Гай учтиво поклонился.
— Спасибо, ваше высочество. Но моей заслуги здесь мало.
— Почему?
Гай сдвинул плечами.
— Здесь только деревенские увальни. И, как бы сказать это помягче, не очень… смелые.
Принц сказал с неудовольствием:
— Это сэр Вольдемар недостаточно смел?
Гай кивнул.
— Да. Обилие железа, которое он на себя навесил, может спасти от стрелы лучника, но не от поражения. Что я и доказал. Увы, ваше высочество, самых лучших и отважных ваш царственный брат увел в исполненный чести поход за веру, за освобождение Иерусалима!
Он чувствовал, как при этих словах сердце бьется чаще, кровь вскипает в жилах, а голос стал сильнее и звонче. На него смотрели, словно он заговорил на сарацинском языке, опасливо и с непониманием, личный секретарь как раз подошел было, тут же отодвинулся.
Гай посмотрел на него насмешливо.
— Сэр Джозеф, — произнес он громко, — не бойтесь, благородство не заразно! Как и великодушие.
Принц неожиданно захохотал, сразу снизив накал напряжения:
— Сэр Гай, вы сказали все красиво и просто прекрасно! Я вот прям расчувствовался, вот-вот заплачу! Прям зареву… И где те самые лучшие и самые отважные?.. Вы считаете правильным, что их кости остались белеть в песках Палестины, а те, кого вы назвали трусливыми деревенскими увальнями, остались жить и делать будущее английского народа?
Он уже не смеялся, лицо стало страшным, глаза выкатились, а зубы задрожали в бешенстве. Придворные затихли, не поняв еще причины вспышки гнева всегда мягкого и, как считалось, слабовольного короля.
— Ваше высочество? — произнес Гай.
Принц с усилием улыбнулся, махнул рукой.
— Все пустое, давайте веселиться. Смотрите, как вас все ждали…
Он указал взглядом на пирующих. Там все дружно поднялись с кубками в руках и проревели славу победителю турнира. Гай поклонился, вскинул обе руки над головой и, сомкнув пальцы в замок, потряс в воздухе, отвечая на приветствие и сам приветствуя всех.
Слуга терпеливо ждал сзади с отодвинутым креслом, а когда Гай сделал движение сесть, ловко подсунул ему под задницу так умело, что не пришлось даже придвигать ближе к столу, явно обучен во Франции.
Из боковой двери вышла в сопровождении двух строгих дам высокая стройная девушка с лицом, скрытым вуалью. На голове победно блещет золотой венок королевы турнира.
Дамы остановилась в проходе, будут строго наблюдать оттуда, чтобы их подопечной в обществе мужчин никакого ущерба, слуга отодвинул кресло слева от принца и застыл в полупоклоне.
Гай вскочил и поклонился, а принц, пользуясь привилегией королей не вставать перед женщинами, остался сидеть, только буркнул недовольно:
— Как вы пользуетесь своим правом опаздывать… леди… леди?
Девушка ответила чистым и ясным, как солнечное утро, голосом:
— Леди Сюзанна, ваше высочество.
— Леди Сюзанна, — повторил принц с расстановкой. — Леди Сюзанна, если вы поднимете вуаль, мы с шерифом не станем подглядывать за вами, как делали те библейские патриархи. По крайней мере, я — точно, а вот насчет шерифа пока не уверен, какой-то он не совсем, понимаете?
Леди Сюзанна произнесла холодноватым голосом:
— Ваше высочество, я не очень хорошо себя чувствую.
— Врете, — ответил принц.
В зале дружно поднялись, свет засверкал и заискрился на великом множестве вскинутых к низкому своду чаш и кубков.
— Слава королеве! — прокричал кто-то.
Множество головой подхватило:
— Слава!
— Ура!
— Королева турнира!
— Слава самой красивой!
— Да здравствует красота!
Гай сел, он перехватил недовольный взгляд из-под вуали, леди Сюзанна почти прошипела:
— Я вам этого не прощу!
Принц сказал дружелюбно:
— Леди Сюзанна, как вы собираетесь есть… то есть кушать или откушивать, через вуаль? Пить, понимаю, можно, лошади, как наблюдал всегда, охотнее пьют грязную воду через ткань…
Она неохотно подняла вуаль, у Гая дрогнуло сердце от чистого и невинного лица с большими строгими глазами, удивительно похожа на Вильгельмину, такие же длинные темные ресницы с загнутыми кончиками, немножко удивленный и сердитый взгляд, но Гаю вдруг почудилось, что колючки выпускает только потому, что очень ранима и беззащитна.
— Вот и хорошо, — произнес принц доверительно, — скажу вам честно, леди Сюзанна, я тоже не большой охотник таких вот пиров, однако присутствовать на них — одна из обязанностей правителей.
Она возразила чистым голосом:
— Но я при чем?
Принц хохотнул:
— Вам повезло… или не повезло, это как посмотреть, оказаться по прихоти явно тайно влюбленного в вас сэра Гая Гисборна королевой этого турнира, а это не только права, но и обязанности, милая и очаровательная леди. Кстати, вы в самом деле самая красивая девушка Англии, я только восхищаюсь проницательностью сэра Гая, что рассмотрел вас с расстояния в сто ярдов, да еще через эту вуаль!
Она прошипела сердито:
— Он просто мстит моей сестре, в которую безнадежно влюблен!
Принц вскинул обе руки.
— Все-все, сдаюсь. Когда разговор заходит о любви, любая дурь возможна. Что пьете, леди Сюзанна?
Она сказала сердито:
— Чувствуется, что вы получили образование во Франции, ваше высочество! Еще и ведро бы принесли.
Принц сказал с сомнением:
— Ну, из ведра вы пить, наверное, не станете… И вообще, берите пример с избравшего вас королевой! Втихую жрет, пьет, пока мы его не отвлекаем изысканными разговорами. И даже не слышно, как чавкает… То ли приучился есть втихаря, пока не поймали, то ли это мы с вами шумим, как стая сорок…
Гай прожевал, сказал задушенным голосом:
— Ваше высочество, последний раз я ел в Ноттингеме. Нажрусь тут вволю, раз бесплатно.
Принц протянул:
— Ну, заплатить я вас заставлю, еще как заплатите… Вообще-то уже начали, сэр Гай.
— Ваше высочество? — спросил Гай.
— У нас хорошие законы, — пояснил принц, — как вы знаете, еще Вильгельм, царство ему небесное, уравнял всех перед короной, что как бы перед законом. Теперь остался совсем уж пустячок…
Гай сказал язвительно:
— Заставить эти законы работать?
— Совершенно верно, — ответил принц безмятежно. — Вы очень проницательный человек, сэр Гай. Или я вам это уже говорил?
— От вас дождешься, — ответил Гай.
— Тогда как-нибудь скажу, — ободрил принц, — потом. Похвалы нужно раздавать по капле, а то надолго не хватит. Так как, сэр Гай, заставить законы работать?
— Легко, — ответил Гай. — Правда, придется перебить половину всех лордов Англии…
— А вторую половину? — спросил принц.
— Тех повесить, — ответил Гай, — четвертовать, отрубить головы… ну, вы лучше знаете, кому что причитается за различные виды неповиновения королю.
Принц сказал бодро:
— Хороший вариант! И вообще вы мне начинаете нравиться, шериф. Я бы тоже всех перебил и заселил Англию заново… Да только некем, остальные не лучше. Приходится вот так медленно и гуманно: тому руку отрубили и парочку зарезали, там десяток развесили по деревьям, кого-то порубили походя по дороге… вот так медленно народ начинает понимать, что закон все-таки существует. Народ в Англии вообще медленный, не все сразу доходит, тут климат такой, это не Франция, где сразу все хватают на лету…
— И сразу все забывают, — добавил Гай.
Леди Сюзанна, пользуясь, что мужчины говорят между собой, опустила вуаль, избегая жадных взглядов пирующих, но принц моментально заметил, осведомился участливо:
— Вы уже наклевались, леди?.. Или животик болит?
— Наклевалась, — ответила она сердито, — я что, должна этого кабана съесть?
— А почему нет? — удивился принц. — Прекрасный кабан. А мы с шерифом поможем чуточку. Если, конечно, вы нам оставите хоть немножко… Как, шериф? Ваш пыл еще не угас?
— Насчет кабана?
— Вообще?
Гай ответил твердо:
— На месте шерифа я могу собирать деньги на выкуп законного короля Англии, ваше высочество. И я этим правом пользуюсь.
Он увидел блеснувшие из-под вуали глаза, но леди Сюзанна тут же опустила длинные ресницы, скрывая взгляд. Гай обратил внимание, что она выбирает ягоды, плавающие в подливе вокруг кабана, и не притрагивается к мясу.
В самом деле сумасшедшая, мелькнула мысль, но тут же упорхнула, принц наклонился к нему и произнес негромко жутковато серьезным голосом:
— Но, сэр Гай, помните…
— Ваш высочество?
— Помните, — повторил принц совсем шепотом, — если бароны потребуют вашу голову… я ее… отдам.
Гай ощутил себя так, словно долго грыз льдину и половина уже у него в желудке. Стало тяжело и холодно.
— Кажется, — пробормотал он, — догадываюсь…
— Вот и хорошо, — сказал принц все так же тихо. — Но все-таки действуйте жестко, как и действовали! Вот так, дорогой шериф…
Гай попытался выдавить понимающую улыбку, но злая мысль мелькнула и не исчезла: попался, шериф. Дерись против тех, кто намного сильнее тебя, но помощи не жди…
Со стороны зала бодрые и веселые вопли становились все громче, то и дело кто-нибудь вздымался, покачиваясь, во весь рост и провозглашал здравицу в честь героя турнира, доблестного рыцаря Гая Гисборна, прекраснейшей королевы красоты и принца Джона, который устроил это представление.
Гай пил, ел, снова пил, отвечал на приветствия, иногда вставал и вздымал руки над головой, улыбка героя, раскланивался, но улучил момент и шепнул принцу:
— Я свою часть работы выполнил, ваше высочество. Можно мне удалиться?
Принц едва не подавился куском мяса.
— Как? — переспросил он неверяще. — И оставите королеву турнира?
Гай ответил с неловкостью:
— Не по рангу, ваше высочество. Из-за таких начинают войны короли, а шерифу можно смотреть только издали.
— Но сейчас вы смотрите вблизи! Разве что я тут затесался между вами…
— Ваше высочество, — повторил Гай. — Я и так доставил леди Сюзанне неприятности, не буду их усугублять своим видом. Мне нужно в Ноттингем, там опасная ситуация…
Принц сказал злорадно:
— А говорили, все прекрасно!
— Я так не говорил, — возразил Гай. — Говорил, что справляемся. Но количество разбойников растет. Я увеличиваю штат помощников, скоро начнем сами чистить леса, не обращаясь к помощи лордов…
Принц вздохнул.
— Удивляюсь, как вам вообще удается с ними о чем-то договариваться. Одни высокомерные бараны! Хорошо, идите! Но сейчас чего ехать в ночь, через часок зайдете ко мне попрощаться, а на рассвете уже отправитесь.
Гай поднялся, поклонился с озадаченным видом.
— Приятного… гм… продолжения пира.
Ему показалось, что леди Сюзанна бросила на него очень уж сердито-беспомощный взгляд, но уверил себя, что ему только почудилось, ей на таком пиру среди герцогов, графов и могущественных баронов совсем не до рыцаря, что умеет только вышибать других из седла на турнире.
Глава 7
Сэр Джозеф Сэпмтон молча провел Гая через множество комнаток в личные покои хозяина замка, распахнул перед ним дверь, но сам остался в коридоре.
Гай перешагнул порог, воздух влажный, сильно пахнет восточными притираниями и маслами. Полуголый принц лежит на столе, прикрыты только чресла, а хмурый старый слуга мощно разминает ему ноги.
Принц постанывает, иногда жалобно взвывает, закатывая в страдании глаза, но слуга не обращает внимания, растирает, давит, щиплет и свирепо поколачивает костяшками пальцев.
Гай произнес озадаченно:
— Ваше высочество?
Принц повернул к нему голову.
— А, — произнес он хриплым страдальческим голосом, — бравый шериф, могучий и неустрашимый… Простите, сэр Гай, что принимаю в таком виде, но что у простых людей считается признаком неуважения, то у царствующих особ — знаком особого доверия. Показаться без штанов — это знак расположения, поняли?
Гай сдержанно поклонился.
— Да, я что-то слышал о таком.
— Правда?.. Где же?
— Да все в той же Франции, — ответил Гай. — Откуда все болезни и разврат идут в Англию.
— Ах, вы об этом, — протянул принц, — ну, ладно, оттуда пусть… Я сейчас вижу: на вашем глупо-честном лице крупными буквами написано насчет того, как это вы такое счастье заслужили — видеть принца без штанов? Да так вот заслужили… Ой, Беард, ты мне все пальцы сломаешь, палач!
Слуга буркнул:
— Надо, Джон.
К удивлению Гая, старый слуга, что называет принца по имени, продолжал разминать ступню принца с той же мощью, тот кривился и закатывал глаза, даже задержал дыхание, и только когда тот перешел к другой ступне, с облегчением перевел дыхание.
— Да садитесь же, сэр Гай, не стойте надо мной столбом, а то решу, что пришли придушить меня. Я человек злобный и подозрительный, разве не слышали?
— Еще не то слышал, — заверил Гай, он отступил на пару шагов, нащупал кресло и сел, не отводя от принца взгляда. — Могу пересказать, если вдруг возжелаете…
Принц посмотрел на него волком.
— С чего бы я возжелал?
— Так вы же… как говорят… не совсем нормальный…
— Не продолжайте, — предупредил принц. — Бессонницей из-за этого мучиться не буду, но все-таки по-человечески неприятно. Я же для них стараюсь, а обо мне всякое такое… Вы заметили, дорогой шериф, что я единственный из королей, кто торчит в холодной туманной Англии, где солнца не видать годами, все это время? Я да еще Вильгельм Завоеватель, он тоже не мог оставить захваченные земли, а все остальные короли Англии жили и живут в теплой и солнечной Франции!
— Не совсем так, — возразил Гай. — Они живут на английских землях, расположенных на материке. На землях, что по закону принадлежат Англии.
Принц оборвал смех, глаза стали злыми.
— Ах, шериф, а я было подумал, что вы человек умный!..
— Какой есть, — ответил Гай почтительно. — Стране нужны не только умные, как вы сказали, когда изволили призвать меня первый раз, но и деятельные.
— Простите, — сказал принц внезапно, — это от усталости и раздражения. Отчасти и по причине моего дурного нрава. У нас с братцем это наследственное, но я смотрю на него и… сдерживаюсь. По возможности, конечно. Вы не только деятельный, но и умный, иначе бы не поставил вас шерифом. Правда-правда. Конечно, ум у вас не от рождения, с чего вы вдруг стали бы умным с таким умением драться, но вы повидали мир, это расширило ваш кругозор, а били вас так часто, что… кое-что и вбили, хотя, понимаю, это было непросто… Ох, что ты делаешь?
Слуга проворчал:
— У вас сала на боках столько, что, если заколоть на праздник, неделю можно семью из двенадцати человек кормить от пуза. Еще и гостей позвать.
— Ладно, — простонал принц, — только полегче, полегче! Я же принц или не принц?
— Прынц, — согласился слуга, — только бока какие-то… гм… не прынцовые совсем. И вообще, ваше высочество, заниматься своим здоровьем надо не за три дня до смерти, а за три года до болезни.
Принц перевел дыхание и сказал негромко:
— Сэр Гай, вы даже не представляете, с чем мне приходится работать! Вы хоть знаете, что мой брат, изыскивая средства на войну где-то там в чужих странах, продавал здесь, в Англии, высокие должности за деньги?
Гай пробормотал с неловкостью:
— Ваше высочество, но что оставалось делать? Деньги на Крестовый поход нужны были срочно. Потому король и пошел на такое…
Принц прошипел, как рассерженная змея:
— На что «такое»?.. Вы хоть представляете, что это, когда все шерифы в Англии — люди, которые купили эти должности у моего брата за деньги? И которые абсолютно не годятся для такой работы?.. Троих, к счастью… прости меня, Господи!.. уже убили, слишком уж заносились, я их поспешно заменил… как вот и вас сунул взамен одного богатого дурака… Господь и его прибрал, но для всей Англии это капля в море!..
Гай пробормотал:
— Ну… я вообще-то не смотрел… с этой стороны…
— Еще бы, — прошипел принц. — Все вы смотрите только с той стороны!.. Он собрал деньги, не важно, каким путем, и уехал, а я остался расхлебывать в полностью разоренной им стране, где еще и все должности проданы никчемнейшим людям!.. Хуже того…
Он сделал паузу и посмотрел на Гая люто, словно это он виноват. Гай пробормотал:
— Господи, что еще может быть хуже?
— А то, — сказал принц с горечью, — что если хоть одного из таких дураков смещу за неспособность управлять… а из них ни один не справляется со своей работой!.. меня тут же обвинят, что я подкапываюсь под Ричарда!.. Хотя то вовсе не его люди, он продавал должности любому, кто даст деньги. Потому на вас особая ответственность, шериф! Вы работаете и за себя, и еще за соседей. Помните, я лично вас поддержу, но вы старайтесь не дать поймать себя на превышении, на грабеже, на утаивании налогов. Записывайте, куда истратили каждый шиллинг!.. Это единственная ваша защита!
Обратную дорогу Хильд распевал песни, время от времени вынимал из мешка золотой кубок, любовался на рубины, хвалил изысканную чеканку, снова прятал и громко предвкушал, как ахнут Беннет с Аустином и вообще все их люди после такой блистательной победы.
Гай ехал мрачный. Хотя и раньше понимал, что в стране полнейшая разруха, но как-то не связывал ее с Крестовым походом и попыткой отвоевать у сарацин Святой Город. Возможно, король Ричард поторопился, слишком срочно изыскивая средства для снаряжения большой и хорошо вооруженной армии, а теперь еще нужно отдать сто пятьдесят тысяч марок серебра, и он с ужасом понимает, что из-за этого страна стремительно катится к краю пропасти, народу уже нечем платить налоги, обозлены не только простолюдины, но и бароны в своих неприступных замках…