— Чего ж так напились-то? — вздыхал Громов, разглядывая пустую бутылку. — Башка болит…
Анечка, доброе утро. Мы тебя не очень стеснили?
Он послал мне улыбку и вдруг подмигнул.
«Он…» — подумала я, чувствуя, как по спине бегут мурашки.
— Свинство какое, — бурчал Гришка, с недовольством глядя на свой мятый костюм.
— А я прекрасно выспался, — зевнул Марат. — И голова не болит.
— Везет же некоторым, — хмыкнул Громов. — А где Димка?
Все трое посмотрели на меня, словно ждали разгадки страшной тайны.
— В тетиной комнате, — сообщила я. — Если вас не затруднит, выметайтесь побыстрее. Скоро тетя вернется.
— Анечка с утра сердитая, — пожал плечами Марат, обследуя стол в поисках выпивки. — А все ты, — кивнул он Гришке, — не оправдал надежд, дрых всю ночь.
— Да пошел ты, — огрызнулся Гришка.
Тут в гостиной появился Димка.
— Черт… Во сколько вчера разбрелись-то? Ничего не помню.
— А мы не разбредались, спали тихо-мирно. Аня сердится, тетя вот-вот приедет.
Помятые и несчастные мужчины потянулись к входной двери, думая лишь о том, как побыстрее опохмелиться, а я осталась с носом, то есть в недоумении. Но ведь должен был человек хоть как-то дать понять… Громов подмигнул.., лучше бы он этого не делал. Теперь вот думай: так подмигнул или со смыслом.
Не успела я в полной мере предаться тоске и отчаянию, как в дверь позвонили. Я со всех ног бросилась открывать, лелея в душе надежду, что увижу любимого на пороге, он заключит меня в объятия и разрешит все сомнения.
На пороге стояли Сашок и Лерка. Если бы не Сашок, вряд ли бы я узнала Лерку, парик и грим вновь сотворили чудеса, и ростом она вроде бы стала выше.
— Где ты была? — рявкнула я в досаде.
— Ну, счастье мое, не могу же я все время взаперти сидеть, есть дела, которые требуют моего пристального внимания. Гости отбыли?
— А ты откуда про гостей знаешь? — насторожилась я.
— А что знать, если тачка Громова под окнами стояла? Пришлось нам с Сашком в машине мучиться.
— У нас пробки сгорели, — чуть не плача, сообщила я.
— Сашок починит. — Лерка посмотрела на меня и спросила:
— Чего случилось-то?
Я схватила ее за руку и увлекла в гостиную, подальше от Сашуни, который занялся пробками.
— Они явились вчера, напились и… — Я заревела, а Лерка перепугалась.
— Ты меня до инфаркта доведешь, чего "и"? — Пришлось ей все рассказать. — Кайф-то словила? — проявила она интерес. Мне сразу же захотелось придушить ее.
— Я даже не знаю, кто это, — пожаловалась я.
— Самый простой способ узнать: трахнуться со всеми четверыми Я имею в виду по очереди, — торопливо добавила она, наблюдая за тем, как перекосило мою физиономию.
— Вон из моей квартиры, — ткнула я пальцем куда-то в окно.
— Ага, значит, мужик произвел впечатление. Это хорошо.
— Чего хорошего? Я думаю, это Димка. Он жениться обещал.
— А чего, женится, конечно. В четвертый раз — не в первый. Только до свадьбы не тяни, а то выйдешь замуж, а это и не он вовсе. Полный облом.
— Вдруг это твой Гришка? — съязвила я. — Что тогда делать?
— Беда. Как же мы разделим это сокровище?
Мне в роли твоего возлюбленного больше симпатичен Марат.
— Еще чего…
— Он бы нам очень пригодился. И парень видный. Как приехал, все с девками отрывался, а последнюю неделю постится. С чего бы это?
— Зачем тебе Марат? — насторожилась я.
— Мне все они без надобности, кроме мужа, разумеется. Наверное, я его прощу, если это он тебя трахнул. Чего уж там, и раньше шлялся — Я тебя про Марата спрашиваю. Между прочим, деньги, что из казино свистнули, принадлежат ему.
— Откуда ты знаешь?
— Гришка сказал.
— Язык как помело. Аня, — сказала она ласково, — ты всеми этими делами голову себе не забивай.
У тебя какая задача: узнать, кто тебя ночью осчастливил. А все остальное предоставь мне.
— Я хочу понять, чего ты добиваешься.
— Чтобы ты нашла свое счастье. Честно. И для этого даже своим готова пожертвовать. Если это Гришка, так и быть, забирай.
— Сумасшедший дом, — пробормотала я и пошла на кухню пить чай.
Весь день я провалялась в постели, изводя себя печальными мыслями. После всего, что было, просто взять и уйти. Вот мерзавец.
— Аня, — крикнула Лерка, — может, он чего на память оставил? Или у тебя что-то взял? Я книжку читала, там одна девица тоже втихаря с парнем трахнулась, без света то есть, и, конечно, забеременела.
А он до той поры ее почему-то не жаловал, почему, там не написано. Ну вот она исхитрилась и забралась к нему в постель, а когда ребеночек в положенное время родился, явилась пред светлы очи любимого и говорит — так, мол, и так, ребенок твой. Он ее послать собрался, а она ему под нос перстень, который в ту ночь с его руки стянула, да так ловко, что этот дурак даже не заметил. Небось пьян был в стельку. Ну, тот сосчитал на пальцах, когда утехам предавался, перстень признал и женился. Вот я думаю, если б ребеночек недоношенным родился, могли возникнуть трудности.
— У него было обручальное кольцо, — крикнула я. — Это точно твой Гришка. Я выйду за него замуж, а тебе мы поставим памятник из мрамора. Можем себе позволить на твои-то деньги.
— Только не из черного. Мне что-нибудь поярче, с рисуночком. Марат, кстати, неженатый, и детей нет, а деньжищ тьма-тьмущая. Может, даже больше, чем у меня. И цепляется он к тебе не просто так. Дурацкие стычки вроде ваших обычно заканчиваются в постели.
— Убирайся из моего дома, — ответила я и в досаде махнула рукой, потому что ясно было, что Лерка уже давно на мои слова не обращает внимания.
После обеда объявился Гришка. Я с радостью побежала на свидание, надеясь разрешить свои сомнения. Гришка был задумчив и первым делом заявил, что дружки его ужасные свиньи и от них следует держаться подальше, особенно девушке вроде меня.
— Как провела ночь? — вдруг спросил он, а я на всякий случай ответила:
— Прекрасно.
— Да? Слава богу, я очень беспокоился. — Я уставилась на него, ожидая продолжения. — У тебя был такой смущенный вид утром, что я…
— Что?
— Ну.., ты знаешь, мы, мужчины, очень ранимы.
И я подумал, вдруг ты решишь, что я не оправдал твоих надежд…
— Почему же, оправдал, — неуверенно ответила я.
— Да? Значит, ты спала спокойно и никто тебе не мешал.
— Можно сказать и так, — сказала я, пребывая в полнейшем недоумении. «Ну что за черт, если ночью со мной был он, почему бы не сказать об этом прямо?» Я прикрыла глаза и вспомнила некоторые эпизоды прошедшей ночи, потом покосилась на Гришку. Невозможно, чтобы это был он. Не хочу.
Пусть его Лерка забирает.
Только мы расстались с Гришкой, как позвонил Димка. И к нему на свидание я побежала с той же надеждой: узнать, с кем я грешила ночью. Видеться с ним в казино было неразумно: Гришка мог об этом узнать, да и встреч с Маратом я не искала. Димка тоже не пылал желанием видеть друзей, оттого мы устроились в тихом ресторанчике, но ничего от этого не выгадали, с интервалом в полчаса там появились Громов с Маратом, якобы зашли случайно. На это утверждение даже Димка презрительно фыркнул, а я запечалилась: за мной явно следят, и неизвестно, с какой целью. Но от их появления кое-какая польза была, мне удалось подслушать разговор, который мужчины вели в мое отсутствие.
— Потребуйте у Гришки вернуть долг, — сказал Марат.
— У него нет денег, — пожал плечами Громов. — Но он их найдет. Если не охмурит какую-нибудь ДУРУ? — тут он очень выразительно взглянул на Димку, — значит, еще у кого-нибудь займет.
— По-моему, он решил не возвращать долг по старой дружбе, — с ехидством заметил Марат. Громову это не понравилось.
— Он найдет деньги, можешь мне поверить. Чего ты хочешь, чтобы мы ему башку проломили? Так с покойника долги не возьмешь.
— Я просто хочу, чтобы вы потребовали вернуть долг. Вот и все.
Тут я выплыла из-за ширмы, и все трое дружно заулыбались. На этом день не закончился. Я пошла в дамскую комнату, и Громов через некоторое время возник в коридоре. Я стояла перед зеркалом, поправляя прическу, он подошел сзади, глядя на меня так, что по спине побежали мурашки, и я сразу решила: «он», попробовала забыть, что он маячит сзади, но разволновалась и даже покраснела.
Он провел пальцами по моей спине, задумчиво сообщив:
— «Молния» расстегнулась. — С «молнией» был полный порядок, но я предпочла поверить. — Как твои дела? — спросил он немного невпопад. Отвечать я не стала, и он продолжил:
— Гришка утверждает, что ты девица.
— Идиот, — не выдержала я.
— Согласен, потому что я совершенно точно знаю, что это не правда. — Он наклонился к моему уху и последние слова уже шептал, а меня начало легонько потрясывать, так что когда его руки оказались в районе моих бедер, я не сразу и заметила.
— Убери руки, — возмутилась я. — Ты женатый человек, и.., вообще.
— Я разведусь, — заявил он с готовностью.
— Убери руки, — возмутилась я. — Ты женатый человек, и.., вообще.
— Я разведусь, — заявил он с готовностью.
— Лучше не надо, — испугалась я.
— Уверен, ты немного поторопилась с выбором.
Не эти двое тебе нужны… — Сомнения оставили меня, я развернулась к нему, вглядываясь в его физиономию. — Эти олухи.., тебя недостойны. Ты потрясающая любовница…
При этих словах я уже готова была раскрыть ему объятия, памятуя некоторые эпизоды прошедшей ночи, в их свете жена и дети особого значения не имели. Опять же он обещал развестись… И все же я спросила:
— Откуда бы тебе знать об этом?
Ответ произвел на меня неизгладимое впечатление.
— Я знаком с Вовкой Баталовым, у него станция техобслуживания. Тебе он ведь тоже хорошо известен? — улыбнулся Громов.
— Он что, делился впечатлениями? — свирепея, спросила я.
— Он до сих пор пускает слюни, вспоминая о тебе, хоть вы и расстались год назад. Разумеется, Гришке я об этом не скажу, — самодовольно закончил Громов.
— Все мужики придурки, — сделала я неутешительный вывод и, взглянув на Громова без всякой приязни, вернулась в зал. «Четверо мужчин, а выбрать некого, — думала я в крайней досаде. — Только со мной могло такое случиться». Я едва не заревела от обиды, но воздержалась, зато здорово разозлилась и заторопилась домой, о чем недвусмысленно намекнула Димке.
Он решил, что моим скверным настроением обязан друзьям, и тоже воспылал праведным гневом, дав понять, что ресторанов в городе много, отчего бы им не выбрать какой-то другой. Особого впечатления на них это не произвело. Громов заявил, что должен кое-что сказать Димке, и отвел его за ширму, а я перепугалась — сейчас наябедничает, мерзавец, — и принялась беспокойно ерзать, что не укрылось от Марата. По-моему, он только и делал, что наблюдал за мной.
— Судя по масленой роже Витьки, ты и ему обещала вечное блаженство, — ядовито изрек он.
— Тебе-то что? — не осталась я в долгу.
— На всякий случай сообщаю: когда Гришка похвастал, что ты девица, они долго веселились, а потом поспорили, кто раньше тебя трахнет. Ящик водки на кону. Так что сделай правильный выбор.
— Этим бы ящиком да тебе по башке, — прошипела я и стрелой вылетела из зала.
На счастье, рядом с рестораном была стоянка такси, так что, когда Димка с Громовым выскочили на крыльцо, я уже благополучно отправилась домой.
Ох как я была зла. А потом заревела. Словом, когда я вернулась домой с размазанной по физиономии косметикой, а Лерка вылетела с вопросом: «Что случилось?», я ответила:
— Пошли они к черту. Все четверо. И ты туда же.
После чего отключила оба телефона и отправилась спать. Телефоны молчали, а вот в дверь звонили отчаянно. Лерка вошла в мою комнату и со вздохом произнесла:
— По-моему, там все в сборе. То один, то другой в «глазке» мелькают. Может, впустить кого?
— Вот ты думаешь, что мы умные, — язвительно сообщила я, — а они надо мной просто издеваются.
Это не я их соблазняю, а они меня.
— С чего вдруг ты так решила?
— С того, что они поспорили. И знаешь на что?
На ящик водки. Какая гадость.
— Да уж. Могли бы ставки увеличить, как будто денег нет. Это кто ж тебе такое сказал?
— Марат.
— Да? А с какой стати?
— Решил, что у Громова рожа масленая, вот и утешил.
— Смотри-ка, видать, здорово его проняло. Ревнует.
— Кто? — стараясь быть терпеливой, спросила я.
— Марат, конечно.
— Марат ревнует? Кого, интересно?
— Что ты ваньку валяешь? — рассердилась Лерка, хотя сердиться надо бы было мне. — Если он к тебе ровно дышит, с чего бы ему гадости тебе говорить? Выпил с дружками ящик водки, а уж потом тебя порадовал, а он предупреждает. Почему? Потому что не хочет, чтоб его кто-то из дружков на кривой кобыле объехал.
— На какой кобыле? — ахнула я.
— Ну, это так говорится. Вообще знаешь что, начнет он бодягу разводить, ты его ухвати за уши, а еще лучше за другое место…
— Вон из комнаты…
— Хорошо. И запечатлей на его устах поцелуй.
Увидишь, он повернется лицом к народу, то есть к нам.
— Я тебя не слушаю.
— А зря. Когда мужик так цепляется к бабе, это значит только одно…
— Он меня ненавидит.
— Ерунда. Может, он сам еще не знает, что втюрился, но это ничего. Растолкуем.
— Я не хочу ничего растолковывать. И вообще больше я никого соблазнять не буду. Это низко. Господи, кем он меня считает?
— Это ты о Марате? — проявила интерес Лерка.
Я накрыла голову подушкой и упорно не подавала признаков жизни, пока Лерка не удалилась.
После чего, наревевшись досыта, пришла к малоутешительному выводу: ничем хорошим эта история закончиться не может. Поэтому все надо немедленно прекратить.
* * *Утром я была собранна, решительна и даже сурова. Кто бы из четверки ни появился, он получит достойный отпор. Именно так. Игнорируя Лерку и погрустневшего Сашуню, я покинула квартиру и отправилась на работу. Я с нетерпением ожидала звонка, хотелось поскорее покончить с наболевшим.
Конечно, звонить не спешили. У меня так всегда.
Стоит настроиться, как непременно все пойдет наперекосяк. Однако то, что на этот раз перекосит до такой степени, я даже не ожидала.
Я въехала во двор офиса, где была импровизированная автостоянка, заперла машину и удивилась, обнаружив у забора старенькие «Жигули». Обычно здесь оставляли пять машин, шестой просто бы не нашлось места без того, чтобы не загородить проезд.
«Видно, кто-то из клиентов», — решила я, направляясь к двери.
В здании было два входа, центральный, с улицы, и черный, со двора. Я пользовалась черным, чтобы не обходить дом. Толкнув дверь, сделала шаг, и тут кто-то схватил меня, стиснул рот и поволок к тем самым «Жигулям». Я так растерялась, что в первые две минуты не оказала никакого сопротивления.
Потом начала кусаться и лягаться, но к этому моменту мы уже достигли машины. На мгновение оставив мой рот в покое, мужчина со зверской физиономией, которую сплошь покрывала густая растительность, достал из кармана платок (я за это время успела заорать и пнуть его в коленную чашечку) и зажал мне рот и нос, а я перепугалась, почувствовав резкий запах. Испуг длился недолго, потому что я лишилась сознания.
Очнувшись, я обнаружила себя в весьма неподобающем месте. Я сидела привязанная к стулу в каком-то гараже. Машина отсутствовала, крышка погреба была откинута, ворота закрыты. Над верстаком горела лампочка, и в ее свете я увидела мужчину с длинными волосами, бородой и усами. Он что-то мастерил, весело насвистывая. Я шевельнулась, он обратил на это внимание, подошел и улыбнулся, точно радовался нашей встрече.
— Привет, — сказал он задушевно, а я насторожилась, что-то в его облике показалось мне знакомым.
— Вы кто? — спросила я на всякий случай, особенно не рассчитывая на обстоятельный ответ. Так и вышло.
— Друг, — сообщил он.
— Чей?
— Твой.
— Занятно, чего ж я тогда сижу привязанная к стулу?
— Это для твоей же безопасности.
Пока мы мило болтали, я продолжала его разглядывать. Волосы взлохмачены, но если их расчесать и стянуть на затылке.., борода и усы… Господи, да это же Арсений.
— Это ты, — заявила я, слегка обалдев.
— Точно, — не стал он спорить. — Это я.
— Денег там не было, — поспешно заверила я. — Ячейка пустая.., то есть не совсем пустая. Кто-то оставил там нарисованный кукиш.
— Вот потеха, — хихикнув, заметил он.
— Ты можешь не поверить, но все именно так, как я рассказываю.
— Почему, я верю, — кивнул он, и эта его покладистость насторожила меня еще больше. — Выходит, ты нашла и паспорт, и документы?
— Да. Мне было интересно разобраться, и вообще…
— Разобралась?
— Вы ограбили казино… — Тут я прикусила язык и нахмурилась. — Или не ограбили, раз денег в ячейке нет? — Теперь я посоветовала себе хорошо подумать, прежде чем еще что-нибудь сказать. — Ты зачем мне ключ прислал? — спросила я, дабы увлечь его подальше от опасной темы и немного поразмышлять над своей судьбой.
— Зачем? — переспросил он. — В основном из озорства. Ну, еще надеялся, что, пока менты и эти типы из «Олимпии» заняты поиском денег, я смогу убраться отсюда подобру-поздорову. Я был уверен, что ты, узнав о моей кончине, побежишь в милицию, вот и послал ключ, чтоб немного умерить твой пыл. Поиски сокровищ — это так увлекательно. Охрана «Олимпии» непременно обратила бы внимание на твое расследование. Ведь так и вышло, я не ошибся? — самодовольно спросил он.
— Не ошибся, — не стала я спорить. — Значит, денег в ячейке никогда не было и кукиш оставил ты?
— Неплохо получилось, верно?
— У тебя своеобразное чувство юмора. Если я ничего не путаю, деньги сейчас у тебя. Дружки — покойники… Подожди, а как же труп в твоей квартире?
— Он подвернулся очень кстати.
— Так это Васька? — озарило меня. — Ну конечно, вы одного роста и возраста, оба брюнеты. Лица разглядеть невозможно… И по этой причине ты задумал убить рыжую. Усомнись кто, что труп в твоей квартире это ты, рыжая смогла бы опознать любовника, даже если у него отсутствует лицо. Но раньше ты с ней не встречался и как она выглядит — не знал, вот и перепутал.