Что же в контексте проблемы бедности представляет собой правильное лечение? На опыте Renascer Кордейро установила, что в среднем для полного излечения больного ребенка из фавел необходимо восемь месяцев регулярных контактов между матерью и организацией, которая в состоянии разрешить ряд ее социальных проблем. Иногда требуется 12–14 месяцев или даже больше.
Но порой даже этого бывает недостаточно. Вере Кордейро часто приходится сдерживать себя и напоминать, что Renascer не может разрешить все проблемы Бразилии. Ее задача – сделать все для того, чтобы дети, прошедшие курс лечения в Лагоа, насколько это возможно, оставались здоровыми.
Это – работа, цели которой вполне поддаются количественной оценке, а конкретные действия ограничены во времени. Основная задача – заниматься ею системно, показывать пример другим и добиваться, чтобы с течением времени подобный подход к послебольничному уходу за детьми из бедных семей стал стандартом в масштабах всей страны.
Вера Кордейро выросла в обеспеченной семье в бедном пригороде Рио-Бангу. Ее отец Хорст работал главным инженером на текстильной фабрике. Он был сдержанным, дисциплинированным и честным человеком. Мать Кордейро, Корделия, психолог по профессии, – женщина дружелюбная, отзывчивая. По сравнению с соседями семья Веры считалась богатой. У них были горничные, повара, водитель, охранник. Вера уже в детстве имела четкое представление о различиях между ее семьей и их соседями. Она часто слышала, как мать просила отца помочь с работой сыну того ли иного соседа. Когда Вере было шесть лет, няня отчитала ее за то, что она отдавала слишком много игрушек соседским детям.
В десять лет Вера выиграла грант на обучение в частной школе. Ее отправили в Копакабану, к дяде Маурисио и тете Леонор. Круг общения Маурисио и Леонор составляли интеллектуалы, творческие люди, и Вера Кордейро принимала активное участие в их увлекательных дискуссиях о философии, социальной справедливости, о будущем бразильского государства, где в то время господствовала военная диктатура.
Решение Веры учиться на врача было во многом обусловлено влиянием дяди Маурисио, тоже врача по профессии. В медицинской школе Вере, конечно, нравилась и анатомия, но еще больше ее интересовала «эмоциональная составляющая» человека. А она на учебных занятиях практически не затрагивалась.
После окончания медицинской школы Кордейро, которой тогда было 25, устроилась на работу в Лагоа. Ее определили в приемное отделение больницы. Каждое утро Вере приходилось принимать около 20 пациентов. Поначалу она занималась только этим, но спустя некоторое время стала улучать моменты и общаться с пациентами больницы. Большинство из них были малообеспеченными женщинами. Постепенно Вера «вышла» на связь между их физическими недугами и стрессами, вызванными трудностями повседневной жизни.
Кордейро попросила главврача больницы Лагоа разрешить ей создать при больнице отделение психосоматической медицины (психосоматическая медицина изучает связь между эмоциональными стрессами и заболеваниями). После двух лет настойчивых просьб Вера наконец получила добро. Отделение психосоматической медицины, созданное ею в больнице Лагоа, стало первым в бразильских государственных медицинских учреждениях. Кордейро внедрила несколько видов социально-психологической терапии, в том числе художественную, групповую терапию, практиковала различные методы релаксации, призванные помочь пациентам справиться с хроническими заболеваниями, такими как астма, порок сердца, гипертензия.
В 1988 г. Кордейро попросила перевести ее в педиатрическое отделение. Это решение, как потом оказалось, изменило всю ее дальнейшую жизнь. «Я всегда хотела работать с детьми, – поясняет Вера, – но каждый раз, когда мне приходилось заниматься ребенком, я ощущала такую боль… Я 13 лет работала с взрослыми, и за все это время у меня ни разу не возникало мысли о том, чтобы создать организацию, подобную Renascer. Перейдя в педиатрическое отделение, я вдруг осознала, что мне следует либо перестать работать с детьми, либо продолжать это делать, но совершенно иным образом».
Поначалу команда Renascer состояла из десяти человек – самой Веры Кордейро, ее матери Корделии, нескольких психологов, медсестер и друзей. Располагались они в небольшом больничном кабинете. Работа началась с поиска тех, кто мог пожертвовать молоко, медикаменты или еду. Каждый вечер ренасерцы устраивали «военный совет»: «Кто знает, где можно раздобыть вапоризатор? Может, провести лотерею?»
«Каждый раз, когда мы получали молоко или лекарства, мы хлопали от радости в ладоши, – вспоминает Вера. – Я еще думала про себя: “Я – врач, а сижу здесь и хлопаю в ладоши, радуясь, что кто-то принес нам молоко”. Но понимала, что с каждым пожертвованием мы становимся сильнее».
Цель Кордейро состояла в том, чтобы предоставлять матерям уязвимых детей информацию о том, как предупреждать рецидивы, минимизировать кризисы. Она попросила врачей, медсестер и социальных работников Лагоа сообщать ей о детях из бедных семей, которых вот-вот должны были выписать. Чтобы склонить матерей к сотрудничеству с Renascer, Кордейро предлагала им бесплатные продукты питания и лекарства в течение шести месяцев. Матери же, в свою очередь, должны были согласиться на то, чтобы по меньшей мере дважды в месяц посещать офис Renascer.
При первом посещении Вера Кордейро или кто-нибудь из ее коллег-врачей беседовали с матерью, расспрашивали о доходах, питании, условиях, в которых проживала семья. Имеется ли в вашем доме водопроводная вода? Не протекает ли крыша? Есть ли туалет? Спят ли дети в кроватях? Есть ли у них необходимая одежда?
Рената Насименто Мойзес в своем доме в Сидаде-де-Деус, что на окраинах Рио-де-Жанейро. Ее сын, Вильям, болен серповидноклеточной анемией
Каждая семья получала баллы по пунктам «бедность», «образование», «трудовая занятость», «жилье» и «осведомленность в вопросах здоровья». Позднее одним из базовых условий Renascer стало посещение ее сотрудниками жилищ различных семей с целью проверки предоставленной информации.
В течение следующего полугодия команда Renascer индивидуально работала с каждой из матерей. Врачи, диетологи, социальные работники составляли планы лечения детей и давали рекомендации по уходу за ними, определялись сроки решения некоторых социальных вопросов. В их число могли входить починка крыши, приобретение кровати для ребенка, содействие в сборе документов, необходимых для получения пособия.
«Главное, чтобы матери точно знали, к чему необходимо прийти, – поясняет Кордейро. – Затем, шаг за шагом, мы помогаем им преодолеть этот путь».
При первом посещении матерям говорили, что Renascer поможет им взять под контроль здоровье членов их семей, но поддержка будет носить временный характер. «Это важно донести до них в самый первый день», – говорит Кордейро.
Каждый раз, когда матери больных детей приходили в офис за продуктами питания и лекарствами, они отчитывались о ходе выполнения плана лечения волонтеру Renascer. При необходимости они могли проконсультироваться у психолога, диетолога или социального работника. Ассоциация фиксировала все изменения в состоянии здоровья ребенка. Если возникали проблемы, Renascer старалась их разрешить – к примеру, обращалась в соответствующее медицинское учреждение, приобретала фильтр для очистки воды, помогала матери ребенка записаться на те или иные курсы, чтобы она могла получить профессию.
В некоторых случаях женщины не выполняли взятые на себя обязательства, и тогда Renascer «выписывала» их. Случались ситуации, когда обстановка в семье складывалась настолько драматично, что Renascer просто недоставало ресурсов, чтобы добиться в ней каких-то долгосрочных изменений. Но в большинстве случаев работа Renascer приносила плоды: дети окончательно оправлялись от болезней или у них существенно снижался риск рецидивов, а матери приобретали навыки, помогавшие их детям сохранять здоровье. Такие успехи чаще всего имели место при недоедании и острых заболеваниях, таких как пневмония, туберкулез, лептоспироз, различные инфекционные заболевания. «Эта группа наших подопечных – самая успешная. Данные заболевания напрямую связаны с бедностью, а мы в состоянии многое изменить в повседневной жизни этих людей», – говорит Вера Кордейро.
При хронических заболеваниях, таких как болезнь почек, астма, серповидноклеточная анемия, ревматический полиартрит и неврологические проблемы, сотрудники Ассоциации учили мам оказанию неотложной помощи на дому. При неизлечимых болезнях, таких как лейкемия, – поддерживать хорошее качество жизни у ребенка до самого последнего дня его жизни. Благодаря тому, что правительство Бразилии сделало антиретровирусные препараты широкодоступными, СПИД в этой стране не так давно переместился из категории «неизлечимых болезней» в категорию «хронических заболеваний».
Кордейро очень скоро обнаружила, что обладает настоящим даром «вербовать» помощников. «Когда Вера создала свою организацию, она привлекла в нее всех, – вспоминает Мария Апарасида Карвальо, которая в Renascer ведала программами профессионального обучения матерей. – Она говорила: “Переходите работать ко мне! Вы нам нужны!” И люди шли! Вера даже не представляет, какая энергетика исходит от нее».
Регина Миланес, член руководящего комитета Renascer, вспоминает, как она пришла сюда работать: «Я увидела фотографию Веры на обложке журнала, позвонила ей. Все знают, что врачи не умеют обращаться с деньгами. Когда Вера услышала, что до выхода на пенсию я работала финансовым аналитиком в IBM, она тут же сказала: “Пожалуйста, помогите нам!” Я стала приходить к ним дважды в неделю. Проанализировала отчетность Renascer и поняла, что моих знаний вполне хватает, чтобы заниматься этим, и что это мне очень нравится. И разработала методику калькуляции издержек, чтобы определить, сколько семей мы реально можем обслуживать».
Марта Скодро, бывшая глава руководящего комитета Renascer, тоже увидела статью в газете. «У меня были маленькие дети, я не работала. Поехала в больницу, чтобы пожертвовать несколько игрушек, встретила там Веру. Когда сообщила ей, что я психолог, она сказала: “Вы нужны нам! Пожалуйста, зайдите в эту комнату – посидите с умирающим ребенком”. Вот так я стала здесь работать».
Вера поступает подобным образом потому, что постоянно сосредоточена на работе, которую, как ей известно, просто необходимо выполнить. Создается впечатление, что на жизнь она смотрит глазами других людей. К примеру, когда речь заходит о пациентах, Вера, сама того не замечая, начинает говорить от лица матери больного ребенка: «Эта женщина сказала мне: “Доктор Вера, пожалуйста, помогите мне. Я так переживаю за своего ребенка. Мне больше не к кому обратиться”».
Кордейро не устает напоминать людям о том, что они нужны Renascer. Когда я впервые оказался в ее офисе, она представила мне четверых работников как «самых важных людей в Renascer». И никто не усомнился в ее искренности. Когда к Кордейро зашел Луис Карлос Тейшейра, уважаемый врач, глава консультативного совета Renascer, она объявила: «Луис Карлос – наш царь Соломон! Самый важный человек в Renascer!»
Кордейро изначально отдавала себе отчет в том, что, чтобы охватить большое количество детей, ей придется полагаться на волонтеров. Ее метод мотивации людей заключался в том, чтобы, подчеркивая значимость работы с детьми, предоставить им полную свободу действий в части разрешения возникающих проблем. Большинство волонтеров Renascer – женщины среднего достатка, которые сознательно выбрали для себя именно эту работу. Они добросовестны и вежливы. Тех же, кто вел себя по отношению к малоимущим матерям надменно, немедленно просили уйти.
Ориентацию Renascer на волонтеров на первых порах раскритиковали профессиональные социальные работники больницы Лагоа. Они сказали Кордейро, что доверять непрофессионалам предоставление социальной поддержки – это безответственно. Кордейро – как и Эржебет Секереш в Венгрии – ответила на это, что в особых случаях, безусловно, профессионалы бывают необходимы, но вовсе не каждый день. «Главное, что люди отдают в процессе повседневной деятельности, – это не знания, а душа, – сказала Кордейро. – Безответственно выписывать детей, отправляя их обратно в трущобы, и затем “профессионально” забывать о них».
Интервьюеры Ashoka обычно задают кандидатам два вопроса: «Кто ваши враги?» и «Кто ваши союзники?» «Когда у вас есть идея, которая может изменить устоявшийся порядок вещей, это означает, что с изменением порядка меняются и связи между людьми, – поясняет Дрейтон. – Вы ослабляете чьи-то позиции, делаете чьи-то знания устаревшими, ставите под сомнение их опыт. Не все встречают изменения с распростертыми объятиями». И социальным предпринимателям нужно быть к этому готовыми.
В больнице Лагоа противниками Renascer поначалу оказались социальные работники. Почему? «Renascer сразу дала понять, что следует делать, а что – нет», – поясняет Одилон Арантес. Напряженность нарастала, и в один прекрасный день группа социальных работников подала жалобу в дирекцию Лагоа. Созвали собрание. «На нем, – вспоминает Арантес, – присутствовали Вера, ее противники, члены дирекции и я. Противники хотели закрыть Renascer».
Cоциальные работники озвучили свои претензии. Один из членов дирекции поинтересовался у Арантеса, что он думает о Renascer. Одилон ответил: «У меня в педиатрическом отделении была проблема: дети возвращались туда снова и снова. Renascer решила эту проблему. Если Ассоциация прекратит свою деятельность, мне понадобится кто-то другой, кто смог бы заменить ее». Члены дирекции предложить ему ничего не могли.
После этой встречи социальные работники поумерили свой пыл, но дирекция попросила Веру убрать офис Renascer из больницы. Кордейро понимала, что он должен находиться где-нибудь неподалеку от Лагоа, но, конечно, не могла себе позволить арендовать нормальное помещение. И тут она вспомнила о парке, где сама любила играть в детстве. Там была заброшенная конюшня. Штукатурка с ее стен осыпалась, крыша протекала, на ступеньках постоянно спали какие-то пьяницы. Но зато конюшня находилась всего в нескольких минутах ходьбы от Лагоа, в тихом месте, которых в Рио оставалось все меньше и меньше.
Летом 1992 г. представителю Ashoka в Бразилии Кандасе Лесса позвонили и предложили заглянуть к Кордейро. «Renascer делала тогда первые шаги, – вспоминает Лесса. – Но то, что она занялась новой концепцией предоставления медицинской помощи жителям фавел, уже само по себе было новаторским делом».
Осенью того же года в Бразилию с «отборочной комиссией» прилетел Билл Дрейтон. Вера Кордейро вспоминает, что одним из первых вопросов, которые он задал ей, был: «Что вы рассчитываете иметь через десять лет?»
«Дурацкий вопрос, – подумала тогда Кордейро. – Я не могу спланировать даже завтрашний день! Откуда я знаю, что будет через десять лет?».
Но, размышляя о том собеседовании спустя почти десять лет, она добавляет: «Теперь я начинаю осознавать, что, если мыслить подобными категориями, твои мечты обязательно осуществятся».
Кордейро была тронута интересом Дрейтона к ее идее и к ее жизни в целом. Билл же хотел узнать все подробности деятельности Renascer. Как решают, когда можно выписывать ребенка? Как мотивируют матерей? Как Кордейро планирует дальше продвигать свою идею? Как собирается привлекать помощь государства? Никогда раньше Вера не задумывалась, со сколькими препятствиями ей придется столкнуться, если она предпримет попытку выйти со своей инициативой за рамки Лагоа.
Кордейро озвучила Дрейтону свое видение проблемы: в обществе, где процветают коррупция и безразличие, двери государственных больниц остаются одними из немногих открытых для бедных людей. Болезнь ребенка – серьезное событие, оно может сказаться на всей семье. Предоставлять детям из малоимущих семей квалифицированную медицинскую помощь в больнице без дальнейшего наблюдения за ними – занятие зачастую бессмысленное. Подход, предложенный Renascer, – новаторский, государственная система здравоохранения еще не готова самостоятельно заняться его реализацией. Это должны сделать другие люди. Ассоциация Renascer располагала крепкой волонтерской базой – это было уже само по себе немалое достижение с учетом того, сколько десятилетий в Бразилии правила военная диктатура. Так что Ассоциация Renascer, помимо своей основной работы, помогала бразильцам высвободить свой гражданский дух, служила мостом между обеспеченными и бедными людьми. «Даже не знаю, кто больше выигрывает от этого, – говорит Вера Кордейро. – Человек, заработок которого меньше минимальной зарплаты, может изменить жизнь кого-то из элиты. Ведь бедность – это не только недостаток денег, это еще и недостаток ощущения собственного достоинства. Такая работа – лучший антидепрессант. Она вызывает революцию в сознании людей. Я уверена, что она получит распространение не только в Бразилии, но и во всем мире».
В октябре 1992 г. Кордейро стала членом Ashoka. С момента собрания на детской площадке у дома Веры прошел год. Позади была конюшня с протекающей крышей. А теперь организация, имеющая свои представительства по всему миру, говорила ей, что ее работа изменит систему здравоохранения во всей Бразилии. Вдобавок ко всему признание было подкреплено деньгами – стипендией, примерно соответствующей зарплате работника бразильского социального сектора, около $9000 в год. Стипендия должны была выплачиваться в течение трех лет. Это, конечно, отнюдь не целое состояние, но тем не менее сумма существенная. Благодаря ей бюджет Renascer увеличился сразу вдвое.
Однако важнее денег была поддержка – вотум доверия и присоединение к сети единомышленников. «Я отчетливо помню, что на мне было надето (голубые брюки и футболка) и как я закричала в тот момент, когда мне сообщили из Ashoka, что я стала ее членом, – говорит Вера. – Мы тогда переживали, что то, чем мы занимаемся, не имеет даже своего названия, боялись, что наше начинание погибнет, толком еще и не родившись. И то, что другие люди осознали важность и суть Renascer, означало для меня очень многое. Я тогда поняла, что эта идея не умрет».