Насколько Барт знал, замок старого колдуна - еще со времен постройки, века полтора тому назад - пытались обокрасть раз двадцать и, само собой, безрезультатно. Ходили слухи, мол, неудачливых грабителей гранд-колдун превратил в белокаменных гномов, которые по ночам охраняют замок и безжалостно убивают любого, кто сподобится на воровское деяние. Проверять верность тех слухов мастер-вор не собирался и потому замок гранд-колдуна в его рабочих задумках никогда не числился.
Звук подков, частый и звонкий, стал глуше - брусчатку дороги сменили мраморные плиты. А чуть позже закончился лесной коридор: перед всадником предстала громадная поляна. Явно рукотворная, размерами не меньше городской площади и покрытая теми же мраморными прямоугольниками - она напоминала кладбище с тесно уложенными надгробными плитами.
Посреди поляны высился черный замок, обитель гранд-колдуна; яркая луна над крышей замка высвечивала лишь декоративные башенки здания и приспущенные в знак траура вымпелы на шпилях. Темные окна замка мертвенно поблескивали отраженным от мраморных плит лунным светом, и только возле далекого арочного входа пылали дежурные настенные факелы - горели тускло, ровно и бестрепетно. Практически ничего не освещая.
Два ряда невысоких изваяний обозначали путь ко входу в замок. Барт, проезжая, внимательно рассмотрел каменные скульптуры: действительно, гномы со зверскими ухмылками на бородатых рожах… поди, не врали слухи! Нет-нет, пропади оно пропадом то богатство, что хранится в замке, жизнь дороже - Барт отвел взгляд от уродцев. И вовремя: рядом со входом в замок, из густой тени стены на лунный свет вышел некто в черном плаще с капюшоном - колдун, скорей всего, что здесь обычному человеку делать? - неторопливо подошел к гномьей тропе и остановился, перегородив дорогу. Барт подъехал ближе, спешился; из той же темноты вынырнул второй «некто», тоже в черном, молча взял коня под уздцы и, пройдя с десяток шагов вдоль замковой стены, пропал в ночном мраке вместе с конем.
Барт встал напротив встречающего, не зная, что делать дальше. Но, помня наставление заказчика держаться нагло, на всякий случай по-хозяйски упер руки в бока, растопырив локтями перьевой плащ. И, слегка покачиваясь с носка на пятку, надменно уставился в затененное капюшоном лицо - луна светила в глаза Барту, не позволяя толком разглядеть собеседника.
- Так-так, - озадаченно промолвил встречающий, - кого я вижу! Господин Леонардо, вы? Невероятно…
- Ба, знакомый голос! Без всяких сомнений это я, младший колдун Гримо, - насмешливо сказала маска: губы Барта двигались самостоятельно, намертво приклеенные к коже чужого лица. Мастеру-вору не оставалась ничего иного, как в такт произносимым словам слегка шевелить нижней челюстью. Чтобы не возникло подозрений.
- Или уже не младший колдун, а? Столько лет прошло, мог и подрасти в умении, всяко ведь случается… хотя по мне, так скорее лягушка вместо икры жемчуг начнет метать, нежели старина Гримо чего путного добьется.
- Теперь я помощник гранд-колдуна, - сухо ответил Гримо. - А вы как всегда блистаете остроумием, господин Леонардо. Вижу, что годы изгнания вас не изменили.
- Бывший помощник бывшего гранд-колдуна, - глумясь, уточнила маска. Нынче голос «монаха» звучал ясно и твердо, будто не сидел он, сгорбившись, в корчме за пять-шесть миль от чародейного замка, а стоял за спиной Барта. И дергал его губы за неосязаемые ниточки.
- Что ж, входите, - отступил в сторону Гримо, - имеете полное право. - И добавил желчно, с надеждой: - Если сможете, разумеется. Именное заклятье на остановку вашего сердца никто в замке не отменял… общинное колдовство не рассеивается, господин Леонардо, пока жив хоть кто-нибудь из участников ворожбы. В отличие от запретных чар на въезд в губернию, созданных вашим отцом.
- Ты как был многословным дураком, так им и остался, - надменно произнесла маска. - Я иду. - Барт понял намек и направился к арке входа.
В серебряных воротах, покрытых дивными эмалевыми пиктограммами - днем наверняка разноцветными, но в темноте одинаково темными - обнаружилась дверь. Мастер-вор толкнул ее и вошел в недлинный коридор: на стенах, как и при входе, горели бездымные, неугасимые факелы. Багровые отблески пламени лениво переливались на посеребренном своде потолка; украшенные стеклянной мозаикой стены рябили сотнями отраженных огоньков - что там было изображено, Барт не разглядел. Да и не особо к тому стремился.
- Дом, милый дом, - с отвращением сказал Леонардо. - Теперь ты понял, вор, почему я послал тебя, а не приехал сюда сам? - Барт не ответил. - Молчишь? Правильно, - одобрил колдун. - Поступай так и далее, целее будешь.
Коридор закончился точно такими же воротами, что и на входе; распахнув очередную дверь, мастер-вор переступил порог.
Просторный зал выглядел соответственно статусу бывшего владельца - богато, странно и устрашающе. Каменные стены уходили ввысь, упираясь в перекрестье потолочных балок, массивных, черных от застарелой копоти; прикрепленный к балкам на длинных цепях железный обод с множеством факелов напоминал огненную корону невесть какого правителя-великана.
На стенах тут и там висели гобелены - древние, почти выцветшие, с неразличимыми рисунками, - меж тех гобеленов располагались картины в золоченых багетах и головы всяческих лесных зверей, охотничьи трофеи гранд-колдуна. Две широких лестницы у боковых стен вели на второй жилой этаж: кольцевой балкон с частыми дверями охватывал зал по периметру.
В дальней стене был устроен камин - высокий, более чем в рост человека; несмотря на теплую ночь, в камине горел огонь, согревая не по-летнему стылый воздух зала. Зеркально-гладкий пол из черного хрусталя мерцал в свете пламени глубинными золотистыми искрами, воздух пах горячим деревом и незнакомыми Барту горьковатыми, как запах осенних цветов, благовониями.
По центру зала находился длинный обеденный стол - сейчас пустой, только ряд многорожковых подсвечников с зажженными свечами да единственный поднос, уставленный бокалами и высокой темной бутылью среди них. Судя по всему, обильных поминок с угощением не предвиделось.
За столом, на жестких стульях с высокими спинками, расположились колдуны - семеро, в обязательном траурно-черном одеянии; один из колдунов, в очках и седобородый, восседал во главе стола с раскрученным свитком пергамента в руках. Сквозняк от открытой двери колыхнул пламя свечей и привлек к Барту внимание чародейной семерки: разом повернувшись к двери, они уставились на мастера-вора - поначалу равнодушно, не разобрав кто стоит перед ними, а уж после, узнав, с нескрываемой ненавистью. К удивлению Барта, в числе сидевших за столом оказались и женщины, две вовсе молодые девицы - он почему-то всегда думал что колдунами бывают только мужчины… да, век живи, век учись. А что до молодости ворожей, так это наверняка обман, дамское кокетство - поди, лет под пятьдесят красоткам. Если вообще не под всю сотню.
Ехидные реплики мага Леонардо подтвердили его сомнения:
- Здравствуйте, мои дорогие, здравствуйте, любимые! Ах, как давно я вас всех не видел! Лет сорок, наверное, а вы все те же, все такие же - милые тетушки Мани и Хани, на обеих два с половиной века, поди скоро уже песочек сыпаться начнет, а выглядите словно под венец собрались… Ого, председательствующий дядюшка Винни, какая неожиданность! Ну-с, как поживает ваша любезная борода, единственно толковая и уважительная часть головы моего славного родственничка?… Ба, младший братец Терри! Как славно, что ты не подох в южных краях - наверное, с десяток скакунов загнал и мозоль на заднице набил, мчась на похороны? Вернее, за жезлом всевластия, а? И тут вдруг появляюсь я, старший - ах, какая досада!… Кузен Дарц, давно ли ты бросил давить юношеские прыщи и перестал запираться в туалете наедине с магическими картами обнаженных нимф? Эх, что с людьми года делают!… А вот и верные прихлебатели, двое дураков от здешней кормушки, одинаковые с лица, с забытыми мной именами - бывшие, очень бывшие друзья гранд-колдуна. Которые потеряли и умение, и способность к чародейству по воле моего папеньки… но ведь до сих пор его любят, наказанные, не так ли? При возможности и лизнули бы хозяина вновь, как обычно и где половчее… Ох, простите, простите, я забыл, что вы тоже ждете оглашения завещания. - Барт, пока маска издевалась над сидящими за столом, сел на жесткое кресло с высокой спинкой в противоположной, второй главе того длинного стола - подальше от бородача, председателя дядюшки Винни. Сел туда нечаянно, но маска одобрительно хмыкнула.
- Мы тоже рады видеть тебя, Леонардо, - с запинкой, громко сообщил с другого конца стола дядюшка Винни. - Как здоровье, как сердце? - заботливо поинтересовался он. - Не шалит случаем?
- Не дождетесь, - вызывающе усмехнулся Леонардо. - Как бы ни старались. Плевать мне на ваше общинное заклятие, дорогие вы мои! На каждый яд есть свое противоядие.
- Ага… гм, - скрипучим голосом отозвался дядюшка. - Жаль. Ну, коли у нас произошла некоторая перестановка действующих лиц, то, пожалуй, надо начать все сначала, - и, вернувшись к первым строкам пергамента, принялся читать текст по новой.
Барт скучающе глядел на колдунов: ему были неинтересны как завещание, так и сборище магов-чародеев, всяких родственников-друзей его странного заказчика. Забрать жезл всевластия и сваливать отсюда как можно скорее - только это заботило мастера-вора более всего. И, конечно же, желание не попасться.
- …Завещаю замок моим сестрам Хани и Мани, надеюсь, они достойно распорядятся им, - дядюшка Винни остановился, глянул поверх очков на сестер. - Тут, кстати, имеется сноска по поводу столового серебра.
- Далось ему то серебро! - немедленно возмутилась одна из девиц, - ну, украла я полвека тому назад пару вилок, дьявол попутал. И что, теперь обязательно надо вспоминать мои былые грехи?
- Тем более, что вилки оказались мельхиоровыми, - флегматично добавила вторая девица, - с погнутыми зубцами.
- Потому серебро отходит к Дарцу, - глядя только на пергамент, сказал дядюшка. - Здесь так написано. Далее…
Барту уже случалось бывать ранее на оглашении завещаний - и как другу родственника покойного, и как подслушивающему, чтобы знать куда и кому ушли драгоценности. Но подобной меркантильности он не встречал еще ни разу.
- …Конюшня, библиотека и все угодья отходят к моему младшему сыну Терри, - продолжал бубнить седобородый дядюшка, - с обязательным наставлением держать все в порядке… винные, казематные и пороховые погреба отходят к моему брату Винни. То есть ко мне. Также я наследую… - монотонный голос дядюшки почти усыпил Барта, когда наконец-то прозвучало ожидаемое.
- Жезл всевластия назначается… - тут колдун Винни оторвал взгляд от пергамента, достал носовой платок и, подышав на стекла очков, протер их; тетушки нервно заерзали на неудобных стульях, навалился на стол локтями братец Терри и громко засопел кузен Дарц; волнуясь, сцепили руки двое безымянных. Маска на лице Барта едва ли не окаменела.
- Старшему сыну Леонардо, - нехотя возвестил седобородый. И поспешно добавил:
- Опять сноска: в случае, если он, Леонардо, жив. В ином другом варианте жезл достается младшему сыну гранд-колдуна Терри… - здесь дядя Винни прервался. Потому что младший сын гранд-колдуна метнул в Барта через весь длинный стол огненный шар - бросок был сделан настолько быстро, что мастер-вор не успел увернуться.
Перья бартового плаща вздыбились: алый шар остановился, повиснув у груди мастера-вора, сухо треща и разбрасывая частые бенгальские искры. Повисел, да расплылся красными всполохами, будто никогда его и не было.
- Я попрошу! - строго глянув поверх очков и постучав по столу костяшками пальцев, непререкаемо сказал дядя Винни. - Запрещаю убивать друг дружку до окончания чтения документа. Что за детские дела, честное слово, никаких тормозов, - и, поднеся к глазам пергамент, продолжил оглашать завещание гранд-колдуна.
- Быть большой разборке, - едва слышно шепнул Леонардо, - эй, вор, готовься. Вижу, что по-хорошему жезл мне не отдадут.
- Я так не договаривался, - нервничая, шепнул в ответ Барт. - Магическая битва - не мой профиль.
- Не бойся, я все предусмотрел, - тихо произнесла маска. - Колдовской плащ, колдовская одежда… И твой гонорар повышается до тысячи золотых. Нормально?
- Нормально, - вынужденно согласился мастер-вор.
Дочитав до конца завещание, дядюшка Винни отложил пергамент в сторону и, скрестив на груди руки, тяжело вздохнул: театрально значимая пауза явно затягивалась.
- По поводу жезла всевластия, - помолчав, сказал седобородый дядюшка, - мы тут на всякий случай кое-что заранее обсудили, было время для разговора… И считаем тебя, Леонардо, недостойным наследства.
- Вздор, - резко сказала маска. - Не имеете права.
- Не имеем, - вынужденно согласился дядюшка Винни, - но ты - особый случай. Отдать тебе жезл все равно, что вручить деревенскому пастушку-недоумку вместо кнута огненную плеть-змеевку - да он все стадо немедля сожжет! И деревню заодно… Ты же сумасшедший, Леонардо, и все про то знают.
- Видал я психов и пострашнее меня, - раздраженно хохотнула маска, - с подачи моего любимого папеньки целых двадцать пять лет в наглухо закрытой магорезервации, среди чокнутых колдунов-отступников с их особой магией - о, там действительно можно или окончательно рехнуться, или научиться очень-очень многому!… Вам ли судить, здоров я или нет?
- Об этом и пойдет речь, - подала голос одна из сестер, то ли Мани, то ли Хани, Барт не знал наверняка кто именно. - Ты ведь безумен по рождению, Леонардо. Еще в утробе матери был, говорят, проклят колдуном Виссарионом, старинным другом и, позднее, злейшим врагом твоего отца! Тебе раньше никто об этом не говорил, так знай же, - сестра высморкалась в батистовый платочек, спрятала его в сумочку. Сказала неприязненно:
- И твоя былая связь с горожанкой… Как ты мог наплевать на все запреты и сойтись с немагичкой? Тем более с обычной прачкой, фи. - У Барта внезапно учащенно забилось сердце.
- Не вашего ума дело, - огрызнулась маска. - Что вы понимаете в великой любви, старые девы! Мани, заткнись пока я не разозлился окончательно.
- Говорят, она родила от тебя, - хихикнув, подала голос вторая сестра. - Мальчика, вроде бы.
- Плевать и еще раз плевать, - жестко сказал Леонардо. - Какое мне дело до выродка, которого я никогда не видел?
- А ведь только что говорил о большой любви, - осуждающе покачала головой Мани. - Экий ты непоследовательный, племянничек.
- Отстаньте от меня, - злобясь, выдохнула маска. - Отдайте мне причитающееся по первородству и я уйду. А не то…
- Что - не то? - тут же заинтересовался младший братец Терри, даже руку после броска фаербола нянчить перестал. - Что?
- Кстати, о перворождении, - дядюшка Винни вновь снял очки, протер их об полу черного сюртука, снисходительно глянул на Леонардо - вернее на Барта под личиной колдуна. - Здесь довольно забавно получается, главный ты наш претендент на всевластный жезл: в курсе ли ты, что родился хоть и первым, но почти сразу умер? - Седобородый родственник еще раз посмотрел в пергаментный список, удостоверился в написанном, кивнул согласно - живая маска ледяно стянула скулы Барта - и, прокашлявшись, сказал значительно: - Да, именно так оно и было. В самой нижней сноске написано, мелким шрифтом. Сообщено не для разглашения, но для понимания ситуации в спорном варианте. Мальчика оживили, принеся жертву властителю царства мертвых, - глядя в пергамент, вдохновенно продолжил дядюшка Винни, - кого-то из слуг… Но вот душу новорожденного спасти не смогли. Не вернули.
- Врешь, дядя, - задыхаясь, сказал колдун Леонард. - Нечестный ход, родственник!
- Сам погляди, - небрежно кинул на стол развернутый пергамент Винни. - Изучай и радуйся. Бездушный ты наш, хе-хе. - Тетушка Хани любезно переправила мизинцем документ на дальний край стола: швырнула с омерзением, будто до чего грязного дотронулась.
- Я всегда ощущала, - повернувшись к сестре, убежденно произнесла Хани, - что-то в нем с детства было не так.
- Потому и сошел с ума, - поджав губы, сурово молвила Мани. - Посмертное оживление, фи! Какое гадкое колдовство. И вовсе тут колдун Виссарион ни причем… Я с Виссарионом знакома, очень порядочный человек. И маг вполне вменяемый, шампанским меня угощал, с горьким шоколадом.
- Это он на твое приданое зарился, - едко ввернула Хани. - На нынешнее, загодя.
- Дамы, я вас попрошу, - вновь и раздраженно постучал по столу костяшками пальцев дядюшка Винни, - будьте любезны!
- А я вот не понял, - гневно заявил братец Терри, - все же, кому достается жезл? Этому, с отсутствующей душой, - он неприязненно глянул в сторону Барта, - или мне, прирожденно одушевленному? Или кому еще? - Двое без имен со значением переглянулись; кузен Дарц громко сглотнул слюну.
- Ну-с, все тайное рано или поздно становится явным, - скучным голосом произнес седобородый. - С происхождением безумства Леонардо мы вроде бы разобрались. Что же по поводу жезла всевластия, милый Терри, то в нем, уверен, заинтересованы все здесь находящиеся. Но покуда наш славный Леонардо жив и здоров, вопрос не решаем принципиально… Предполагаю, сейчас произойдет небольшая семейная разборка, должная разрулить эту неудобную ситуацию - а уж после, за бокалами поминального эликсира, мы и обсудим, кто станет нынешним владельцем жезла. Спокойно, без эксцессов, как подобает цивилизованным магам.
- Давно пора, - удовлетворенно произнесла маска. - Драка, наконец-то! - Вороньи перья на плаще едва заметно затрепетали, словно обдуваемые легким ветерком; одновременно вздрогнуло и покачнулось пламя свечей в многорожковых подсвечниках - нетрудно было догадаться, что позади Барта только что бесшумно открылась и закрылась дверь в серебряных воротах зала.