Именно так мы и сделали. И вот теперь, сутки спустя, мы приступили к осуществлению нашего плана. Уже минут сорок мы продвигались к тому месту, где тропинка сворачивала вправо и дальше вдоль гребня холма вела прямо к большому лесу, в котором обитали фазаны. Идти оставалось еще около мили.
- А лесники здесь не вооружены? - спросил я Клода.
- Все лесники вооружены. Этого-то я и боялся.
- Ружья у них в основном для отстрела хищников, - добавил он.
- А-а.
- Хотя, конечно, и по браконьеру могут пальнуть, если надо.
- Ты все шутишь?
- Вовсе нет. Только по браконьерам они бьют всегда сзади, когда убегаешь. Как шарахнет по ногам мелкой дробью ярдов с пятидесяти.
- Да ты что! - возмутился я. - Это же преступление!
- А браконьерство, по-твоему, что?
Мы пошли молча. Солнце скрылось за кустами справа от нас, и на тропинке стемнело.
- Не унывай. Лет тридцать назад было и того хуже, - продолжил Клод. Тогда стреляли без предупреждения.
- Да будет тебе.
- Не веришь - не надо! - обиделся он. - Я тогда совсем мальчонкой был. Сколько раз - придешь домой и видишь - папаша без штанов лежит на пузе на кухонном столе, а мать выковыривает из него дробинки овощным ножом. Знаешь, какие шрамы после этого оставались?! У нас во всей деревне, пожалуй, ни одного мужика без них не было. Ну а папаша был, конечно, в этом деле чемпион.
- Везло же ему!
- А вообще-то жаль, что он сейчас не с нами, - грустно заметил Клод. Чем бы он только не пожертвовал ради такого дела!
- Охотно уступил бы ему свое место, - не выдержал я.
- Наконец мы вышли на гребень и увидели перед собой лес, казавшийся в тот момент особенно большим и темным. Сквозь чащу золотом пробивалось заходящее солнце.
- Давай изюм, - распорядился Клод.
Я протянул ему пакет, а он осторожно спрятал его в кармане брюк.
- Как войдем в лес, ни слова, - предупредил он. - Иди за мной и о старайся не трещать ветками.
Через пять минут мы были на месте. Теперь от леса нас отделяла лишь узкая полоска кустов. Клод пригнулся и ринулся сквозь нее. Я последовал его примеру.
В лесу было прохладно и темно - солнце окончательно скрылось.
- Страшно, - заметил я.
- Ш-ш-ш!
Клод шел впереди. Он был чрезвычайно осторожен - высоко поднимал ноги и неслышно ступал по влажной земле, то и дело оглядываясь по сторонам: нет ли опасности? Я попытался делать то же, но, когда за каждым деревом мне стали мерещиться лесники, перестал.
Когда впереди меж верхушек показалось небо, я догадался, что мы вышли к поляне. Именно здесь, по словам Клода, каждый год в начале июля выпускали в лес молодняк, именно здесь птиц кормили, поили и охраняли лесники, именно здесь большинство фазанов и оставалось в силу привычки до самого начала охотничьего сезона.
- Их всегда на поляне тьма-тьмущая, - рассказывал он мне.
- И лесников, надо думать, тоже.
- Конечно, но там кругом густой кустарник, и это нам на руку.
Короткими перебежками от дерева к дереву, пригибаясь к земле, останавливаясь и прислушиваясь, мы наконец достигли края поляны и притаились на четвереньках за большим кустом черной ольхи. Клод, радостно улыбаясь, ткнул меня в бок и указал рукой на поляну.
Фазанов там и впрямь было видимо-невидимо, ну уж не меньше двухсот, точно. И все они разгуливали по поляне вокруг пней с самым что ни на есть надменным видом.
- Ты понял? - прошептал Клод. Это было удивительное зрелище, мечта браконьера, да и только. И еще так близко! До иных птиц - не больше десятка шагов! Неуклюжие бурого цвета курочки были настолько жирными, что их перья на груди едва не доставали до земли. Петухи, наоборот, - стройные, с ярким оперением и длинными хвостами, вокруг глаз - ярко-красные пятна, как очки. Я взглянул на Клода. Он, словно зачарованный, смотрел на фазанов - рот чуть приоткрыт, глаза остекленелые.
Наверное, в такие минуты все браконьеры похожи. Они ведут себя, как женщины, которые рассматривают громадный изумруд в витрине ювелирного магазина, с той лишь, может быть, разницей, что женщины гораздо менее щепетильны в выборе средств для достижения цели. И шрамы от дроби - это ничто по сравнению с теми жертвами, на которые готова пойти женщина.
- Ага, - медленно Клод. - А вот и лесник.
- Где?
- На другой стороне под большим деревом. Вон, смотри!
- Черт!
- Ничего. Нас-то он не видит. Мы припали к земле, наблюдая за лесником. Это был невысокого роста человек в кепке и с ружьем под мышкой. Он стоял под деревом, не двигаясь.
- Пошли, - шепнул я Клоду. Лицо лесника было скрыто тенью от козырька кепки, но мне казалось, что он смотрит прямо на нас.
- Тихо ты, - отозвался Клод.
Медленно, не отрывая глаз от лесника, он засунул руку в карман и достал оттуда одну изюмину. Клод аккуратно уложил ее на правую ладонь и коротким быстрым движением подбросил высоко в воздух. Описав дугу над кустами, изюмина упала рядом с двумя курочками, которые тут же обернулись. Одна из них незамедлительно прыгнула к тому месту, где упала изюмина, и ткнула клювом в землю.
Я посмотрел на лесника. Он по-прежнему стоял неподвижно.
Клод бросил на поляну вторую изюмину, потом третью, четвертую, пятую...
В этот момент я заметил, что лесник отвернулся и осматривает лес позади себя.
В мгновение ока Клод выхватил из кармана пакет и высыпал его содержимое на правую ладонь.
- Стой, - только и успел сказать я.
Он широко размахнулся и с силой швырнул всю пригоршню на поляну.
Изюмины опустились на землю с легким шорохом, как капли дождя на сухую листву. Среди фазанов поднялась суматоха - все до одного, то ли увидев, то ли услышав, как падают изюмины, устремились на поиски лакомства.
Реакция лесника тоже была молниеносной: резким движением он обернулся назад, на поляну. Фазаны с бешеной скоростью клевали изюм. Лесник направился было вперед, и я даже испугался, не начнет ли он выяснять, в чем дело. Однако он остановился, поднял глаза и стал рассматривать край поляны.
- За мной, - шепнул Клод. - Только нагнись, нагнись.
Он развернулся, встал на четвереньки и с проворством обезьяны ринулся в лес. Я - за ним.
Так мы пробирались ярдов сто. Потом он скомандовал:
- Теперь бежим!
Мы поднялись на ноги и рванули что было духу, а через несколько минут, успешно миновав полосу кустарника, вновь оказались на тропинке.
- Отлично сработано, - тяжело дыша, сказал Клод. - Нет, ты видел, а?
- А по-моему, ты все испортил.
- Что?! - возмутился он.
- Конечно, испортил! Как мы теперь туда вернемся? Ведь лесник наверняка понял, что возле поляны кто-то был.
- Ничего он не понял, - успокаивал меня Клод. - Через пять минут в лесу стемнеет, хоть глаз выколи, и он слиняет домой ужинать.
- Я бы с радостью к нему присоединился.
- Да, с тобой каши не сваришь, - устало заметил Клод и, опустившись на кочку под кустом, закурил.
Небо над нами было еще дымчато-голубым, а в том месте горизонта, где недавно скрылось солнце, - даже чуть желтоватым. В лесу и правда быстро темнело, тени и пространство между деревьями, еще минуту назад светло-серые, чернели на глазах.
- Как быстро действует снотворное? - спросил Клод.
- Смотри, кто-то идет, - ярдах в тридцати я неожиданно увидел в темноте человека, молча направлявшегося в нашу сторону.
- Еще один лесник, - ответил мой приятель.
Мы ждали, пока лесник подойдет поближе. Под мышкой у него было ружье, а позади семенил черный лабрадор. За несколько шагов лесник остановился. Собака тоже встала и принялась разглядывать нас из-за хозяина.
- Добрый вечер, - приветливо, по-дружески поздоровался Клод.
- Э-э, да я вас знаю, - вместо приветствия произнес лесник, подходя поближе. Перед нами был высокий сухощавый человек лет сорока с пронзительным взглядом, скуластым лицом и, что придавало его внешности особенно грозный вид, массивными кулаками. - Я обоих вас знаю.
Клод не ответил.
- Вы ведь с бензоколонки, а? Губы у него были тонкие и сухие, с каким-то коричневатым налетом.
- А ну-ка убирайтесь отсюда, - сказал он. - Чтоб духу вашего здесь не было.
Когда он говорил, верхняя губа у него приподнималась и обнажала неровный ряд мелких зубов, один из них совсем черный, остальные желтые.
- Я вам что сказал, - повторил он. - Убирайтесь отсюда вон!
- Здесь, слава богу, не частные владения, - отозвался наконец Клод, так что оставьте, пожалуйста, нас в покое.
Лесник взял ружье в правую руку.
- Нечего здесь слоняться. Знаю я, что у вас на уме. А за тобой и я давно наблюдаю, - сказал он, глядя на Клода.
Разговор с лесником у нас явно не клеился, и я предложил:
- Уже поздно. Может, и правда пойдем?
Клод выбросил окурок и поднялся.
- Ладно, - согласился он. - Пойдем.
Мы побрели по той самой тропинке, по которой пришли сюда, а лесник так и остался стоять возле леса. Вскоре его .фигура растворилась в полумраке за нашими спинами.
- Это их старший лесник, - объяснил мне Клод, - Реббеттс.
- Это их старший лесник, - объяснил мне Клод, - Реббеттс.
- Да черт с ним. Сматываемся, пока не поздно, - отмахнулся я.
- Куда сматываемся? Иди сюда!
Слева от нас оказалась калитка, ведущая в поле. Мы перелезли через нее и притаились за кустами.
- Мистер Реббеттс тоже сейчас отправится на ужин, - шепнул Клод. - Нам его бояться нечего.
На небе показались звезды, на востоке из-за холмов выплыла яркая луна, а мы с Клодом все сидели и ждали, когда лесник уйдет домой.
- Вот он. Сиди тихо, - предупредил Клод.
Через минуту я увидел, как мимо нас по тропинке прыгающей походкой прошел лесник, следом, быстро и бесшумно перебирая лапами, бежала собака.
- Сегодня он не вернется, - уверенно сказал Клод.
- Откуда ты знаешь?
- Если лесник знает, где ты живешь, он не станет искать тебя в лесу. Он пойдет к твоему дому, спрячется где-нибудь поблизости и будет ждать твоего возвращения.
- Тем хуже для нас.
- Конечно, если мы потащим добычу прямо домой. А вот если мы ее припрячем где-нибудь, он не посмеет нас тронуть.
- Ну а тот, другой, на поляне?
- Он уже дома.
- Ты уверен?
- Поверь, Гордон, я наблюдал за этими гадами не один месяц и знаю все их привычки. Бояться больше нечего.
Нехотя я побрел за ним назад к лесу. Теперь там было совсем темно и очень тихо. И хотя мы старались двигаться осторожно, наши шаги отдавались эхом так же гулко, как если бы мы шли по пустому собору.
- Вот наше место, - сказал Клод.
Я раздвинул кусты. Потянувшуюся легким туманом поляну освещала луна.
- Ты уверен, что лесник ушел?
- Я знаю, что он ушел.
- А где фазаны?
- Здесь.
- Где здесь?
- Вокруг на деревьях. Они далеко не улетают.
- Ну и что дальше?
- Теперь будем ждать. Кстати, я захватил для тебя фонарик, - добавил Клод, протягивая мне миниатюрный карманный фонарь размером чуть больше обычной авторучки. - Он тебе пригодится.
Я почувствовал себя увереннее.
- Может быть, попробуем поискать, где они сидят? - предложил я.
- Нет.
- Мне бы очень хотелось посмотреть, как это они спят на деревьях.
- Это тебе не урок природоведения, - отрезал Клод. - Ради бога, угомонись.
Мы долго стояли в ожидании, что будет дальше.
- Послушай, а вдруг фазаны не будут падать, - сказал я. - Ведь спят же они обычно на деревьях, так с чего бы им, падать от снотворного?
Клод окинул меня недоверчивым взглядом.
- В конце концов они же не мертвые, - попытался объяснить я. - Они просто спят.
- А снотворное? - спросил он.
- Что снотворное? От него сон просто крепче, только и всего. Почему они должны падать, если спят крепче, чем обычно?
Клод угрюмо молчал.
- Да, нужно было все проверить на курах, - наконец произнес он. Папаша так бы и сделал.
- Твой папаша был гением. В эту минуту в лесу позади нас что-то мягко упало на землю.
- Эй!
- Ш-ш!
Мы прислушались. Шлеп!
- Еще один!
Приглушенный звук, который привлек наше внимание, походил на падение мешка с песком с высоты человеческого роста. Шлеп!
- Это же фазаны! - воскликнул я.
- Тихо ты!
- Да, точно, фазаны!
Шлеп! Шлеп!
- Кажется, правда фазаны!
Мы бросились в лес.
- Где же они?
- Да здесь!
- А мне показалось там.
- Ищи-ищи! - закричал Клод.
- Они должны быть где-то рядом!
С минуту мы внимательно осматривали землю.
- Ага, вот он!- сказал наконец Клод.
Когда я подошел, в руках у него уже был необычайной красоты петух. Мы осмотрели его при свете фонарей.
- Ты посмотри, спит мертвецким сном, - заметил Клод. - А ведь живой, зараза. Чувствуешь, как сердце бьется?
Шлеп!
- Еще один!
Шлеп! Шлеп!
- Два!
Шлеп! Шлеп! Шлеп!
- Господи, помилуй!
Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!
Фазаны посыпались с деревьев как град. Мы бешено носились по темному лесу, освещая землю фонарями.
Шлеп! Шлеп! Шлеп! Один из фазанов чуть было не угодил мне прямо по голове. Я как раз стоял под деревом, а они свалились сразу втроем - два петуха и курочка. Собирать их было одно удовольствие: сами мягкие и теплые, а какие нежные перья!
- Куда их девать? - крикнул я Клоду, держа всех троих за ноги.
- Клади их сюда, Гордон! Сложим пока, где посветлее.
Весь залитый лунным светом, Клод стоял на самом краю поляны - в каждой руке по несколько фазанов. Его лицо, его глаза светились радостью и счастьем. Он озирался по сторонам, словно ребенок, только что узнавший, что все в мире сделано из шоколада.
Шлеп! Шлеп! Шлеп!
- Послушай, Клод! Тебе не кажется, что это слишком?
- Все отлично! - воскликнул он в ответ, бросил птиц на землю и тут же убежал искать других.
Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп! Шлеп!
Искать их было теперь совсем легко. Под каждым деревом лежали две-три птицы. Я быстро подобрал еще шесть - по три в каждую руку - оттащил и свалил их в общую кучу. Потом еще шесть. И снова столько же.
А фазаны продолжали падать.
В исступленном восторге Клод метался от дерева к дереву, похожий на лесное приведение. Я видел, как мелькает в темноте его фонарь, а всякий раз, когда Клод находил новую птицу, раздавался победный крик.
Шлеп! Шлеп! Шлеп!
- Послушал бы Хейзел! - радостно завопил Клод.
- Да не кричи ты, - отозвался я. - И так страшно.
- С чего бы это?
- Не кричи! А вдруг лесники все-таки здесь?
- Черт с ними, с лесниками! - успокаивал меня приятель. - Они все давно разошлись на ужин.
Фазаны падали беспрерывно минуты три-четыре. Неожиданно все стихло.
- Ищи! - крикнул мне Клод. - Их должно быть здесь еще много!
- Может, давай смываться, пока не поздно?
- Нет, - твердо ответил он. Поиски фазанов продолжались. Мы обшарили лес в радиусе ста ярдов от поляны и, в конце концов, думаю, собрали почти всех. В итоге получилась куча размером с большой костер.
- Это просто чудо! Настоящее чудо, черт побери! - медленно сказал Клод, глядя на фазанов, словно завороженный.
- Давай возьмем по десятку и смоемся, - предложил я.
- Подожди, Гордон, я хочу их посчитать.
- У нас нет времени, пойдем.
- Я должен их посчитать.
- Нет, - настаивал я. - Пойдем!
- Один, два, три, четыре... - и он принялся старательно считать фазанов, поднимая одну птицу за другой и аккуратно складывая их в новую кучу. Луна теперь была уже прямо над нами и ярко освещала всю поляну.
- Ты как хочешь, а я здесь больше не останусь, - сказал я и отошел в тень.
- Сто семнадцать... сто восемнадцать... сто девятнадцать... сто двадцать! - радостно завопил он. - Сто двадцать фазанов! Непревзойденный рекорд!
Уж в этом-то я ничуть не сомневался.
- Даже папаше больше пятнадцати за ночь никогда не удавалось. Он потом по неделе не просыхал.
- Можешь считать себя чемпионом мира, - сказал я. - Но теперь-то мы пойдем?
- Минуту, - он поднял свитер и достал большие мешки. - Это тебе, сказал он, протягивая один из них.- Давай быстрей!
Луна светила так ярко, что я без труда разобрал надпись на мешке: J. W. Grump, Keston Flour Milis, London SW 17.
- Послушай, Клод, а этот урод с гнилыми зубами не может сейчас наблюдать за нами откуда-нибудь из-за дерева?
- Не может, Гордон, не может, - спокойно ответил он. - Я же тебе сказал: он теперь на бензоколонке - поджидает, когда мы вернемся.
Мы стали складывать фазанов в мешки. Головы у них при этом безжизненно болтались из стороны в сторону, но внизу под перьями кожа была еще теплой.
- Ну а теперь прошу в такси, - заявил Клод.
- Что?!
- Ты разве не знаешь, Гордон, что я всегда возвращаюсь домой на такси?
Еще один сюрприз!
- Такси со шторками - это секрет, который тоже подсказал мне папаша, объяснил Клод. - Ни одной душе не известно, кто в такси, за исключением, конечно, самого водителя.
- А кто водитель?
- Чарли Кинч. Он никогда не в отказывает.
После того как все фазаны были g уложены, я попытался взвалить свой мешок на плечо. Однако из этого ничего не вышло, потому что мешок с шестьюдесятью фазанами оказался просто неподъемным.
- Ну зачем нам столько, - взмолился я. - Давай оставим хоть немного!
- Тащи, тебе говорят, - не соглашался он. - Тащи за собой! Вот так!
И мы вновь устремились в кромешную тьму леса, волоча за собою мешки.
- Так мы с тобой и к утру до деревни не доберемся, - заметил я.
- Ничего, Чарли меня ни разу не подводил.
На краю леса Клод осторожно раздвинул кусты и тихо позвал:
- Э-эй, Чарли!
Из машины ярдах в пяти от нас выглянул старик и лукаво улыбнулся нам беззубым ртом. Мы опять взялись за мешки и стали продираться сквозь кустарник.
- Привет! - сказал Чарли. - А это что?
- Капуста, - ответил Клод. - Открывай.
Через минуту мы уже преспокойно катили вниз по склону холма в направлении деревни.
Теперь, когда опасность была позади, Клод совсем разошелся. Он торжествовал, его распирало от гордости и возбуждения. Он то и дело нагибался вперед и, похлопывая Чарли Кинча по плечу, приговаривал:
- Ну что, Чарли? Вот это улов, а?