– Он мой родственник, – а потом сразу предложил: – Кладите супругу на кровать и приступим к осмотру.
Дмитрий с некоторым удивлением обернулся на ее величество, которая как раз и воспользовалась для приведения в чувство каким-то эликсиром, но доктор и тут успел вставить пояснения:
– В королевстве Сирени ее величество курирует всю медицину и считается одной из самых великих целительниц.
– Вы мне льстите, коллега, – мило улыбнулась женщина. – Давайте не будем терять время и приступим к делу.
К тотальному осмотру приступили все втроем одновременно, но никто так и не смог в итоге с уверенностью назвать причину обморока. Разве что вначале доктор высказал предположение:
– Действительно, излишнее переедание и стоящая там духота могли спровоцировать подобную реакцию организма. Раньше нечто подобное бывало?
Александра хотела было рассказать о своих обмороках при виде трупов, но Светозаров ее остановил жестом ладони. Тем более что был совершенно уверен в уникальном здоровье своей супруги после долгого нахождения в суспензии вертушки.
– Нет, с ней полный порядок. Обморока быть вообще не должно, в принципе.
– А мне кажется, она беременна, – вынесла свой вердикт королева. – Сколько вы уже близки в интимном плане?
– Совсем мало, – пробормотал Торговец, положив свои ладони на живот жены и прикрыв глаза в некоем трансе.
– Да и предохранялись мы, – сочла нужным вставить Александра, хотя прекрасно понимала, что подобные действия не всегда препятствуют возникновению зародыша.
С минуту все неотрывно наблюдали за Дмитрием, после чего тот расслабился и несколько разочарованным голосом констатировал:
– Нет, беременности нет.
Ее величество посмотрела на коллегу с восторгом и жгучей завистью одновременно:
– Если ты так уверен, то можно заподозрить яд.
– Тоже нет! И за столом проверил, и сейчас повторно.
Венценосная дама не смогла сдержать своего страстного, заинтересованного восклицания:
– Но как у тебя такое получается? Только прикосновением поставить диагноз и распознать яды? В королевстве Сирени таких целителей нет ни одного.
Теперь уже и Торговец присмотрелся к женщине внимательнее. В прошлые свои визиты ему довелось увидеть ее всего лишь мельком, да и то издали, а теперь он мысленно пожалел о невероятной нехватке времени: «Да, всем мирам так быстро помощь не окажешь! И сможет ли хоть кто-то из Гинвейла повысить свой уровень на вертушке? Ах да! Еще ведь надо вначале суспензию восстановить».
А вслух спросил:
– Ну а если бы у вас появились такие целители?
– Что для этого надо сделать? – без паузы переспросила целительница.
– Пока этот вопрос вообще поднимать не стоит, а вот в будущем… – Торговец задумался, подбирая слова, и еле успел подхватить падающую на колени королеву.
– Я готова на все!
– Ну чего ты? Это ведь только дело возможного будущего.
Дмитрий даже растерялся от такого самопожертвования, с вниманием прислушиваясь к потоку просьб:
– Ты даже не представляешь, сколько у нас безнадежно больных, которые не поддаются имеющимся у нас методам лечения. Дети, матери, еще совершенно молодые и крепкие на вид люди, старики…
– Верю, верю. Но еще раз повторяю, такие вопросы так сразу не решаются. – Заметив, что Александра уже уселась на кровати, он усадил рядом с ней расстроенное величество, решая, как и данную впопыхах надежду сохранить, и для пользы дела вырвавшиеся слова обратить. – Кстати, придется для этого и в самом деле что-нибудь сделать.
Слезы в глазах у королевы высохли моментально.
– Что именно?
– Ну хотя бы для начала остановить эту бессмысленную войну.
– Вряд ли получится, – задумалась она. – Но если у нас появится хотя бы троица целителей твоего уровня, то на следующий день мы заставим Рональда увести войска.
– Ну вот видишь.
Тогда как доктор, до этого времени молчавший и лишь восхищенно пялившийся на Торговца, высказал очень зрелую мысль:
– Война не может закончиться лишь по желанию королей. Потому что теперь желают сражаться все рыцари, и, по крайней мере, самое главное сражение состоится завтрашним утром при любых обстоятельствах.
– Да я понимаю, воинам просто необходима битва, – печально закивал Торговец. – Хочется выпустить пар, показать свою удаль и… бесславно погибнуть!
– Ну а как же иначе в этом мире? – Королева внимательно и с подозрением присматривалась к Торговцу. – Или у тебя есть какой-то другой выход?
– Опять-таки – дело будущего, – признался Светозаров. – Пока я еще не готов делать какие-либо предложения рыцарству. Эксперименты следует вначале довести до конца, договориться с правителями иных миров и только потом…
Он замолк. Ни слова не сказали и трое его слушателей, каждый на свой лад интерпретируя только что услышанное. Разве что по глазам просматривалось: догадки Александры, королевы и личного врача короля Андера близки к правильным выводам. Но остановить завтрашнее сражение Торговцу все равно было не по силам.
Масса хлопот, ужасающая нехватка времени, отсутствие магических сил не позволяли совершить правильные, желаемые действия. Вдобавок еще и странное состояние дражайшей супруги. Только и остается, что не отпускать ее больше от себя ни на шаг, мастерить обещанное зрелище и как можно скорее получить обещанную оплату.
Глава двенадцатая Прорыв
Теперь воинам «третьей», которых сопровождал новый попутчик в лице графа Джакомо Стредери, приходилось убегать с максимальной скоростью. И очередное длинное, заваленное сугробами ущелье им показалось хуже любой каторги. Казалось бы, следует остановиться и благодаря преимуществу в оружии сбросить настырную погоню со своего следа, а то и вообще приготовить смертельную ловушку врагам, но никто о подобной идее и словом не обмолвился.
Во-первых, небольших, малоэффективных мин осталось всего три штучки. Да одна дымовая граната. Во-вторых, остальных боеприпасов тоже было не густо. Ну и, в-третьих, неизвестно, кто и как из егерей двигался по верху скальных нагромождений. И если их передовому отряду удастся перекрыть ущелье чуточку раньше, то можно сразу себя хоронить в леденящих сугробах. Поэтому земляне так и напрягали хрипящие на морозном воздухе легкие, поэтому так и рвали мышцы, спасая собственные тела от нависшей опасности. И мысленно радовались за Василия, который бы наверняка уже давно свалился из-за общей слабости после ранений. На графа посматривали под конец затяжного рывка уже с изрядным сомнением. Тот хоть и оказался довольно крепким мужчиной, но для такого экстрима был не готов. По выпученным глазам и судорожно открытому рту так и казалось, что Джакомо рухнет в следующую секунду.
Дана уже собиралась дать ему щадящую команду приотстать, но упал совершенно иной член команды, Курт. Но перед этим успел выкрикнуть одно слово:
– Стрелы!
Видимо, самые быстроногие егеря все-таки успели добежать до удобного для стрельбы места и теперь решили положить беглецов. Да только пара факторов им для первых залпов сильно помешала: собственная неимоверная усталость после бега да завидная наблюдательность впереди несущегося немца. Он не только успел сам рухнуть ничком, но и товарищей предупредить об опасности. Поэтому из трех стрел, пущенных в него, только одна попала в цель. Да и то скорее как курьезный случай, прямо в левую ягодицу. Ну и четвертая стрела застряла у Петра в разгрузке.
После чего целительница успела поставить магический щит, и под его прикрытием вся группа, помогая ругающемуся во весь голос Курту, двинулась медленно вперед. Но и тут возникла непреодолимая преграда. Выход из ущелья напоминал собой длинный и крутой каменный желоб, глядя на который и замечая там беглецов егеря просто швыряли туда несколько камней. Те сходили вниз с неумолимостью таранной лавины, и становиться на ее пути было бессмысленно. Тут и умения Маурьи не помогли бы. Тем более Маурьи, совершенно не обученной и до всего опыта защиты практически доходящей ведущимися прямо на бегу экспериментами.
Обороняющиеся заняли уникальную позицию на верхушке неприступного десятиметрового уступа, и выбить их оттуда без гранат не имелось возможности. Мало того, бросать камни ашбунам очень понравилось, и они стали использовать это примитивное оружие не только в направлении желоба, но и непосредственно против группы. Причем с каждым разом подбирая постепенно булыжники все большей массы. Один такой при ударе совсем рядом рассыпался фейерверком мелкого щебня, и один кусочек впился в щеку Даны. Как он прошел сквозь магический щит, никто не понял, но Петр, увидев на щеке матери своих будущих двойняшек капельки крови, словно взбеленился. Метнулся к нависающему склону, заложил обе мины в трещину и с громкими воплями проклятий побежал обратно. Вполне естественно, что егеря попытались после этого сбросить вниз как можно больше камней, дабы успокоить ревущего угрозы чужака, и оказались довольно близко к обрыву.
Рвануло негромко и не мощно, но для целого пласта нависающей породы хватило. Кусок скалы сполз, пошатнулся и, как огромная стена, завалился вниз. Благо еще, что стоящая под защитой Маурьи группа инстинктивно подалась назад и никто из четверых не пострадал. Петр тоже вначале оказался в туче снежной и каменной пыли чуть сбоку, и со стороны показалось, что просто споткнулся там обо что-то и упал.
Из четверых вражеских лучников трое сразу свалились вниз, а потом их убила упавшая каменная плита. Тогда как последний ашбун умудрился остаться на верхушке кренящейся скалы и после падения прямо-таки прикатился под ноги целительницы. Мало того, ко всеобщему удивлению, он оказался не только жив, но почти что в полном здравии. Лишь из сильно рассеченного лба шла кровь.
Дана, конечно, попыталась рассмотреть в первую очередь скрывшегося в пыли Петруху, но уже в следующий момент Сильва вместе с озлобленным ранением Куртом вздернули пытающегося встать егеря за плечи, резко заломили руки, и острый нож немца уже устремился к беззащитной шее. Пришлось целительнице остановить скорую казнь восклицанием:
– Курт, замри! – Потом она присела на корточки и заглянула в посеревшее от бледности лицо ашбуна. – Сколько вас за нами гонится?
– Весь полк! Вам все равно не уйти! – прохрипел пленник, разглядывая женщину только одним глазом: второй уже основательно залило кровью. – И меня вам тоже не запугать!
– Да никто тебя и пугать не собирается, – спокойно ответила Дана. – И чем большее количество вас идет по нашему следу, тем лучше. Вы ведь и так обязаны выполнять мои распоряжения.
– С чего вдруг? – зашипел егерь от возмущения.
Вместо ответа женская рука теплым прикосновением опустилась ему на лоб, сразу унимая боль и останавливая кровотечение. Через минуту полного молчания на месте рубленой раны остался лишь розоватый шрам, и та же рука смыла кровь несколькими горстями снега. Только потом женщина удовлетворенно кивнула и ответила:
– Теперь догадался, кто я такая? Отпустите его!
Ашбун, пошатываясь, встал и недоверчиво пощупал еще совсем недавно лопнувшую от удара кожу. И ненависть в его глазах стала заменяться мистическим восторгом и безоговорочным раболепием. А губы непроизвольно зашептали:
– Госпожа Арчивьел?!
– Ну зачем же так сразу, – усмехнулась целительница. – Ты и Маурьи должен подчиняться. Не так ли?
– Так точно, госпожа Маурьи! – уже в полный голос рявкнул егерь, пытаясь встать на колени. Но был заранее остановлен взмахом исцелившей его ладошки.
– Нет времени, – сразу предупредила его Дана. – Мне жаль твоих павших товарищей, но в бою не до разговоров и демонстрации своего звания. Зато теперь я тебе приказываю: вернуться к своему полку, который нас преследует, и передать мои слова.
– Я готов, госпожа, передать любое ваше слово.
– Тогда слушай и запоминай! Во всем остальном мире люди живут почти в два раза больше, потому что у них при рождении не забирают благословенный дар самоизлечения. А здесь в смертях детей и взрослых виноват только черный монолит со своими приспешниками. Отныне каждый жрец с ларцом Кюндю – главный враг любого ашбуна. А инородное черное тело в центре Бавванди – это сосредоточие зла, лжи и предательства. Приказываю: уничтожать всех врагов нашей великой Успенской империи. Иди!
Кажется, егерь не совсем понимал, что ему сказали. Потому как стоял на месте с осоловелыми глазами и с видом умственно неполноценного человека. Собственное исцеление, стоящая перед ним Маурьи и даже странно вооруженные вокруг воины – все это, вместе взятое, и то не вызвало такого шока, как врезавшиеся глубоко в сознание слова уважаемой целительницы. Но стоило отдать парню должное, в себя он приходил довольно быстро. И как только Сильва его подтолкнула с выкриком «Бегом, марш!», он сорвался с места и резво затрусил в сторону виднеющихся уже в поле зрения сослуживцев. Пока длилась эта сценка, авангард полка уже резко приблизился, и теперь его отделяло от беглецов расстояние чуть больше чем в километр.
Заметившая это Дана резко обернулась, намереваясь сорваться с места и отдавая очередные распоряжения:
– Вдруг они его не послушаются. Поэтому занять господствующую высоту! Курт, направо! Петр, возьмешь левый борт… Черт! – воскликнула она в сердцах, растерянно осматриваясь. – Чего ты там до сих пор валяешься? Разлегся, понимаешь ли.
Ее лицо перекосилось на полуслове, а расширенные глаза уставились на Курта, который встал на колени возле неподвижного товарища. Похоже, что немец перекинулся с Петрухой несколькими словами и после этого воскликнул для остальных:
– Что-то сильно его ударило в спину! Возможно, камень. Но теперь Петруха ног не чувствует.
Впервые в своей жизни черноокая красавица разразилась гневной тирадой из сплошных ругательств. Причем основные обвинения приходились на голову штатного снайпера. Мол, кто его заставлял бросаться под скалу с минами да почему он такой неловкий да неповоротливый. Но с самого начала этой тирады Дана уже стояла над лежащим на животе парнем и пыталась касаниями ладоней по спине обнаружить повреждения. При этом руки она просунула под куртку и ремни разгрузки, которые ей дико мешали и заставляли еще больше нервничать. Дана вместе с Куртом стала помогать ей в перекатывании и раздевании товарища, тогда как оставшийся без малейшего присмотра граф Стредери и не подумал воспользоваться отличным шансом для побега. Наоборот, он встал рядом с копошащимися на земле воинами, изредка подглядывая за их действиями, но при этом вслух четко и подробно пересказывая то, что видел в глубине ущелья:
– А парень и в самом деле счастливчик. Не только живым после падения среди обломков остался, но и бегает как олень. Хотя ведь он с уклона спешит, вот и быстрее двигается. Ага, встретились, машет руками, приказывает остановиться. Надо было у него хоть звание спросить, вроде на рядового не слишком похож.
Парень и в самом деле оказался то ли капралом, то ли офицером, то ли весьма авторитетным воином. Его коллеги таки застыли на месте, явственно прислушиваясь к словам, а потом и внимательно присматриваясь ко лбу своего товарища. Причем кучка тяжело дышащих от бега воинов все время увеличивалась в количестве, и вскоре там уже стояла изрядная толпа, которой освобожденный из плена воин, видимо, все время повторял одни и те же слова. Комментирующий увиденное Джакомо вставлял и свои рассуждения время от времени, и по ним выходило, что простому народу не так уже легко поверить в то, что сказала Маурьи. Добавляя, что даже высокое звание целительницы не всегда сможет воздействовать на толпу. Тем более что сейчас вопрос решался не с толпой, а с большой по численности, спаянной железной дисциплиной воинской частью. Причем одной из самой лучшей в империи.
Но с другой стороны, граф делал огромные скидки на то, что в егеря, как правило, набирали людей весьма грамотных и чуть ли не лучше всех разбирающихся в политике. Они слишком много знали, слишком много видели, и подобный приказ от человека, повелевающего провинциями, мог бы упасть на вполне благодатную почву.
– Все зависит от их командира, – делал заключение Джакомо, присматриваясь, как в центр толпы пропустили парочку более грузных мужчин, – и от того, что известно этому самому командиру про ларцы Кюндю.
Сильва угрюмо подняла взгляд на дворянина:
– А твоя светлость как к этому относится?
– Для меня сомнений нет. – Граф даже не взглянул на спросившую его женщину, продолжая присматриваться к полку егерей. – Мне уже давно известно про то зло, что творится с младенцами. Да и про счастливую жизнь на остальных семи континентах в нашей семье знают издавна.
– Вот чудеса! – не сдержался немец от экспансивного возгласа. – Чего же вы тогда тут живете? Почему не боретесь с этой гадостью?
– Ха! Вам легко говорить! Вы наверняка выросли в совершенно иной обстановке. А у нас только за подобные разговоры целые древние династии исчезали бесследно. Страшно. Да и сбежать отсюда непросто. Не говоря уже о том, что родина все-таки. Как ни жутко, а жить надо.
Тем временем лежащий на боку Петр постарался улыбнуться Дане и довольно бодрым голосом предложить:
– Да ладно, чего тут со мной возиться. Только время теряете. Положите меня удобнее и оставьте побольше патронов, руки-то слушаются! И спокойно уходите…
Договорить он не успел. Только искривился с изумлением, выслушивая от целительницы очередные перлы нецензурной лексики. Которые, впрочем, завершились едким восклицанием:
– Размечтался! А твоих сопливых двойняшек я сама буду воспитывать?!
– С чего это они будут сопливые, при такой-то матери? – еще больше заулыбался обездвиженный в ногах парень. – И вообще: неужели ты уже полностью уверена в нашей двойне?