при одном упоминании о сартогах мужики натянули доморощенные доспехи, а кое-кто
даже бряцал настоящей кольчугой, привезённой из Птичьего Терема, а то и самого
Стольна-града. Селяне храбрились да хорохорились, готовясь дать отпор извечному
врагу.
– Чего замерла?! Гони отару на двор! Сама – в погреб! – соседка тётка Марфа
пронеслась мимо с коромыслом, поторопив засмотревшуюся на приготовления
девочку.
– Вот что за привычка, с пустыми вёдрами ходить? – пробормотала ей вслед Кира и,
встрепенувшись, взмахнула прутиком.
Животина покорно топала, посматривая на снующих туда-сюда людей. Кира твёрдо
решила: на этот раз никакого погреба. Пойдёт смотреть, как сражается Каррон, вот
только Микора сначала найдёт, а то когда ещё такая возможность выдастся? Рассказы о
подвигах могучих Защитников она всегда слушала с жадностью. Но то – рассказы.
Совсем другое дело увидеть все своими глазами. Рука непроизвольно потёрла
зачесавшийся в предвкушении доброй взбучки зад. Ничего! Не впервой.
Мимо отары с лаем промчалась пара псов. Ягнята, перепугавшись, прыснули в
разные стороны.
– Ну же, глупые! – Кира, размахивая прутиком, принялась собирать беглецов.
Растеряв друг друга, те трусливо блеяли. Она быстро сбила их в кучу, дружной ватагой
направляя в узкий проход загона. По привычке – считала.
Все ребята в Золотых орешках умели считать. Кто был мал – до десяти. Кто постарше
– до ста, ну а совсем взрослые – до тысячи. Кира тоже умела считать до тысячи, хоть
иногда и путалась. Её научил Каррон, и она считала все подряд: ягнят, шаги от крылечка
и до окраины, прутики в плетне, облака.
– Звёздочка! – Кира не обнаружила козлёнка. Самого шустрого – чёрного с белым
хвостом. Козочка была как раз из тех, что предназначались Каррону. – Ах, Киалана
Заступница! – она всплеснула руками и побежала обратно по дороге. Стукнув себя по
лбу, вернулась и как следует заперла калитку загона, прежде чем броситься на поиски.
– Звёздочка, Звёздочка! – громко звала козлёнка, который обнаружился только в
самом конце улицы. И когда только так далеко удрать успела?
Стоило приблизиться, как козочка шустро отбегала на несколько шагов, а потом
снова и снова, будто нарочно дразнила. Так, мало-помалу, Кира очутилась в огородах,
что у выселок. Она тихо ругалась, и никак не могла догнать шуструю скотинку. Та
успевала скрыться за очередным поворотом, мекая и ловко перебирая тоненькими
ножками.
Вот впереди снова мелькнул белый хвостик и скрылся в кустарнике, живой
изгородью отделявшем поле от дороги. По эту сторону деревни располагались овины и
другие общие хозяйственные постройки – места свиданий, сплетен и потайных
разговоров.
Микор из-под самой крыши овина наблюдал, как на опушке леса появились три
сартогских всадника. Осмотревшись, они осторожно двинулись к выселкам.
– Ишь, гады, чего удумали! Наверное, тайный конец поджечь хотят, чтобы
деревенские тушить сбежались, – предположил он, хотя и не придумал, зачем тем это
могло понадобиться.
Маленький Федунька, хлюпнув носом, затянул:
– Мамка-нака-а-а-а-жет!
– Тише ты! – Микор, больно пихнул его в бок.
Федунька насупился, но нудить перестал.
– Ох и выдерут нас, – философски вздохнул Егорша.
– Подумаешь, выдерут! – Микор презрительно сплюнул, подражая взрослым. Среди
друзей он был самым старшим – ему уже исполнилось двенадцать. Егорше на одну
зиму меньше, а Федунька видел лишь восемь.
Внезапно сартоги принялись нахлёстывать злых косматых лошадей, стремительно
преодолевая открытое пространство, разделяющее опушку леса и деревню.
– Надо бы народ предупредить, – заволновался Егорша.
– Там Кирка! – вскрикнул Федунька.
Микор и Егорша одновременно посмотрели, куда он указывал.
– Ой-е-е-е! – всплеснул Егорша руками. – Она же прямо на них сейчас выскочит!
Кира, ни о чём не подозревая, выбралась из кустов и остолбенела. Навстречу на
приземистых косматых лошадках неслись всадники. Сартоги! Трое! Завидев её, они
радостно заулюлюкали. Козочка от страха рухнула набок, вытянув ножки. Недолго
думая, Кира по-волчьи закинула Звездочку себе на закорки и рванула по дороге в
сторону деревни. Козлёнок был тяжёлой ношей для девочки её возраста, но страх
придал сил. У Киры и в мыслях не было её бросить.
Похоже, это те самые разведчики, но как они оказались по эту сторону деревни?
Глухой топот обмотанных шкурами копыт раздавался все ближе. Кира бегала лучше
сверстников, особенно на короткие расстояния, Микор даже на неё злился, когда
оказывался всего лишь вторым, но с козлёнком на шее ей не тягаться против
выносливых сартогских лошадей.
Сердце уже колотилось у самого горла, в груди горело, но она, мелькая босыми
пятками, продолжала бежать дальше.
– Ты, – Микор повернулся к Егорше, – бери Федуньку и дуйте на площадь.
Предупредите наших, – закусив губу, он крепко сжал в руке самодельный лук.
Ребята беспрекословно послушались. Поторапливаясь и помогая друг другу,
спустились и, что есть духу, припустили за помощью. Микор повернулся к дороге. Кира
неслась, унося на плечах остолбеневшего козлёнка.
– Брось! Брось его, глупая! – от бессилия Микор даже притопнул.
Всадники медленно, но верно настигали свою жертву. Забыв об осторожности и не
таясь более, нахлёстывали лошадей, с гиканьем преследуя добычу.
Овин, где прятался Микорка, располагался чуть поодаль от дороги. Его детскому,
почти игрушечному луку отсюда не дотянуться. Подхватив колчан, он ловко спрыгнул
вниз. Крадучись, двинулся к дороге.
Когда Микор осторожно выглянул из кустов, преследователи уже настигли Киру.
Один из узкоглазых всадников взмахнул рукой. Оглушительно щёлкнул бич. Кира,
споткнувшись, покатилась кубарем с пригорка, чуть было не придавив бедную козочку.
Перевернувшись на спину, попыталась отползти к обочине, остерегаясь оказаться под
конскими копытами.
– Убивать не станут. Кира растёт девка красивая, – повторил Микор слова взрослых.
– В полон уведут, как пить дать. Или принесут в жертву, – пригибаясь, он двинулся
вдоль изгороди.
Снова раздался щелчок, совсем рядом в воздух взвился фонтанчик пыли. Кира
испуганно взвизгнула. Один из всадников спешился и направился к ней ковыляющей
походкой привычного более к седлу, чем к твёрдой земле, человека. Он потянул из-за
пояса, кривой нож и, гадко ухмыльнувшись, залопотал на гортанном наречии. Кира,
смотрела на него, и не могла двинуться с места парализованная страхом.
Сартог было протянул руку, чтобы схватить её, как вдруг ему в грудь ударила стрела,
отскочив от клёпаного нагрудника. Забыв о девчонке, кочевник удивлённо поднял
голову.
Посреди дороги, шагах в тридцати, стоял худой темноволосый паренёк с луком в
руках. На лице мальчишки читалась отчаянная решимость. Сжав губы, он снова натянул
тетиву, и следующая стрела беспомощно отскочила. Бьёт метко, да только с таким
оружием разве что на воробьёв да полёвок охотиться? Сартог ощерил в улыбке кривые
жёлтые зубы.
– Храбрый ребёнок, – пролаял он, жутко коверкая слова, – умрёшь следующим.
Добрая дань Хынг-Нурру! – он подал едва заметный знак и всадники сорвались с места
в галоп. Больше мальчишка ему был неинтересен.
Микор упрямо натянул тетиву.
Тетива тренькнула.
Время будто замедлило бег.
Кира увидела, как со свистом разорвав воздух над её головой, в грудь сартога
ударила третья стрела. Стальной наконечник с лёгкостью прошил насквозь и доспехи, и
плоть. Кочевник вскинул полный удивления взгляд и завалился навзничь.
Микор обескуражено взглянул на свой лук и зажмурился, ожидая неминуемой
смерти. С двух сторон обдало густым запахом лошадиного пота и горячим ветром,
взметнувшим короткие вихры, но больше ничего не происходило.
«Жив!»
Микор обернулся.
По дороге навстречу всадникам бежал Каррон Защитник. Мечом он встретил удар
кривой сабли. Не останавливаясь, свободной рукой перехватил запястье и дёрнул
сартога вниз. Тот, рождённый в седле, крепко сжимал кривыми ногами крутые бока
лошади. Сбившись с ритма, животное изменило траекторию и, с протяжным ржанием,
врезалось во второго всадника. Микор едва успел моргнуть дважды, когда все уже
закончилось.
Кира поднялась из дорожной пыли, машинально отряхивая долгополую рубаху, и,
не отводя взгляда от мёртвого сартога, чуть прихрамывая, побрела в сторону деревни.
– Парень, ты цел? – подоспевший Защитник быстро осмотрел Микорку. Убедившись,
что тот не пострадал, поспешил навстречу девочке.
– Кира, дочка, ты не ранена?
– Нет, Каррон Защитник, я цела. Немного ушиблась, – пролепетала Кира, обомлев от
удивления, когда мозолистые руки подхватили её и прижали к груди.
От частокола навстречу бежала Анасташа, исполненная тревоги. Увидев дочь на
руках у отца, она не сдержала слёз. Крепко обняла обоих. Кира вдруг увидела, как
встретились глаза матери и Защитника. Было в их выражении что-то странное.
Необъяснимое.
– Уведи дочь, Анасташа, время не ждёт.
Каррон поставил Киру на землю, и мать тут же схватила её за руку, прижала к
подолу, чуть помедлила, провожая широкую спину взглядом – Защитник на ходу
раздавал деревенским указания.
– Идем, – она, поспешая, потянула дочку домой.
Глава 3
Стрела ударила рядом с жертвой. Не убила – вспугнула.
Косой встрепенулся и дал дёру, петляя, что есть мочи.
Кира, перекинув лук за спину, стремглав рванула следом – чуть ли не с детства привычная
игра. Наслаждаясь чувством свободы, гибкостью и скоростью собственного тела, она, что лисица,
преследовала зайца, непременно стараясь коснуться рукой мягкой шёрстки. Неслась, огибая
оранжевые стволы сосен, перепрыгивая через коряги, пригибаясь под ветками. Охотница
преследовала зверя, с каждым шагом сокращая расстояние. Загоняя. Не давая роздыху.
Мощный прыжок. Нога находит опору на зелёном ото мха поваленном дереве. Ненадёжная
опора трескается, но лёгкая как лань девушка уже рысью распласталась в воздухе. Кувырком
приземлилась на укрытую хвоей землю, одновременно дёрнув косого за длинное ухо. Тот, весьма
удивлённый таким поворотом событий, закладывает новую петлю, убегая прочь.
Игра окончена. В этот раз она победила. Кира, смеясь и тяжело дыша, осталась сидеть на
месте.
Вдруг что-то послышалось, и охотница мгновенно напружинилась, одним движением
поднимаясь на ноги. Осмотрелась. На лице расплылась хищная улыбка.
Едва слышно хрустнула ветка.
Кира тут же обернулась на звук.
Чуть дальше вспорхнула птица.
Она, пригибаясь, бесшумными шагами двинулась в том направлении. Теперь ничто не
напоминало безумную гонку. Неслышно ни шагов, ни дыхания. Движения стали текучими, как у
лесной кошки. Кира даже втянула ноздрями воздух, вмиг изменив направление поисков, нырнула
в заросли лещины, что в обилии росла у самой опушки.
И все же момент нападения она едва не пропустила
Микор налетел ураганом.
Удар. Ещё один. Ещё. Все заблокировала. Отскочила назад, разрывая дистанцию.
Снова вперёд – в атаку. Подсечка. Не прошла. Кира повелась на обманное движение и
оказалась на лопатках.
– Девчонка, – шутливо протянул друг, подавая руку.
Кира приняла помощь, но не смогла удержаться от шалости:
– Сам такой, – она резко дёрнула на себя, одновременно извернувшись.
Теперь уже парень оказался на устланной хвоей земле. Несколько иголок застряло в тёмных,
непокорно торчащих ощетинившимся ежом волосах. Кира упёрлась коленом в мужскую спину и
потянула выворачивая руку сильнее.
– Ай! Я вот тебе! – Микор извернулся ужом, высвобождаясь из захвата.
Кира не успела отскочить и полетела, зацепившись ногой за торчащий корень. Парень тут же
оказался сверху:
– Вот я и говорю – девчонка, – друг продолжил привычно подтрунивать, – Тебе бы репу сеять,
коров доить, да за вышивкой вечера просиживать.
Кира дёрнулась, но он крепко держал её руки. Не то чтобы она не знала, как освободиться, но
не использовать же против друга запрещённый приём?
Тот же рассматривал её находящееся так близко лицо.
Кровь гуляет, украшая щёки румянцем. Русые волосы заплетены в две косы, из которых во
время драки выбились мелкие прядки. Грудь часто вздымается, приоткрытый рот жадно
втягивает воздух...
Неожиданно для себя Микор решился. Резко наклонившись, прижался к губам подруги,
срывая поцелуй, на который не давали разрешения.
Кира, захваченная врасплох, на секунду застыла. Потом дёрнулась молодой кобылкой, скинув
с себя парня.
– Эй! Ты чего?!
– Ты мне нравишься, Кир, ужели не знаешь? – Микор лёг на спину, мечтательно вперившись
тёмными глазами в бегущие по небу облака.
– А если и знаю, – Кира топнула ногой, – чай не Киаланы Заступницы ночь! Целоваться он
вздумал!
– Ой, и чего? Вон посмотри на Люту с Ламитой. Что ни вечер – крадутся в овин. Почитай вся
деревня про то знает, да посмеивается.
– У них сызмальства уговор. Никому и дела нет, что они там обжимаются, – Кира, надувшись,
отвернулась. Отчего-то было тревожно, и её взгляд уже который раз обратился к тропе. Каррон
Защитник так и не появился. Это странно.
– Да и мы с детства вместе. Опорафий одобряет. Твоя мать не против. Моя тоже… была за, –
мать Микора умерла прошлой зимой от лихорадки.
– Вижу, ты у всех спросил, кроме меня!
Кира резко повернулась. Её лицо горело от негодования, глаза гневно сверкали.
Микор невольно залюбовался подругой. Какая краса выросла из долговязой девчонки. От
деревенских красавиц Киру отличала особая стать: тонкая талия, гибкий, будто у кошки, стан. А
кулаки на что сильные! И пусть её грудь не столь пышна, и округлости пока угловаты, сейчас
никого, кроме неё, не существовало для Микора. Даром что парни, обсуждая девок, говорили за
глаза: не родит, уж больно худая. Странная, что с девкой делать, когда она мужские портки
предпочитает? Охотится, что добрый мужик, а мне за неё козу доить? Микор-то знал: злословили
те, кто успел получить тумаков на гуляньях. Так обычно и заканчивались все попытки строптивую
Кирку потискать.
Мало кто понимал, зачем Каррон взялся учить девчонку боевому искусству, да Защитник
никому не отказывал в обучении. Но рано или поздно парни прекращали занятия. Кто-то решал,
что с него довольно. Кто-то женился, и не до того стало. У кого-то дел хватало по хозяйству.
Опять же – жатва, покос, другие заботы, а без повторений тело забывает науку быстро. Вот и
вспоминают потом былую удаль лишь на посиделках.
Ни одной же девке вообще не приходила такая глупость в голову, но Кира упрямо таскалась
на пластания, которые Защитник Каррон называл умным словом: «тренировка». Да не просто
подсматривала, как девчонки часто делают, а прилежно повторяла. Это прилежание и ощутили на
себе незадачливые женихи, когда Кира достаточно выросла, чтобы на неё стали обращать
внимание.
Микор вскочил и схватил Киру за плечи.
– Ну чего ты? Обиделась? Не люб разве? – он лучезарно улыбнулся, заглядывая ей в глаза. Ни
одна другая давно б не устояла под его чарами, это Микор знал точно.
Кира пристально вгляделась в знакомое с детства лицо. Узкие скулы, смуглая кожа, жёсткие
волосы цвета воронова крыла и темно-карие, почти чёрные, глаза. Высокий, на голову выше.
Жилистый. Злой в драке. Да по нему половина девок в деревне сохнет, и чего только он в ней
нашёл?
Себя Кира к красавицам не относила. Живот, что доска, волосы не до пят – едва до талии
достают. Фигура не пышная. Разве что достоинство – глаза синие, почти как у матери? Даром что в
деревне приёмышем считают.
Она мягко высвободилась.
– Ты бы лучше на Глафире женился. Ей сколько сватов не засылают, она всем от ворот
поворот даёт. А девка ладная, и волосы чёрные – тебе под стать, что за детки бы родились! Чудо!
Кстати, сестрёнка её малая как-то трепалась, что Глашка ночами слёзы льёт, да шепчет: «Микор-
Микор!». Да она бы ради тебя целое поле репой засеяла и всех коров передоила в деревне. И
своих и чужих, – Кира не удержалась от хулиганства. Резко шагнула вперёд, одновременно уводя
в сторону руку парня.
Микор задумался, потому снова полетел на землю, не ожидая внезапной атаки. Однако, успел
схватить её за руку, увлекая следом. В результате небольшой свалки Кира оказалась на нём
верхом.
– Не думаю, что я проиграл, – самодовольно выдал парень и демонстративно оглядел её
фигуру, отчего Кира зарделась. Схватил за обе косички и, приподнявшись, чмокнул в нос.
– Микор, отстань! – девушка упёрлась ему грудь руками, не позволяя повторить шалость. –
Если Каррон увидит, со стыда сгорю!
– А я-то думал, ты и на тренировки ходишь только ради того, чтобы со мной вот так
поваляться, – Микор потянул за одну косичку.
– Вот дурак. Всё равно что маленький! – Кира высвободила волосы и поднялась на ноги.
Микор следом.
– И правда, что-то Защитника долго нет. Может, случилось чего в деревне?