживай, исправим мы твое настроение. Давай собирайся, сходим кое-куда.
– Кое-куда – это куда? – судя по виду Николетты, максимум, куда она собиралась, это дойти до собственной кровати и рухнуть на нее лицом в подушку.
– По пути увидишь. Но я гарантирую, тебе там очень понравится. Тебя ждет потрясающий сюрприз.
Избранная посмотрела на меня без тени какого-либо энтузиазма. Но все же возражать не стала. Хорошо, хоть я пришла к ней заранее, потому что банальный процесс «переодеться из пижамы во что-то более подходящее для прогулок по академии и привести себя в порядок» занял прорву времени. Я уже даже начала опасаться, что мы опоздаем. Так что к библиотеке пришлось мчаться на всех порах.
Избранная посмотрела на меня без тени какого-либо энтузиазма. Но все же возражать не стала. Хорошо, хоть я пришла к ней заранее, потому что банальный процесс «переодеться из пижамы во что-то более подходящее для прогулок по академии и привести себя в порядок» занял прорву времени. Я уже даже начала опасаться, что мы опоздаем. Так что к библиотеке пришлось мчаться на всех порах.
– Библиотека? – разочарованно констатировала Николетта, когда поняла, куда именно мы направляемся.
– Ну а что, весьма замечательное место, – улыбнулась я. – Тишина и одиночество – самое то для двух хандрящих избранных.
– Ты сегодня не очень-то похожа на хандрящую, – возразила Николетта.
– Я хорошо маскируюсь, – не удержалась я от смешка. – Ну что, – взялась за ручки дверей, – заходим? – И резко толкнула створки.
Вообще я ожидала чего-то вроде взмывающих разноцветных шариков, залпов конфетти и громогласного «С днем рождения!». И без того буйное воображение при этом еще дорисовывало огромный торт, из которого выскочит Бонифаций в костюме Элвиса. Но на деле не оказалось вообще ничего. Самые обыкновенные тишина и полумрак.
Для чистоты эксперимента я еще пару раз двери закрыла и открыла. Ничего не изменилось.
– Мы для этого сюда и пришли, да? – с крайним сомнением смотрела на меня Николетта. – Это что, какая-то местная академическая забава? Открыла-закрыла, открыла-закрыла… Перезагрузка библиотеки?
– Давай внутрь зайдем, – хмуро пробормотала я.
Я уже едва не скрипела зубами. Похоже, Бонифаций опять чего-нибудь накурился и вообще забыл о нашей договоренности!
За столом у входа даже Даридадуса не оказалось. Свет падал только от открытых сейчас дверей в коридор, в остальном же громадный зал тонул во мраке. И ни звука.
Мы немного прошли вперед, и тут двери за нашей спиной громко захлопнулись. В полнейшей темноте Николетта уныло вздохнула:
– Это и есть твой сюрприз, да?
– Ну как сказать, вообще-то нет. – Я опасливо оглядывалась по сторонам, но в кромешной темноте все равно нельзя было что-либо разглядеть.
Световой огонек я не зажигала, избранная тоже. Но на меня просто вдруг накатил страх, что тут явно творится что-то не то, потому лучше лишний раз свое место пребывания не выдавать. Хотя если тут та самая кровожадная тьма, то и без света до нас доберется. А вот Николетте, по-моему, вообще было все равно. Идеальное сочетание здорового пофигизма и нездоровой апатии.
Я уже хотела предложить идти на выход, но тут вдруг впереди во тьме раздался невнятный шорох.
И без того буйное сегодня воображение мигом представило, что это ползет к нам раненый Бонифаций. Сейчас доползет и на последнем издыхании скажет что-нибудь эпическое, вроде: «Бегите, глупцы…»
– Ты слышала? – прошептала я, силясь вспомнить, в какой стороне выход.
– Ага, шуршит что-то.
И тут вдруг откуда-то сверху ударил луч света, очерчивая круг на полу. А в нем… Нет, сколько реальности не меняй, что-то да будет неизменным: в кругу света стоял Боня в костюме Элвиса. Не хватало только микрофона в руках. Впрочем, единорога это не смутило. Но не успел он и слова сказать, как рядом вдруг из-под пола вынырнул Даридадус в парадном фраке и торжественно произнес:
– Деньрожденческая песнь.
И Боня запел. То ли по-французски, то ли по-испански, то ли по-древне-эльфийско-бандерложски. Лично я и близко определить язык не смогла. Но пел Бонифаций, конечно, с чувством, с артистичностью и повальным обаянием. Вот только Николетта явно тормозила. Даже спросила у меня шепотом:
– А в том Ийрилихарском тортике никаких таких особых ингредиентов не было? А то происходящее как-то… ну-у… странно…
– У тебя сегодня день рождения вообще-то, – так же шепотом ответила я. – И тебя сейчас поздравляют.
– Да? – Она с крайним сомнением посмотрела на Бонифация, но все-таки, видимо, решила не занудствовать, даже улыбнулась.
Едва Боня закончил торжественную песнь, как мигом включился свет. И теперь уже были и шарики, и конфетти, и толпа неизвестного народа. Но все принялись Николетту радостно поздравлять. И хотя избранная явно не слишком-то понимала, что происходит, и на ее лице отчетливо читалось «Кто все эти люди?», но все же улыбалась. Как ни крути, но внимание ей было приятно.
А потом закрутилось празднование. И музыка, и танцы, и поздравления, и укуренные конкурсы. И вино. Очень много вина… Избранная веселилась уже вполне искренне, ну а я и подавно была в отличном настроении.
Примерно часа через полтора, пока окружающие вокруг скакали под музыку, Боня отвел меня за стеллажи и спросил:
– Слушай, подарок сейчас дарить будем или все же попозже?
– Да можно, наверное, и сейчас. Ты погоди тут, я сбегаю гляну, где сейчас Николетта.
Избранная лихо отплясывала в компании Даридадуса. И, на мой взгляд, вполне была готова получать подарки. Я поспешила назад к Боне.
Единорог, тем временем, вздумал перекурить. Сидел в кресле, вытянув задние копыта на лежащий перед ним увесистый мешок, и пускал дымные колечки.
– Можно дарить, – оповестила я. – Только что дарить-то будем?
– Как что? – в свою очередь, не понял Бонифаций. – То, что ты и сказала. – Он любовно похлопал копытом по мешку.
Я растерянно уставилась на будущий подарок. Моргнула один раз. Потом второй. Интересно, если я сейчас взвою в полный голос, это перекроет гремящую музыку?
– Боня, – я схватилась руками за голову, – ты что натворил?! Когда я говорила про «долбануть Ийрилихара копытом по голове, засунуть в мешок и подарить Николетте», я образно выразилась!
Бонифаций и ухом не повел.
– Ну надо было конкретизировать, что ты образно выражаешься, – невозмутимо парировал он. – Теперь уже дарить будем.
– Лика, ты куда пропала? – из-за стеллажа показалась радостная Николетта. – Пойдемте, сейчас Даридадус поздравительную оду читать собрался.
– Николетта, послушай. – Я нервно сглотнула. – У нас тут небольшая проблема. Точнее, большая проблема. Проблема пока эта в мешке и без сознания. Но когда очнется… В общем, вполне вероятно, что это твой последний день рождения. И последний день для меня. И для Бони. И для всех здесь вообще.
Избранная засмеялась.
– Ой, Лика, ты так говоришь, будто там Ийрилихар прибитый сидит!.. – Она осеклась, видимо, мое выражение лица было достаточно красноречивым. – Погоди, – ахнула она в тихом ужасе, – там и вправду он?
Мы с Бонифацием синхронно кивнули.
– Вы куда все подевались? – из-под пола вынырнул недовольный Даридадус. – И чего с такими похоронными лицами? Я ведь даже еще не начал оду читать, а вам уже поплохело.
В этот момент мешок чуть-чуть шевельнулся. Я замерла в тихом ужасе, Николетта – в ужасе еще большем, библиотекарь – в недоумении, а Боня лишь невозмутимо снова стукнул по «подарку» копытом. Шевеление прекратилось.
– В общем, слушайте, – я не стала медлить, жить все-таки хотелось, – нам надо как-то спасаться. Предлагаю сейчас оттащить Ийрилихара в его комнату, вытряхнуть из мешка и вроде как спать уложить. Есть же такая вероятность, что придя в себя, он решит, что все просто сон, ну или вообще не вспомнит, что было.
– Или пожизненно идиотом останется, – чуть виновато добавил Бонифаций, задумчиво покосившись на свои внушительные копыта.
– Кому вообще пришла в голову идея его дарить? – чуть не взвыла Николетта.
Мы с Боней тут же синхронно указали друг на друга. Но тут мешок снова чуть шевельнулся. К счастью, снова замер.
– Ладно, потащили, – у Бонифация окончательно проснулась совесть.
– Надеюсь, он все-таки не сильно пострадал. – Избранная смотрела на несостоявшийся подарок с искренним беспокойством.
– Вот вытряхнем из мешка и увидим. – Даридадуса явно мало волновали такие проблемы простых смертных, как пришибленность копытом. – Ну все, пойдемте.
Так как от призрака в этом деле толку не было, а мы с Николеттой в качестве тягловой силы не годились, мешок тащил один Бонифаций. Волоком.
– Боня! – приглушенно взвывали мы с избранной в один голос, когда мешок мерным бум-бум отсчитывал вниз ступени.
– Ой, да ладно вам, – отмахивался единорог, – вампиры – вообще чересчур живучие.
– Да, но мы нет, – возражала я.
Вообще нам надо было проделать путь из библиотеки через несколько академических коридоров наружу, а там – через площадь к жилой башне темных. Путь не очень-то большой. Да и учитывая поздний час, никто нам по дороге не попадался. Едва я успела этому мысленно порадоваться, как летавший на разведку Даридадус с ходу выдал:
– Там приближается этот! Ну как его… Ну который «Бойтесь меня! Сильно бойтесь!»… Ай, постоянно забываю, как звать-то его… – с досадой пробормотал он. – Крутой еще такой, как яйца птеродактиля..