Гришка смог наконец выйти из транса, вспомнил, по какому поводу мы здесь собрались, и торжественно попросил моей руки. Тетя посоветовала нам не торопиться и проверить свои чувства. Пообещала заехать к маме в Голландию и подготовить ее.
— Я хочу, чтобы вы венчались у нас, в родовой часовне.
Лерку не смутило даже то, что для этого нам придется принять католичество. Я ожидала, что она предложит пригласить на венчание Алена Делона, Патрисию Каас и еще пару-тройку знаменитостей, но до этого не дошло. Лерка объявила, что ей пора пить капли, и, припадая на обе ноги, отправилась в кухню. Для Гришки это послужило сигналом.
— Думаю, мне пора.
Я тоже так думала, опасаясь, что Лерка, чересчур увлекшись, сморозит откровенную глупость, после чего даже такой олух, как Гришка, сообразит, что его дурачат.
— Может, выпьем где-нибудь кофе? — прошептал он мне.
В парне наметились положительные перемены.
Теперь он уже не звал меня в ресторан, что выглядело двусмысленно и вульгарно, а приглашал на чашку кофе все в тот же ресторан, но звучало это гораздо приличнее. Я кивнула, соглашаясь, и пошла переодеваться. Лерка юркнула за мной в комнату.
— Что наденешь?
— Какая разница?
— Что значит «какая разница»? Ты без пяти минут графиня и богатая наследница. Надевай зеленое платье с блестками, чтоб он сознания лишился.
— Я не пойму, зачем тебе это?
— Затем… Один раз так дать по башке, чтоб в другой неповадно было.
Я надела зеленое платье, и глаза у Гришки полезли на лоб.
— Берегите ее, — со слезой напутствовала нас тетушка, и мы покинули отчий дом.
— Милая женщина, — заметил Гришка, усаживая меня в машину. — Французский шарм и все такое… Сколько ей лет?
— Сорок семь, — без запинки ответила я, так как именно столько было моей тетке.
— Серьезно? Я не дал бы больше сорока.
Думаю, Гришка с удовольствием женился бы и на тете, да вот беда — она уже замужем.
Где-то около одиннадцати Гришка робко пригласил меня к себе, минут десять до этого утверждая, что совершенно счастлив Я продемонстрировала изумление с переходом в недовольство, он приложил руку к груди и заверил, что не имел в виду ничего такого, просто ему хотелось побыть со мной наедине. На этом счастье закончилось, потому что, пока я решала, соглашаться или нет, у Гришки зазвонил телефон. Он извинился и вышел в коридор.
Я отправилась следом, рассчитывая, что Гришка, увлеченный разговором, не обратит на это внимание.
Так и вышло. Гришка замер возле стены, глядя себе под ноги, а я укрылась за портьерой, откуда нагло подслушивала.
— Я бы на твоем месте поспешил убраться из города, — сурово выговаривал кому-то Гришка. К сожалению, слышать я могла только его. — Серьезно?
И что ты сделаешь? О своей шкуре подумай, и нечего меня пугать. Откроешь пасть и сдохнешь первым.
Я тебе уже объяснял, я к этим деньгам никакого отношения не имею. Хочешь, спроси о них Черного или Грома. А еще лучше катись к черту и больше мне не звони.
Он отключился, пробормотал «сукин сын», а я шмыгнула в зал и успела устроиться за столом прежде, чем появился Гришка.
Хотя по телефону он говорил довольно уверенно, но разговор ему явно удовольствия не доставил, взгляд его бегал и настроение было испорчено, хотя Гришка и старался изо всех сил выглядеть счастливым.
— Кто звонил? — спросила я. Он кашлянул и туманно ответил:
— Так, пустяки…
— Не пытайся меня провести, — покачала я головой. — Любящее сердце не обманешь. Я же вижу, ты расстроен.
— Моя дорогая, — шепнул Гришка, положив свою ладонь на мою. — Уверяю, сущие пустяки.
Я расстроился из-за того, что придется уехать на пару дней.
— Я могу поехать с тобой?
Гришка от счастья едва не поперхнулся.
— А твоя работа? — Стало ясно: мое присутствие нежелательно. — Возможно, я вернусь даже раньше, — успокоил меня Гришка. — Ты не представляешь, как мне не хочется оставлять тебя даже на миг.
На миг — явное преувеличение, но в остальное я охотно поверила. В настоящий момент я — лакомый кусок, и только дурак оставит его без присмотра.
— Извини, мне надо позвонить. — Гришка набрал номер, на этот раз не покидая меня. Звонил он Вадиму. — Нужно поговорить. Лучше сейчас. Хорошо, я подъеду.
Гришка вновь улыбнулся, и тут за соседним столом откупорили шампанское, хлопок получился громким, а главное, неожиданным. Гришка отреагировал тоже неожиданно, сполз на пол. Впрочем, я, памятуя его недавнее поведение на улице, не очень-то удивилась, перегнулась через стол и спросила:
— Гриша, у тебя все в порядке?
Он поднялся, вздохнул и, красный как рак, уселся на стул, делая вид, что ничего особенного не произошло, но получалось у него это неважно.
— Гриша, — сказала я с душевной мукой, — может быть, в самом деле обратиться к врачу?
Если бы он мог покраснеть еще больше, разумеется, покраснел бы, но лицо его и так пылало, поэтому он начал нервно дергать щекой, нахмурился и заявил:
— Ерунда.
— Я так не думаю. Объясни, пожалуйста, что происходит. Ты чего-то боишься?
— У меня полно недоброжелателей. Многие спят и видят, как бы разделаться со мной. Бизнес вообще опасная штука. Даже друзья готовы напакостить, ты сама имела возможность в этом убедиться. В такой обстановке немудрено иногда разволноваться.
— А твой отъезд как-то связан с твоими проблемами?
— У меня нет проблем, — отрезал Гришка, тут он схватил мою руку и с чувством поцеловал. — Отвезти тебя домой? — спросил он ласково.
— Твои планы изменились? — удивилась я.
— Что? Нет. Вовсе нет. Просто мне придется заехать в казино, надо поговорить с Вадимом.
— По телефону это сделать нельзя?
— Это не телефонный разговор.
— Хорошо, поедем в казино, — кивнула я и отправилась в дамскую комнату звонить Лерке. — Твой благоверный сматывается, говорит, на пару дней.
— Занятно, — хмыкнула Лерка. — Куда вы направляетесь?
— В «Олимпию», потом к нему домой.
— Надо полагать, так он называет квартиру на Петрозаводской. Хорошо. Будь паинькой и оставь его в дураках.
— Можешь не сомневаться, — заверила ее я.
Гришка метался возле гардероба. Что-то его очень беспокоило. Всю дорогу он молчал, а, припарковав машину возле казино, неуверенно спросил:
— Подождешь меня здесь?
Конечно, я бы предпочла подождать, раз это обиталище врагов. Но с другой стороны, было очень интересно узнать, что задумал Гришка, к тому же я обещала Лерке подружиться с Вадимом. Сидя в машине, это вряд ли возможно.
— Если не возражаешь, я пойду с тобой.
— Конечно, нет, — ответил он, но не обрадовался.
Мы под руку вошли в просторный холл, слева был бар, и мы направились туда.
— Подожди меня здесь, — сказал Гришка, и тут появился Вадим, вышел из двери напротив. На этот раз одет он был в темный костюм и бледно-голубую рубашку и выглядел весьма неплохо.
Увидев нас, пошел навстречу, раскинув руки.
— Приветствую, — сказал он с улыбкой, демонстрируя свои зубы. — Анечка, рад тебя видеть. — Он поцеловал меня в щеку и взглянул на Гришку так, точно спрашивал: «А что такого?» Гришка сцепил зубы, но промолчал. — Идемте в ресторан, — предложил Вадим.
— Мы буквально на пару минут, — не выпуская моей руки, заверил Гришка.
— Ну, тогда в бар. Не здесь же разговаривать.
Я повернулась и в опасной близости от себя увидела белобрысого. Он тоже был в костюме, но лучше от этого не выглядел. Он сделал шаг в нашу сторону, встретился со мной взглядом и вроде остолбенел.
Стало ясно, на него наша встреча произвела не меньшее впечатление, чем на меня. Мы одновременно отвели взгляды, а белобрысый еще и отвернулся, будто бы вовсе меня не узнал. Гадая, радоваться этому или, наоборот, пугаться, я на всякий случай подхватила Вадима под руку и так прижалась к нему бедром, что даже идти стало неловко. В его взгляде появился интерес, но Гришка все испортил, перехватив мою руку.
Меня устроили за столиком. От коктейля я отказалась, и мне принесли кофе. Мужчины отошли к стойке, откуда поглядывали на меня, то по очереди, то одновременно. Вдруг Гришка схватил друга за плечи и довольно бесцеремонно развернул к стене, после чего я могла видеть лишь их спины, изнывая от любопытства и злясь, что мне из их разговора не слышно ни словечка.
Однако очень скоро другие чувства начали одолевать меня. Забыв про кофе, я вертела ложечку в руках (выходило немного нервно) и вдруг почувствовала, что рядом кто-то есть. Повернула голову и рядом со своим столом увидела мужчину. Он взирал на меня с высоты своего роста. Он был в джинсах и толстовке. Руки в карманах и скверная ухмылка невольно рождали в душе беспокойство, хотя, с чего бы вдруг, раз ранее видеться нам не приходилось.
Или приходилось?
Он открыл рот, и я буквально похолодела от ужаса, потому что сразу же узнала его. Это был парень из «Мерседеса», которого я не так давно огрела ящиком. В подтверждение моей догадки я могла полюбоваться ссадиной на его лбу.
Однако очень скоро другие чувства начали одолевать меня. Забыв про кофе, я вертела ложечку в руках (выходило немного нервно) и вдруг почувствовала, что рядом кто-то есть. Повернула голову и рядом со своим столом увидела мужчину. Он взирал на меня с высоты своего роста. Он был в джинсах и толстовке. Руки в карманах и скверная ухмылка невольно рождали в душе беспокойство, хотя, с чего бы вдруг, раз ранее видеться нам не приходилось.
Или приходилось?
Он открыл рот, и я буквально похолодела от ужаса, потому что сразу же узнала его. Это был парень из «Мерседеса», которого я не так давно огрела ящиком. В подтверждение моей догадки я могла полюбоваться ссадиной на его лбу.
— Рад тебя видеть, — с крокодильей лаской сказал он.
— Вы мне? — удивилась я, прикидывая, стоит срочно звать на помощь или разумнее подождать?
— А здесь еще кто-то есть? — удивился он.
— Если у вас такая манера знакомиться с женщинами, то вы стараетесь напрасно. Я не одна.
— Хочешь сказать, что не узнала меня? — нахмурился он, в его голосе мне почудилась обида.
— Не говорите глупостей, — отрезала я. — Мы никогда не встречались. Если вы сейчас же не уберетесь…
— Ну-ну, — покивав с подлой усмешкой, сказал он. — Попробуем освежить твою память.
* * *Только я собралась орать во все горло, пока он действительно не начал ее освежать, как парень неожиданно удалился, сделав мне на прощание ручкой.
Вместо того чтобы обрадоваться, я испугалась еще больше.
— Что ж это делается, — в отчаянии пробормотала я и собралась звонить Лерке, но тут Гришка с Вадимом закончили разговор и направились ко мне.
Я поднялась им навстречу, мы покинули бар, и тут я с замиранием сердца увидела парня из «Мерседеса». Он стоял и о чем-то разговаривал с белобрысым. Увидев меня, он улыбнулся, а я почувствовала необходимость упасть в обморок.
— Аня, ты хорошо себя чувствуешь? — заботливо спросил Вадим, уставившись на меня.
— Лучше не бывает, — ответила я с тоской и попросила Гришку:
— Отвези меня домой, пожалуйста.
Друзья простились. Вадим вновь меня поцеловал. Я скосила глаза на парня из «Мерседеса». Он перенес это зрелище без видимого волнения, а белобрысый что-то зашептал ему на ухо, тот дважды довольно кивнул, а я на негнущихся ногах побрела к выходу. О том, чтобы остаться со мной наедине, Гришка даже не заговаривал. Если у меня было скверно на душе, то и у него не лучше. Прощание вышло трогательным, но не долгим.
Лерка была одна, Сашок отсутствовал, но это обстоятельство сейчас волновало меня меньше всего.
— Он знаком с белобрысым, — начала я с места в карьер.
— Кто? — резонно поинтересовалась Лерка.
— Парень из «Мерседеса». Он узнал меня. Господи, я так и думала…
— Чего ты кудахчешь, словно курица. Расскажи по порядку.
Я рассказала, а Лерка задумалась.
— Ничего страшного пока не вижу. Ну знаком он с белобрысым, что с того?
— Я ударила его ящиком.
— Сам виноват, никто не просил его соваться в подворотню. Кстати, он первым ввязался в драку с людьми белобрысого, так что.., чепуха получается, — озадачилась Лерка. — Если он их лбами столкнул, то довольно глупо после этого появляться в «Олимпии», наживая себе неприятности.
— Вот именно. И что теперь делать?
— Вадима соблазнять. А еще лучше сразу обоих.
— Гришка уезжает, ты что, забыла?
— Да не про Гришку я, а про Витьку Громова.
— Подожди, твой Гришка как раз про них говорил по телефону. — Я пересказала подслушанный разговор с неизвестным.
— Во что этот идиот опять вляпался? — продолжила ломать голову Лерка. — При первом подозрительном шуме залегает, башку прячет и грозит дружками. Очень интересно.
— Мне совсем не интересно. Ты обещала мне помочь с банком, а вместо этого на меня сыплются неприятности со всех сторон.
— Банком я тоже занимаюсь. Вот, взгляни. — Лерка протянула мне два листа бумаги. На одном значилось: Коновнипына Вероника Александровна, двадцать восемь лет, далее что-то про образование и семейное положение, на другом — Стасова Ольга Викторовна и тоже какая-то ерунда.
— Что это такое? — возмутилась я.
— Это девицы, которые работают в банке, в интересующем нас окошке.
— И что?
— Надо выбрать, кто из них более перспективен. — Видя, что я по-прежнему ничего не понимаю.
Лерка соблаговолила пояснить:
— Устраивать нападение на банк — полный бред, тут даже обсуждать нечего. Легких путей ты не ищешь, оттого не хочешь, чтобы Сашок сходил в банк и проверил ячейку. — В этом месте я презрительно хмыкнула. — Вот-вот, я, кстати, тоже не хочу. Если там не окажется денег, ты решишь, что мы тебя ограбили, хотя это глупость чистой воды. Значит, идти надо тебе. Но такое возможно лишь при одном условии: кто-то из этих двух девиц должен нам помочь.
Теперь я начала читать с гораздо большим усердием, но по-прежнему не соображала, чем данные из личных дел сотрудниц банка нам помогут.
— По-моему, это опасно. Мы им все расскажем, а они возьмут да и заявят в милицию.
— Вот я и думаю, как сделать так, чтобы отбить у них эту охоту.
— И что придумала?
— Одна из них, если ты обратила внимание, замужем, вторая нет. Зато у нее любовник. Скверный тип, скажу я тебе. Я бы с таким связываться не стала, но у нее своя голова на плечах. — К тому моменту я опять перестала понимать, что к чему, и смотрела на Лерку с изумлением. — Аня, банковский работник, услышав наше пожелание, в лучшем случае рассмеется нам в лицо. Следовательно, надо создать такие условия, при которых отказать нам в малюсеньком одолжении они просто не смогут.
— Если я правильно тебя поняла, это называется шантаж.
— Точно. Вот я и ломаю голову, с кем из этих двоих удобнее провернуть такое.
— Чем ты хочешь их шантажировать? — забеспокоилась я.
— Изменой, естественно. Мужу или любовнику.
— А они им изменяют?
— Пока нет. Но это мы мигом устроим. Сначала надо определиться, кто более для этого подходит.
Вот ты чего бы больше испугалась: развода с мужем или скандала с любовником?
— Конечно, развода. Тут и думать нечего.
— Не скажи. У банковских служащих зарплата приличная, а муж у этой Коновницыной третий год без работы, любит выпить и на диване полежать. Конечно, она может любить его без памяти, а может, мечтает от него отделаться.
— То же самое с любовником, — усмехнулась я.
— У любовника бабки серьезные, и он, между прочим, с женой разводится, скорее всего, чтобы соединить свою судьбу с нашей Стасовой. Вряд ли ей захочется рисковать, как считаешь?
— Но если ей рисковать не захочется, не станет она ему изменять. Скорее уж на это решится Коновницына, раз муж то пьет, то на диване лежит. А с кем они будут изменять? — нахмурилась я.
— Есть у меня на примете парень, ни одна баба не устоит. Вот его и подсунем.
— И он согласится?
— За штуку баксов? Без базаров.
— Мне это не нравится, — посуровела я.
— Выбора-то все равно нет, — вздохнула Лерка.
* * *На следующий день в 9.40 мы встречались с парнем, который должен был выступить в роди соблазнителя. Встречались в атмосфере строгой секретности, я была в парике и темных очках, закрывавших половину лица. Сашок сопровождал меня, физиономии не прятал и с энтузиазмом пускал слюну. Встреча состоялась в кафе, в двадцати километрах от города.
Парень подъехал через десять минут, заглянул в кафе, убедился, что там лишь трое дальнобойщиков, и уверенно зашагал к нам. Когда он приблизился, я поняла, что имела в виду Лерка, утверждая, что перед ним никакой женщине не устоять. Он был так сокрушительно хорош, что просто непонятно было, что он делает в дешевом кафе, ему одна дорога: в Голливуд. У него была особая манера улыбаться.
Минут через десять я сообразила, что он копирует Алена Делона, любимого актера моей мамы, впрочем, мне он тоже нравился. В общем, парень был красив, но это еще не все, в нем чувствовался характер, а это, согласитесь, немало. Становилось ясно — если он распустит перья, нашей сестре придется туго.
— Привет, — кивнул он Сашку, покосился на меня и устроился на соседнем стуле, — Слышал о Лерке, — сказал он с печалью. — Очень жаль.
— Угу, — кивнул Сашок и смахнул слезу, самую настоящую.
— Зовут меня Алексей, — заявил парень, обращаясь ко мне. — А вас как зовут?
— Анна, — отозвалась я.
— Очень приятно. Итак, что я должен сделать за полторы тысячи?
— Почему за полторы? — нахмурилась я. — За тысячу.
— Жизнь дорожает, — покачал он головой. — Ну, так что я должен сделать?
Я бы предпочла, чтобы это объяснил ему Сашок, но тот мог только гыкать и потому пришлось согласиться с Леркой, что говорить буду я.
Запинаясь и краснея, я рассказала ему о задании.
Сашок извлек из кармана папку, где находились фотографии и кое-какие сведения о гражданке Стасовой, собирающейся связать свою судьбу с богатым бизнесменом. Алексей покосился на меня, хмыкнул и заявил: